скачать книгу бесплатно
– Боеприпасы?
– Я прикажу выдать вашим бойцам еще по сотне патронов.
– Вы шутите?
– Какие шутки, капитан? Патронов нет! Для моих пушек по два ящика снарядов! Гранат двести штук на весь полк.
Штерн был поражен услышанным.
– Но у нас важный участок обороны, подполковник! Как же нам сдерживать красных без боеприпасов?
– А как мы это делаем, капитан? Штыковые атаки!
– Но какие будут потери!
– В вашем батальоне нет ни одного фронтового офицера с германской войны, капитан. Вы единственный.
– На германской войне так не воевали, подполковник. Много было тогда неразберихи и воровства тыловиков. Но то, что происходит теперь…
– Так не только у нас, но во всей армии, капитан. Ваш штаб в селе Бычки. Там ныне временно командует поручик Рончевский, командир первой роты.
– Это кто такой? Ранее в моем батальоне его не было.
– Ранее он был командиром роты у красных.
– Час от часу не легче! – вскричал Штерн.
– А что вы хотите, капитан? У него опыт войны и смелости хватает. К нам перешёл сам. Добровольно. Ему вернули звание поручика, которое он имел в старой армии…
***
Батальон Штерна был на линии села Бычки. В одной из хат капитан нашел поручика Рончевского, командира первой роты.
– Господин капитан…
– Бросьте, поручик! Не на параде!
– Командир роты поручик Рончевский, – представился тот.
– Капитан Штерн. Ранее командовал этим батальоном. Если честно, то я сам и формировал его в Екатеринодаре. Тогда его именовали – резервным. И вот я снова на месте. Привел пополнение.
– Это хорошая новость, господин капитан. Людей почти нет!
– У вас 145 человек, поручик.
– Никак нет. Девяносто шесть, господин капитан.
– Как? Но в штабе полка мне сказали что 145-ть!
– Пятнадцать ранены и отправлены в госпиталь. 13 дезертиров. Остальные убиты за последние дни. Просто их еще не вставили в сводку.
– Черт знает что такое! Что с офицерами?
– Я и поручик Мотенков, командир второй роты, имеем опыт командования. Остальные недавно произведены в прапорщики. Юнкера.
– Гимназисты? Что унтер-офицер Слуцкий? С вами?
– Прапорщик Слуцкий, господин капитан. И скажу вам по чести. Воюют эти гимназисты отлично! И я рад, что командовать нами в такой час будет настоящий фронтовой офицер.
В хату вошел в сам прапорщик Слуцкий.
– Господин капитан! Рад вас видеть!
– И я рад, что ты жив, прапорщик. Слышал о твоих подвигах. Теперь вместе служить будем.
– А что поручик Лабунский? – спросил Слуцкий.
– Он ныне в Воронеже в адъютантах у военного коменданта. Там тоже работы хватает.
Рончевский сказал:
– Говорят в Воронеже часто балы дают. Шампанское и дамы. Вальсы и мазурка. А вот я уже год на позициях. Но еще хорошо, что жив. Многие мои товарищи давно лежат в земле.
– Ты не завидуй Лабунскому, поручик. Его судьба тоже тяжела. Я и сам служил в Воронеже. Напросился сюда. Обратно в свой батальон.
– Господин капитан, – Слуцкий отвлек Штерна от неприятного ему разговора. – Я ведь не просто так сюда зашел. Солдаты моего взвода, видели в соседней деревне красных.
– В Сосновке?– спросил Рончевский.
– Да.
– И что там делают красные? Это ведь совсем рядом с нами.
– Да, господин капитан. Это рядом. Они приезжают на тачанках за самогоном.
– На тачанках?
– Наши подметили, что там можно засаду устроить и те самые тачанки захватить. Не посмел я без вашего приказа.
– Что думаете, поручик? – Штерн посмотрел на Рончевского.
– У них на тачанках пулеметы. Это нам совсем не помешает. Нужно все обдумать.
– А чего думать? – спросил Штерн. – Прапорщик, у вас есть двадцать надежных парней?
– Наши юнкера, господин капитан. Ныне пулеметная команда.
– Пусть снимут знаки различия. Я сам возглавлю их. И мы всё сделаем быстро и тихо…
***
Червонные казаки из бригады Хотиненко на пяти тачанках и в сопровождении трех десятков конных вошли в деревню Сосновка. Командовал ими Назарук, который некогда был в отряде «царя Глинского и всея Ворсклы». Замашки повстанца он так и не бросил. Любил погулять.
В деревне его хорошо знали и встретили достойно. Были накрыты столы. Назарук говорил крестьянам, после доброй чарки водки:
– Ранее был я среди казаков атамана Гордиенко. Того самого, кто именовал себя царем Глинским. Эх, и жизнь была у батьки! Совсем не то, что у комиссаров! А все почему? Знал батька Гордиенко нужды крестьянские!
Крестьяне зашумели.
– Кто ныне думает про нуждишки наши? Ни красным, ни белым дела до нас нет!
– Верно говорит!
– И те и те грабят! Хлеба им дай! Сала дай!
– А наши детишки пусть с голодухи пухнут!
Назарук стукнул по столу, требуя тишины.
– Думаете, что я сам захотел от батьки сбежать к большевикам? Батька тот мог и белякам отпор дать! И красные были у него вот где! Но ведь убили батьку! А после батькиной смерти повел нас другой наш атаман Иван Хотиненко к красным.
– А чего к красным то? – спросил кто-то.
– Дак они землицу-то мужику дали! Как ни посмотри, а все нам на пользу.
Штерн приказал тихо убрать часовых. Юнкерам делать это не понадобилось. Красные казаки набрались водки и караульной службы не несли.
Назарук еще долго рассуждал бы о бедах и горестях жизни крестьянина, но его прервали…
***
Штерн сказал Слуцкому.
– Все вышло даже лучше чем мы предполагали. Но дело еще не завершено, прапорщик.
– Что вы хотите сказать, господин капитан?
– Большевики валяются пьяные в сарае. Но утром они проспятся. И у нас возникнет проблема – что с ними делать?
– Мы забрали у них тачанки и пулеметы, личное оружие. Пусть убираются.
– Вы предлагаете их отпустить, прапорщик?
– А вы, господин капитан?
– Я ваш командир, прапорщик, но в этой ситуации приказывать не могу. Да и не хочу, если честно. Но я бы оставил всех красных в ближайшем овраге.
– Расстрелять? Но что скажут крестьяне о нас, господин капитан?
– Мы без знаков различия. Местные даже не поняли кто мы. Мало ли вольных отрядов рыскает по тылам красных и белых?
– Крестьяне хорошо поняли кто мы такие. Вы посмотрите на юнкеров, господин капитан.
– В этом вы правы, прапорщик. Но я все равно поставил бы этих «казаков» лицом к оврагу. Пора перестать думать о том, что скажут про нас, прапорщик. Если мы победим в этой войне, то мы будем писать то, что станут говорить потомки. А если победят они, то все равно нас «обольют чёрной краской». И большевики не станут её жалеть. Можете мне поверить, прапорщик.
– Значит…
– Вам решать, прапорщик. А еще лучше спросите юнкеров.
– Хорошо, господин капитан. А что делать с лошадьми?
– С какими лошадьми? – не понял Штерн.
– Упряжки тачанок мы забираем, но есть еще лошади их конных в количестве 30-ти голов.
– Ах, вот вы о чем! Отдайте их крестьянам.
– Крестьянам? Кавалерийских лошадей?
– Нужно же нам хоть что-то им отдать. Тем более что для нас это ничего не стоит. Трофеи. Будь здесь мой друг поручик Лабунский, он бы порадовался такому решению…
***
Утром тачанки с юнкерами умчались в расположение Самурского пехотного полка. Крестьяне Сосновки, получившие такой подарок от белых как тридцать лошадей, собрались на сходку. В сарае все еще находились связанные казаки Назарука. Вопрос был один – что с ним делать?
– Коли отпустить, то они и коней заберут, – сказал один.
– Непременно заберут. Нам что ли оставят? И чего беляки их сами не постреляли?
– Придется нам самим их упокоить, мужики. Коней-то мы уже поделили.
– А как это сделать?
– Чего проще? Они связанные в сарае. Переколем вилами по-тихому и всего делов.
– А трупы?
– В рощу сволокём и прикопаем. А в случае чего все на беляков свернем.
Крестьяне это не юнкера Слуцкого. Они не колебались ни секунды, когда вопрос стоял о тридцати хороших лошадях…
***
В пятницу утром Штерна разбудил курьер из Дмитрова от полковника Туркула, который был командиром 1-го пехотного полка Дроздовской дивизии. Ранее это был 2-й офицерский полк, но с сентября 1919 года он был переименован в 1-й генерала Дроздовского полк.
– Господин капитан! Курьер от полковника Туркула.
– Что? – Штерн сел на кровати. – Что случилось?
