Брошенный мир: Пробуждение

скачать книгу бесплатно

Хеддок смотрел на неё и чем дальше, тем больше думал о том, что уже готов придушить её, чтоб замолчала. Придушить, а потом проверить ещё, что она точно мертва. А потом пойти и придушить ещё кого-нибудь и ещё. И организовать виселицу, как делали когда-то, где-нибудь рядом со столовой или в лекционном зале, где он всем рассказывал про прошлое и будущее. И повесить там нескольких человек публично с обвинением в том, что они бессовестно нагнетают панику и уничтожают устои нашего общества, рассказывая всем о таких вещах, о которых и подумать-то нельзя. И пусть вот после этого кто-то подумает делиться друг с другом мыслями и идеями о том, что они находятся не на Земле, а всем управляет не Совет Старейшин. Пусть попробуют только, и мигом окажутся на виселице…

Слишком он хорошо к ним ко всем относился. Разрешал думать, что угодно. Разрешал даже смотреть старые фильмы, где нет ничего крамольного. Кого-то отпускал из Тоски. Делал поблажки для самих надзирателей. Берёг жизни… А они вот чем ему ответили. Коллективным притворством. Коллективным нежеланием верить в его красивую ложь… Ведь всё для них было сделано. Всё – для того чтобы сберечь жизнь этого никому во всей Вселенной ненужного Богом забытого общества… И вот что он получил как результат. Тотальное притворство перед его искусной системой и форменное издевательство над ним самим, хоть и не умышленное в данном случае.

Ну ничего. Не просто так он держался здесь 24 года, чтобы так вот после одного разговора сдаться… И явно не спроста началась эта маниакальная цепочка самоубийц и садистов… Если что-то начинает рушиться, то рушится с разных сторон и с треском. А единственное, что можно делать на месте старого, так это строить новое… Пора. Пора строить это что-то новое. Но для начала надо узнать всё, что он ещё не знает про своих граждан.

– Делейни, я тебя услышал… Спасибо тебе. Я обещаю, что всё, что ты сказала, не выйдет за пределы этой комнаты… Всё в порядке. Не волнуйся… Есть ещё что-то, что знают все, а я нет? – Хеддок улыбнулся, делая вид, что у него есть теперь грандиозное уважение к ней, и что ему можно полностью доверять.

– Даже не знаю… – Ей очевидно было уже давно тяжело говорить. И хотя врачи не диагностировали у неё сотрясение мозга, ей явно нужен был скорее покой, чем подобные разговоры, но Хеддок говорил настолько убедительно и смотрел на неё настолько искренними глазами, что невольно она начала вспоминать всё подряд:

– Ты как отец для нас… Нет ничего такого, что мы бы дружно скрывали от тебя. Просто мы не всем с тобой делимся. Вот и всё…

– Хорошо, а что такое, например, последнее, что есть на станции, хотелось бы мне сказать, но никто не говорит… Ну потому что боится расстроить…

– Да, это суицид… Разве что этим сейчас точно никто с тобой не поделится… Тебе такое знать ни к чему. Или, скорее, для той картины мира, которую ты нам преподаёшь, это будет совсем лишнее и не нужное… Никто тебе про это не расскажет… И я не хочу рассказывать…

– Суицид, в смысле кто-то сам себя убил? Повесился или вскрыл вены? Ты же про это?

– Да-да, Чарли, я про это…

– Такое действительно бывает с людьми. Я прекрасно знаю о таких случаях… Это печально, но с этим ничего не поделать. Бывает, что люди накладывают на себя руки. Не выдерживают что-то. Расстраиваются. А потом уходят добровольно из жизни… Все вроде знают про такие случаи.

– Да, но я не про это… Я про ужасный суицид… Про тех, кто буквально сошёл с ума, убивая себя… И это началось не так давно… Месяцев семь или восемь назад…

Хеддок точно помнил, что первый кто начал кромсать себя на куски был ровно шесть месяцев назад. Первый случай вообще очень хорошо запоминался ещё и из-за фильма «Близнецы», который Тандер посмотрел, прежде чем воткнуть себе нож в горло. Периодически Хеддок даже думал над каким-то смыслов этом. Что кто-то может специально хочет показать ему, что смеётся над ним, раз фильм был комедийным. Но ничего пока это не подтверждало. Это было просто сумасшествия, которые происходило одно за другим без каких-то видимых закономерностей. Видимо, Делейни просто перепутала месяца. Она ж и точно-то сама не знает семь там или восемь… Хотя всё равно странно, что она знает об этом и ещё и в каких-то подробностях. Опять кто-то проболтался.

– Так, а что было такого ужасного в этом суициде?

– Обещай, Чарли. Обещай, что ничего не изменится. Что ты так и будешь сиять уверенностью и убеждать нас в светлом будущем. Нам это очень нужно… Иначе я ничего не скажу…

– Конечно. Конечно, обещаю… Я же дал тебе своё слово… Это всё наша с тобой тайна, которая не выйдет за пределы этой комнаты…

– Это был Патрик. Патрик Харпер. Он изрезал себе всю левую сторону тела ножом. Руки, ноги. А потом попытался вырезать себе сердце из груди. И почти даже успел сделать это, до того, как умер… Вот что было… Потом было ещё несколько случаев. Возможно… Ведь секция безопасности точно захотела бы такое скрыть. Скрыть ото всех. Чтобы не было паники. Или не знаю, чем они ещё могут обосновывать это. Но все случаи, когда нам не показывают тела в гробу, а просто хоронят их. Все такие случаи мы уже считаем за подобный суицид… И таких случаев было ещё три…

Хеддок думал, что он сейчас взорвётся от неожиданности. Удивления. Жажды мести. Ярости. Осознания собственной слабости. Всех просчётов. Всего, что только могло быть без его ведома… При этом внешне он сохранял полное спокойствие, которое внутри горело адским пламенем… Мало того, что они думают, что хотят. Втихую. Думают, что хотят и не дают ему об этом знать… Так они ещё и где-то знают больше него. Случаев, оказывается, не три, а четыре, и самый первый ещё и скрыт так, что он даже не знал о его существовании.

– А что сделали с его телом? Что сделали с Патриком?

– Закопали, что же ещё… Закопали за холмом от станции… Я сама там была… Ночью мы организовались в группу, чтобы никто не видел. Одни смотрели по сторонам, другие несли тело, третьи копали. Ещё кто-то специально что-то делал, чтобы отвлекать на станции тех, кто не знал об этом… Ну, судя по тому, сколько времени прошло, никто и правда ничего не заметил… И, самое интересное, что исчезновение Патрика не сразу же и заметили… Это было очень удивительно. Мы все думали, что в его секции чуть ли ни в первый же день начнут рыскать по всей станции, допрашивать каждого, кто только с ним мог контактировать, перероют вообще всё вверх дном… Но ничего подобного. Им никто не интересовался недели две. Оказалось, что его руководителю вообще и всё равно, как тот работает, всё ли сделано и посещает ли вообще тот своё рабочее место. Выглядело так, будто о нём вспомнили случайно. Что, мол, вон там же кто-то что-то делал, где он теперь… И только потом начали искать. И все, кто знал, только и говорили, что видели его уже давно, недели две назад… У него не было друзей. Вообще никаких… Это тоже меня очень удивило. Как так, что на станции может быть кто-то, у кого нет друзей… Это явно какой-то признак каких-то проблем. А потом… Как ни странно, но я вспомнила Пейтона. Как он мне однажды сказал, что у него нет друзей. И не может быть, потому что его должность старейшины предполагает настолько объективное отношение ко всем гражданам, что для дружбы просто не остаётся места… Изначально я думала, что это просто его обычная политическая болтовня, чтобы держать меня на расстоянии от себя. Но, когда я узнала, что у Патрика не было друзей, то подумала, что Пейтону это в разы проще. У него хоть оправдание для этого есть… В отличие от Патрика.

Делейни ухватилась за голову и чуть повалилась на бок. Хеддок поймал её и аккуратно положил на койку – явно заболела голова столько говорить. Да чего говорить. Столько информации за раз о жизни своего же собственно созданного государства Хеддоку ещё не приходилось слышать. И сейчас, как ни странно, больше всего ему хотелось сделать так, чтобы больше никогда и не пришлось слышать подобное… Пришло время заняться управление как следует, а не так, чтобы у него под носом можно было организовывать собственную неконтролируемую жизнь, работу, даже похороны на свежем воздухе – поверить только, целая группа разгуливала за пределами станции, да ещё с трупом, да ещё так, что никто не видел!

– Всё хорошо, Делейни, всё хорошо… Тебе надо немного отдохнуть… Будь спокойна, всё, что ты мне сказала, останется только между нами…

Натали

В кои да веки Натали была удовлетворена. Секс с Морганом оказался великолепным. Поначалу даже непонятно было, откуда он так хорошо разбирается в том, куда ей надо нажать, где её надо погладить, но делал он это просто потрясающе… И ещё ей казалось, что ему самому, в общем, не так уж это и надо.

Это было очень странно. Никогда такого у неё не было, чтобы кто-то так хорошо и приятно её трахал, а сам при этом, похоже, думал о чём-то своём. Уж тут должно быть одно из двух. Либо он делает это, как следует, и сам при этом с полноценно с ней. Либо у него ничего не получает, и тогда он где-то в своих мыслях. Это можно было представить. Но так, как у них это получилось, было весьма удивительно.

С другой стороны, Натали сейчас было всё равно, о чём так мог думать Морган. Он и так полвечера рассказывал ей то про тайны Аполло-24, то про конспирологические теории о Земле как таковой. В конце концов, а что делать с этой информацией? Вот он весь из себя такой практик, а что практичного даже в том, чтобы получить ответы на свои вопросы. Вот даже если представить, что завтра он узнает всё, что хотел. А дальше? А дальше ничего не изменится, и он сам прекрасно это понимает, потому что живёт в том же мире.