banner banner banner
Сальдо-бульдо
Сальдо-бульдо
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Сальдо-бульдо

скачать книгу бесплатно


Рабочий день я начинал со скабрёзного анекдота, который рассказывал во весь голос, а потом включал какую-нибудь невинную песенку Андрея Алексина или группы «Красная плесень».

За фирмой числился один очень хитрый клиент, к «домику» которого вело две дороги: длинная асфальтированная и короткая степная. Была организована оперативная комбинация с прикрытием, чтобы при любом раскладе в конце июля Зайтуна отправилась к этому клиенту вместе со мной.

Едем. Я включаю печку, открываю все окна и шаловливо сворачиваю на степную дорожку. Цветёт полынь, у змей на неё сплошь да рядом аллергия. Вся в красных пятнах, исходящая соплями Зайтуна источает отнюдь не шекспировские выражения. Это недостойно самурая, но достойно охотника за вампирами, иначе кровососов не победить… Обратно Зайтуна поехала на такси. По асфальту.

Целый год борьба шла с переменным успехом, но тут случилась неурядица. На первый взгляд процветающая фирма встала на ступень банкротства. Олегу не хватало человека, который бы сумел контролировать и направлять финансовые потоки. Такой человек нашёлся.

* * *

Лариса Изотовна.

2002 год. Ей уже за шестьдесят. За плечами сорокалетний опыт работы ревизором в КРУ (контрольно-ревизионное управление) и крупных корпорациях города. Глыба. Стальная выдержка и не менее стальная нервная система. Она в голове держит все изменения налогового учёта и может с точностью до миллиметра вычислить путь бензина от горловины бака до выхлопной трубы, посчитать профит водителя и пресечь хищение. Лариса Изотовна в короткий срок разложит все деньги по нужным кучкам, и предприятие воспрянет духом… я забегаю вперёд.

Красуясь в центре на фото под названием «Молодой и дружный коллектив», Изотовна будет воплощать в своём лице мудрость и спокойствие этого коллектива. Бесценная «школа денег», которую я пройду под её началом, позволит мне через годы называть Изотовну своим учителем. Но это произойдёт позже, а пока…

«Cool as a cucumber».

Дословно: «Прохладный, как огурец».

Английская идиома, означающая «спокойный, как танк».

Нерадивые студенты говорят: «Крутой, как кукумбер».

А пока утро. Офис. Лето. Зайтуна разгадывает кроссворд, не работать же. Слово из восьми букв, овощ. Я из своего угла откликаюсь: «Кукумбер». «Свободно распоряжающаяся Шекспиром в подлиннике» Зоя юмора не понимает, действительно владеющая языками Маша от смеха трясётся всем телом, Андрюха лежит на полу и дрыгает ногами. А кличка Кукумбер с этого дня намертво приклеивается к Зое.

Место, где чувствуешь себя, как на восточном базаре.

– Покупай помидор, вкусный, как сникерс.

– Это арбуз. Вкусный. Сочный. Восточный.

– Будь деловой, пока молодой.

– Купи орех на грех.

Примерно так я стал себя ощущать на работе.

«Как ныне сбирается вещий…»

Олег… Хорошо, что я Андрей.

2001–2010 годы.

Олег – это шеф фирмы, на которой я проработаю очень долго. Все годы тут я одновременно и сторонний наблюдатель, и соучастник всех метаморфоз. Метаморфоз и фирмы… и Олега.

Олег, пожалуй, самый разнополярный руководитель из встреченных мной. Работа под его началом в корне отличалась от всего того, что я видел за окнами фирмы; я и подзадержался здесь надолго. Поприще «Жёлтого стресса» затягивало, затягивало и затянуло.

2001 год. Когда я пришёл на фирму, это был этап становления бизнеса. Олег ездил на «утопленнике», «ИпонцеЖипИсузу», в котором следовало «ловить» сцепление. Олег рассуждал так: «На обычной машине любой дурак сможет ездить, а ты попробуй на такой, где ноги через дырки в пол проваливаются». И, глядя на этот «Исузу», я помимо своей воли источал причудливый японский смех.

Помните такой «японский смех» из ГДР? Устройство с батарейкой и пластинкой? Нажимаешь на кнопку, и устройство минут пять заливается смехом. Примерно к третьей минуте и тебя пробивает на смешинку.

Олег был скрипачом, альпинистом, танцором, тхэквондистом. И про всё это он мог рассказать (да и рассказывал) гораздо больше, чем про программу «Жёлтый стресс», на внедрении которой строился весь бизнес. Он честно попытался овладеть азами программирования, но не случилось. Олег запомнил словосочетание «базовые объекты» и ладушки. Теперь это понятие можно было вворачивать с умным выражением лица в любую профессиональную речь.

Вообразите, что вы врач. Вообразили? И выучили лишь два слова: «Нервная система». Теперь можете со знанием дела вести научные беседы.

– Мы вчера провели обследование.

– Нервной системы?

Или:

– Я дал пациенту таблетку.

– И как она подействовала на нервную систему?

Или так:

– Какую вы знаете систему?

– Нервную.

С базовыми объектами то же самое.

– Мы написали новую программу.

– На базовых объектах?

На чём же ещё, если не на них. Можно каждого на собеседовании спросить: «Какие базовые объекты вы знаете?»

И я, когда слышал это словосочетание, вспоминал «незаменимое пособие», которое Остап Бендер продал Ухудшанскому.

* * *

Я предпочитал эксплуатировать полученные навыки, а Олег постоянно учился и всегда старался быть в тренде. Такому стремлению можно только завидовать всеми видами зависти. Коллектив вырос, бизнес устаканился, пришла пора реализовывать свои детские фантазии.

Никогда не давайте директору в руки сканер штрих-кодов, он может на них помешаться.

«Будь проще к людям. Хочешь быть мудрей —
Не делай больно мудростью своей».

    Омар Хайям
Детские фантазии. Кто-то мечтал в детстве стать лётчиком, кто-то – рвануть на Аляску мыть золото (я, например, мечтал стать лётчиком и рвануть на Аляску мыть золото)… Олегу не давали покоя лавры Демосфена и Троцкого. Шефа подмывало стать оратором.

Он им стал.

Часовая утренняя планёрка на фирме превратилась в апогей ораторского искусства. Планёрка, после которой все стремились в темпе свалить куда подальше, пока не последовала вторая серия.

И если клиент просил нанести визит к нему с утра пораньше, ты ему сообщал: «У нас «планёрка», если вы понимаете, о чём я говорю». Клиент был в курсе и понимал. (Любое предложение приобретает другой смысл, если к нему добавить: «Если вы понимаете, о чём я говорю».)

Неопознанное привидение ровно в девять часов делало Олегу прививку из слов, которые потом складывались в конвейер косноязычных предложений. Распинался на планёрке один Олег, настойчиво повторяя нам, сиволапым: «На планёрке должны разговаривать все». Бывает риторический вопрос, а это было так называемое риторическое предложение.

Первая фаза планёрки именовалась «Примочка». Сначала по рогам получали те, кто накосодырил. Затем те, кто набедокурил. А потом всем подряд давали горькую пилюльку.

Дальше следовала вторая фаза под названием «Болливуд». Олег входил в раж и сыпал фантазиями о том, что каждый из нас обязан вскорости сделать. Размах уровня «вся Индия танцует Джинни-Джинни». А мы вместе подпевали: «Хача-хача».

И в этом месте я тихонечко произносил: «Десять программистов проект решили сделать. Один спросил, а деньги где? И их осталось девять». Олег заявлял, что он не дурак, у него есть уши…

И планёрка перетекала в третью фазу, которая носила название «Фёдор Двинятин».

В передаче «Что? Где? Когда?» имеется такой фунтик Фёдор Двинятин. Умный… В честь его ума даже команду КВН назвали: «Фёдор Двинятин».

В третьей фазе разыгрывался моноспектакль с изрядной долей отсебятины, где презентовались «плоды учёности» с очередного семинара. Семинара, который недавно посетил Олег, где он вычленял для себя какое-нибудь одно интересное словосочетание (вроде «базовых объектов») и с полным «знанием дела» на планёрке приступал к рассказу, что такое «воронка продаж» или «дедлайн». Представьте себе, как китайский эмигрант учит лорда Великобритании парламентским выражениям. Представили? Тогда вы понимаете, о чём я говорю.

С очередного тренинга Олег привёз выражение «нематериальное стимулирование сотрудников». Произнося с придыханием эту фразу, шеф начинал вырабатывать электричество, светился собственным светом и бился в конвульсиях, так ему нравилась идея: «Персонал работает за право красиво называться». Тут уж даже Костя начинал притоптывать ногой: «Эль пуэбло унидо, хамас сэра венсидо», – чтобы погасить возникший электрический потенциал.

К этому моменту у всей фирмы проявлялась неврологическая симптоматика. Я раздражённо прикусывал фалангу указательного пальца, Лёша дрыгал ногой, Зоя в десятый раз уверенным движением смахивала воображаемый кагэбэшный погон с плеча, Маша по памяти рисовала в блокноте портреты принцессы Дианы и Марчелло Мастроянни, остальные, запломбировав свои желания, просто ёрзали и готовились приставными шагами отбыть в комнату с монограммой «эм/жо».

Кабы эти деловые семинары шли во благо… Олег с постоянством грабли попадался на нехитрую индейскую формулу, которая известна каждому: «Утром золото, вечером бусы».

Однажды перед семинаром московский офис прислал опросник с просьбой перечислить ряд финансовых показателей фирмы, а в награду – кепка «Жёлтый стресс».

Лепёшка, в которую расшибся Олег, выгрызая из бухгалтера эти цифры, напоминала масштабами пиццу из книги рекордов Гиннесса. Всю подноготную о бизнесе Олег выложил постороннему дяде. Кепку дали. Две кепки. Даже три. Не обманули. После этого подняли взнос головному офису в четыре раза. Кепка получилась золотой.

Вспомнился один бородатый анекдот. Молдаван призвали в армию, по-русски они ни бельмеса. Старшина выстроил всех и давай сверять учётные данные.

– Фамилия? – спросил у первого.

– Намынцеллес (молд.: не понимаю).

– Фамилия? – спросил у второго.

– Намынцеллес.

– Братья, что ли? – Ладно, записал.

– Фамилия? – спросил у третьего.

– Намынцеллес.

Старшина как врежет ему в челюсть.

– Валеу, валеу (молд.: больно).

– Так и запишем – Валеу, а то заладили – намынцеллес да намынцеллес.

Логика в принципе являлась сильным коньком патрона. Он утверждал, что все, кто родился на брегах Дуная (где он? и где Дунай?) – недалёкие, им надо ездить на лошадях, потому что две головы лучше, чем одна. У меня была подруга, чьи родители родом как раз оттудова, и меня умозаключения шефа «жутко забавляли». Не хватало шефу кругозора, чтоб помыслить, а вдруг на предприятии работает и сотрудник с молдавскими корнями. Но он гнул свою линию. А человек, чьё имя мы оставим в тайне, действовал по принципу вьетнамского студента в общежитии московского университета: «Вы не будете мои ботинки к полу прибивать? Ну, холосо, я тозе вам не буду писать в чай».

* * *

Чего не отнять у Олега, так это… заботы о подчинённых.

Если сотрудники выдвигались в служебную командировку, то Олег неизменно приезжал на вокзал передать в дорогу курочку-гриль. А Зоя, которая до этого битый час проповедовала отказ от мяса, с умилением начинала восхищаться тушкой курицы. А если бы Олег принёс жареных кузнечиков? С подобострастием десяток проглотила?

В Олеге уживались две вкусовые линии, весьма далёкие друг от друга. Шеф слюнявил палец и подставлял его ветру, чтобы с помощью левой пятки определить, какая из вкусовых линий сегодня на боевом дежурстве. И если побеждала вторая, то горе тому сотруднику, который находился рядом с ним в этот момент. Он так и объявлял: «Минуточку, у меня вторая линия».

Первая означала поход в хороший ресторан. Изысканные блюда, хорошее вино и грех чревоугодия.

А вторая кричала во всё горло («Беги, Лола, беги»), что Олег будет проверять ваши желудки на прочность. Он вселял в собеседника уверенность, будто самая элитная еда готовится в придорожных кафешках, обосновывая своё желание отхарчеваться словами: «Если они будут плохо готовить, их сожгут». И добавлял: «Сожгут, как ведро с колорадскими жуками».

Если Олег отъезжал от города хотя бы километров на сто, то по дороге гарантированно вливал в себя все местные жидкие деликатесы: ядрёный кумыс, шубат или айран, с тонкостью ценителя обсуждая с пастухом послевкусие напитка. Попутчикам пробовать эти напитки вменялось в обязанность.

Однажды в преддверии семинара в южной столице Олег купленным на вокзале шубатом обеспечил трёхдневное дристалово всем, кто готовился там выступить. На съёмной квартире сотрудники символично лежали пластом в форме букв «Ж» и «С», немногим отличаясь от зелёного Водяного с двумя парами бровей.

Знаете, откуда вторая пара бровей у Водяного? Это Леший ему проиграл свои в карты.

Мы с Лёшей в славном городе Сатпаеве запускали программный комплекс «Жёлтый стресс» в супермаркете. Были ещё такие города, где всё дышало запахом восьмидесятых. До боли знакомые названия магазинов: «Океан», «Кооператор». Ты едешь по улице и, свернув на светофоре, попадёшь не на другую улицу, а сразу во двор жилого дома, где дети играют в асыки. Кафешки-тошниловки, в которых невозможно кушать, и ты терпишь до вечера, чтобы в соседнем городе поесть в ресторанчике «Малибу». В том самом ресторанчике, где тебе в счёт пробуют приписать лишний нолик и, моргая невинными глазами, пытаются списать ошибку на программу:

– Вы знаете, программа «Жёлтый стресс» никогда не ошибается.

– Так у вас же счёт от руки выписан?

– Мы просто переписали цифры с монитора…

На открытие супермаркета «помогать» приехал Олег, загрузив под завязку машину коллегами.

– Где тут можно хорошо покушать?

– Нигде.

– А вы что едите?

– Мы голодаем. Ждём вечера, чтобы поехать в соседний город и там поесть.

Он смерил нас взглядом человека, который голодать не будет, и нашёл ресторанчик по своему вкусу. После открытия коллеги во главе с Олегом отбыли… последствия той поездки стали известны много позже. Шестьсот километров до Караганды. Вместо десяти часов неспешной езды они в дороге провели шестнадцать. Высунувшись из окон, искали по пути кусты и овраги, вспоминая тот дристоранчик…

Будете в Сатпаеве, не кушайте в ресторанах. Хотя бы в том, где побывал Олег.

Страничку во «Всемирной истории отравлений» Олег себе точно забронировал.

Второй день работы на фирме. Подоспел первый клиент. Мне доверено установить программу и обучить его азам работы. Клиент оказался чуть более отрицательным, чем я предполагал, читая в накладной название предприятия. Но к неожиданностям я был готов.

Отлучение

«Все люди – братья, люблю с них брать я».

    Виктор Николаевич Дени. Плакат, 1919 год

2001 год, июль.