Хроники Ватара. Камень Души. Книга 3

Андрей Сабо

Хроники Ватара. Камень Души. Книга 3

Пролог

Посвящается моей Ларе.

Наше прошлое укоренилось в самой сути нашего существования. Оно течет по венам вместе с кровью и пропитывает каждую клеточку тела. Мы можем думать, что освободились от былых времен. Однако невидимые нити крепко держат нас в своих объятиях. Эти связи действуют независимо от наших желаний и стремлений.

Великий Могучий Океан остается равнодушным к суетливым человеческим заботам. Ему безразличны сражения, смерть и пролитая кровь. Не волнует его прах умерших, их кости и та пыль, в которую превратились когда-то живые существа – люди, даны, эльфы, гоблины.

Единственное, что занимает его мысли – это каменные преграды, мешающие проникнуть в земные недра. С ними он ведет непрестанную битву, отвоевывая каждый дюйм территории. Раз за разом обрушивается он на эту назойливую мелкую гальку, которая шуршит под натиском, но упорно сопротивляется пенящимся валам.

А что же люди? Нужен ли им Могучий?

По правде говоря, вспоминают о нем только тогда, когда натруженные ладони извлекают из его пучины сети, переполненные серебристой добычей. А после этого… снова забывают о Великом. За исключением одного момента…

Лето близко.

По холодным водам близлежащих фьордов рассекали кнорры. Эти суда с широкими бортами маневрировали меж отвесных утесов, выслеживая богатые рыбные стаи. Бывалые моряки знали наизусть каждую заводь. Они изучали морские потоки на протяжении многих десятков зим.

В глубоких фьордах скрывались щедрые запасы трески и сельди. Именно эта рыба помогала жителям Стенуфера пережить лютые северные холода.

Лето уже близко.

В самом поселении мало что изменилось. Разве что все взрослые мужчины ушли в море на промысел. Даже мальчишки, которым исполнилось двенадцать зим, уже помогали опытным рыбакам. На берегу остались лишь самые младшие, да еще кузнец с учеником.

Возле каменного строения, прилепившегося к скале, раздавался мерный звон. Из трубы поднимался плотный дым. Удары молота звучали чисто и мелодично – словно настоящая музыка. Да это и была – музыка. Песня мастерства.

У коновязи переминались три рыжих здоровенных тяжеловоза. Их покрывала длинная рыжеватая шерсть. Животные спокойно стояли на месте, лишь изредка поглядывая в сторону кузницы. Но в их темных глазах не читалось ни страха, ни тревоги.

Со стороны селения по дороге неторопливо приближалась женщина. На вид ей было зим сорок с небольшим. Стройная фигура облачена в длинное шерстяное одеяние цвета утренней зари. Поверх платья накинута меховая жилетка.

В руках она держала небольшую плетеную корзинку, прикрытую расшитой салфеткой. Каштановые локоны заплетены в пышную косу, украшенную голубой ленточкой. Крупные янтарные глаза светились теплотой и нежностью, но в них угадывалась и железная воля. На лице играла лукавая улыбка, обозначив на щеках очаровательные ямочки.

Она неспешно обошла коновязь и направилась к первому тяжеловозу. Раскрыв ладонь, угостила его морковкой. Затем подошла ко второму коню и тоже одарила лакомством. А третьему достался не только сладкий оранжевый корнеплод, но и ласковое поглаживание по бархатистой морде.

В самом сердце гулкой кузни, где воздух был густым от жара и запаха каленого железа, звенела песня молота. Могучий кузнец, исполинских размеров мужчина с бородой, тронутой благородной сединой, выводил на наковальне идеальный изгиб подковы. Каждый его удар был точен и выверен, словно он не металл ковал, а писал музыку.

У огненного зева горна хлопотал его подмастерье. Крепко сбитый юноша с копной русых волос, чья рубаха давно стала черной от въевшейся в ткань сажи, сноровисто управлялся с мехами, поддерживая неугасимое пламя.

Внезапно яркий солнечный прямоугольник входа потемнел. По земляному полу к ногам кузнеца юркнула тень, без слов возвестив о гостье. Усмешка спряталась в густой бороде мастера. Он нанёс последний, завершающий удар по уже начавшему остывать металлу и вскинул тяжёлый взгляд на своего помощника.

– Готово. В воду её, и живо к первому жеребцу.

– Понял, мастер Вит! – звонко откликнулся парень. Схватив клещами дымящееся изделие, он с шипением погрузил его в чан, откуда тотчас же взвился густой клуб пара.

Обернувшись от кадки, юноша наконец увидел и саму гостью. Его лицо тут же озарила широкая улыбка, сверкнувшая на чумазом лице поразительной белизной ровных зубов.

– Доброго дня, матушка Мо! А я вас и не приметил за работой…

– Ишь, оскалился, – тут же оборвал его суровый голос мастера Вита. – Делом займись, хватит зубы скалить! У нас ещё одиннадцать штук в работе, а солнце уже к зениту подбирается.

– Ну полно тебе, душа моя, не серчай на мальца, – мягким укором прозвучал женский голос. Она плавно двинулась вглубь кузницы, прямиком к юноше, чья улыбка мигом угасла под строгим взглядом наставника.

Женщина подошла к нему и протянула плетёную корзинку, от которого исходил дразнящий аромат свежей выпечки.

– Вот, держи. Как закончишь, перекусишь как следует.

– Благодарю, матушка Мо, – едва слышно произнес парень и, схватив плетеную корзину, стремглав бросился к месту, где были привязаны лошади.

Женщина проследила за его удаляющейся фигурой и отвернувшись, направилась к мужчине с густой бородой.

Прижалась к его широкой груди всем телом. Великан заключил ее в объятия с такой страстью, словно они не виделись целую вечность. Хотя утром он всего лишь спустился по каменным ступеням к своей лодке, что покачивалась у подножия их скалистого острова.

– Ты благоухаешь всеми ароматами наступающего лета, что идет теплыми тропами солнца, звезда глаз моих, – тихо проговорил он, касаясь её волос.

Она устремила на него взор. Длинные ресницы дрожали от волнения. В янтарных глубинах плескались языки пламени – любовь и безграничная нежность переплетались в едином танце.

– Пусть. Мне ли страшится его сияния, душа моя, – прошептала она. Тонкие пальцы поглаживали его крепкие и сильные руки. – Моё время еще не наступило. Хотя…

Пауза повисла в воздухе. Она не отводила пристального взгляда, лишь слегка прищурилась, изучая его лицо.

– Хотя? – с улыбкой переспросил он.

– Оно не подчиняется мне, душа моя. Оно только напоминает, что у любого завершения, есть свое начало.

Выражение его лица кардинально изменилось. Будто попробовал незрелый боокс – одновременно кислый и приторно-сладкий.

– Ты опять использовала Кенедрилл, звезда глаз моих, – произнес он, слегка нахмурившись. Это звучало скорее утверждением, чем вопросом. – Ведь я же просил…

– Не вмешиваться, – закончила за него женщина, отстраняясь. – Но равновесие уже нарушено, и мы не можем оставаться в стороне.

– Ещё не время, – сказал он, почти сурово, отводя взгляд. Затем, словно чтобы уйти от разговора отвернулся и щипцами подхватил следующую металлическую заготовку.

– Ты не отвертишься от разговора, душа моя, – осторожно коснувшись пальцами его напряженной руки, – Он в Каменной земле и… вот-вот встретится с отрекшимся.

– Это его путь, – проронил мужчина, не оглядываясь. – Он должен пройти Дорогой Тени сам.

– Да что с тобой такое? – уперев руки в боки, бросила она резко.

Её голос прорезал воздух кузницы как клинок. Каждое слово звенело металлом.

– Когда ты стал таким черствым и холодным? Он же ещё совсем…

Фраза повисла в воздухе незавершённой. Бородач медленно обернулся.

В его взгляде бушевала стихия. Ураган смешался с камнепадом. Словно он поднял все близлежащие острова разом. Воду тоже. Соединил их в одну бурлящую массу разрушения.

Эта мощь готова была обрушиться. Но на кого? На неё?

Женщина почувствовала опасность инстинктом. Отстранилась на полшага. Руки не убрала – они так и остались на бёдрах. Вызов в позе читался ясно.

Её глаза сверкнули. Не страхом. Решимостью.

Этот блеск сломил его ярость мгновенно. Мужчина сдался без боя. Отпустил взгляд, словно извиняясь за несдержанность. Буря в его глазах утихла. Осталась только усталость. И что-то похожее на стыд.

Она видела, как напряжение покидает его плечи. Как сжатые кулаки разжимаются. Тишина растянулась между ними тонкой струной. Готовой лопнуть от любого неосторожного движения.

– Прости, – выдохнул он наконец.

Два слога. Больше не нужно было.

Металлические щипцы со сжатой в них деталью неожиданно выпали из его ладоней. Громкий звон разнесся по мастерской, когда инструмент с силой стукнулся о каменный пол.

Мужчина почувствовал, как плечи сами собой поникли под тяжестью усталости. Он медленно повернулся к женщине и неуверенно приблизился.

Склонив голову, он осторожно прижался лбом к её плечу, словно ища утешения. В этом жесте читалась вся его вина за неудачу. Сильные руки мастера безвольно повисли по бокам, напоминая тяжелые канаты.

Она молча приняла его в свои объятия. Её ладонь нежно легла на его волосы, пальцы начали мягко перебирать пряди в успокаивающем ритме. В этом простом прикосновении была вся её любовь и понимание.

– Кому как не нам, душа моя, – продолжая гладить супруга, произнесла она нежно, словно оберегая хрупкую истину от разрушения, – Известно, что этот мир принадлежит им, нашим детям, в чьей крови искрятся силы, способные его же и разрушить.

Её пальцы скользили по плечам мужа.

– Кому как не нам следить, чтобы они смогли его сохранить для будущих детей. Чтобы им никогда не случилось вставать против своих братьев и сестер, – голос её дрогнул. Воспоминания о прошлых войнах всплыли болезненной волной.

Она знала цену братоубийственных конфликтов. Видела, как магическая кровь проливается на поля сражений. Помнила крики матерей, потерявших сыновей в бессмысленных распрях.

– Ты прав и не прав, душа моя. Это его путь. Он должен пройти его сам, плечом к плечу с той, кто ему дарована Вечностью, – женщина замолчала на мгновение.

– А наш долг сложнее. Увидеть момент, когда подтолкнуть их в нужное направление. Дать шанс не совершать наши ошибки. Обходить свои или… минимизировать последствия, – её глаза блестели влагой. – Как будет угодно…

– Кому угодно? – проворчал в плечо любимой бородач. – Творцу?

– И ему тоже, – откликнулась она тихо, – И ему тоже.

Удар сердца. Второй. Третий.

Мужчина вздохнул глубоко, словно втягивая в себя всю боль мироздания. Выпрямился медленно. В его глазах вспыхнул прежний огонь – тот самый, что она наблюдала каждое мгновение их бесконечного существования. Почти вечного. Время для них текло иначе.

– Что ж, – после мучительно долгой паузы произнес бородач хрипло. Голос звучал как скрежет древних жерновов. – Он в Каменных землях.

Она знала эти места. Пустоши, где ветер воет между скал тысячезимиями. Где даже тени боятся задержаться.

– Алгонн хитер. Очень силен, – продолжил мужчина, сжимая кулаки. – К тому же ему помогает Цитадель. Это не крепость, звезда глаз моих. Магический мирок, созданный специально для пленения истинных.

Истинные. Их род. Те, кто помнил времена до времен.

– Наш братец умен, – в голосе звучала горечь полыни. – Оставить себе Аэрнила как приз. Вот, дескать, сестрица. И ты, братец. Смотрите, кто у меня имеется.

Аэрнил. Их кровь. Их продолжение.

– Ваша кровь, – мужчина говорил медленно, взвешивая каждое слово. – Пусть не совсем полная чаша вашей собственной. Он будет служить мне во имя его… Ха.