скачать книгу бесплатно
– Бабушка, а оно всмятку? Я только такое люблю! Если не всмятку, то не буду. Там желток невкусный.
– Смятку, смятку. Иди-ко бери маленьку ложочку да с хлебом. Соль ишо макай, чтоб скуснее было.
Пока бабушка Паша, постукивая палкой, ушла в сени за молоком, которое стояло в ведре с холодной водой, чтобы не прокисло, я принялась за яйцо. Бабушка Дуся мне всегда утром варила такое. Надломит сверху скорлупу, обчистит маленько, ложечкой смешает варёный белок и жидкий желток прямо в яйце, посолит и кормит меня с ложки. Вкуснотища! А ещё днём иногда даёт лукову соль – сырое яйцо, взбитое с солью и зелёным луком.
А весной бабушка делала и?шенку из пи?стиков, которые на поле растут в сырых местах в начале мая. Их вся деревня собирала, как только они выйдут. Бабушка нарубит пистики се?чкой в корыте, убьёт пару яиц в кастрюлю, молока линёт, всё это на сковородку или в железную банку из-под магазинской селёдки выложит – и в печку. Запечётся и?шенка, румяная такая корочка получится – аромат на всю избу!
– Айда-те ись, робята, пи?стишно-и?стишно поспело! – позовёт к столу баба Дуся.
Все едят, нахваливают, какая пышная да вкусная ишенка получилась. Я любила водичку хлебать, которая между ишенкой и стенками сковородки натекала.
Поели мы с бабушкой Пашей, снова до кроватей дошли, улеглись. Гром гремит, дождь стучит по крыше, на улице ни души – все попрятались, а у нас тепло и уютно в доме. Часы тикают, кошки с печки прыгают, лижутся. Телевизора, конечно, нет да и не? к чему он.
– Ох, ох, вымокли все коровы нать-то. И Дуська вместе с имя?. От эть, хорошо как пролило, хоть картошка пушше нарастёт.
Бабушка Паша долго глядит в окно.
– Как и отсенокосимся ныне, будёт дож идти дак… Шибко тяжёла работа – сено-то косить.
– Бабушка, расскажешь про сенокос?
– Почё тебе это знать, дева? Да я уж и россказывала не раз.
– Ну, пожалуйста, бабушка Паша!
Я любила слушать её истории, очень уж интересно она говорила старыми словами.
Она сидела на своей кровати, положив тяжёлые натруженные руки с выпуклыми дорожками вен на колени, смотрела невидящими глазами куда-то перед собой, как будто вспоминая далёкое, но такое до боли родное и знакомое. Помолчала, потом негромко, с остановками начала рассказывать, но не мне, а больше себе напоминать, как они когда-то ходили на покос.
– Ну ладно, росскажу уж, чё, коли в тре?бу тебе. Шибко тяжёлушша это работа, оии…
Пока соберёшша, дак ишо день-два уйдёт. Поначалу надо все лито?вки, грабли да вилы-те перебрать, осмотреть, может чё случилося с имя? после зимы. Литовки отбить, наладить, чтобы не вертелось литови?шшо в руках. Забить клинушок, коли надо, опробовать в деле: окосить маленько подле забора да где да. У грабель оглядеть зубья-те: все ли на месте, кои росша?таны – оправить, насадить. Вилы еть надо вострые на покос-от, зубья чтобы все на мисте были, без прорех и крепкими черенишшами. Ну, всё, топере можно завтра с утра, благословесь, и выходить. Косить хорошо с раннего утра, по росе, когда трава сырая, тогда легче она поддаётся, да и соньчо ишо не так жарит. Правда, мошкара лесна налетат попить кровушку-ту, шибко лезет везде. И еть, вражины, до смерти заидят, токо дайся имя?! Опосля место-то вздувачча да шибко долго серби?т (чешется). Мы эть раньше штанки-те не нашивали, в юбках всё, дак оии? как зудело, чё уж говореть… Ну ладно. Слушай тожно дале. Хороший косильшик прокос-от берёт широкушший, литовка у него летат звонко да бойко… Зынь – зынь токо, зынь – зынь… Когда семейшиков на покос собралось мно?гушшо, встают все рядами, друг за дружкою, и пошла работа. Передние – завсегда крепкие мужики. За имя? бабы. Токо и слышно: «Беерегись!». Да и надо опасаться, как ино? А то еть несдобровать, на запятки-те косой заи?дут дак.
Ну, к обеду тожно? идут в тинёк, падут с уста?тку на тёплу землю, полдничают, чем бог послал.
Чем полдничали? Да по-разному. Хлеб-соль, перо луково, огурчи, у кого поспели к той поре?, по и?чушку брали, испечённому, молоко, кто желат. Пироги, опеть жо, луковы… Ну, и пить – брагу обязательно. Брагу-ту много брали, туёс-два… Ро?бишь, так эть пить-то шибко охота.
– Бабушка, а дальше что? – мне уже не терпелось узнать, чем дело кончится.
– Ну вот, выкосили, слава богу! Топе?ря обождём день-два, пускай подсыхат. Где тонко – трава-та плоховата была, дак на другой день и готово, высохла. А где толсто навалёно, не розбросано косильшиком, там до?ле сохнуть будёт. Или вот где трава хоро?шуша стояла: в логах да у леса – клевер там или мышьяк, тожо дольше сохнуть будёт. Ота?ва (трава, выросшая после первого ско?са) завсегда быстриё сохла. Да ничё, лишь бы вёдро постояло, да ветерок дул, оно уж всяко высушит. Сено-то, которо под дож не попадёт, колды готово, дак шумит, в руках не мя?кнет, и духмя?но тако.
Бабушка Паша зашевелила руками, как будто щупала сено по-настоящему, шуруди?ла его и подносила к носу. Лицо её изменилось, посветлело как будто. Так ей нравились эти воспоминания, так скучала по тем временам, когда она была ещё молодой, могу?тной. А мне было её очень жалко, потому что сейчас она сидела передо мной старенькая и не?мощная, как будто и родилась сразу такой. Незнакома была мне та бойкая женщина, у которой было тоже своё детство и молодость. «Жись-та она шибко скоро проскакиват, одна надёжа на робят и остаёчча».
– Ну, топе?ре возить надо, – продолжала бабушка. —Ране еть сено-то ва?живали домой на лошадях, трактора не были. Вот на лошадёнке к вечеру уж и приидёшь на покос-от. А до этого его, сено-то, надо сгрести да скопнить ишо?. Сперва гребёшь, по волосинке тянешь из-за ёлочки, из-за кажного кустика, глядишь уж и вало?к хоро?шуший насобирала. Где сыровато, не просохло ишо – разбросашь поширше, чтоб скориё сохло. После ишо его пошевелишь – вот оно и готово дело. Топеря копни?ть. Вилами по валку идёшь собирашь, перекидывашь в кучки, ну, в копёшки-те. А если большу копну задумала собирать, толды надо сносить ети копёшки в одно место. Сила есть, так навильниками стаскаш, а нету – носилками можно. С имя лигче, вдвоём еть. Не в ку по?ру стаскашь. Тожно подъи?дёшь на лошаде, на телеге, да и почнёшь грузить. Надо уми?ючи грузить: на обеи бока навешивать, накладывать поширше сено, чтоб больше влизло. На возу помошнича стоит в ту пору, поправлят мои навильники да укладыват. Шибко страшно на высокушшой копне али зароде стоять, маленько токо забудешша и улетишь назадь пятки, сама не догадашша. Тожно сверьху, посерёдке, бастриго?м прижмём да верёвкой бастри?г-от затянем, а то еть розваличча по дороге. Ну, топеря домой, с богом! А ишо дома сколь робота с сеном-то, охо-хо! Ладно, на пови?тях ишо место есь, так туды стури?шь его. А нет, так еть придётся омёт метать. Тут и вся работёнка! Сперва лёжки на зимлю накидашь, чтобы уж не отопрело от сырой земли да ишо стожа?р воткнёшь посерёдке. И опосля токо зачнёшь складень разводить… Опеть жо без товаришша худо: надо утаптывать, укладывать навильники-те, гледеть: шире ли, у?же. Да вершить с умом, чтобы гладкой вышел по бокам, сверьху без ям чтобы, да не скособенился, а то еть кака? осень ишо будет: на-ко дожли?ва дак еть прольёт омёт дони?зу. Мама опосля у нас всё говорила: «Ох, и наро?билася я сто?есь до приста?тку, пойду на голбеч, посуме?рничаю» (посплю).
