Маска Верного Предателя: Дворец Павлина

– Угу… – буркнули ей. Оставалось надеяться, что разбудят с утра, однако проповедник вряд ли это сделает, скорее отнесёт девушку в карету, ведь считал, что ей стоило высыпаться, а не жить от часа к часу, когда ей удаётся хоть немного выспаться. Чего он не знал, так этого того, что внутри она чувствовала смешанные эмоции – облегчение от того, что хоть какой-то привычный ритуал остался в этом хаосе, вместе с тем испытывала и некоторое раздражение от того, что её иногда будят, словно она потеряла способность заботиться о себе. Но, несмотря на это, закрыла глаза, с надеждой на сонный покой и хоть и раннее, но новое утро. Может в карете сможет выспаться, она ведь в них никогда не каталась?

°°°

Ранее утро наступило очень скоро, буквально через три с половиной часа, заставляя сонных и недовольных культистов собираться вместе и потихоньку уходить к каретам, рассаживаясь по местам, что были для них положены. Конечно, во всём этом балагане потрудились и мессию отнести к кровати, мальчишку всегда просто уносили в карету и укладывали как можно удобнее, однако обычно его носил Реншу. В этот раз этим занялся Гюрен, так как его братец решил отнести на руках даму, с которой они вдвоём спали. Верующим было в общем всё равно, кто кого и куда несёт, да и самим братьям было это не слишком важно. Что гвардеец, что советник хотели спать и даже не слишком думали над всем. Убедившись, что взяли все вещи, Реншу чуть не потерял тапочки Гроу и, наверное, забыл бы про них, если бы не споткнулся о неудобно стоящую обувь; чемоданы догрузили, мессию уложили, большинство постепенно рассаживались в повозки, пока Реншу разбирался с расчетами.

– Сколько ещё я вам должен? – стоящие на ночной вахте дамы были озадачены скорее положением ведьмочки, которая тихонько свернулась калачиком в руках у Реншу. Безусловно мило, но разве можно было уезжать? В курсе ли Наррон? Будить его не будут, вероятно скажут уже по факту, пусть сам дальше и разберётся, ни на что другое не заслужил.

«– Интересно, что она у него на руках делает? Босс вообще знает? – другая глянула на неё, они не говорили, но думали об одном и том же.

– Как так вообще? Он забирает её? Почему? Гроу же согласилась, на это, правда? – руку приложили к губам. Дамы, наверное и не обратили бы внимания на стоящего, если бы он их не окликнул. Они нервничали, головы их отдавали тихим звоном, похожим на стук стекла о деревянную доску, такой всегда был, когда люди нервничали.»

– Дамы? – испугались немного, после глядя на проповедующего. Он выглядел спокойно, явно ожидая ответа.

– А, д-да, да. – прервавшись от раздумий того, как же странно всё это, те посмотрели в оставленную им книгу, после улыбнувшись мужчине. – Три серебряных ещё и все. – большие деньги, но не для стоявшего перед дамами. Им кивнули, после вытаскивая мешочек и ложа нужные монеты на стол. – Да, это всё, но…. Можно вопрос? – кивнул положительно. – А Гроу вы с собой забираете? Не подумайте, мы не против, Реншу! Просто нам интересно, надолго ли. – им это правда было интересно, они не лгали, что чуть радовало верующего, но он не слишком обращал внимания.

– Да, с собой. Она планирует на две недели, но не знаю, может и на дольше у нас остаётся. А что? – ему закивали мол, ничего, сами начав глупо улыбаться. Миссионер лишь глубоко вздохнул и перепроверив свои карманы, заполненность рук и кареты чемоданами – был уверен, взяли всё, а значит возвращаться было не слишком нужно. Оставалось только забраться в ещё не нагретую теплом человеческого тела карету, обнять лежащую в руках Гроу покрепче, укрыться одеялом и заснуть, пока организм не решит, что он поспал достаточно.

Как ни странно, это случилось достаточно поздно. Обычно Реншу просыпался всего через три часа после того, как они садились, но сегодня глаза открылись только к девяти часам утра! Его спутница, подобно плюшевой подушке, обняла его и продолжала дремать безмятежно. Неудивительно, что его всё это так утомило! Своим вечным предпочтением к тяжелым одеялам, Реншу не мог насладиться хорошим сном в этой поездке. Хоть одеяла в таверне были неплохие, но далеки от той тяжести, которая укрывала его дома. Этот беспокойный сон только усиливался, но не тогда, когда Гроу лежала на нем. Для него странно, однако ему было комфортно быть под ее тяжестью, словно она придавала ему чувство защиты и уюта. Отсутствие читабельных мыслей давало ему возможность сосредоточиться исключительно на ней и насладиться блаженной, освежающей тишиной. Вместе с тем, лежащий напротив Лю Сянь тоже спал, свернувшись в калачик и обнимая свои мягкие игрушки. Он притащил часть из них к себе в комнату, но самые большие так и остались здесь, ведь вытаскивать их было трудно, да и делали это только тогда, когда оставаться планировали на несколько месяцев. Массивный, хоть и мягкий материал был тяжёлым в уходе, от того игрушки подобного плана были только у очень богатых детей, к которым, мессия, конечно, относился. Мальчишка очень любил своих мягких друзей и очень расстраивался, когда не мог взять всех из них с собой, однако подобные капризы можно было легко унять, когда «папа Реншу» напоминал, что часть «друзей» стоит оставить дома, ведь они могут испачкаться или и вовсе порваться в долгой дороге. В таких раздумьях мужчина и не заметил, что лежащая на нём женщина тоже проснулась, сонно поднимая голову вверх, словно маленький котёнок, который только что открыл глаза. Верующий, в самом деле, очень любил кошек, оттого любил с ними сравнивать вещи, которые находил симпатичными. Гроу казалась ему симпатичной, однако в том положении, в котором она сейчас была – симпатичной её мог найти только тот, кому она действительно нравилась.

– Ой-ёй… – пробурчали тихонько, оглядываясь и потирая глаза. – Где я? – сидящий нашёл это забавным, поправляя пушистые волосы девушки.

– Плохо со зрением? – в самом деле он понятия не имел, какое у неё зрение. У него было хорошее, хотя постепенно начинало ухудшаться от постоянного чтения, а у неё как? Наверное, тоже не очень хорошее, от постоянного напряжения, которое она испытывала от плохого освещения и настолько же ужасного подчерка своего дяди. Реншу его видел – издевательство над глазами, не иначе.

– Не идеально, а что, решил лекарем поработать? – заметили ему, после принимая сидящее положение, чем сильно надавливая на ноги зрителя, в прочем тот ничего не сказал.

– Да нет, спросить хотел просто. Мы это с тобой как-то не обсуждали. – пожав плечами, советник почти тут же обнаружил себя в непосредственной близости от только что отделившегося лица. Подлые кочки. Это была далеко не первая такая, вместе с тем, пока что самая удачная. – Дорогая, мне кажется ещё рано, ты ведь даже не проснулась! – за такое он получил по носу, не сильно, но получил, как только девушка смогла сесть.

– Размечтался. – с этими словами, потянулась, всё ещё давя своей женской натурой на сидящего под ней, и прочесала рукой волосы, которые все ещё были заплетены (если то, что от прически осталось можно было охарактеризовать таким термином). – У тебя зеркала нет?

– Было. – кивнув, на полочке, что находилась за его головой и использовалась им как место, замещающее подушку, порылись, вскоре доставая оттуда аккуратное зеркальце. Деревянное, оно всегда лежало в карете, кажется, было настолько же старым, как и это средство передвижения.

– Боже ты мой, лучше бы ты мне его не давал. В разбитых я и то лучше выглядела. – зритель чуть усмехнулся. Он бы так про неё не сказал, но комментарии у неё были и правда смешные. – Смейся-смейся, пока можешь. – с этими словами, шпильку вытащили, после снимая и резинку, жутко старую и очень растянувшуюся. Она и играла роль крепления этой причёски. А Реншу всегда ещё думал – как же она держится.

– Расчёску дать? – держащая шпильку и резинку в зубах пробурчала.

– Нет, и без того разберусь. – после достаточно ловко расчесавши свою голову пальцами, ведьмочка заплела волосы в уже привычный облик. Мало удивительно, что они формировали знакомую мужчине «чёлку», их держала сама только совесть, которой в даме было видимо достаточно. Вместе с тем, прилизанный вариант образа, который проповедник видел крайне редко, казался ему знакомым. Многие девушки так ходили, правда из-за того, что волосы были чище – они не выглядели так же плоско, как у дамы сейчас. – Петухов нет? – имея в виду торчащие копны, та глянула на зрителя.

– Нет, ни одного не вижу. – его поблагодарили, после всё-таки потрудившись слезть с ноги и садясь рядом.

– Спасибо, чаще всего они есть. – он не заметил, правда не слишком засматривался, она всегда была слишком далеко, или слишком близко, что бы он мог наблюдать за ней с этого ракурса. – В любом случае, серьезно, где я?

– В карете. – потерев больное место, на котором дама сидела всё это время, зритель улыбнулся, после наблюдая как относительно довольное лицо скривилось в обиде и возмущении.

– Что?! – заметив Лю Сяня, сквозь которого она смотрела всё это время, та понизила интонацию и больше не кричала, хотя недовольство было слышно даже так. – Что? Реншу, почему ты не разбудил меня?

– Решил поставить вперёд твою нужду в хорошем сне, но, если тебе важнее сесть в карету самой, мы можем попросить всех развернуться и провести в Линбурге ещё один день, не правда ли? – на него недовольно глянули, он перегибал, они оба это знали. – Что? Так сильно хочется вернуться в свою комнату? Мне почему-то кажется, что даже эта карета больше её.

– Что тебе так моя комната не нравится? Завидуешь? – Реншу фыркнул.

– В этой карете хотя бы можно ноги расставить, а это ещё и считается жутко некомфортным способом перемещения. – официантка закатила глаза.

– Ой, вот не нужно, нормальная была у меня комната. И вовсе она не маленькая. Там тоже можно ноги растянуть. – зритель возмущённо указал пальцем в небо.

– И вместе с этим раздвинуть руки в стороны? – сидящая словно припомнила себе что-то в голове и недовольство отвернула голову. В её комнате раздвинуть руки в стороны было нельзя.

– Ну не всё же сразу в жизни получить. – проповедник нахмурился.

– Не нужно ужасные условия жизни оправдывать. – Гроу опять глянула на него так, словно он обидел её чем-то. – Вот не нужно на меня так смотреть, я для тебя лучшего хочу. Мне было обидно смотреть на то, как ты живёшь и я даже пытаюсь это исправить.

– Ты взрослый мужчина, Реншу. – советник сложил руки вместе, после глядя на собеседницу.

– И? Как взрослый мужчина, я предпринимаю что-то по поводу вещей, которые мне не нравятся. Твои условия жизни я считаю издевательским, поэтому я пытаюсь их исправить так, как могу. – выдержав паузу, на обиженное выражение улыбнулись. – Вот ты мне как взрослая женщина, скажи, разве я делаю что-то плохое? Я спросил тебя, ты согласилась. Да, понимаю, обещал разбудить, но-

– Да не сделал ты ничего плохого, не сделал. – прервали тираду. Ведьма понимала, что он был прав, но вместе с тем плохо складывала в голове, как ей реагировать на такое отношение. – Как взрослая женщина я понимаю, что ты всё правильно делаешь. Просто не знаю. Неудобно наверное, что ли? – подумав над этим, зрителю улыбнулись. – Хотя какие мы взрослые? По меркам человека какой там возраст у нас с тобой?

– Мой ровен мне. А твой спрашивать мне неудобно. – девушка закатила глаза, после подсаживаясь к Реншу ближе и даже беря его за шиворот. Мужчина такого фокуса с её стороны не ждал, оттого даже растерялся.

– Да не поверю я, что ты человек. Хоть убей, ты слишком спокоен для человека и лицо у тебя слишком симпатичное. Можешь не признаваться кто ты такой, но просто учитывай, что люди в пятьдесят так как ты не выглядят. – в чём она была права, так это в этом. Да, что Гроу, что Реншу не были людьми. Он зритель, она ведьма. Их продолжительность жизни значительно отличалась из-за того, как обе эти расы жили, в то же время, биологически их тело могло дожить в идеальном с точки зрения здоровья состоянии до двух ста лет, а если представитель их вида ещё и следить за собой будет как нужно – так и более того проживёт. Однако многие и до двух ста не доживали. Ведьмы – ведь слишком часто использовали свои способности, зрители – ведь сходили с ума. – Так что признавайся.

– Ну, ладно. В очевидном врать не буду. Если я правильно понимаю, то биологически, будь мы людьми, тебе было бы двадцать пять, а мне тридцать. – мужчине улыбнулись шире.

– В это верю. На тридцать ты выглядишь. – женское лицо было так близко, что у зрителя появлялось желание поцеловать его. Он и сам не знал почему, но жутко хотелось. – Но всё-таки кто же ты такой? Не ведьма, руки не чёрные, не лекарь, они за рамки своих поселений никогда не выезжают как воспитатели. Остаётся только-

– Зрительные наблюдения такого характера я советую тебе делать на расстоянии. Потому что иначе у меня появляется желание поцеловать тебя. – Гроу, до этого довольно улыбающаяся, вдруг удивлённо глянула на него и отпустила шиворот, отсев назад. – Ты милая, когда краснеешь.

– Замолчи. – проповедующий усмехнулся шире.

– Ну я же честно. – на него посмотрели. Она не умела целоваться. Мужчина никогда не целовался с ней как положено, оттого знать об этом не мог, но вместе с тем, её реакция на такие фразы почему-то доказывала это неумение в глубине его души, и это умиляло верующего. – Не обижайся.

– Ты тогда улыбайся чаще, у тебя улыбка красивая. – советник невольно улыбнулся шире, словно это меняло что-то в его лице. – Имею в виду, если уж мы перешли на такие комплименты, то, почему бы и нет? – собеседник посмеялся.

Действительно, как-то не вышло у них поспорить. Наверное потому, что оба понимали глупость происходящего и то, насколько странным было бы подобное взаимодействие, не будь они друзьями. Кочки периодически мелькали под колесами, аккомпанируя стуку копыт, что повторяющимся звоном звучал в помещении, чуть подбрасывая сидящих на месте. Такая же точно кочка прервала молчаливое разглядывание лиц друг друга и заставила одного из них что-то всё-таки сказать.

– Да, кхм, верно. А кстати, откуда ты столько про лекарей знаешь? – насколько Реншу знал – они тут не водились, или по крайней мере не показывались, когда про них вспоминали. – Да и у тебя чёрных рук не наблюдаю, почему прячешься? – сидящие хорошо знали почему она пряталась, вместе с тем, спросить это тоже было уместным, ведь закон отменили уже как десять лет! Можно было бы и перестать.

– А ты как бы и не знаешь, ну? – зритель посмеялся. – Убить могут. – справедливо.

– Могли. – поправил её проповедующий. В храме точно не убьют.

– Могут. – исправили уже его. – Я же не навсегда уезжаю, мне ещё вернуться нужно. – вот как, ну, ей стоило не надеяться на этот исход ситуации. Верующему так нравилась компания этой женщины, что ему было трудно представить себе, как он будет отпускать её назад. Вероятнее всего не будет. Главное только, что бы сама дама себя заточённой не чувствовала, этого он для неё не хотел, совершенно не хотел. – Что ты на меня такими глазами смотришь, влюбился? – решили посмеяться над задумавшимся собеседником, который в ответ на это лишь глуповато улыбнулся.

– Может и влюбился, а что, так хочется поднять свою самооценку таким образом? – ведьма нахмурилась на такое заявление. – Однако, ты так и не сказала мне, откуда знаешь столько про лекарей. Как я могу влюбиться в девушку, что не отвечает на мои вопросы? – заявления стоили друг друга и оставалось только принять поражение и ответить-таки на вопросы, которые у неё спросили.

– Так, ты, заговорщик влюбчивый, – так Реншу ещё не называли. Скотиной называли, сама Гроу в общем-то, а вот заговорщиком ещё не смели обозвать. Она, любя, конечно, привыкши отвечать грубостью на многие вещи, и не задумывалась над тем, что говорила, но, если бы зритель не знал о таких особенностях – мог бы и обидеться, и даже обижался по началу, но с возрастом привык, и даже начал находить в этом что-то особенное. – не начинай. Про лекарей знаю, потому что знакомые рассказывали. Я с ними в лицо никогда не виделась, у нас их не живёт. – это Реншу знал. – А с черными руками ко мне было бы слишком много вопросов, и я не слишком хотела, что бы меня убили лишь из-за того, как я выгляжу. Видите ли болячки я разношу, тьфу. – явно говорила из опыта, что было заметно по обиженному выражению личика. Ведьмам такое действительно часто говорили, но они болячек не переносили вовсе. Ведьмы в принципе ничем, кроме как их личными болячками не болели, в отличии от лекарей, которые болели всем, но благодаря сильному иммунитету хорошо переносили это и быстро выздоравливали.

– Человечину, я так понимаю, ты тоже не ешь? – на него глянули искренне удивлённо.

– Ты и об этом знаешь? – конечно Реншу знал, он же общался с ведьмами фактически каждый день. Да, храмовские плоть не ели и в принципе считали это варварством, отчего и утратили свои способности в конце концов, однако верующий всё равно был в курсе такой практики и вовсе не был против. Это не мешало никому другому, кроме запахов, и ведьмы и сами заботились о безопасности окружающей среды, благодаря чему никто вокруг них и не болел, ведь любая болячка съедалась ими до того, как могла предоставить какую-то либо опасность.

– Ну да. Я вообще много о чём знаю. – уточнил ей мужчина.

– И тебе не кажется это … Ну, странным? Пугающим? – зритель посмеялся на это заявление.

– Хочешь запугать меня? Не выйдет. – ведьмочка лишь неловко ему улыбнулась. Она явно была озадачена его реакцией. – Что не так?

– Я думала ты не знаешь и поэтому так хорошо относишься ко мне. Но я рада, что даже с пониманием этого, ты себя ведёшь так, как ведёшь. Мне приятно. – честно признались тому, потирая затылок. – Но вообще ты прав, я не ем человечину постоянно. Могу конечно её есть, если нужно, гнилую, очевидно, но всё-таки не делаю этого. Мои знакомые делают. У них и руки благодаря этому чернеют как нужно. А у меня вот они белые, но я никому и не рассказываю, что я ведьма. – вероятно эти знакомые жили в лесу. Это объясняло, почему они сносили трупы туда и почему это делала именно Гроу. Не удивительно, что Наррон решил применить такие её особенности. Старый чёрт, даже тут нашел на чём поживиться.

– Всё ясно. – улыбнулись даме, после похлопав по ноге, на которой она сидела, казалось бы, не так давно. – А можно спросить? Мне всегда было интересно, но я у моих знакомых ведьм спрашивать не решался. – девушка глянула на него ещё более удивлённо, после подсев к мужчине ближе.

– У тебя есть знакомые ведьмы?! – зритель резко приложил палец к женским губам, действие это было не нужное, за то восхищённая женщина замолчала.

– Тихо ты, Лю Сянь же спит…! – тот просто отвернулся от них к другой стенке. – Да, есть. В храме их много. Я тебя познакомить ещё планировал с ними… – это должен был быть сюрприз. – Я ведь понимаю, что трудно просто переехать, вот я и думал, что с пониманием того, что у тебя будет похожая на тебя компания, тебе будет проще.

– Ой, Реншу! – его резко и достаточно крепко обняли за шею, после прижимая к себе. Что ж, теперь её не нужно было обнимать самому, приятно. Вместе с тем она была к нему так близко, что ему было даже как-то неловко. Он не планировал вызывать в ней такие эмоции, в прочем такой сильной радости он на её лице тоже почти никогда не видел. – Зацеловать тебя готова…!

– Очень рад, но ответь на мой вопрос сначала, пожалуйста. – ему закивали.

– Конечно-конечно, спрашивай! – ведьмочка выглядела такой счастливой, что ей даже и говорить было неловко, в какое положение она себя ставит, буквально сидя у него на коленях и обнимая за шею. – Что ты хочешь узнать?

– Кхм, а вам обязательно есть именно гниль? И почему у вас чернеют руки? Вот меня это всегда интересовало. – ну да, такие себе вопросы для ведьм. Они казались им очевидными и вероятно не получили бы ответа, если бы не Гроу, которая догадывалась, что для всех кроме них, эти знания такими очевидными не были. Потому официантка была рада ответить на подобные вопросы, если могла знать, что её не решат убить после. С Реншу она в этом уверена до конца не была, но папе своему она доверяла даже чуть больше, чем следовало. Оттого отвечала, даже несмотря на мнительную опасность её положения.

– Да, обязательно. Только что убитое или живое мясо – не вкусное для нас. Мы не людоеды, а падальщики. – задумавшись, отметила. – Ты знаешь, как крысы получают иммунитет от болезней? Они едят уже умерших собратьев, которые заразились болезнью. Вот это то же самое, но мы в любом случае не убиваем никого сами. – кивнул, мол, всё ясно. – А руки чернеют от использования способностей. Вот в отличии от лекарей, мы не можем просто лечить кого-то руками. Мы для этого не достаточно сильны, можем только свою кровь в качестве вакцины использовать. – именно из-за этого их и начали отлавливать. Она работала и за пределами их организма, что привело к попытке сбора этой крови. Варварская практика. Кровь ужасно работала без правильного «приготовления», да и вакцина из чистой крови получалась не очень. Махханаи варили её куда лучше и практичнее. Из одной «дозы» можно было сварить целый чан вакцины для людей, тогда как при использовании крови просто так, не хватило бы и трёх доз на одного человека. – Вот когда мы берём кровь, руки не чернеют, когда едим гниль чернеют, ведь от этого зависит сила наших способностей. И когда магию используем чернеют. Ведьмы в основном используют иллюзии. Лечить мы тоже умеем, но исключительно вакцинами. Лечить руками могут только очень сильные ведьмы. Я вот не умею, например. Старые ведьмы могут. – об этом зритель и так догадывался, но за объяснение всё равно поблагодарил.

– Спасибо. Теперь можешь меня и поцеловать, я буду вовсе не против. – улыбнувшись, он вновь заметил перед собой недовольное личико, однако поцелуй в щёку всё-таки получил. – А я думал обижаться будешь.

– Может и буду. Но поцелуй ты у меня заслужил. – о, это очень хорошо, Реншу нравилось, когда женщина его целовала. Значит он это заслужил, а значит он умница. От таких мыслей сидящий начал глуповато улыбаться и сам даже не заметил, как довольно расплылся на диване. Уже слезшая с него ведьмочка находила это забавным, но ничего не говорила. Пусть будет доволен собой, её он всё-таки очень сильно обрадовал.

Глава 9

Пассажиры в карете наслаждались угощениями, в то время как деликатесы росли в их руках, а глаза останавливались на окружающем пейзаже. Постепенно дорога затягивалась в густой лес, погружая путников в зеленую глубину, окутывая кочковатую дорогу тенью листьев. Интересно, что паузу делали только вечером, до этого момента они должны были оставаться в ожидании. Время от времени под колеса попадали корни деревьев, создавая препятствия на пути, заменяя собой камни, которые лежали под повозкой раньше. Лучи солнца проникали сквозь зеленые кроны, играя на лицах пассажиров, которые решили посмотреть в окна или высунуться из них. Многие обсуждали природу за окном, делясь впечатлениями от путешествия, погружаясь в тепло и свет греющей звезды. Этот момент казался вечным, повторяясь из года в год, создавая атмосферу мирных поездок и встреч с одинаковыми, но всегда интересными людьми, которые посещали этот город и редко меняли свои комнаты для отдыха.

Сидящий в повозке зритель лишь молча наблюдал за своей соседкой. Та тоже смотрела в окно, сидя от него с другой стороны дивана. Забавно, ведь изначально эта карета была рассчитана на четверых, но так как именно в ней чаще всего ездил мессия – её переделали под трёхместный компонент, вторая сторона которого напоминала скорее кровать, чем сиденья. Мальчик именно там и спал, свернувшись в довольный калачик. Это было мило и так как обычно Реншу спал в карете с мессией наедине, он тоже мог лечь на сиденье, правда на своё. Сейчас он был не один и задумывался потихоньку, как они будут спать. Опять сидя? Может, а может ему стоит лечь на пол? Ему не хотелось мешать даме спать, ведь даже несмотря на то, что кресла были меньше её кровати, с них она хотя бы свалиться могла, тогда как в собственной комнате она просто упиралась в стены, когда поворачивалась во сне. Если поворачивалась, конечно, зритель не знал, да и спрашивать не хотел, вместе с тем продолжал смотреть на даму, даже не думая, насколько странно его заглядывания выглядят. Гроу тем временем смотрела в окно, словно одинаковая картинка леса могла измениться в любую секунду, что было вовсе не так, ведь густые чащи будут идти неизменной полосой ещё день, если не все два. С редкими проблесками полей и небольших деревень, большая часть дороги пролегала через леса. Это было опаснее, чем другие пути, но куда быстрее, за чем и гналась уставшая компания культистов. Никому не нравилось ездить в небольшого размера каретах, даже если в них были уютные диваны и много вкусностей. Хотя, наверное, сидящей рядом с Реншу даме даже это помещение казалось большим. Её комната была намного меньше, настолько, что две этих комнаты смогли бы вместиться внутри кареты. Может чуть меньше, срезав этот единственный шаг, что ведьмочка могла сделать внутри – но это не меняло печальности всего раннего положения.