скачать книгу бесплатно
– В иные миры нам не надо, да я и не стану требовать от вас невозможного. Меня интересует перемещение вообще, в принципе. Что вы делаете для того, чтобы переместиться куда-то? Что при этом чувствуете? Каково это – перемещаться? Наверное, так удивительно и прекрасно!
– О, ваше величество! – одарил меня Перинеон восторженным взглядом. – Когда я переместился в первый раз, думал, что счастливее меня нет никого на свете!
– Как давно это было?
– В десять лет, раньше перемещаться запрещено, слишком опасно для неокрепшей детской психики. Ребенок может испугаться и случайно переместиться куда-нибудь в опасное место.
– Но вы с раннего детства знали, что у вас имеются эти способности?
– Конечно. Мой отец был перемещателем, дед был перемещателем, прадед… Все мужчины по мужской линии.
– А женщины? – подалась я к нему.
– Это не женское занятие, – с удивлением глянул на меня молодой человек.
– Я не спрашивала, были ли женщины вашего рода перемещателями, – довольно резко отреагировала я. – Меня интересует, умели они перемещаться в принципе?
– Мама как-то рассказывала, что баловалась, когда ей было лет двенадцать, пряталась в лесу от подруг, когда ходили по грибы: была тут – и уже нет. Кричит им: «Ку-ку!» от соседнего дерева. Они туда, а она уже сзади на сотню шагов: «Ку-ку! Ку-ку!»
– Аня Куку, – пробормотала я, уже почти наверняка поверив, что и я смогу так же.
– Что? – поднял брови перемещатель.
– Это я так, образно. Но вы не ответили, что делаете для того, чтобы переместиться?
– Вижу цель и стремлюсь к ней, – пожал плечами молодой человек. – Нужно хорошо представить то место, куда нужно переместиться, и как бы шагнуть к нему. Отец учил, что проще всего использовать какую-то хорошо узнаваемую, яркую деталь. Когда перемещаюсь сюда, я вспоминаю сам дворец, но как бы в общих чертах, а вот этот фонарь у входа, – нашел он взглядом магический шар-осветитель на столбе с ажурными литыми украшениями, – я представляю совершенно отчетливо.
– И шагаете? – спросила я.
– И шагаю. Главное при этом не сомневаться. Как не сомневаемся, когда идем по лестнице; мы ведь не думаем, что ступеньки нам только мерещатся.
– Хорошо, – сглотнула я, в горле почему-то пересохло. – Это если знаете место. А если нет? Если вам прикажут переместиться, скажем, в Дикие Земли?
– Зачем в Дикие Земли? – снова побледнел Перинеон.
– Ой, да я просто так, к слову, – махнула я рукой. – Никто вас туда не отправит, не бойтесь, да и зачем? Там лишь песок, камни и хищники.
– И люди, – тихо произнес перемещатель. – Очень плохие люди.
– Я и говорю: хищники, – кивнула я. – С разным количеством ног. Но я имела в виду не именно это место, а любое, где вы до этого не бывали. Как справляетесь тогда?
– Тогда я чаще не справляюсь, – очень тихо, опустив глаза, проговорил Перинеон. – Теперь вы меня прогоните, ваше величество?
– Почему я должна вас прогонять? – обалдело заморгала я.
– Потому что не умею то, что вам нужно.
– С чего вы взяли, что мне это нужно? Я не просила вас перемещаться в незнакомые места, просто поинтересовалась. Теперь поняла, что это невозможно. Все, вопрос снят.
– Это возможно, – чуть более громко, но по-прежнему не поднимая на меня глаза, сказал молодой человек. – Опытные перемещатели могут работать даже по описанию местности. Подробному, конечно, с деталями, как вам и рассказывал. Если есть рисунок – еще лучше. Главное, чтобы соблюдалась точность. Если художник что-то приукрасил, нарисовал то, чего нет, а перемещатель возьмет это за основу – быть беде.
– Все ясно, – положила я руку на плечо Перинеону, – спасибо. И срочно выбросьте из головы мысли о том, что вы мне не подходите. Я уверена, вы еще всему научитесь. И когда мне действительно понадобится переместиться на другой край Куроны, я достану картины нужного места, покажу вам, и мы отправимся в путь. Так ведь, друг мой?
– Не совсем, – опять залился перемещатель краской. – У Куроны нет края. Курона – это большой шар.
– Да что вы говорите? – ахнула я. – А почему мы с него не падаем?
– Я забыл… – побледнел молодой человек. И долго он еще собирается менять цвет? В глазах скоро зарябит. – Там какое-то припружение…
– Ах вот как? Курона – шарик на пружинках? Расскажу королю, пусть позабавится. А то ведь так и помрет, думая, что живет на плоском скучном блине.
– Не надо королю! – испугался Перинеон. – А вдруг я ошибся? Там не припружение вроде бы.
– Может, притяжение? – как бы случайно сказала я. – Будто этот шар нас всех к себе притягивает. Нет?
– Точно! – ахнул молодой перемещатель, глядя на меня так, словно я открыла ему смысл жизни. – Вы такая умная!
– Ну так королева же, – вздохнула я.
– Да-да! Простите, ваше величество! – вскочил со скамьи Перинеон.
Поднялась и я.
– Ладно, поехали домой, пока с Куроны не соскользнули.
А уже на другой день, сразу после завтрака, я вышла из дворца, чтобы начать эксперименты. Королевский парк был куда больше, чем гиленский, некоторые деревья были здесь такими же большими и могучими, как в настоящем лесу, разве что аккуратно пострижеными. Но я забралась в самый дальний уголок парка, где отыскала островок почти дикой природы: что-то вроде маленькой дубовой рощи, окруженной со всех сторон высоким, густым кустарником, через который я продралась с трудом, едва не порвав жакет.
Да, я специально оделась в свой любимый жокейский костюм: белая рубаха, зеленый жакет, коричневые брюки, красная шапочка с козырьком и мои любимые красные сапожки, которые снова сделал Моделяр. В этом наряде удобно было не только сказать на лошади, но и ползать по кустам, чем я сейчас и занималась. Конечно, по уму лучше бы ставить мои эксперименты на ровной местности, как раз, к примеру, на ипподроме, чтобы я лучше все видела, но, к сожалению, меня бы там тоже все видели лучше, а это в мои планы не входило. Я собиралась ставить тайные эксперименты, практически запрещенные, потому что узнай о них король, он бы запретил и меня вместе с ними. Ну, меня так, слегка, а насчет моих затей точно издал бы указ, запрещающий перемещаться неперемещателям под страхом ужасных кар. Может, я сгущаю краски, но предчувствие было очень сильным, а я привыкла доверять моему шестому чувству. Ну и конечно же, мои секретные опыты были посвящены именно перемещениям. И как раз неперемещателем, то есть лично мной.
Итак, я пробралась сквозь кусты и встала возле ближайшего дуба. Разумеется, это был не земной дуб, но дерево, имеющее много с ним общего, в частности, такие же узорные продолговатые листья и плоды, очень похожие на желуди, только без шапочки. Впрочем, на дуб я отвлеклась отчасти потому, что и самой было страшновато начинать то, что задумала. Мелькнула даже мысль: а может, ну его? Куда я лезу? Уж наверное, Виля поумнее меня и сам знает, что нужно делать. К тому же король, а я кто?.. Но тут же себе и ответила: «А ты – жена короля! Скоро из тебя получится аж полторы королевы, а тебе лишь бы ответственность на кого-то спихнуть!»
И я окончательно решилась. Тем более пока что я собиралась не в Такудал, а всего лишь к соседнему дубу. До него было с десяток шагов. Я пристально вгляделась в морщинистую темно-бурую кору, представила, что она совсем рядом от меня – и шагнула.
Бздыньк! Удар по лбу был таким оглушительным, что я рухнула навзничь. Прелестная картина, жаль не видела себя со стороны. Передо мной красные зайчики плясали что-то суматошно-радостное, в ушах звенело. Почему-то не удавалось сфокусировать взгляд. Наконец я поняла, что лежу с закрытыми глазами, и зайчики отплясывали не снаружи, а внутри. Медленно открыла один глаз, увидела высоко над собой зеленую крону, открыла второй, наконец-то сфокусировалась на той самой листве и потрогала лоб. Шишка расположилась строго по центру, словно кокарда. Оставалось придумать себе звание. Идиотка третьего ранга? Не, чего третьего-то? Первого!
Нет, ну правда, представила дубовый ствол перед самыми глазами и переместилась так, будто в нем вмонтирована подушка безопасности. И кто я после этого, если не идиотка?.. А потом я наконец осознала, что мысленно сейчас сказала, а до этого в реальности сделала. Я переместилась! Я смогла, небо меня разорви!
Сердце стучало в груди часто-часто, а в голове билась пойманной птицей мысль: «Теперь я сделаю то, что задумала! Помогу любимому так, что он не будет об этом знать! Спасу мужа, спасу короля, и никаких наград мне за это не надо, кроме одной: чтобы он жил и здравствовал. И меня, конечно, любил. Но не за какие-то заслуги, а просто так. Как и я его».
Честно признаться, мне захотелось тут же, немедленно отправиться в Такудал! И наверное еще совсем недавно Аня Куренина так бы и поступила: ломанулась сломя голову, а разбираться бы стала потом. Если бы осталось, кому – голова могла сломаться буквально. Не скажу, что сейчас я стала умнее в разы. Но все же на самом деле сделалась рассудительнее. В конце концов, как говорится, положение обязывает. Да и научили кое-чему произошедшие после возвращения с Земли события.
Короче говоря, перемещаться неведомо куда я сразу не стала. Хотя бы уже потому, что Такудал для меня и был именно таким, неведомым местом. Что я могла представить, чтобы туда переместиться? Ровным счетом ничего. А имелась возможность хотя бы что-то узнать? Скорее всего, да. Или осторожно повыспрашивать мужа… Не, это опасно, он умный, может насторожиться. Тогда разузнать у кого-то еще. Например, у той же Милонены. Хорошо, варианты есть, вернусь к этому вопросу чуть позже.
Еще одной причиной, по которой я нынешняя не стала бы пороть горячку, было то, что у меня не было достаточного для столь дальнего перемещения опыта. Я переместилась единственный раз, на десять шагов, да и то поздоровавшись с деревом лбом. Нужно было потренироваться еще!
Поднявшись на ноги, я намагичила с помощью жемчуга снимающую воспаление жидкость – прямо на носовой платок, который и приложила ко лбу. К счастью, такие незначительные повреждения как синяки и шишки можно было вылечить с помощью магии. Сломай я при столкновении с дубом нос, пришлось бы обращаться к лекарю. И попробуй объясни ему, каким образом королеве удалось нанести себе такое увечье! Нет, надо быть предельно внимательной и осторожной, а то из-за ерунды может рухнуть вполне теперь осуществимый план.
Разобравшись с шишкой, я стала высматривать новую цель для перемещения. Решила сделать еще один короткий бросок, но теперь без ущерба для здоровья. Выбрала дуб немного подальше, метрах в двадцати. Представила его рядом с собой, но не вплотную, с запасом. Как говорил Перинеон? Главное не сомневаться. Я и не сомневалась. Шагнула с желанием оказаться возле выбранного дерева… Ура-ура! На этот раз я очутилась в шаге от него, как и хотела.
Настал черед более серьезного испытания. Я решила переместиться ни много ни мало – к гиленскому дворцу. Вспомнила подсказку молодого перемещателя: он говорил, что сам дворец вспоминает в общих чертах, а магический шар фонаря возле парадного входа – отчетливо, и стремится как бы к нему. Я тоже очень хорошо помнила этот шар на красивом чугунном столбе, а потому закрыла глаза, увидела его мысленным взором и, пожелав очутиться рядом, сделала шаг.
– Что вы здесь делаете, ваше величество?! – услышала я испуганный крик Юлионы. – Вас же только что не было!
– Я была, – открыв глаза, быстро сказала я. – Я стояла за… вот этим фонарем, – ткнула пальцем на тот самый столб с магическим шаром.
– Но… я не видела… Он же тонкий.
– А я толстая?! – возмущенно воскликнула я, даже особо притворяться не пришлось. – Ну, знаете, не ожидала от вас таких комплиментов.
– Простите, ваше величество, – поклонилась служанка, – но…
– Оставьте, Юлиона, – отмахнулась я. – Где я еще, по-вашему, могла тут скрываться?
– А зачем вы вообще скрывались? От кого?
– От излишне любопытных особей, – буркнула я. – Скажите лучше, дома ли госпожа Ага?
– Ага, – кивнула Юлиона. – Где ей еще быть? Я-то тут. С кем она еще Усеньку оставит? Да и не пойдет ни к кому другому малютка, она только меня любит.
– Меня тоже, – ревниво заметила я.
– Вас она уважает. А меня любит.
– Какая Вы сегодня вредная, Юлиона! Что ни скажу – вам все не так.
– Простите, ваше величество, – снова поклонилась моя бывшая служанка. – Я сильно нервничаю. Мне кажется, я не понравилась будущей госпоже.
– Анютке, что ли?
– Графине Куреанне. Будущей ее подвеличество гилене Вилонара.
– Хотите, скажу по секрету? – подойдя ближе, шепнула я Юлионе.
– Да, – сказала она тоже шепотом.
– Анна мне рассказала о вашей встрече. Я ее еще не видела такой радостной. Как, говорит, мне повезло! Я всю жизнь мечтала о такой служанке. Да что там, говорит, мы с ней вообще, чувствую, подругами станем.
– Вы меня обманываете, – насупилась Юлиона.
– Вам не кажется, что вы переходите грань? – сдвинула брови и я.
– Прошу меня простить, ваше величество, но сказанное вами не похоже на правду. Мы с госпожой Куреанной и парой фраз не успели обмолвиться.
– А ей было достаточно этих пары фраз. Хотите докажу, что говорю правду? Она мне все пересказала. Как представилась вам, как спросила, согласны ли вы ей помогать, как вы ответили утвердительно, назвали фейону госпожой, та стала возмущаться, вы поспорили, потом Ага сказала Анне «ты», вы возмутились, Анна позволила так ее называть в неофициальной обстановке и попросила разрешения удалиться. Так было дело?
– Так… – изумленно заморгала служанка. – Но что же ей в таком случае успело во мне понравиться?
– Ваша принципиальность. Непосредственность. И верность долгу! – Я дернула подбородком и едва не щелкнула каблуками.
– Ох, тяжело мне с ней будет… – сделала странный вывод Юлиона.
Оставив в задумчивости служанку, я направилась к Агаше – открыться я могла только ей. А мне очень хотелось излить душу, посоветоваться, потому что как я ни храбрилась, ни хорохорилась, а все равно боялась того, что задумала. Нет, я бы не отказалась от своих планов, даже если бы фейона стала меня отговаривать, но если бы услышала слова поддержки, мне бы стало реально легче.
Агаша и Уся играли в прицепик. То есть, это Уся играла в прицепик, а ее бабушка – в буксирчик: взрослая фейона летала по комнате на высоте не более метра, крохотуля же, взявшись за ее ноги, висела, сомкнув зеленые крышки, и заливалась задорным колокольчиком:
– Высе, бубуська, высе! Хи-хи-хи! Ну сто ты так нисько? Высе! Быстлее! Есе быстлей! Хи-хи-хи-ии!
Увидев меня, Уся разжала руки и стала падать. Высота была слишком маленькой, чтобы я успела добежать и подхватить малютку. Агаша тоже спохватилась поздно и хоть тут же вошла в крутое пике, было ясно, что внучка коснется пола раньше.
Однако маленькая фея в дециметре от него раскинула крылья, затормозив этим падение, а потом замахала ими так быстро, что они превратились в зеленое облачко, и стремительно взвилась к потолку, о который и стукнулась.
Теперь уже моя названная сестра успела подхватить взвывшее тонкоголосой сиреной чадушко и опустилась с ним на стол.
– Ну ты ас! – выдохнула я, подойдя к фейонам.
– Я не а-а-ас! – плакала ушибленная летунья. – Я У-у-уся!
– Я же тебе говорила не летать высоко! – потрясла руками Агаша. – И зачем ты от меня отцепилась? Вот не хотела я с тобой так играть, как чувствовала!
– Ладно тебе, – сказала я сестренке. – Пока сам шишек не набьешь, ничему не научишься. – Сказала, и тут же зачесался лоб, как будто в подтверждение моих слов.
– Она же маленькая! – воскликнула феечка так, будто случился прям ужас-ужас.
Неужели и я буду такой со своими внуками? Впрочем, стоп! Внуков без детей не бывает. А у меня пока и этот вопрос остается открытым. И кстати, пусть пока таким и побудет! Хотя бы восемнадцать… нет, уже семнадцать дней до свадьбы. А то будет смешно, когда я забеременею и не смогу воплотиться в невесту. Вот что тогда делать? Гримироваться под Куреанну? Это уже будет даже не театр, а цирк! И вообще, какая может быть беременность, если мне нужно сгонять в Такудал – и тоже в ином воплощении! Лучше всего даже, наверное, в мужском, меньше буду привлекать внимание.
Наверное, я задумалась неслабо, Агаша насторожилась:
– Анель, ты чего? Из-за Усеньки расстроилась? Она не столько ушиблась, как испугалась, с ней все хорошо.
– Да, – всхлипнула еще раз и тут же хихикнула кроха. – Со мной все хаясе! А с тобой? Пьохо, да?
– Нет-нет, со мной не плохо, – растянула я губы в резиновой улыбке. – Я просто с бабушкой пришла поговорить. Можно?
– Мозьно, – зевнула Уся.
– Погоди, я ее спать уложу, ладно? – посмотрела на меня сестренка. – Ты не торопишься? Перемещатель подождет?
– А я сегодня одна, – словно о чем-то незначительном сказала я.
– Ну тогда ладно, – повернулась Ага к внучке. И тут же подпрыгнула: – Как одна?! В смысле, ты его отпустила?
– Одна – это значит, одна. Без перемещателя. Укладывай Усю, я потом тебе все расскажу.
– Как же я теперь буду ее укладывать, если ты… Да нет, ты шутишь.
– Хорошо, шучу, – улыбнулась я. – Укладывай, я пока схожу умоюсь.
Умыться и впрямь не мешало. Жидкость от снятия воспалений, которую я намагичила для сведения шишки, пахла почему-то нефтепродуктами, и если я, будучи на Земле автомобилисткой, к этому запаху притерпелась и ничего против него не имела, то Ага и тем более Усеньке он мог показаться неприятным. Так что я со всем усердием намылила лицо, потерла мочалкой лоб, смыла пену, намылилась снова – и так пять раз, пока запах стал неразличимым. А потом в дверь ванной заскреблась Агаша. Я наскоро вытерлась и вышла:
