Второй шанс

Анетта Невская

Второй шанс

Пролог

– Полина, ты когда–нибудь хотела исчезнуть? – спросил он между прочим, будто о каких–то повседневных незначительных мелочах. К примеру: «Полина, ты когда–нибудь хотела попробовать съесть мухомор? Нет? А что так?»

– В смысле исчезнуть? – спросила Полина вдруг осипшим голосом. Она посмотрела на его расслабленную вальяжную фигуру в дорогом костюме, на кожаном диване, и перевела взгляд на лицо.

Он смотрел прямо и открыто, без какого–либо намека на то, что шутит. А этот человек действительно шутил довольно редко. И слово «исчезнуть» в этой фразе могло значить только одно.

– Расслабься, Полина, у тебя такой вид, как будто ты уже попрощалась с жизнью, – мужчина усмехнулся. Полина судорожно выдохнула, а он продолжил:

– Я имею в виду, бросить все и исчезнуть, раствориться, стать новой личностью. Оставить всё и всех. Стать новым человеком в новой стране.

– А, ты про это… Не вижу причины этого делать. Меня моя жизнь вполне устраивает, есть много чего… – и она хотела начать перечислять то, что она никогда не хотела бы терять: родных, друзей, работу. Но он ее перебил:

– Полина, а ты хотела бы исчезнуть вместе со мной?

Глава 1

Жизнь Полины была похожа на День сурка. Один день сменял другой, и даже работа и общение с друзьями не приносили столько радости и драйва как раньше. И так стало с тех пор, как она съехала с квартиры, где она раньше проживала вместе с друзьями, к своему парню Стасу.

Она жила с ним уже около года. У него была небольшая квартира в тихом спальном районе, которая находилась довольно далеко от ее работы. Ей приходилось ехать до нее около сорока минут на метро, оставив машину на стоянке около станции.

Стас работал офисным планктоном в большой страховой компании. Он был на пару лет старше ее. А Полине было целых двадцать четыре, и она считала, что ей давно пора начать хоть какие–то более–менее серьезные отношения.

Стас для серьезных отношений подходил не очень. Но лучше так, чем ничего. Он не был плохим человеком, нет, даже очень хорошим. Таким милым маминым румяным пирожочком, который в жизни пороха не нюхал.

И может быть, они бы никогда не встретились, но однажды ей дали его контакт, и он помог ей быстро оформить новую страховку на автомобиль.

Завязалась переписка, потом было несколько свиданий, и Полина решила, что, этот кандидат может подойти для будущих серьезных отношений. Тем более, что он был довольно привлекательным внешне.

Среднего роста, с приятными чертами лица, русыми волосами и теплыми добрыми щенячьими глазами карего цвета. И Полине даже казалось, что она влюбилась.

Ну и пусть, что он не был целеустремленным карьеристом, а скорее плыл по течению и брал только то, что само шло в руки. Вот так и саму Полину в один прекрасный день прибило в эту тихую гавань, которая в итоге оказалась болотом, из которого уже было трудно выбраться.

Но это ведь то, чего она так долго хотела? Правда ведь?

Стас был заботливым, и вообще, очень хорошо относился к Полине. Он часто говорил, как ее любит и как ею дорожит. Но отчего–то Полине всегда казалось, что ему просто удобно с ней жить.

Он был из тех мужчин, который и в горящую избу закинет и на коня посадит, лишь бы самому не прилагать никаких усилий. Иногда, Полина чувствовала себя лишней в паре Стас–и–его–диван, на котором он возлегал с телефоном в руках все свое свободное от работы время.

Полина чувствовала, что пора бы ей эти отношения заканчивать, но отчего–то тянула. То ли из–за жалости к Стасу, то ли из–за надежд, что они все–таки смогут превратиться в настоящую семью. Стоит только потерпеть, пока Стас вырастет морально и все осознает. Лет десять.

Но если этого так и не случится, то Полина рискует стать никому не нужной одинокой взрослой женщиной, которая отдала свои лучшие годы этому человеку на диване.

Такие тягостные мысли одолевали Полину, пока она стояла на кухне в свой выходной день, с чашкой травяного чая в руке. Она наблюдала в окно за гуляющей стайкой мам с колясками.

Зазвонил мобильный, и Полина вздрогнула от неожиданности. Она взяла трубку:

– Здравствуйте! Вас беспокоит служба безопасности банка, – раздалось в трубке.

– Антон, ну твой номер же определился, – усмехнувшись ответила Полина.

– Знаю, птичка моя, я просто пытался быть креативным. Что делаешь? Хотя не говори. Думаю, ты прокрастинируешь с чашкой чая на кухне. Я прав? – поддел ее лучший друг, с которым они вместе работали в магазине одежды.

– Я настолько предсказуема?

– Нет, это твой оладушек Стас настолько предсказуем, и по всей видимости сейчас залипает в телефон перед телевизором, а ты не знаешь, чем себя занять.

– Ты что–то хотел? – Полина чересчур резко перевела разговор на другую тему.

– Да, я хотел попросить тебя подменить меня в твой следующий выходной. Это не на целый день, часов до трёх, а потом я вернусь, и ты можешь ехать домой. Мне очень нужно попасть к своему стоматологу, а другого времени у него в ближайшее время нет. За это я готов пожертвовать тебе весь свой следующий выходной. М?

– Заманчивое предложение. Хотя, я бы и так согласилась, но раз ты сам предложил…

– Обожаю тебя! Передавай привет будущему отцу твоих детей.

– Алло, вас плохо слышно, что–то со связью, – ответила Полина и, ухмыльнувшись, нажала на сброс.

Ее совсем не обижали подтрунивания Антона над ее унылой «семейной» жизнью. Она была даже рада пойти поработать в свой выходной. Потому что все, что угодно, даже работа, была веселее, чем время, проведенное дома.

***

Следующий выходной Полины выпал на субботу. Она встала по будильнику и, стараясь не будить спящего Стаса, прошла в ванную. У Стаса, в отличие от ее плавающего графика, были стабильные выходные в субботу и воскресенье.

Она приняла душ, уложила свой яркий блонд в строгое каре и оделась в соответствующую рабочему дресс–коду одежду. Выпив чашку кофе, накрасила губы неизменной красной помадой.

Полина всегда выглядела очень стильно и никогда вызывающе, пользуясь алой помадой даже в дневное время. Сочный цвет губ удачно контрастировал с ярким голубым цветом ее глаз.

Потом она задержалась и, передумав, взбила волосы, чтобы прическа не казалась такой строгой. Удовлетворившись увиденным в зеркале, она прошла в комнату, чтобы собрать сумочку. Стас, приоткрыв один глаз сонно спросил:

– Ты вроде говорила, что у тебя в субботу будет выходной.

– Да, должен был быть, но Антон попросил подменить его сегодня, – торопясь, ответила Полина.

– Понятно, – сказал Стас и, накрывшись поуютнее одеялом, отвернулся к стене, продолжив свой сон. Дальнейшие подробности его, по всей видимости, не особо интересовали.

Полина, накинув легкое пальто, вышла в прохладное весеннее утро и села в автомобиль, чтобы доехать до станции метро.

Половина дня пролетела незаметно, но время после обеда тянулось, как расплавленная на летнем асфальте жвачка. Полина без особого энтузиазма обслуживала в магазине женщину в возрасте, принося той на выбор кучу вешалок с одеждой.

Она наблюдала, как клиентка с ярким макияжем пыталась уложить свое унылое осеннее декольте в чересчур узкий в груди пиджак. Видимо, оказываясь признавать, что в свой прежний размер она уже никак не помещается.

Но тут в магазин влетел, как свежий ветер в душный день, Антон, сверкая белоснежной улыбкой.

– Мария Алексеевна! Вы сегодня просто Дива! Выглядите ослепительно! – он закружил вокруг тающей от его комплиментов клиентки.

– Только этот пиджак сильно маломерит. Давайте попробуем примерить на размер больше… – остальной поток его красноречия Полина уже не слышала. Кивнув головой подмигнувшему ей Антону, она удалилась вглубь магазина, чтобы закончить дела и собраться домой.

Она вышла на улицу, залитую дневным светом, отметив про себя, что очень непривычно уходить с работы в такое раннее время. Светило солнце, время от времени скрываясь за облаками. Природа просыпалась после долгой зимней спячки, и у Полины от ощущения внезапно нагрянувшей весны даже поднялось настроение.

Она прошлась до станции метро весело размахивая сумочкой и подпевая задорной песне, которую исполняли уличные музыканты около входа. В вагоне она стала с удовольствием рассматривать лица людей, отмечая про себя интересные детали одежды или необычные прически жителей мегаполиса.

Она слишком давно не обращала внимания на то, какие разные и интересные люди окружают ее в повседневной жизни. Обычно она ехала, уткнувшись в книгу или телефон, или просто бездумно смотря в окно вагона.

Ей сразу захотелось передать свое настроение Стасу и чем–нибудь его сегодня порадовать. Она завела автомобиль на стоянке и поехала в ближайшую пекарню, чтобы набрать домой всяких сладостей. А потом, немного подумав, прихватила из пиццерии большую сочную пиццу с морепродуктами.

Нагрузившись всем этим, она осторожно, чтобы не оступиться поднялась на свой этаж. Балансируя с коробками и пакетами, она вставила и бесшумно повернула ключ в двери.

Открыв коленкой дверь как можно шире, она буквально ввалилась в коридор с довольной улыбкой. Тут она и услышала встревоженные голоса из спальни, какую–то громкую возню, и звук упавшей, как ей показалось, прикроватной лампы.

Из спальни показался босой запыхавшийся Стас в домашних штанах, одетыми в спешке, потому что были вывернуты наизнанку.

– А ты чего так рано? – он попытался выровнять дыхание и неловко пригладил волосы на голове.

– Так Антон попросил подменить его всего на полдня, до трёх. Ну и я решила взять нам всяких вкусностей. Ты что, спал? – как–то поспешно ответила Полина, еще не до конца понимая, что происходит. – А с кем ты разговаривал?

Она автоматически подалась в сторону спальни, опустив пакеты и коробку на пол, но Стас поставил руку на косяк, пытаясь преградить ей путь. Полина как в полусне взяла его за предплечье и медленно потянула вниз, проходя вперед.

В их со Стасом спальне, на одной ноге, скакала растрепанная темноволосая девушка, пытаясь быстро натянуть брюки. Брюки никак не поддавались и отказывались самостоятельно вывернуться в нужную сторону.

Полина отпрянула назад, словно она, как маленькая девочка, заглянула в чужую замочную скважину и увидела то, что вообще не предназначалось для ее глаз. Она молча прошла мимо смущенного и красного как рак Стаса, неловко споткнулась, наступив на пиццу, оставленную на полу. И толкнув рукой входную дверь, вышла из квартиры.

Полина бездумно шла вниз по улице, по–прежнему была ранняя весна, но уже не видела красоты этого дня. Она, оцепенев и промерзнув изнутри, брела, и слёзы на ее лице смешивались с холодными каплями начавшегося дождя.

Глава 2

Полина, сама того не ожидая, дошла до входа в метро и, как на автопилоте, поехала на работу. Идти ей было особо некуда и не к кому. Мать жила за городом. Родственников в городе не было.

До Стаса Полина снимала квартиру с друзьями, Антоном и Софией, но теперь она не могла туда вернуться. София съехала еще до замужества к Роману, а у Антона была своя личная жизнь, которую он и обустроил в этой квартире, когда остался один, без своих соседок.

Конечно, Антон, как настоящий друг, не позволит ей остаться на улице. Его даже просить не надо. Но Полина не хотела беспокоить никого из друзей и навязываться, даже к Софии, несмотря на то, что они были все еще очень близкими подругами.

У всех своя жизнь. И Полина хотела свою жизнь так сильно, что закрыла глаза на все недостатки Стаса. Она убедила себя, что он достоин ее любви, и она обязательно будет с ним счастлива. Когда–нибудь.

Она ехала в метро, и мысли в ее голове ворочались как сонные мухи, а Полина невидящим взглядом смотрела в окно вагона. Она немного побудет на работе, может даже наврет Антону, что всего лишь слегка поругалась со Стасом.

Рассказывать всё своему другу ей сейчас совсем не хотелось. Потому что она знала, что ей очень долго придется выслушивать «А я тебя предупреждал…» и тому подобное.

Ей просто нужно собраться с мыслями, может, подыскать в интернете какой–нибудь хостел поблизости на пару дней, и в это время подыскать себе квартиру для жилья.

Глядя в размытое отражение в стекле, она попыталась вытереть остатки туши для ресниц. Тушь вся размазалась, и Полина наверняка была похожа на панду.

Но она только растерла кожу, отчего под глазами защипало и, по всей видимости, покраснело. Теперь, подумала Полина, она стала похожа на панду в долгом запое.

Она оставила попытки привести себя в порядок и опять уставилась в окно. Полина понимала, что давно устала от отношений со Стасом. А сегодняшние события должны были поставить жирную точку в их игре в семью.

Но почему–то, все равно, было безумно больно от его предательства. Ей хотелось вернуться, надавать ему пощечин, наговорить гадостей и сказать о том, как сильно она старалась ради них обоих.

Она прокручивала увиденную сцену много раз и ругала себя, что ушла просто так, не сказав ни слова. А так хотелось, чтобы Стас знал, как подло он поступил. Полина представляла, как однажды сама бы решилась на разрыв и бросила Стаса.

Знай она, заранее, чем все это закончится, она бы давно ушла, без сожалений. Она столько раз снова и снова убеждала себя, что все вот–вот изменится, и не желала ничего менять, плывя по течению вместе с диванным Стасом.

Вот если бы то, вот если бы это. Она задавалась вопросами, на которые у нее не было ответов, перебирала разные варианты развития событий, поступи она так, или эдак.

Но это были всего лишь мысли в голове, а всё случилось, так как случилось. И Полина ехала в метро без какой–либо четкой цели и плана.

Она даже не знала, где ей сегодня придется ночевать. В кармане у нее был только телефон, к которому, слава техническому прогрессу, были привязаны все карты.

Иначе все было бы совсем плохо, потому что сумку, а с ней и кошелек, и даже ключи от машины, она оставила там, в коридоре, вместе с расквашенной пиццей.

Полине стало нестерпимо душно и тесно в этом вагоне. Казалось, что стены сжимаются вокруг нее, а лица людей расплываются. Ей стало нечем дышать, и она в отчаянии рванула на шее воротник рубашки.

Затем она резко встала и выскочила на ближайшей станции. Выбежав на улицу, она полной грудью вдохнула прохладный вечерний воздух, и в голове немного прояснилось.

Она начала оглядываться, соображая в какую сторону ей лучше двигаться. До работы идти было еще далековато, но лучше было пройтись пешком и остынуть.

Полина шагала вниз по улице. Голова все еще немного кружилась, но Полина старалась сосредоточиться на своих размеренных шагах, чтобы просто идти вперед. Потому что ей казалось, если она остановится, то и эти узкие улицы тоже начнут сжиматься вокруг нее.

Она не заметила, как из арки наперерез ей выехал большой чёрный автомобиль. Видимо, водитель тоже не был внимателен, выезжая на улицу, и никак не ожидал, что Полина резко выскочит ему под колеса.

Скорость была небольшая, но автомобиль ударил тонкую фигурку Полины, от чего та упала ему под колеса и пропала из виду. Водитель резко затормозил. Еще немного и Полину могли запросто переехать, что повлекло бы за собой более страшные травмы или даже смерть.

Из автомобиля выскочили две огромные фигуры в черных костюмах. Они вытащили девушку из–под капота, убедившись, что вокруг практически не было свидетелей произошедшего.

Полину подняли, держа с двух сторон и, как сломанную куклу, запихнули на заднее сиденье черного джипа. Еще раз оглядевшись, мужчины сели в автомобиль и резко дали по газам, увозя пострадавшую в неизвестном направлении.

Полина глухо застонала. Все расплывалось перед ее глазами, и она никак не могла сфокусировать взгляд. Перед тем, как провалиться в темноту, она увидела, как над ней склонился мужчина, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Она несколько раз выныривала из этой темноты, но все вращалось как в калейдоскопе. Ее куда–то несли, потом перекладывали на что–то твердое, катили, затем опять перекладывали.

Яркий свет сменялся тьмой, ее то тошнило, то она проваливалась. Иногда было холодно, иногда что–то гремело и стучало, прямо над головой. Ей светили в глаза, она вяло отмахивалась от рук, которые что–то с ней делали.

По прошествии какого–то времени, Полина точно не знала сколько часов прошло, она опять вынырнула и услышала звуки. Сначала Полина пыталась прислушиваться к ним, не в состоянии открыть глаза.

Тихие разговоры, шаги, открывающиеся и закрывающиеся двери. Где–то звонил телефон, кто–то давал указания. Она медленно открыла глаза. В комнате был полумрак. Рядом с ней тускло горела прикроватная лампа, немного разбавляя своим теплым светом сгущающуюся тьму.

Полина несколько раз моргнула, чтобы унять головокружение. Голова сильно гудела и Полину мутило. Она слегка повернула голову, приподняла руку и посмотрела на тянущуюся от сгиба локтя капельницу.

Потом Полина подняла глаза и увидела рядом с собой седого мужчину в медицинской униформе. Он по–доброму ей улыбнулся:

– Очнулась, девочка? Как ты себя чувствуешь?

– Вроде неплохо. Кто вы? Что случилось? Я в больнице? – хриплым голосом спросила Полина, с трудом выговаривая и складывая в предложения, слова.

– Меня зовут Аркадий Петрович. Я врач. Тебя привезли ко мне в клинику после аварии. Мы сделали некоторые инструментальные исследования, и убедившись, что твои травмы эээ… не угрожают жизни, я разрешил лечить тебя в домашних условиях, – он еще раз улыбнулся, видимо пытаясь выглядеть добродушно. – У тебя сотрясение мозга и ушиб мягких тканей.

– В каких еще домашних условиях? Где я? – свела брови Полина.

– Ты у меня дома, – из кресла в дальнем углу поднялся еще один мужской силуэт.

Мужчина подошел к кровати и вышел на свет. Он был высокого роста и широкоплечим. Коротко стриженные русые волосы были тщательно уложены. Он внимательно смотрел на Полину из–под нахмуренных бровей, будто оценивая и пытаясь заранее угадать ее реакцию.

Густая щетина покрывала его подбородок, но даже ее густота не могла скрыть некрасивого глубокого шрама, который пересекал его щеку и касался четко очерченных губ.

Полина внутренне вся сжалась. Понимание нахлынуло на нее так резко, что она задрожала и покрылась мурашками, как от холода.

Ее сбила машина. Всех подробностей она не помнила, в голове все перемешалось. Но, несмотря на спутанность, Полина с ужасом осознавала, что она, в непонятно каком состоянии, находится в чужом доме, с двумя мужчинами. Которые, по всей видимости, решили скрыть этот инцидент и, возможно, что они еще до конца не решили, что с ней дальше делать.

Может быть, этот доктор, который все–таки давал клятву Гиппократа, был обязан ее подлечить и не дать умереть. А затем, когда его не будет рядом, от нее спокойно избавятся, как от улики.

Потому, что этот второй мужчина выглядел так, как будто избавляться от улик, а может и людей – для него дело привычное. Кто он такой? Почему решил, что может распоряжаться ее здоровьем, телом, жизнью?

Она попыталась подняться. Но от резкого подъема ее замутило, и мир вокруг завертелся. Она автоматически подняла руки, чтобы обхватить голову, и шнур капельницы резко дернулся.

Доктор подался вперед, обхватив ее запястье, чтобы не дать Полине вырвать иглу из вены.

– Тссс, сейчас ты выдернешь капельницу, дорогая. Тебе нельзя вставать. Я буду здесь, пока не сделаю все необходимые лекарства. У нас с тобой еще одна капельница. А затем с тобой побудет моя медсестра. Она останется с тобой на всю ночь, – он, будто убаюкивая ее, тихо говорил себе под нос, а его руки хлопотали над столиком с медикаментами.

Он что–то вливал прямо в резинку капельницы, ловко проводя все манипуляции. Было ясно, что, несмотря на то, что он врач, руки еще не забыли, как проводить эти слишком простые для него процедуры, которые обычно выполняют медсестры.

Полина, услышав, что, по крайней мере, еще целую ночь она будет жить под присмотром медсестры, немного успокоилась. Не станут же от нее избавляться на глазах у медсестры?

Она опустила голову на подушку, не отрывая взгляда от хозяина дома. Тот, видя, что вызвал не совсем адекватную реакцию у больной, резко развернулся и вышел из комнаты, оставив ее на попечении медика.

Без его пугающего присутствия Полине стало легче дышать. Она начала обдумывать, какие вопросы задать врачу, чтобы хоть немного выяснить, какое будущее ее ждет.

– Когда я смогу уйти отсюда? – она с надеждой посмотрела на седовласого мужчину.

– Как решит Андрей Викторович. И не раньше, чем выздоровеешь, конечно, – поправился он.

– Зачем вы ему помогаете? – Полина подняла глаза на доктора, пытаясь считать с его лица правду.

– Андрей Викторович очень много сделал для моей клиники. И для моей семьи. А я ему помогаю. Когда это необходимо, – сказал он и начал напевать тихую мелодию, наводя порядок в медикаментах, явно дав понять, что не собирается продолжать разговор.

Полина хотела узнать больше, но на тело навалилась приятная тяжесть, она зевнула и прикрыла глаза. Мысли начали течь медленнее, а затем и вовсе утихли, а Полина погрузилась в приятную темноту.

Глава 3

Полина проснулась, когда наступило утро и в небольшую щель между темными шторами уже вовсю лился яркий солнечный свет. Хорошо, что шторы были задвинуты, потому что даже эта тонкая линия света доставляла Полине дискомфорт, отдаваясь болью в голове.

Вдобавок, на Полину вдруг навалилась вся тяжесть событий прошедшего дня. Страх вернулся новой волной, и она дернулась в попытке встать. Мир снова завертелся, и Полина в бессилии уронила голову обратно на подушку. В голове зашумело еще больше.

В это время в комнату вошла девушка в медицинской форме. Полина вспомнила, как доктор говорил про медсестру, которая будет за ней присматривать после его ухода.

– Доброе утро! – девушка с улыбкой поздоровалась с Полиной. – Меня зовут Ирина. Как вы себя чувствуете? Я всю ночь была рядом с вами. Надеюсь, долгий сон пошел на пользу, – она еще раз улыбнулась и Полине показалось, что улыбка вышла пластмассовой.

– Бывало лучше… – пробормотала Полина, по очереди шевеля руками и ногами, проверяя повреждения. Из конечностей болели только бедро и колено левой ноги. На них она, по всей видимости, упала. Головная боль никуда не исчезла, но уже не была такой интенсивной.

Полина решила, что это хороший знак, и скорее всего, через пару часов можно снова попробовать встать на ноги. На это медсестра поспешила возразить, что ей нельзя вставать как минимум в течение двух недель. Все это время нужно оставаться в постели, а то мало ли что.

От этого «мало ли что» Полине стало еще тревожнее, и она поняла, что ее отсюда точно не выпустят в ближайшее время, ну, или подождут, пока она сможет встать на ноги.

А там уже, ногами, под дулом пистолета, она дойдет до места своего окончательного упокоения. Которое будет где–то там, в лесу, в свежевыкопанной могилке. От этих мыслей тошнота снова вернулась и перед глазами все поплыло.

В это время в комнату вошла полноватая женщина средних лет, неся перед собой поднос. Медсестра забрала поднос, затем помогла Полине лечь чуть выше и подкатила к кровати небольшой столик.

Полина почувствовала запах бульона. Есть совсем не хотелось, хотя она не ела со вчерашнего обеда. Полина решила было отказаться от еды, но подумала, что ей следует как можно быстрей встать на ноги. А для этого нужно есть и набираться сил.

Поэтому Полина позволила медсестре скормить себе несколько ложек лёгкого бульона, после которого действительно чуточку полегчало. Затем она натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.

Полине снова очень хотелось спать и было очень трудно думать, поэтому она решила не бороться со сном и позволила себе уснуть.

Когда она проснулась, наступило время обеда. За окном все еще было светло, а в дверях снова появилась женщина с подносом.

Полина опять выпила несколько ложек супа, а потом разрешила медсестре привести себя в порядок и переодеть в невесть откуда взявшуюся мягкую пижаму. После всех гигиенических процедур Полина наконец почувствовала себя человеком, и у нее даже приподнялось настроение.

Она пыталась разговорить медсестру, но та либо действительно ничего и никого не знала, либо очень удачно делала вид. Медсестра легко обходила неудобные вопросы заученными вежливыми фразами, и Полина, выдохнувшись, в итоге оставила ее в покое. Девушка молча делала все положенные медицинские процедуры и вежливо улыбалась.

Потом, до вечера, Полина откровенно скучала. Смотреть телевизор ей было нельзя, телефоном пользоваться тем более. Так сказала медсестра.

Поэтому хоть выключенный телевизор и висел на стене в зоне видимости, телефон ей даже не показали. Полина вообще не знала, где находится ее телефон. Возможно, он выпал на тротуаре, на котором ее сбили.