Ожидание заката

– Доктор, отчего он умер? – не здороваясь, спросил Миша.

Врач удивленно посмотрел на него, затем пожал плечами.

– Похоже на инсульт. Мне сложно так сказать, это вскрытие уже точно… Но думаю, инсульт. У него были проблемы с сердцем, или явно выраженный склероз?

– Да откуда я знаю! – махнул рукой Миша. – Вы скажите, это типично?

Врач усмехнулся.

– А что вообще сейчас типично! Сколько пацанов молодых умерло только в этом году от инсульта! А одному вообще двадцать! – Он вздохнул. – Сколько ему лет было?

– Семьдесят три, по-моему. Точно не помню.

Врач покачал головой.

– Не знаю… Но смерть, похоже, естественная. Вы же это имеете в виду?

Миша неопределенно мотнул головой.

– Спасибо.

Врач кивнул и вернулся к своей писанине.

Миша подошел к Кириллу Александровичу и присел на корточки. «Только бы не сорваться» вертелось в голове. Что значила эта фраза, Миша сам не знал, но повторял ее про себя снова и снова.

На лице старика застыло удивленно-усталое выражение, словно у полководца, только что разбившего неприятеля и отдыхающего после тяжелой битвы, и которому гонец принес весть, что армия противника цела и снова готовится к наступлению.

Миша горестно покачал головой. Старик, которого он знал уже давно, и с которым так сблизился в последнее время, теперь покинул его. А если он умер от мысли, что сорвал операцию и подвел товарища? Мишу бросило в жар от этой догадки. Тогда Миша и есть хоть и невольный, но все же виновник смерти старика.

Из-за какой-то нелепой прихоти умер близкий ему человек! Значит, это расследование Кирилл Александрович принял близко к сердцу, и близко не допуская мысли о том, что для Миши оно может быть просто игрой! Поэтому и выложился до конца.

Миша стиснул зубы и моргнул, чувствуя, что глаза наполняются слезами. Как обидно, что одна лишь фраза может так все изменить. Одна фраза, которая по сути, привела Кирилла Александровича к смерти, а Старски к…

Старски! А если это не случайность? Миша резко поднялся на ноги и наклонился к Кириллу Александровичу. Хватит сантиментов! Несмотря ни на что, он профессионал и должен вести себя как профессионал. Если это не естественная смерть, а результат разворошенного осиного гнезда, и причина смерти – Макс Старски, Миша найдет Старски.

И Старски умрет.

В положении тела на первый взгляд не было ничего подозрительного. Миша еще раз окинул его взглядом и обратил внимание на часы. Браслет «Ролекса» был расстегнут, и не лежи рука покойного на колене, часы непременно соскользнули бы на землю. Так и было? Или кто-то решил на халяву стать обладателем дорогого хронометра?

Оглянувшись вокруг, Миша незаметно снял часы с руки старика. Потом подошел к Боженко.

– А где его мобила? – спросил он сухим тоном.

– Вы хотите ее забрать? – неправильно понял его сержант. – Это можно будет после…

– Я хочу посмотреть, кому он звонил! – перебил Миша, и нетерпеливо прищелкнул пальцами. – И тут же отдам.

Боженко протянул ему старенький «Сименс». Миша пробежался по клавишам.

Нет, ничего. Вот звонок Кирилла Александровича насчет Старски. Вот звонок тому парню Косте, который их вез. Потом звонок Мише, тот, на который Миша ответил, а Кирилл Александрович – нет. Потом пропущенный звонок Миши. И, наконец, звонок Мише от Боженко. И все. Все сходится.

– Ладно – устало произнес Миша. – У вас ко мне будут вопросы?

– Фамилия-имя-отчество, адрес, телефон. Если нужно будет, с вами свяжутся.

– Голубых Михаил Иванович, гражданин Российской Федерации… – Миша рассказал сержанту, что было необходимо, и назвал рабочий телефон Фирмы. Когда необходимая процедура была закончена, он пошел к «бабушке».

Судя по тому, что никто его не окликнул, милиция вообще не обратила внимания на «Ролекс».

* * *

Отъехав на пару километров от святого, столь богатого событиями места, я остановился.

Антон лежал так, как я его оставил. Кровь медленно сочилась из раны на лбу, похоже, не думая останавливаться.

Пульс был, но слабоват. А может, показалось, я не особо ориентируюсь в этом… Но сердце, к счастью, билось, вена на шее тоже пульсировала.

Ладно, примем меры.

Наскоро промыв руки минералкой – кто его знает, что там, под Лаврой еще водится, кроме Димитрия, – я пересел назад.

Снял с мальчишки испачканную кепку, и попытался зажать рану пальцами. Вышло не очень – длинная узкая царапина не слишком подходящая вещь для зажима. Тут бы швы наложить, что ли! Вену ремнем перетянуть не получится!

Я прижал ладонь к его ране, чувствуя жжение, словно кровь кипела. Это еще что такое? А-а, понятно…

Левая ладонь была в ссадинах, и прикосновение вызвало боль. А я и не заметил, что ободрал руку. Где же это? Наверное, когда дверь с Антоном на плече открывал… Лишь бы не в катакомбах! А то мало ли что там внутри у этого Димитрия! Хорошо, если столбняк не подхвачу…

Короче, мы теперь братья по крови! Снова зажав рану, я потянулся за аптечкой. Со второй попытки получилось.

Спирт… Намочили платок, помазали, продезинфицировали. Есть. Теперь перекись… Жидкость зашипела, выпуская мутные пузырьки. Я подержал платок подольше, но толку особого не было – кровь сочилась сквозь ткань.

Чем же он его так полоснул? Когтями своими, что ли? Мало ли какая там дрянь у него под ногтями, и не только под!

Я снова зажал рану и поглядел на часы.

С того момента, как мы покинули митрополита, прошло около часа. Значит, через час самолет будет готов. Вот только кого он возьмет? В таком-то состоянии!

Поскольку никаких запасных вариантов Антон мне не оставил, я стал думать.

Думал-думал, и ничего умного не придумал, кроме того, что Антон это или некто (Дайрон) в чужом теле, (если вспомнить реакцию Украинского Владыки), или ловкий хитрец, выдающий себя за этого самого Дайрона, которого, несомненно, опять-таки знает Патриарх.

Учитывая его все поступки, весьма впечатляющие, нужно сказать, я даже склонялся к первому варианту, нисколько при этом не удивляясь. То есть, удивляясь, конечно, но очень в меру. В пределах нормы, так сказать.

А что? Вполне вероятно. И то, кстати, что церковь, (по крайней мере, ее высшие чины) знает много такого, о чем мы, рядовые, понятия не имеем – вполне естественно. И печально.

Но почему господин Дайрон решил свалить из страны? Если никто, по-моему, за ним не гонится, если не считать Димку-могильщика. И то, мы к нему сами, можно сказать, пришли, нас никто насильно не звал!

Что интересно, ему от нас было нужно? а) съесть, б) ограбить, в) показать свои шпательные гравюры, г) провести к выходу – да можно много вариантов придумать! Единственное, чему я не мог дать объяснение, почему, и главное, КАК он встал после моего удара? Варианты вроде того, что я недопопал, не катят – во-первых, попал, и куда надо, а во-вторых, я таким ударом ломал двухсантиметровые доски, пускай и в тренировочном зале!

Добавим к этому вынужденный отдых и адреналин, и голова Димитрия должна была выбить страйк на любой из трех дорожек грота.

А значит, и это берем за основу – попал, и попал правильно – вмятина в черепе это красноречиво подтвердила. Но как он встал, с такой вмятиной-то? Никой человек не смог бы выжить после этого. Вывод? Значит, он не человек? Значит, под Киево-Печерской Лаврой живут нечеловеки, и соответственно, они же служат митрополиту всея Украины?

Брееед.

А где же логика, которая все расставляет на свои места? Все подчиняется логике, логично? Даже то, что общей логике не подчиняется, подчиняется логике своей, субъективной.

Да, логикой тут и не пахло, начиная от появления Антона, чистки банкомата и прочих, очень нетипичных для обычных людей поступков!

Но независимо от всего этого, случись это в коридоре, а не в просторной пещере, прыжок выполнить я бы не смог, со всеми вытекающими последствиями. Порезал бы нас Димка, и к бабке не ходи! Веселая перспектива, конечно. Ну, и Антон с шокером, подсобил здорово, ничего не скажешь. Одним касанием кардинально изменил ситуацию на поле битвы, обратив противника, так сказать, в лежку.

И тем не менее, сейчас, несмотря на все свои необычные способности, Антон молча лежал, поливая кровью кожу заднего сиденья… Хотя нет, кровотечение, кажется, прекратилось. Сквозь пальцы, по крайней мере, уже не сочится… Подождем еще, на всякий пожарный!

Так, что у нас еще?.. А о чем я только что думал? Блин, голова кружится! А когда я ел последний раз? Я попытался вспомнить и не смог. Калории бы сейчас не помешали, да.

Я посмотрел на Антона, и его вид мне не понравился: пацан был бледно-белый, словно свет от того китайского фонаря. Ехать в больницу? Но что-то мне подсказывало, что больница ничем ему не поможет. Не поможет, и все тут!

Что же делать?

Я потянулся за бутылкой с водой и немного отхлебнул. Потом подумал, плеснул воды на ладонь и провел Антону по лицу. Ничего. Хотя…

Мне показалось, или кровь остановилась? Ладно, не будем терять времени!

Я опустил пассажирское сиденье назад, и постарался примостить мальчишку таким образом, чтобы его голова лежала впереди, а ноги сзади. Что явно противоречило правилам дорожного движения. Ну да ладно, как-нибудь переживем!

Я вел машину одной левой в буквальном смысле. Правой я зажимал рану пацану, изредка касаясь ручки переключения передач. Все же у автомата есть свои достоинства!

На выезде из города трасса была забита. Медленно, шаг за шагом, автомобили ползли вперед. Да, бензина тратится много в таких пробках! А деваться некуда! Навигатор, при всех его несомненных достоинствах, показать свободную дорогу в Борисполь мне был не в силах.

Через пятнадцать минут, благополучно миновав пост ГАИ, я рванул вперед, думая о том, как найти самолет патриарха. И как, если я все же его найду, я смогу пронести к трапу Антона? И каким образом, если это все же произойдет, я черт побери, объясню пилоту, куда лететь!

Ситуация веселая, что и говорить! Бесспорно, лучше, конечно, чем пару часов назад, но хуже, чем … чем… я надеюсь, пару часов спустя!

Если ничего не получится, значит, вернемся домой, и мне придется усыновить Антона. А что? Веселее, да и непременных хлопот с ребенком не будет!

Откроем бизнес, он будет подсказывать мне, какие сделки заключать, и будет нам счастье!.. Хотя нафига мне бизнес, если я от миллиона отказался!

Ну, не то чтобы и отказался, но… бизнес, это как-то правильнее, что ли, будет!

Ох, чего-то я слишком меркантилен! Не об этом вовсе нужно думать, батенька, не об этом!

На стекло упали первые капли. Дождь. Это неплохо конечно, хотя общение с предыдущим дождиком прошло как-то не слишком радостно.

Вдалеке лениво прогрохотало. Правой руки коснулись холодные капли – я забыл про люк. Я хотел было закрыть его, но мне показалось, или Антон шевельнулся?

Так и есть.

Припарковавшись на обочине, я наклонился к пацану. Вроде дело идет на поправку – он уже глубоко дышал, по-прежнему оставаясь без сознания.

У меня возникло твердое убеждение, что Антону нужно на свежий воздух… И даже не на воздух, а под дождь. Да-да, именно под дождь!

С дождя все и начиналось, как это не антинаучно звучит! Хотя какая тут наука, в конце концов! Скорее, магия!

Небо потемнело, ветер доносил обрывки свежести вперемешку с запахом листвы. Весь этот коктейль был щедро приправлен автомобильными выхлопами, которые, несмотря на установленные согласно требованиям законодательства фильтры, медленно, но верно отравляли нашу атмосферу.

Я вынес пацана из машины, и отойдя подальше от трассы, присел, держа его на руках, на корточки.

Мы оба потихоньку намокали. Он – лежа без сознания, я сидя, в сознании и в ожидании результата.

* * *

«Бабушка» оказалась младше самого Миши лет на десять. Просто платок до бровей, длинная юбка и старомодная черная тужурка способны превратить любую, даже самую красивую женщину в бесполое старомодное существо.

Женщина настороженно смотрела на здоровенного мужика в кожаной куртке.

– Извините пожалуйста, – слегка поклонился ей Миша. – Меня зовут Михаил. Я родственник… – он замялся и кивнул в сторону скамейки.

– Того старичка? – неожиданно звучным голосом отозвалась женщина. – Вы что-то хотели спросить?

– Да. – Миша подошел поближе. – Скажите, эээ…

– Екатерина.

– Екатерина. Вы ничего такого… необычного не видели? – Миша присел на корточки рядом со скамеечкой, и оказался на одном уровне с сидящей женщиной.

Екатерина отрицательно покачала головой.

– Вроде бы ничего странного… Он сел на лавочку, сидел одно время, головой качал, так, как вроде разговаривал сам с собой. Ну, я так-то и не присматривалась особо… А потом, как-то знаете, откинулся назад, словно воздуха ему не хватает, головой машет и сползать стал… Ну, я к нему подбежала, а потом к ребятам. – Екатерина перекрестилась.

– А телефон? Он звонил по нему? – Миша испытующе поглядел на женщину.

– Телефон? – непонимающе переспросила та.

Миша жестом показал мобильник.

– Ах, мобильный! Видите ли, у нас не приветствуется такое, я и подумала совсем не про это… – Она нахмурилась. – Да, звонил, по-моему. Как только мужчина встал, я и увидела.

– Какой мужчина? – сердце Миши учащенно забилось.

– Да какой-то мужчина, я и не обратила внимание… Но он и не подходил к вашему… родственнику. Он и сидел-то вон там, видите – она протянула руку. – Совсем на другом краю лавки. Я потому и не обратила, он же загородил мне…

– А как он выглядел, не помните? – Миша взял женщину за руку, и та испуганно отдернула ее. – Я прошу вас, Катенька, это очень важно.

То ли от смущения, то ли от близости незнакомого мужчины, Екатерина покраснела.

– Ну, я не знаю… Такой, обычный, невысокий, даже не обратила внимание. – Она задумалась, машинально перекладывая на столике товар.

– Он в очках был? – пришел на помощь Миша.

– Н-не знаю. Он же ко мне полубоком-полуспиной сидел. Вроде нет, а может, и в очках, кто его знает! – размышляла Екатерина. – Точно не скажу.

– А было у него что-то в руках? – Миша вспомнил про кейс. – Ну, чемоданчик там, или сумка… Что-нибудь такое?

– Ой, не помню! Ну, может, было… – Женщина покачала головой. – Он когда вставал, ко мне-то правым боком был, а подмышкой, слева, как сверточек какой-то. Может быть и сумочка. Не увидела, врать не буду.

– Спасибо огромное, дай Бог вам здоровья! – Миша поднялся на ноги и пошел к скамейке.

…Тело положили на носилки, и засунули в автомобиль. Миша стоял рядом, словно провожая. До последнего момента он всматривался в лицо Кирилла Александровича и думал о Старски. Если это был он.

Машина тронулась с места, и Миша отошел, уступая ей дорогу. Он постоял немного, посмотрел на лавку, и двинулся домой. Ему не хотелось проходить мимо Екатерины, и поэтому пришлось сделать крюк.

Всю дорогу он размышлял. Первоначальный шок прошел, и теперь более-менее можно было проанализировать события.

Если Старски действительно убийца, если они с Кириллом Александровичем поймали черную кошку в темной комнате, то как же он ухитрился убить? Чем-то ситуация напоминала первую серию старого фильма «Место встречи изменить нельзя», когда оперативника Васю Векшина закололи на лавке.

Стрелка? Уникальное оружие спецподразделений, никогда не поступавшее на вооружение в «рядовые» подразделения. Выстрел стрелой, убивающей мгновенно, независимо от того, в какую точку тела она попала. Стрела рассасывается спустя полминуты, и оставляет после себя маленькую точечку, похожую на укус насекомого. Симптомы как при инфаркте или инсульте – паралич сердца, остановка дыхания. Вряд ли вскрытие что-то покажет! Даже если целенаправленно проводить анализ, зная, что именно ищешь – вероятность положительного результата не высока. А уж в сегодняшних условиях! Ноль целых, ноль десятых. Умер и умер.

Что еще? Существуют специальные приборы, способные убить человека, посредством излучения. Но как минимум, нужна передвижная установка. Если бы например, у Кирилла Александровича был стимулятор сердечной мышцы, тоже можно было бы заблокировать его работу с расстояния двух-трех метров, а то и дальше. Но Миша ничего не знал о стимуляторе. Значит, Старски тем более не владел такой информацией.

Что же еще?

Газ, отравление? В принципе, возможно, но маловероятно. Тем более, в таких условиях. Убийце просто не хватило бы времени на подготовку. Или тут целая организация? Бред какой-то!

Почему Кирилл Александрович? Да потому, что Старски посчитал его главным, да и убрать старика естественно, гораздо легче, чем здорового мужика. Потом, кто сказал, что если это убийство, то оно единственное? Может, Миша следующий на очереди! А Кирилл Александрович первый в силу указанных выше причин. Значит, по дороге за ними был хвост? Эта мысль Мише очень не понравилась. Как же так, он, специалист с таким стажем, и не подумал провериться! Честно говоря, мысль о проверке и не приходила Мише в голову. Да и какая проверка! События месячной давности. Что же, «они» чего-то ожидали? Маловероятно.

Миша покачал головой и свернул в переулок, туда, где солнце не так палило.

Да и потом, если разобраться, а было ли убийство? Может быть, Старски тут совершенно ни при чем? А рядом сидел обычный мужик, не имеющий никакого отношения к смерти Кирилла Александровича? А очки и сумка? Во-первых, Екатерина сама не уверена в том, что она видела, а во-вторых, мало ли в Киеве мужчин невысоких мужчин среднего возраста, пусть даже в очках и с кейсом!

Конечно, Старски вел себя подозрительно, даже очень. Но мало ли причин? Может быть, существует весьма прозаическое объяснение всему этому. С другой стороны, слишком уж много вероятностей за последнее время. Так не бывает. И каждое последующее событие служит тому подтверждением.

Хорошо бы, конечно, найти Старски, и зажать ему одно место в тиски! Увы, еще когда они вместе возвращались домой, Кирилл Александрович дал отбой ребятам. Тем более, хоть у Миши и были их телефоны, вряд ли его станут слушать.

И, скорее всего, Старски уже спокойно летит домой первым классом, чтобы передать привет Хельге Груббер. Фройлен Груббер.

Миша сплюнул.

Теперь будет все не так. Миша представил себе лицо Иванны Васильевны, ждущей в гости Кирилла Александровича, и сердце сжалось.

Миша почувствовал на себе чей-то взгляд и пригляделся.

* * *

Интуиция меня не подвела. Мальчишка глубоко зевнул и вытаращился на меня блестящими глазами. Я сперва и не обратил на это внимания, продолжая пялиться на дорогу, по которой то и дело проносились автомобили. А потом перевел взгляд.

– Жив?

– Да в том-то и дело! – Антон закряхтел словно старик, и сел, по-турецки подогнув ноги.

– Ты в норме? – тупо спросил я, ничего более умного не придумав.

– В норме… Ух, с каждым разом это все тяжелее, – проговорил мальчишка с закрытыми глазами.

– Что там произошло? Чего вдруг этот Димитрий на нас напал? – я пошатываясь, поднялся на ноги.

– А ты неплохо его ударил! – с восхищением сказал мальчишка, покачивая головой. – Не многие так смогли бы!

– Просто отработано! – пожал я плечами. Но слова его мне были, разумеется, приятны!

– Да нет, не в этом дело… – Антон замолчал, ловя капли лицом.

– Может, пошли в машину? – кивнул я на ожидающий нас «Истар». – Не хватало простудиться!

– Да, сейчас…

Я махнул рукой и пошел к автомобилю.

Усевшись, я вздохнул, пригладил волосы и включил музыку. Антон идиллически, словно исполненный достоинства йог, сидел под дождем.

– Расти, репка, большая… – пробормотал я.

Когда Антон открыл дверцу, я уже начинал терять терпение.

– Ты чего, заснул там? – грубовато спросил я.

– Я просто приходил в себя! Вода – она, знаешь, необходимое условие для жизни! – пацан откинулся на сиденье.

– И как? Развивается, жизнь-то? – спросил я, заводя.

– Да вроде бы… Сейчас бы поесть!

– Поесть бы… – буркнул я. Да, поесть бы не мешало. Когда мы ели? Даже и не вспомню. Тогда, благодаря полученным впечатлениям и адреналину, есть не хотелось совершенно. Теперь же чувство голода навалилось, и дало о себе знать, схватив своими костлявыми лапами за желудок.

– Поехали, поедим! – Антон хлопнул меня по плечу. – Я угощаю!

– А куда ехать-то?

– В любой кабак!

– А самолет твой? – подозрительно спросил я.

– Никуда не денется!

IX

Проехав пару километров, мы увидели стоявший на трассе «кабак», возле которого стояла пара машин.

Зайдя внутрь, я спросил у вежливой девочки, стоявшей у входа, есть ли у них отдельные кабинеты.

Кабинеты у них были. Мы расположились в одном, и стали изучать меню.

– Можно и поисты! – довольно сказал Антон, пробегая глазами строчки.

– Каков бюджет трапезы? – полюбопытствовал я

– Неограниченный, как кредит Украины!

Что-то я банкоматов не заметил поблизости!

Я выбрал солянку, шашлык и салат.

Антон пролистал меню и разочарованно сказал:

– Выбор не впечатляет!

– А что ты искал?

– Морепродукты.

– Да, из них только крабовые палочки! И то, из морского там только название!

– Ну, значит, мне то же самое!

Некоторое время мы молча ели, обильно запивая наши события соком. Я – овощным, Антон – яблочным.

Потом повторили заказ.

Наконец, я довольно откинулся на спинку стула, сложив на животе руки, поглядывая, что еще можно употребить.

Как говорится, желудок был полон, а в горле еще хотелось.

Антон сидел, сыто поглядывая на меня из-под бровей. Царапина на лице подсохла, и сейчас он выглядел вполне обычным второгодником, сделавшем ближнему своему какую-то пакость, вроде брошенной в карман петарды. Впрочем, оно так и было.

– Ну, господин Дайрон, поведайте же мне суть! – наконец-то смог затронуть я давно интересующую меня тему.

– Об чем?

– Об вашем появлении, об проблеме которую вы обсуждали с митрополитом, и наконец, об странных происках нашего с вами проводника!

Господин Дайрон вздохнул.

– Всех интересуют ответы! Никто не ждет вопроса. А между тем один-единственный, правильно заданный самому себе вопрос даст ответ на все.

Во как заворачивает! Видать, наелся!

– Однако же вы не будете отрицать, – вежливо ответствовал я, – что для этого вопроса необходимо все же обладать определенным количеством информации!

– Не буду.

– Ну и?..

– Так. – Мальчишка выпрямился и внимательно посмотрел на меня. – Есть предложение. Не хочешь прокатиться со мной? Получишь ответы на все вопросы. Со временем.

– А так слабо?

– Слабо. Не хочется тебя подставлять! Много знаешь, а потом приходят такие, как тот монах, и просят поделиться знаниями!

– А мы их встретим, как подобает! Тем более, опыт имеется!

Антон усмехнулся.

– Хочешь его приумножить? Тем более, мне кажется, что даже твой великолепно поставленный удар не поставил точку!.. Так что насчет моего предложения?

– То есть ты предлагаешь бросить все и полететь с тобой в другую страну?

Антон кивнул.

– А тебе оно надо? – проникновенно спросил я.

Пацан ненадолго задумался.

– Наверное…

– Работу, жену, детей… машину… – Я подумал о «Истаре» и настроение испортилось.

– Ну, глобальные перемены будут лишь на пользу! – назидательно сказал Антон. – А за свой автомобиль не бойся – с ним все будет в порядке!

– Это каким же, интересно, образом? – подозрительно спросил я и потянулся за стаканом.

– Да каким угодно! От стоянки до отправки домой! – Антон хмыкнул. – Это не проблема, поверь!

– Это для тебя не проблема! – я задумался. Конечно, перспективы Антон рисовал весьма туманные, но приключение, пережитое нами, начинало мне нравиться. Конечно, сидя за столом, с полным животом жареного на углях мяса рассуждается не в пример легче, нежели во время прыжков по подземельям, в штанах, полных сероводорода, но все же это какое-никакое, но Событие!

Жизнь, как известно, измеряется не годами, а событиями, и естественно, что двадцатилетний пацан лет в динамичной обстановке смены декораций прожил не в пример больше, нежели восьмидесятилетний старец, всю жизнь проведший в своей квартире!

Тем не менее, предложение жутковатое. И соблазнительное.

Заманчивое, как говаривал один сотрудник, когда Света-большая предложила ему место своего заместителя, но для этого он должен был полгода поработать в удвоенном темпе, без выходных и премий, в доказательство своей преданности фирме.

И тут шестым чувством и пятой точкой я почувствовал, что в моей судьбе наступает переломный момент.

Антон, попивая свой искусственный натуральный яблочный сок, с деланным равнодушием попеременно поглядывал то на меня, то внутрь стакана. Пил удивительно долго, и при этом содержимое его стакана не убывало.

Волнуется, значит. Неужели ему так важно, чтобы я с ним поехал? Может, он собирается принести меня в жертву где-нибудь в Праге, в какой-нибудь Костнице? Или же, что более вероятно, я ему нужен как собеседник и, главное, телохранитель?