Читать книгу Исследователь планет. Том 2 (Анджей Ясинский) онлайн бесплатно на Bookz (7-ая страница книги)
bannerbanner
Исследователь планет. Том 2
Исследователь планет. Том 2
Оценить:

5

Полная версия:

Исследователь планет. Том 2

Обернувшись, Сергей быстро окинул ее взглядом, чуть задержавшись на ногах, а потом на ее культяпке, и спросил:

– Так, кое-что сделал для тебя. Временную замену твоей ноге. Вместо вот этого позорища, – кивнул он на ее покалеченную ногу. Воланса тоже посмотрела на нее. Нога как нога, культяпка как культяпка. А что там еще может быть? Нога медленно, но растет, не болит, ходить можно, хоть и неудобно. – Попробуешь поносить?

Воланса пожала плечами.

– Хорошо. Как скажешь.

Затем она огляделась и увидела недалеко плетеное кресло, которое сама и сделала некоторое время назад. Идти к нему было лень, поэтому она махнула рукой, кохабитант вылетел из ее руки, разматываясь на лету, затем обвил ручку кресла и стал сокращаться. Скрежетнув по полу беседки, кресло вскоре оказалось рядом, и Воланса плюхнулась на него, вытянув в сторону Повелителя покалеченную ногу.

Сергей опустился перед ней на колени и внимательно осмотрел обрубок. Девушка, следуя за его взглядом, тоже осмотрела ее. Нога как нога. Вся залепленная листьями. Снизу торчит палка. Чего там рассматривать?

– Не болит? – Сергей взял ногу одной рукой снизу, а другой аккуратно погладил ее.

Воланса вдруг почувствовала внутри груди желание потарахтеть. Проследив взаимосвязь, удивилась, что это желание напрямую связано с касаниями Сергея ее ноги. Она сама там сегодня трогала и ничего не почувствовала! Почему же, когда он трогает там, всё чувствуется совсем по-другому?

Воланса решила посмотреть, что дальше будет, и отпустила это возникшее чувство, и вдруг, действительно, на выдохе у нее внутри груди затарахтело. Но почему-то это казалось правильным и, главное, приятным. Сергей вскинул голову и удивленно посмотрел на нее. Воланса замолчала, делая вид, что ничего не слышала. Но тут же вспомнила, что не ответила на его вопрос, и решила, что это как раз хороший момент спрыгнуть с молчаливой темы тарахтения:

– Нет, немного чешется, а так ничего особенного.

– Если вот так надавить на ногу, – он сжал ладонями ногу выше раны, – это не помешает кохабитанту работать?

Девушка пожала плечами.

– Не должно.

– Ладно, давай пробовать, – сказал Сергей и сходил за теми штуками. А потом он надевал на культяпку по очереди каждую штукенцию и заставлял ее ходить и даже прыгать! Что сказать… Волансе понравилось. Ходить можно было совсем как с настоящей ногой, только у Мертвой ноги была бОльшая прыгучесть. Так-то не очень заметно, но стоит пробежаться, как толчки этой ногой подкидывали тело выше и дальше. Это было интересно, и если бы и вторая нога была бы такая же, можно было бы прыгать почти так же, как Повелитель в своих «скороходах». Что это значит, она не знала, но явно какая-то штука или в одежде Повелителя, или еще где на ногах, но он даже мог ходить по воздуху и немного летать!

– Вот этот удобнее, – наконец Воланса плюхнулась в кресло и вытянула вверх ногу, поворачивая ее то так, то эдак, любуясь на странное, мертвое, но какое-то симпатичное устройство на своей ноге. Краем глаза перехватив взгляд Сергея, она посмотрела туда, куда он смотрел, и замерла в недоумении. Снова этот непослушный кохабитант сполз с ног и превратился в юбку! Нет, она, конечно, видела это, да и странно было бы не видеть метаморфозы одежды, когда занимаешься ногой, но вот совершенно не обращала внимания! До тех пор, пока не увидела тот взгляд Сергея. Почему-то даже щекам стало горячо. «Эх…» – вздохнула она. Будто кто-то специально пытается сделать так, чтобы они не были вместе! Какому муту понравится такая дисфункция организма мутины – красные и горячие щеки? Слово-то какое вспомнила умное! Лучше б не слово вспомнила, а что-нибудь такое, что вылечило ее. Да только если и кохабитант не может, да и сам, похоже, сломался, то очень сильная болезнь у нее, видать, такая, что даже кохабитант начинает дисфункцировать! Или дисфункционировать?

– Что там бормочешь? – донесся до нее голос Сергея.

– Что-то не могу вспомнить, как правильно говорить – дисфункцировать или дисфункционировать. Ты не знаешь?

– Ну мне-то откуда знать, как это правильно на вашем языке, – улыбнулся Сергей. – Я и так только догадываюсь, что ты хочешь этим словом сказать.

– И то верно, – покивала Воланса и потянула юбку поближе к коленям, а то та чуть ли не до пояса уменьшилась. Похоже, надо снова пересинхронизироваться с кохабитантом. Может, поможет?

– Ладно, оставляем этот вариант протеза?

– Ага, очень удобный, – покивала девушка, бросив бороться с кохабитантом, и снова вытянула вверх ногу, аж пришлось на спинку откинуться. Юбка снова скукожилась чуть ли не до пояса. И снова девушка смотрела на искусственную ногу, если ее можно так назвать, крутя ее и так и эдак. Странные обводы, странный материал, странный цвет и ощущения, если трогать пальцем – одновременно мягкое и в то же время твердое, как… Ну, как самая крепкая палка! И очень легкая…

Воланса краем сознания снова отметила, что Сергей что-то замолчал и не шевелится. Посмотрев на него, отметила, что тот с явным удовольствием на лице рассматривает ее ноги. Это чувство удовольствия она давно уже научилась определять. Так-то вроде бы у него лицо не сильно выразительное, но вот пожили немного вместе, и она уже научилась разбираться.

Воланса перевела взгляд на свои голые ноги и тоже стала их рассматривать, пытаясь понять, что интересного можно в них увидеть и что может вызвать такое выражение лица, как у Сергея? И так посмотрела, и эдак, но нет, ничего не заметила, кроме того, что Сергей продолжал с удовольствием наблюдать, как она ногами туда-сюда крутит. Странно это всё!

Южный континент

Все-таки Системе удалось запустить несколько найденных роботов и даже установить над ними управление. Так-то они были самодостаточными и практически не имели внешней радиосвязи и управления, что было очень странным, так как это очень нужно для работы совместно с другими роботами. Почти все они были одиночками, и, вероятно, это подтверждало, что разрабатывались они для работы именно против животных, где никакие тактические схемы просто не работают. Причем именно агрессивных животных, которые должны нападать, так как некоторые виды роботов не обладали достаточными скоростями или ловкостью, чтобы самим охотиться. Впрочем, и таких хватало. Единственное, что осталось неясным – при использовании двигателей на металлическом нанопорошке, где предполагалось его добывать в поле? Если с обычной войной всё ясно – бери любой подбитый механизм и преобразуй его в порошок, то как это делать, скажем, в лесах или в море? Вероятно, этого добра всё же хватало, что говорит о том, что, скорее всего, роботов разработали во время войны между странами или сразу после нее. Ну, или просто использовали то, что было в наличии.

Зато удалось подключиться к внешним информационным штекерам, используемым для закачки задания, а потом подключить на том месте и приемопередатчики для постоянной связи, так что проблема в целом была решена. Единственная сложность была в том, что нельзя было напрямую управлять роботами, только на ходу менять задание, а дальше уже мозг робота пытался это задание выполнить. Так себе решение, но хоть что-то, а полноценно поменять эту систему просто не было возможностей. Зато получилось постоянно транслировать данные с визуальных датчиков роботов – для этого пришлось использовать информационные выходы, используемые для тестирования и юстировки разного рода камер. Только пока было непонятно, на какое расстояние можно было передавать данные. Теоретически, исходя из исходных данных устройств, – на тысячу километров, но как оно будет в реальности, можно будет определить только при реальном испытании.

Системе необходимо было расшевелить противника, чтобы найти его. Выманить его ядерными ракетами не удалось, хотя определенный результат все же был. В принципе, можно было бы использовать оставшиеся ракеты в той установке и послать их в другие места с целью гарантированно привлечь внимание противника, но, к сожалению, она перестала отвечать. Система надеялась, что это была временная проблема, связанная чисто со связью, и со временем она восстановится. Поэтому пока она задумала закинуть на тот континент несколько роботов в разные места с заданием просто ходить и уничтожать животных. Рано или поздно должны появиться те боевые особи, которыми управляет враг или когда-то управлял. Некоторое время назад Система, проигрывая разные варианты прошлых событий в игровом пространстве, вдруг пришла к неоднозначному выводу. А именно, что эти животные могли быть выращены северянами, но затем они потеряли над ними контроль, и те стали бесконтрольно размножаться и убивать любых людей – что северян, что южан. Так что существовала высокая вероятность того, что боевые животные могут существовать и сейчас – а программа их действий может передаваться и по наследству.

То, что Система решила забрасывать роботов на большие расстояния, не было ее выдумкой. Возможность этого следовала из самого расположения склада и непонятных, но однотипных захватов на «спинах» роботов. Так что все усилия были брошены на поиск других складов поблизости, и результат вскоре был достигнут – на нижних этажах обнаружились несколько проходов в стороны из склада, и один из них привел к другому хранилищу, где и хранились пускатели или транспортные средства для роботов. Это сразу выяснилось даже визуально по соответствующим держателям, отлично подходившим к креплениям роботов.

Воланса

Воланса очень волновалась. Никогда она еще так не волновалась раньше. Так сильно, что чуть ли не до крови искусала свои губы.

Наконец-то Сергей нашел время, чтобы она могла нарисовать ему статику. Теперь это можно было делать спокойно, не торопясь и вдумчиво. Вот только времени у нее это явно займет много – не так быстро, как у Сергея, когда он рисовал ей свою статику. Ведь ей надо было нарисовать самой каждый штрих, каждую точку. Сложность еще была в том, что она не знала, что рисовать. Спросила у Повелителя, но тот ухмыльнулся и сказал, что это должно быть ее решение. И правда, ведь на нем должно быть отражение ее сути. Это он четко понял про мутов, даже удивительно.

Из-за того, что она предполагала, что будет заниматься рисованием долго, предложила Сергею лечь. Всё равно самое трудное и медленное будет вначале, потом она надеялась расшевелиться и разогнаться. Примерно так уже было, когда она рисовала на спящем Повелителе, но сейчас она поставила перед собой суперзадачу, а именно покрыть полностью его тело рисунком. Вообще-то, она сама только недавно сообразила, вернее, обратила внимание на то, что, в принципе, и раньше знала, а сейчас осознала, что не только сложность и красота рисунка говорит о гармонии, но и величина покрытия им тела. Уж очень много таких неожиданных вещей она осознает в последнее время – раньше знания лежали в голове мертвым грузом, а сейчас постепенно начинают осознаваться, и иногда это ее даже пугает, так как каждый раз переворачивает привычный мир вверх ногами.

Да еще и Сергей сразу задал высокую планку своим рисунком на ее теле. Его сложность была такова, что что-то менее сложное на нем сразу бы вызвало у мутов ненужные вопросы. И от неуверенности и страха у нее случился приступ непонятного чувства. Вроде и страх, но какой-то другой. И руки почему-то дрожать стали, и губы вот искусала. С усилием заставляет себя остановиться, а потом, стоит мыслям убежать, снова осознает, что кусает их, и во рту чувствуется вкус крови. И на глаза наворачиваются слезы. Хорошо хоть Сергей лежит на животе, а она сидит на его бедрах, и он не видит ее – почему-то ей не хотелось, чтобы он ее видел такой.

Непослушная слеза капнула на спину терпеливо лежащего Повелителя, и она быстро ее стерла ладошкой. Вторую успела поймать рукой, а третья все равно проскользнула мимо. Воланса шмыгнула носом и почувствовала, как Сергей немного напрягся.

– Не можешь придумать, что рисовать? – вдруг спросил он спокойным голосом.

– Угу, – снова шмыгнула она.

Сергей зашевелился и ловко развернулся на спину, причем так ловко, что она осталась на нем сидеть сверху. Он некоторое время смотрел на нее, а она на него, иногда стирая слезу со щеки, а иногда и не успевая, и тогда она ловила ее в воздухе, совсем редко упуская. Вдруг он слегка улыбнулся и сказал:

– Иди ко мне, – и потянул ее за руки на себя. Девушка упала грудью на его грудь и оказалась нос к носу с Повелителем. А потом почувствовала на затылке его руку, которая притянула ее к нему еще ближе. Его губы аккуратно касались ее губ, и иногда она чувствовала там его язык, аккуратно слизывающим капельки ее крови с губ. Пожалуй, это был первый раз на ее памяти, когда он сам захотел попробовать ее на вкус. Как всегда, у нее внутри что-то вспыхнуло, тело ее, как и в прошлые разы, скрутило сладостным спазмом, только на этот раз она не потеряла своего сознания, а продолжала ощущать это чувство, и его губы, и его язык. Все мысли о рисунке махом выбило из головы, и она просто расслабилась, получая удовольствие. Оказывается, если немного сдерживать себя, то можно продлевать это чувство до бесконечности. И она попыталась поймать ритм движений губ Сергея и подстроиться к ним. И у нее получилось!

Только вот долго наслаждаться не вышло – Сергей как-то вдруг замер, отодвинул ее голову. Она попыталась сфокусировать на его лице взгляд, и у нее получилось это далеко не сразу. Оказывается, он почему-то тяжело дышал, впрочем, как и она, – с удивлением поняла девушка.

– Вижу, что тебе понравилось. Вот и вырази это чувство в рисунке, – сказал он и снова как-то так ловко повернулся под ней – и вот она видит перед собой его спину. Мысли у нее текли как-то странно, замедленно, и в то же время она ощущала, что это не отсутствие мыслей, а просто другой механизм думания – через эмоции.

– Да, – вдруг сказала она, зацепившись взглядом за бугорок мышцы на его спине. – Да, – повторила она и, ни о чем особо не думая, провела усиком кохабитанта по спине Повелителя. А потом еще одну линию и еще одну. Мелкие штрихи ложились один к одному, выстраивая сложные объемные конструкции. Мыслей в голове особых не было, она находилась в каком-то непонятном состоянии, в котором, с одной стороны, осознавала себя, а с другой, плыла по каким-то волнам внутренних ощущений, не до конца понятных ей самой, но было спокойно и хорошо.

В таком же сосредоточенном состоянии она даже не заметила, как перевернула Сергея на спину, или он сам перевернулся, когда надо, и продолжила рисовать сначала на его лице, потом надолго зависла с поднятой рукой, когда перо дошло до его губ, смотрела на них, смотрела, смотрела, потом очнулась и продолжила дальше, вписывая нетронутые губы в рисунок как отдельный объект. Спустилась ниже, рука без устали рисовала и рисовала, используя выделяющиеся части тела Повелителя как неразрывную часть рисунка.

Не заметила, как дорисовала до пояса Сергея, и в этом же заторможенно-созерцательном состоянии одним движением рук стянула с него трусы. Внутри что-то екнуло, но она все еще была на своей волне и только мельком фиксировала и запоминала то, что видит. Хотя сейчас ей стало очень жарко, но она не хотела отпускать это чувство спокойного сосредоточения, каким-то внутренним чутьем понимая, что потом, выйдя из него, может его и не вернуть. Здесь почему-то было сложнее всего рисовать, у нее, кажется, даже мелькнула мысль, что и Повелителю было сложно рисовать у нее в этом месте. Хорошо хоть можно было придерживать рукой его нижнюю ветку, которая пульсировала и шевелилась. Но мысль мелькнула и пропала, а она пошла дальше. На ногах тоже трудно было рисовать из-за волос. Снова мелькнула мысль, чуть не сбив ее с настроя, что Повелитель, может быть, так рассматривал ее ноги, потому что у нее там нет волос? Но успешно задавив посторонние мысли, Воланса продолжила рисовать. Снова перевернула Сергея на живот, глубоко внутри испытав эмоцию сожаления, и продолжила рисовать от его пояса и вниз. Почему-то ей показалось забавным, что эта часть тела у него была светлее.

Но сложнее всего ей пришлось, когда очередь дошла до подошв ног. Почему-то Сергей дергался, когда она касалась усиком кохабитанта поверхности подошвы, и пришлось зафиксировать его ноги ветвями кохабитанта. Вот только звуки, издаваемые им, сильно сбивали ее с настроя, так что, с трудом доведя рисунок до конца на мизинце его левой ноги, Воланса вдруг почувствовала, как будто у нее изнутри вытащили стержень, она резко вздохнула, а следом глубоко зевнула и, уже практически на ходу засыпая, на инстинктах быстро заползла на спину Сергею, прижалась к нему, долго с закрытыми глазами тыкалась и водила носом по затылку Повелителя, пока тот не повернул голову, и тогда она, нащупав губами, прикусила мочку его уха и, посасывая ее, окончательно замерла.

Сергей

– М-да… – пробормотал Сергей, стоя под душем и глядя себе ниже пояса. Воланса прям разогналась – изрисовала всё его тело. Вообще всё! Даже в самом интимном месте – и как только он тогда сдержался? Не иначе как чисто на морально-волевых. Правда, он-то сдержался, а его дружок, с которым так неожиданно познакомилась Воланса – нет, и весело ее приветствовал, когда та рисовала на нем.

– М-да… Хорошо хоть не видно это без переключения зрения! А вообще, в целом получилось весьма… Весьма… – Пробормотал Сергей, оглядывая себя. И ведь вода уже не смывает рисунок. А судя по экспресс-анализу СУНИКа вещества, которым рисовала инопланетянка, это смыть вообще будет проблематично, если не привлекать технологии с использованием нанороботов. Краска агрессивно впиталась под кожу на глубину нескольких миллиметров и постоянно восстанавливалась при естественном отмирании верхнего кожного слоя. Удивительно, но в реальности это оказалось не просто пассивным веществом, а чем-то вроде биологических нанотехнологий, только клетки вещества были постоянно активными. Обнаружилось это не сразу, а когда СУНИК поставил в известность Сергея, дело зашло слишком далеко. Почему УНИК сразу не обнаружил нестандартное поведение краски? Потому что буквально сразу и в первую очередь обнаружилось весьма благотворное влияние ее на клеточный состав и состав крови, как и раньше было, так что ИИ явно протупил. В принципе, чем больше этот рисунок покрывал тело Сергея, тем сильнее начинал влиять на стабильность организма в положительную сторону, при этом забрав на себя восемьдесят процентов функций внутренних наносетей, контролируемых персональным УНИКом.

Так-то это было не очень хорошо, ибо снижался общий контроль за организмом, плюс невозможно было прогнозировать поведение этой биологической системы в разных ситуациях, да и как повлиять на нее, пока было неясно. С другой стороны, это уже случилось, поэтому УНИК совместно с СУНИКом организовал второй слой наносистемы для контроля этого новообразования, и теоретически в критической ситуации процентов на пятьдесят существовала вероятность заблокировать ее. Ну, тут есть свои тонкости, связанные со скоростью реакций двух систем, действие-противодействие и еще много разных нюансов. Так что существовала пятидесятипроцентная вероятность умереть, если что-то пойдет не так.

Впрочем, Сергей особо не расстраивался. Со смертью рука об руку он ходил давно и часто, так что этим его не напугаешь. А вот как исследователю подвернувшаяся возможность поближе узнать мутов казалась просто идеальной. Ну и способ получения этой биологической системы был весьма и весьма приятным… М-да…

А спалось ему странно – УНИК говорил, что в организме при устаканивании биологической системы происходили разные сложные и иногда опасные процессы, которыми УНИК и занимался – где-то контролировал, где-то пресекал, где-то помогал, так что даже удалось наладить что-то вроде взаимодействия с этой сетью, только неясно – навсегда, надолго или временно. Так что УНИК был полностью занят, а Сергею в это время снились сны. Исключительно эротического содержания и с Волансой в главной роли. Мало ему было во время бодрствования бороться с собой, так его желания таки прорвались ему в сны! Он только надеялся, что это временно, и когда УНИК всё же снизит свою загрузку из-за контроля биологической сети, то сможет вернуться к полноценному мониторингу его мозга во время сна. А то что-то совсем тяжко.

Воланса

Девушка забралась на самый верх дерева, под кроной которого стоял Мертвый Дом. Усевшись на развилке, она поговорила с деревом, и оно закрыло ее со всех сторон ветвями и листьями, сделав что-то вроде гнезда, как у нее дома, только маленького. Воланса спряталась от всего мира в своем домике-гнездышке. Кохабитант для этого не подходил, там была полная изоляция, а ей хотелось вот так посидеть – в одиночестве, но не в отрыве.

Она снова не могла разобраться в себе. Когда что-то случается, она хоть как-то это может понять и обосновать, успокаивается, а потом снова что-то случается, и она снова находится во внутреннем раздрае мыслей и чувств. А сегодня было совсем непонятно. Вроде бы она проснулась полная сил, в отличном настроении, полюбовалась на нарисованную ею статику на Сергее, а потом, когда она полностью всё рассмотрела, у нее сильно забилось сердце, а лицо буквально полыхнуло жаром. Так она и просидела, кидаемая ее разваливающимся организмом то в жар, то в холод. Причем в жар ее кидало, когда она рассматривала спящего на спине Сергея, а в холод, когда отрывала от него взгляд. Потом вяло отказалась от предложения проснувшегося Повелителя побегать и размяться. Он немного оглядел себя спереди, хмыкнул и сказал, что оценит ее статику, вернее, теперь уже свою, чуть позже, когда после бега придет в Дом и осмотрит со всех сторон. Она покивала, а потом спряталась в кроне дерева.

И вот она сидит тут и пытается притушить горящие щеки и вообще жар в теле. Как только вспомнит голого Сергея и все его выступающие части тела, так и начинает ее жечь и печь. Она задумчиво осмотрела себя – свои груди, живот и ниже. Вспомнила, как оно устроено все у Сергея. Нет, так-то она пару раз видела, как оно есть у мутов – как-то раз она пошла по поручению папы к его помощнице, надо было что-то там забрать, и когда зашла, с лежанки, на которой лежала эта помощница, вскочил голый мут, видимо, ее друг, и Воланса рассмотрела все на нем, сравнивая с учебным материалом из Почек. Оригинал несколько отличался от учебного материала, но это всегда было так – там обычно давали усредненные данные. Почему-то тогда тот мут сильно расстроился ее приходу и сильно засмущался, когда она спокойно его рассматривала. В общем-то и сейчас она не очень понимала, почему тот мут смущался, а потом даже рассердился на нее – наверное, им было так же приятно лежать вместе, как ей с Сергеем, и она им помешала. Вероятно, она бы тоже рассердилась, если бы им с Повелителем помешали лежать вместе. Сейчас, вспоминая голого мута, она так же, как и тогда, не испытывала никаких чувств. А вот как только представляет Сергея, так сразу же начинает разваливаться и болеть – тело печет, и особенно щеки и шею, и даже немного грудь, и там все краснеет. Ну и еще почему-то, несмотря на эти неприятные ощущения, внизу живота, наоборот, становилось так сладко и приятно, примерно как когда Сергей трогал ее ноги или груди.

Воланса зажала руки между ног и сильно их сжала. Спустя несколько минут ее сначала выгнуло, а потом отпустило, и она снова попыталась вспомнить, видела ли она что-то в «Почках» на эту тему. Перебрав все свои воспоминания, ничего не нашла. Возможно, ей просто не все давали учить? Вообще, подбором «Почек» для изучения занимался ее отец, да еще и некоторые молодые муты иногда подбрасывали ей посмотреть странные сюжеты, вроде того же Кириса, сына асессора отца – Кирисина. Вспомнила легенду о Рамини и Джулансе, о которой они разговаривали с Кирисом. Вспомнила, как те разорвали свою аниму и раз и навсегда решили свои проблемы. Может, и у нее нечто вроде такого? И может, ей тоже стоит разорвать аниму и уйти к Матери, чтобы Сергей не видел, как у нее отказывает организм? Почему-то ей было очень неприятно, стоило только представить, как он увидит ее проблемы с телом. Может быть, для нее важно, что он о ней думает и какой он ее видит?

Если это так, то это странно. Мелькнула мысль, что, возможно, она «проснулась», но она быстро отбросила ее – слишком все не так, как надо, и непохоже. Видимо, просто перед тем, как совсем угаснуть, ее организм на некоторое время взбодрился и дарит ей немного времени, чтобы хоть немного почувствовать, как можно жить полноценной жизнью – такое бывает, она знала это из учебных материалов… Да… Возможно, так и есть.

Воланса вздохнула и снова представила Сергея, каким она его увидела утром. Снова жар, но также снова приятные ощущения внизу живота. Снова сжавшись и свернувшись клубочком, она тяжело задышала, а потом застонала.

В себя ее заставил прийти громкий шум крыльев и знакомое бульканье махокрыла. Выглянув из образовавшегося в коконе окошка, Воланса действительно увидела старого знакомого – того самого птица, услугами которого она как-то уже пользовалась, когда следила за Сергеем. Огромное существо опустилось рядом с Мертвым Домом под деревом и снова забулькало, безошибочно выцепив взглядом выглядывающую мордашку девушки. Его голова находилась ненамного ниже кокона, в котором сидела Воланса.

bannerbanner