Graydale

Андрей Наумов

Graydale

Персонажи:

Лиам Карвер: 17 лет. Бывший боксер, бросивший спорт после травмы и смерти отца. Работает механиком в гараже. Добросердечный, упрямый, обладает сильным чувством справедливости, но склонен к импульсивным поступкам. Тайно влюблен в Эллу.

Элла Торн: 17 лет. Дочь шерифа Грейдейл. Умная, наблюдательная, пишет для школьной газеты. Кажется холодной и неприступной из-за статуса отца, но внутри страстная и преданная. Встречается с Лиамом, но их отношения скрыты от всех, особенно от отца.

Мейсон Блэквуд: 17 лет. Лучший друг Лиама с детства. Обаятельный, харизматичный наследник богатейшей семьи Грейдейла (владельцы верфей "Блэквуд Марин"). Играет в школьной рок-группе. Кажется идеальным парнем, но скрывает глубокую зависть и семейное давление.

Шериф Дэмиан Торн: Суровый, авторитарный, одержимый контролем над городом и дочерью. Имеет давние, нечистые связи с семьей Блэквудов.

Вивьен Делакур: 16 лет. Жертва. Девушка из влиятельной, но недавно переехавшей семьи. Яркая, артистичная, любила исследовать заброшенные места Грейдейла. Была замечена в спорах с Мейсоном незадолго до смерти.

"Призраки" (The Phantoms): Загадочная группировка, промышляющая контрабандой через старые причалы Грейдейла. Их логово – заброшенный консервный завод "Ржавый Крюк". Лидер – тень.

ПРОЛОГ

Тело Вивьен Делакур нашли на рассвете, прибитое волнами к пирсу у "Ржавого Крюка". Алое платье. Оно развевалось в ледяной воде, как знамя смерти, резким, нелепым пятном на фоне свинцовой воды и ржавого металла. Тело Вивьен Делакур, шестнадцатилетней новенькой, чья яркость успела ослепить и раздражить Грейдейл, было прибито к свае старой веревкой. Ее лицо, обычно оживленное и смеющееся, было бледным и безжизненным, волосы, цвета темного шоколада, слиплись на щеке.

Шериф Дэмиан Торн прибыл первым, его полицейская "Корона" резко остановилась, забрызгав грязью уже установленные оранжевые конусы. Его лицо, всегда суровое, сейчас было высечено из гранита. Он одним взглядом оцепил место, резким жестом отгоняя даже своих подчиненных подальше от воды. Фотограф щелкал затвором, звук казался кощунственно громким в этой мертвой тишине, нарушаемой лишь чайками да ропотом волн.

Слухи начали расползаться по спящему городу быстрее осеннего тумана, который теперь казался предвестником смерти. Самоубийство? – шептались в кафе "Якорь". Несчастный случай? Она же любила лазить по этим проклятым развалинам! – пытались найти логику в аптеке. Но в глазах большинства читалось другое, более древнее и зловещее чувство: Или нечто большее? Грейдейл содрогнулся, почувствовав на шее ледяное дыхание старой, грязной тайны.

ГЛАВА 1. РАДИО ГРЕЙДЕЙЛА

 Лиам, работая допоздна в гараже, слышит новость о смерти Вивьен по местному радио. Он вспоминает, как видел ее пару дней назад на заброшенной верфи Блэквудов – она спорила с кем-то. Запах бензина, машинного масла и старого металла – вот истинный аромат жизни Лиама Карвера теперь. Гараж "Карвер и сын" давно лишился последнего слова в вывеске, но для Лиама это было единственное место, где он чувствовал хоть какую-то связь с отцом. Скрежет гаечного ключа по закисшей гайке глушителя старого пикапа сливался с хриплым голосом диктора местной радиостанции WGPR. Музыка, реклама дешевых мотелей на шоссе, сводка погоды – привычный фон.

Лиам вытер лоб тыльной стороной руки, оставив темную масляную полосу на коже. Он уже собирался выключить радио, когда голос диктора сменился на непривычно торжественный и мрачный.

"…трагическая новость потрясла наш тихий Грейдейл сегодня на рассвете. Тело шестнадцатилетней Вивьен Делакур, ученицы Грейдейл Хай, было обнаружено у пирса заброшенного консервного завода 'Ржавый Крюк'. Предварительные данные полиции указывают на несчастный случай или возможное самоубийство, однако расследование только начинается. Шериф Торн лично возглавляет…"

Ключ выскользнул из ослабевших пальцев Лиама и со звоном упал на бетонный пол. Звук эхом отозвался внезапно оглушившей тишине гаража. Радио продолжало вещать, но слова превратились в белый шум, заглушенный гулким стуком собственного сердца Лиама в ушах.

Вивьен Делакур. Мертва.

Он знал ее лишь мельком. Новенькая, переехавшая с родителями из города где-то на юге. Яркая. Та, что всегда рисовала в блокноте на переменах и смеялась слишком громко, привлекая внимание и восхищение, а у кого-то, возможно, и раздражение. Она казалась… живой. Слишком живой для такого конца.

Но не это заставило кровь стынуть в жилах Лиама. В памяти, резко и неумолимо, всплыл образ. Всего пару дней назад. Поздний вечер. Он возвращался после вызова к клиенту на другом конце города, свернул на набережную, чтобы сократить путь мимо старых верфей Блэквудов. Там, у края полуразрушенного дока, под скелетом ржавого подъемного крана, он увидел две фигуры. Они спорили. Жестикулировали. Одна – Вивьен, ее ярко-рыжие волосы (не темные, как сказало радио? Или это был просто мрак?) отсвечивали в последних лучах солнца. Другая фигура… высокая, узнаваемая осанка, дорогая куртка, даже в сумерках.

Мейсон.

Лиам не стал подъезжать ближе. Он был уставший, покрытый грязью, да и Мейсону не нужны были свидетели его, вероятно, очередного любовного приключения или ссоры. Он просто нажал на газ и уехал, оставив спор позади. А теперь…

"Самоубийство? Несчастный случай?" – мысленно фыркнул Лиам, поднимая ключ. Его собственный опыт с темнотой после смерти отца и краха боксерской карьеры говорил ему: у таких, как Вивьен, огонек внутри слишком ярок, чтобы просто погаснуть сам. А "Ржавый Крюк"… это место было синонимом опасности и дурной славы в Грейдейле. Там орудовали "Призраки". Контрабандисты. Тени.

Утро после смерти Вивьен повисло над Грейдейлом тяжелым, влажным покрывалом. В школе «Грейдейл Хай» царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь шепотом и красными от слез глазами. Плакаты с фотографией улыбающейся Вивьен, сделанной, кажется, всего неделю назад, висели на стенах – жуткий контраст с вчерашними новостями.

Лиам: Войдя в школу, Лиам сразу почувствовал на себе взгляды. Не сочувствие, а скорее… оценку. Он был тем, кто видел мир из грязи гаража, а не из окон особняков. Его взгляд автоматически искал Эллу. Она стояла у своего шкафчика, разговаривая с группой девушек из редколлегии. Ее лицо было бледным, но собрано, как у настоящей дочери шерифа. Их глаза встретились на долю секунды – вспышка тепла, тревоги и обещания, спрятанная за маской отстраненности. Он хотел подойти, рассказать о том, что видел на верфи, но тут появился Мейсон.

Мейсон: Он вошел не как наследник империи Блэквуд, а как человек, несущий тяжесть. Его обычно безупречная прическа была слегка растрепана, тени под глазами выдавали бессонную ночь. Он направился прямо к Лиаму, минуя сочувствующие взгляды и неуверенные попытки друзей заговорить.

"Лиам, поговорим?" – голос Мейсона звучал хрипло, без привычной уверенности.

Они отошли к дальнему окну, выходящему на пустынную спортивную площадку.

"Ты слышал?" – начал Мейсон, не глядя на друга.

"По радио. Ужасно," – ответил Лиам, внимательно наблюдая за ним.

Мейсон резко повернулся: "Ты… ты не видел меня вчера вечером? Где-нибудь?"

Вот оно, – подумал Лиам. – Он проверяет. "Вчера? Весь вечер в гараже ковырялся с пикапом Олсена. Почему?" Он солгал легко. Инстинктивно. Что-то в глазах Мейсона – не только горе, а страх? Вина? – заставило его замолчать о верфи. Пока что.

"Просто… просто спрашиваю," – Мейсон потупил взгляд. "Она… Вивьен. Она пыталась поговорить со мной на прошлой неделе. О чем-то важном, говорила. Но я был занят, отмахнулся…" Он сжал кулаки. "А теперь…"

Лиам почувствовал укол вины за свое молчание, но его пересилило подозрение. "О чем-то важном"? Что могла знать новая девчонка, что так волновала Мейсона Блэквуда?

Элла: На уроке литературы Элла делала вид, что конспектирует, но на ее блокноте возникали не строчки анализа, а хаотичные заметки: "Время смерти? Причина? Отец не говорит. 'Ржавый Крюк' – почему там? 'Призраки'? Вивьен любила заброшки – искала что-то? Споры с Мейсоном? (Слух? Проверить!)" Она чувствовала жгучее желание докопаться до правды. Не только как журналист школьной газеты, но и потому, что смерть Вивьен нарушила хрупкое равновесие Грейдейла, города, которым правил ее отец. А там, где шевелились темные воды, всегда была опасность. И она знала: Лиам что-то скрывает. Видела это в его глазах утром.

Шериф Торн: Его черный внедорожник стоял у школы как зловещее напоминание. Он не вошел, но его присутствие ощущалось в каждом углу. По городу поползли слухи, что шериф давит на всех, кто что-то знает. Что расследование "несчастного случая" идет слишком уж гладко. Что семья Делакур, сломанная горем, уже столкнулась с его ледяной формальностью. Вечером, за ужином, Дэмиан Торн был мрачнее тучи. Он расспрашивал Эллу о Вивьен, о ее друзьях, о том, что говорили в школе. Его вопросы были острыми, как скальпель, а взгляд – пронизывающим. Элла отвечала уклончиво, чувствуя, как стены их дома сжимаются вокруг нее. Особенно когда он неожиданно спросил: "А этот Карвер? Механик? Он не приставал к Вивьен? Такие парни… с тяжелой судьбой… бывают непредсказуемы". Элла чуть не подавилась водой. Он знает? Или просто проверяет? "Лиам? Нет, пап. Он тихий. Работает," – ответила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Шериф лишь хмыкнул, его взгляд стал еще тяжелее.

Вечер в доме Торнов висел в воздухе густым, невыносимым молчанием, нарушаемым лишь стуком ножа шерифа о фарфоровую тарелку. Элла ковыряла вилкой в картофельном пюре, чувствуя, как каждый его вопрос утром все еще жжет кожу. "А этот Карвер?.. Такие парни… бывают непредсказуемы." Его слова были не просто подозрением, это был выстрел навылет, предупреждение. Он знал. Или чуял. Шериф Торн не задавал вопросов просто так.

"Собрание школьного совета завтра," – нарушил тишину Дэмиан, отпивая глоток воды. Его глаза, холодные и оценивающие, были прикованы к дочери. "Обсудим меры поддержки… и безопасность. Ты будешь там. Как представитель газеты. И как моя дочь."

"Конечно, пап," – Элла кивнула, избегая его взгляда. "Дженнифер уже собирает материалы для мемориального выпуска."

"Материалы?" – Шериф отложил нож и вилку. "Какие именно? Никаких спекуляций, Элла. Никаких слухов. Только факты, одобренные моим офисом. Понятно?"

"Понятно," – прошептала она. Факты, которые он одобрит. Значит, только то, что укладывается в версию о несчастном случае или самоубийстве. Желудок Эллы сжался. Она вспомнила свой блокнот, испещренный вопросами. Вопросы, на которые отец никогда не даст ответов.

В это время:Лиам яростно тер старую деталь наждачной бумагой, пытаясь заглушить голоса в голове. Голос Мейсона: "Ты не видел меня вчера вечером?" Голос Эллы: Тревожный взгляд у шкафчика. Голос отца, призрачный, из прошлого: "Парень должен уметь защищать тех, кто ему дорог, Лиам." Он не защитил отца. Не защитил свою мечту о боксе. А теперь Вивьен…, и он промолчал.

Скрип тормозов заставил его вздрогнуть. Перед гаражом остановился знакомый черный "Мустанг" Мейсона. Сам Мейсон вышел, но выглядел он не как наследник империи, а как загнанный зверь. Его глаза были воспалены, руки дрожали.

"Лиам… Мне нужно поговорить. По-настоящему," – голос Мейсона сорвался. Он зашел внутрь, оглядываясь, будто боялся теней. Запах бензина и масла, обычно успокаивающий Лиама, сейчас казался удушающим.

"Что случилось? Ты выглядишь ужасно," – Лиам отложил деталь, насторожившись.

"Они думают, что это я!" – вырвалось у Мейсона. Он схватился за голову. "Шериф… он допрашивал меня сегодня. Вежливо, но… он знал, что мы спорили! Знает, что она хотела мне что-то рассказать! Он спрашивал, где я был вчера вечером…"

"А где ты был?" – спросил Лиам тихо, сердце колотясь где-то в горле.

"Дома! Отец устроил ад из-за каких-то отчетов по верфи… Но у меня нет алиби, Лиам! Никто не видел меня, кроме слуг, а их показания для шерифа – пшик!"

Слова Мейсона повисли в маслянистом воздухе гаража, густыми и ядовитыми, как выхлопные газы. "Они думают, что это я!"

Лиам замер, гаечный ключ в его руке внезапно показался неподъемным. Он смотрел на своего лучшего друга – наследника Блэквудов, кумира школы, парня, который всегда знал, что сказать и куда пойти. Сейчас Мейсон выглядел раздавленным, почти… виноватым. Но виноватым в чем?

"Шериф Торн?" – Лиам нарочито медленно вытер руки о ветхую тряпку, давая себе время подумать. "Почему он сразу на тебя? Ты же не единственный, с кем она сорилась." Хотя, возможно, единственный, с чьим отцом шериф связан грязными делами, – мелькнуло у него в голове.

"Потому что я – Блэквуд!" – Мейсон с горечью пнул покрышку старой покрышки, стоявшей рядом. Она покатилась с глухим стуком. "Потому что у меня нет железного алиби, и потому что Вивьен… она хотела рассказать мне что-то про отца. Про верфи."

Лиам нахмурился. "Про твоего отца? Что именно?"

"Не знаю!" – Мейсон схватился за волосы, его голос сорвался на крик, эхом отразившийся от металлических стен. "Я не стал слушать! Она говорила что-то про 'Ржавый Крюк', про 'Призраков', про странные грузы… Я подумал, что она выдумывает, пытается привлечь внимание, или… или шантажировать? Отец только что отчитал меня за проваленные переговоры с инвесторами. Я сказал ей отстать. Он замолчал, его дыхание стало прерывистым. "А теперь она мертва. И шериф знает, что мы разговаривали. Знает, что я был последним, кто видел ее живой… или одним из последних."

Лиам отвел взгляд. Его молчание стало тяжелым камнем на сердце. Но друг ли Мейсон сейчас? Или просто источник опасности? "Что сказал твой отец?" – спросил Лиам вместо ответа на немой вопрос. Старший Блэквуд был силой, с которой считался даже шериф Торн. Его реакция была ключом.

Мейсон горько усмехнулся. "Отец? Он сказал не волноваться. Что его юристы разберутся. Что 'мальчишеские глупости' не должны мешать бизнесу. Как будто это просто неприятность с парковкой!" Горечь в его голосе сменилась страхом. "Но он… он выглядел напряженным, Лиам. Больше, чем обычно. Когда я упомянул 'Призраков', он приказал мне замолчать и больше никогда не произносить это слово. Сказал, что это городские сказки для дураков."

Сказки? Лиам вспомнил отца, его тихие предупреждения держаться подальше от старых причалов по ночам. Вспомнил полушепотом рассказы рыбаков в "Якоре" о тенях, скользящих по воде. "Призраки" были реальны. И Мейсон знал это, или догадывался. Как и его отец.

Внезапно за окном гаража мелькнули фары. Резкий, официальный свет. Лиам инстинктивно шагнул в тень стеллажа. Мейсон вжался в стену, лицо исказилось паникой.

"Полиция?" – прошептал он.

Мимо проехала полицейская машина, форд, знакомый до боли. Это шериф Торн. Он медленно катил по улице, как акула, высматривающая добычу. Остановился на мгновение напротив освещенного окна гаража.

Фары машин шерифа Торна залили гараж слепящим белым светом, выхватывая из темноты груду старых покрышек и застывших, как статуи, Лиама и Мейсона. Сердце Лиама бешено колотилось. Он чувствовал, как Мейсон рядом с ним буквально дрожит. Тень шерифа, искаженная светом фар, медленно выросла из машины, но сам Дэмиан Торн не вышел. Он просто сидел за рулем, лицо скрыто тенью козырька фуражки, неподвижный и всевидящий, как каменный идол. Казалось, он изучал гараж, впитывал его запахи, его тайны, пытаясь уловить малейший намек на ложь или страх.

Минуты тянулись, как часы. Лиам заставил себя сделать шаг вперед, к окну, стараясь выглядеть естественно – просто механик, задержавшийся на работе. Он кивнул в сторону машины, жест получился резким, неестественным. Шериф не ответил. Только свет фар продолжал жечь сетчатку.

И вдруг, так же медленно, как остановился, черный Форд тронулся с места и поплыл дальше по ночной улице, растворяясь в темноте. Фары погасли, оставив после себя ослепительные пятна в глазах и гулкую тишину, взорвавшуюся громким выдохом Мейсона.

"Боже… Я думал, он… он зайдет…" – Мейсон прислонился к холодной металлической стене, проводя дрожащей рукой по лицу.

"Он просто проверял," – пробормотал Лиам, все еще глядя в темноту, куда скрылась машина. Голос звучал хрипло. "Проверял тебя. Или меня. Или просто напоминал, что он везде видит." Страх сменился холодной яростью. Шериф играл с ними, как кошка с мышками. И Лиаму это претило. "Ты сказал ему, что был дома вчера?"

Мейсон кивнул, глаза дикие. "Да! Но он… он просто смотрел. Как будто знал, что я вру. Лиам, что мне делать? Если отец не сможет… если шериф решит, что я…"

"Ты не убивал ее?" – вопрос вырвался у Лиама резко, прежде чем он успел его обдумать. Он повернулся к Мейсону, впиваясь в него взглядом, пытаясь прочесть правду в его глазах, за туманом страха и паники.

Мейсон отшатнулся, как от удара. "Что? Нет! Клянусь, нет! Я злился на нее, да, когда она приставала с этими бреднями про 'Призраков' и отца, но убить? Ты что, спятил?!" В его голосе прозвучала искренняя обида, смешанная с ужасом.

Лиам продолжал смотреть на друга. Он верил Мейсону? Не до конца. Но верил ли он в то, что Мейсон способен на убийство? Сомнения грызли изнутри.

"Прости," – наконец пробормотал Лиам.

"Просто… все так сходится. Спор, твой отец, 'Ржавый Крюк', шериф на хвосте…"

Мейсон тяжело вздохнул. "Я понимаю. Выглядит… ужасно. Но я не делал этого, Лиам.

"Хорошо," – сказал Лиам тихо. "Допустим, ты невиновен. Тогда кто? И почему шериф так рвется свалить все на тебя? Чтобы угодить твоему папаше, закрыв дело по-быстрому? Или… чтобы прикрыть кого-то другого?" Мысль висела в воздухе неназванной: самого шерифа? Его людей? Или тех самых "Призраков"?

Мейсон побледнел еще больше. "Отец… он что-то скрывает. Я это чувствую. Он слишком резко среагировал на слова о 'Призраках'. И шериф… Дэмиан Торн не дурак. Если он давит на меня, значит, ему это зачем-то нужно. Возможно, чтобы отвлечь внимание." Он нервно провел рукой по волосам. "Вивьен… она говорила, что видела что-то на 'Ржавом Крюке'. Грузы, которые разгружали ночью. Говорила про ящики с каким-то странным знаком – стилизованный фантом, призрак. Она хотела сфотографировать, но ее спугнули. Она боялась, что кто-то из 'Призраков' узнал ее."

Лиам нахмурился. "Фотографии? У нее были доказательства?"

"Не знаю. Она не показала. Говорила, что спрятала их где-то в безопасном. В каком-то из ее 'секретных мест' в заброшках." Мейсон горько усмехнулся. "Я назвал ее параноиком.

"Ты знаешь, где она могла их спрятать?

Мейсон пожал плечами, беспомощно. "Она упоминала старую водонапорную башню на окраине города, рядом с ней есть старый заброшенный дом возле леса, в 80-х убийца по кличке «Демон» убил всю семью, перерезал шеи ножом. " Может быть где-то там она спрятала.

"Заброшенный дом?" – Лиам ахнул, отбросив ветошь. "Ты серьезно, Мейс? Это место даже местные обходят за версту. Там не просто убийство было, там… там творилось что-то нечеловеческое, говорят, стены до сих пор в крови." Он вспомнил байки стариков в "Якоре", леденящие душу истории о проклятом месте, где даже трава не растет.

"Я знаю!" – Мейсон заломил руки. "Но Вивьен… она была не такая. Она искала жуть, адреналин. Говорила, что настоящая правда всегда прячется в самых темных углах. И если она что-то спрятала, то там." В его глазах мелькнуло что-то странное – не только страх, но и болезненное восхищение бесстрашием погибшей девушки?

"Мы не можем туда идти, особенно сейчас, когда шериф явно положил на тебя глаз и будет следить за нами. Это опасно.

"А что еще делать?!" – Мейсон резко повернулся к нему, глаза горели отчаянием. "Ждать, пока Дэмиан Торн не придет за мной с наручниками? Или пока настоящий убийца не решит, что я слишком много знаю? Эти фотографии… Если они существуют, если там есть хоть что-то, что докажет, что она видела контрабанду 'Призраков', или… или связь с отцом, или с самим шерифом… Это единственный шанс!" "Лиам, ты единственный, кому я могу доверять. Отец? Он закопает проблему вместе со мной, если это понадобится бизнесу. Шериф? Он хочет моего ареста. Элла… – он замолчал, и Лиам почувствовал, как напряглись его мускулы, – Элла пишет для газеты. Она будет копать, и если наткнется на правду… Шериф не пощадит и даже ее."

"Мы не можем идти туда ночью," – сказал Лиам резко, отводя взгляд от панических глаз друга. "Это чистое безумие. За этим местом наверняка следят. Дождись утра. Соберись с мыслями."

"У меня нет времени!" – Мейсон почти кричал. "Ты не видел взгляд шерифа! Он уже все решил!"

"А если тебя там поймают? Или хуже?" – Лиам встал перед ним, используя свое преимущество в силе и росте, которое осталось со времен бокса. "Ты будешь мертв или в тюрьме, и правда умрет вместе с тобой. Утром. Я… я подумаю." Он не мог пообещать большего.  Иди домой, Мейс. Попробуй поспать. Выглядишь как смерть."

"Спать?" – Мейсон горько усмехнулся. "После этого визита шерифа? Он знает, что я здесь. Знает, что мы говорили. Он… он все видит, Лиам." Его взгляд метнулся к темному окну, будто ожидая увидеть там снова бледное, каменное лицо Дэмиана Торна.

"Тем более. Если он следит, то увидит, как ты уходишь сейчас. Один. И как ты приходишь домой. Это хоть какое-то алиби." Лиам наконец посмотрел на него. В глазах Мейсона он увидел не только страх, но и тень той самой зависти, о которой Лиам всегда догадывался – зависти к его простоте, к его свободе от гнета имени Блэквуд. Сейчас эта зависть была придавлена ужасом. "Иди. Я… подумаю о завтра."

Мейсон колебался, словно боялся, что за порогом гаража его уже ждут наручники. Потом кивнул, резко.

"Завтра утром. До школы. Здесь." Он бросил последний взгляд на Лиама – взгляд, полный немой мольбы и невысказанного упрека за недоверие – и выскользнул в ночь. Скрип тормозов "Мустанга", рев мотора, стихающий вдалеке. Лиам остался один в гулкой тишине, нарушаемой лишь капаньем воды из крана.

После отъезда Мейсона, Лиам погрузился в мысли по всему происходящему в городе. Его мысли прервал тихий вибрационный гул в кармане рабочей робы. Сердце екнуло. Элла. Только она звонила ему так поздно. Он вытащил старый, замасленный телефон.

"Лиам?" – ее голос был приглушенным, шепотом, но в нем слышалась сталь. "Ты один?"

"Да. В гараже." – он оглянулся, будто стены могли подслушать. "Что случилось?"

"Отец… он только что вышел. Говорил по телефону в кабинете, что-то про необходимость ускорить процесс".

Он ищет на кого это повесить. И он смотрит на Мейсона. И ты. Он упомянул тебя тоже. Сказал что-то вроде 'Карвер тоже в поле зрения, проверить алиби."

"Мне нужно идти. Он может вернуться. Будь осторожен. Пожалуйста."

Связь прервалась. Шериф Торн не просто подозревал Мейсона. Он работал над этим. И Лиам, со своим молчанием о ссоре на верфи, со своей тайной связью с Эллой, был идеальной мишенью для давления. Или козлом отпущения, если понадобится.

Он резко пнул старую покрышку. Глухой стук эхом разнесся по пустому гаражу. Защищать тех, кто дорог. Голос отца звучал в памяти с новой силой. Но кого защищать? Друга, который, возможно, лжет? Девушку, чей отец был главной угрозой? Или самого себя, от этого внезапно сгустившегося кошмара?

Решение пришло не от разума, а от сжавшегося кулака. Он не мог сидеть сложа руки. Не мог позволить шерифу Торну вершить свой "правосудие", ломая жизни. Вивьен заслуживала правды. И если Мейсон был невиновен… Он должен был узнать, что произошло на самом деле. Хотя бы для того, чтобы понять, кому и чему можно верить.

Лиам не пошел домой, остался ночевать на потертом диване в задней комнате гаража.

Утром город был окутан холодным, промозглым туманом, превращающим знакомые улицы в лабиринт призрачных очертаний. Школа казалась не учебным заведением, а гигантским моргом – тишина была гнетущей, лица учеников – застывшими масками шока и любопытства. На стене у входа висел новый плакат с Вивьен – ее улыбка теперь выглядела жутковатым вызовом.

Лиам: Он пришел раньше Мейсона, как договорились, но не в гараж. Встреча у гаража после визита шерифа казалась слишком очевидной ловушкой. Он ждал в переулке за школой, прислонившись к холодному кирпичу, куря украдкой. Его взгляд постоянно метался, выискивая черные полицейские машины или слишком внимательные взгляды. Когда появился Мейсон, он выглядел еще хуже, чем вчера – глубокие синяки под глазами, движения резкие, нервные.