скачать книгу бесплатно
– Твою шпагу! – выдохнула Кристина. Об этом и мечтать было невозможно.
Орчата была прохладной, как всегда, но в ней утонул едва уловимый привкус тепла и свежести сразу: корица.
– Папа, а маяк на краю земли – он существует? – поинтересовалась Кристина, рассматривая вышитую старинной картой подушку.
– Какой маяк? – папа Мигель сделал невинное лицо и спрятал его в стакане с орчатой.
– Ты забыл? Как и про край амаранта? Так нечестно! – стукнула Кристина его свободным кулачком в грудь.
– А, – папа Мигель сделал вид, что наконец вспомнил, – ты про маяк, который стоит на краю земли, чтоб корабли не сваливались в пустоту?
– Что ты говоришь! – возмутилась Кристина. – Магеллан же доказал, что земля круглая!
– Тогда разве может существовать маяк на краю земли? – хитро подмигнул папа Мигель.
– Как и край амаранта?
– Кристина, – не выдержала мама Карла, – ты же знаешь, что папа любит рассказывать сказки.
И посмотрела на мужа с упреком. Он пожал плечами – мол, извините.
– Знаю, – согласилась Кристина. – Так он делает счастье.
– Я ничего другого не умею, – вздохнул папа Мигель жалобно. – Разве что собирать простыни. Но только с дикими воплями. Ну, может еще фехтовать немножко.
Глава 5. Вертикаль. Ясный день из жизни Аннато
Облака клубились под ногами, как белый пар в кухни. Только большой, сильный, настоящий. Пар-великан. Свет солнца бросал на их неровную ватую поверхность причудливые тени, и слабо шевелились там два силуэта. Это Аннато и Венто сидели на мостках, болтали ногами и глазели в голубое небо над собою.
– Всегда облака да облака… Смотреть уже на них не могу, – пожаловался Венто. – Аннато, а ты видела когда-нибудь землю?
Аннато с наслаждением подставляла лицо легкому ветру. Ветродуи разгоняли облака в стороны от Вертикали под самые мостки. Энергия солнца. Ах, если б ветра были иногда посильнее – но энергию стоило экономить.
– Только один раз… ненадолго, когда небо было совсем ясное, – прикрыла Аннато глаза.
– Какая она – Горизонталь? – спросил Венто с интересом и поджал коленки под себя.
Страх высоты жителям Вертикали был неведом – они проводили на мостках всю жизнь.
– Венто, слишком много ты последнее время интересуешься Горизонталью, – с мягким упреком проговорила Аннато и ласково заправила его пепельную косму за ухо. – О ней полагается знать ловцам. И все.
– Да уж, а если работаешь на Ветродуях… – насупился Венто. – Ловец – вот это мужская профессия! Спускаешься на Горизонталь, приключения всякие… А тут – в Вертикали – скукота! – он обвел рукой висящие в воздухе мостки и многослойные светлые домики с террасами.
– Зато мы счастливы. Ведь мы свободны. Не так, как те люди внизу.
Венто сложил руки на груди и отвернулся. Звучало, как заученная фраза.
– Мы не свободны. Мы не можем идти, куда хотим, – он вскочил. – Разве ж это счастье? Я так не играю! Я хочу увидеть, из чего делают амарантовую муку, что такое агава, из которой вам достают сок, где растет корица…
– Венто! – воскликнула Аннато почти с испугом. – Если ты попытаешься отправиться вниз, ты не сможешь вернуться… Только ловцы могут!
– Велика потеря! – повел Венто плечом. – Я собираюсь есть вкусняшки, когда захочу. Идти, куда захочу… А не пялиться на эти облака… Да гнать из них воду, да сдувать, да нас прятать… Я хочу ясного неба, я хочу увидеть, как там, внизу… Зачем мне возвращаться?
Аннато погрустнела. Венто молчал и ждал, когда она скажет, что – все, он нехороший ребенок и прочее, что говорят в таких случаях. Он предпочитал быть нехорошим… Хотя почему-то не хотелось, чтобы Аннато так считала.
– Там, внизу… – неожиданно дрогнул голос Аннато, – было будто свое небо… Оно отражалось в воде. А еще там было очень много зеленого, как листья… Среди клочков облаков это выглядело, как сказка, Венто. Недосягаемая сказка. Только на ней нет счастья.
– Ерунда, – самоуверенно возразил Венто. – Если я тут умею смеяться, я и там не разучусь…
– Бунт не приносит ничего хорошего, – поднялась и Аннато. – Никогда. Да и счастье – не в смехе. Венто. Оно глубже, и если ты не понимаешь, оставь его в покое. Нет смысла рассуждать о том, о чем знаем так мало.
И она побрела по мосткам в сторону кухни, где готовится счастье. И Венто не был уверен, что тут, по Вертикали все правда счастливы. Кажется, они просто делают вид, а это не одно и то же.
– Разве жить и не задавать вопросов – это счастье? – спросил он у облака внизу. Помахал рукой своей тени. – Не думаю… Уж лучше бунтовать. Лучше попытаться узнать, чем никогда вообще…
Облако вдруг задрожало, и тень Венто исчезла. Плотный пар внизу прорвался; пропеллеры. Ловцы счастья возвращаются домой с добычей!
Глава 6. Горизонталь. Кристина учится искусству счастьеварения
Кристина упала на песок, задыхаясь.
– Вставай, вставай! – кричал папа Мигель, пританцовывая рядом с длинной палкой в руках. – Противник ждать не будет, пока ты отдышишься!
Кристина сдула с лица локон и закашлялась. Пот валил градом, и солнце пекло спину нещадно.
– Я больше не могу… – прохрипела она, тоскливо поглядев на свою палку – та торчала из песка чуть дальше расстояния вытянутой руки. – Это разве ж фехтование…
Папа Мигель подпрыгнул ближе и приставил конец палки к ее затылку.
– Падая, вставать, – ткнул он ее в шею, – владеть телом, – теперь тычок в спину, – владеть духом, – и мощный шлепок плашмя.
Кристина вскочила и обернулась в стойку, сердито потирая место удара.
– Вот три главных вещи, – закончил папа Мигель, глядя ей прямо в глаза. – Здесь нет слова «не могу». Нет слова «не могу» ни для кого, кто сам кует счастье. Бери свою палку, – кивнул он ей на утерянное оружие. – Становись в стойку.
Кристина молча и недовольно послушалась.
– Я бы сказала, что счастье варят, а не куют, – наскочила она на папу Мигеля, поднимая палку повыше. – Для других и для себя.
Папа Мигель невозмутимо выбил палку из рук дочери и легонько ткнул в живот. Кристина свалилась навзничь, охая.
– Для себя – в первую очередь, – подошел он и навис над нею, смеясь. – Если не будешь счастлива сама, никому помочь не сможешь. Вставай! – приказал он грозно.
– Если я смогу тебя победить, что мне будет? – спросила Кристина, прикрывая глаза.
– Что тебе будет? – приставил папа Мигель палку к ее шее, едва не перекрывая дыхание. – Жизнь, конечно. Как ты, вообще, можешь спрашивать такое! Ты учишься сражаться, сражаться за жизнь! Вставай, Кри! Я мог тебя убить тысячу раз.
Кристина сжала кулаки, и в них собрался песок. Неожиданная мысль пришла ей в голову…
– Хорошо, – покорно согласилась она, и папа Мигель убрал палку.
Тогда Кристина со всей силы метнула полный кулак песка ему в глаза. Папа Мигель не ожидал и закашлялся, зажмурился. Кристина воспользовалась моментом, откатилась, вскочила, подняла свою палку и выбила его оружие одним ударом, одновременно ставя под колени подножку. Папа Мигель завалился раньше, чем открыл глаза. Кристина с сияющими глазами держала палку у его шеи:
– Сдаетесь, сударь? Я не стану дарить вам шанс… – она запыхалась и едва стояла на ногах, но светилась довольством: свалить папу Мигеля – это же достижение! – Я слишком для этого устала… Да и не так благородна, как вы, – украдкой Кристина вытерла рукавом пот со лба.
– И что вы предлагаете? – улыбнулся папа Мигель так, будто победил тут он.
– Пойти пообедать?.. – подняла Кристина бровь неуверенно и перехватила палку поудобнее.
Папа Мигель будто бы задумался.
– Вот уж не знаю, не противоречит ли это моему понятию о чести… – протянул он.
– Папа! – Кристина отбросила палку и шлепнулась на песок рядом. – Какое у тебя понятие о чести, ты же настоящий пират!
И прижалась к теплому и сильному плечу папы Мигеля. Он обнял дочь и взъерошил ее косы.
– Я тебе дам – пират! Между прочим… я был без пяти минут адмиралом.
– Адмиралом?! – Кристина даже поднялась на локте, удивленно всматриваясь в лицо папы Мигеля. Море шумело не так далеко, словно шептало, что и оно что-то знает об этом. – Ты никогда не говорил!
– Я стараюсь не вспоминать об этом, – вздохнул папа Мигель и сел. – Идем, ты права, в животе уже бурчит.
Мама Карла сделала Кристине знак: отнести гостям за столом тарелки. Конечно, она же дочь хозяйки таверны… Гости были незнакомые. Пахли морем, не только потому, что у одного в ухе – круглая серьга. Люди моря – они другие. Они – тоже те, кто встает.
Любопытно. И выглядят довольно счастливыми. Но в «Горизонте» все выглядят счастливыми.
– Паэлья «Горизонта», – Кристина приветливо улыбнулась им и расставила тарелки с подноса. – Приятного аппетита!
– Хороша девчушка, – покрутил ус один из гостей и наклонил голову. – Сколько ж тебе лет, птичка?
– Тринадцать, – ответила Кристина и вытерла руки под фартук. – А вам?
Гости умолкли на миг, а потом тот, у которого была в ухе серьга, хлопнул звонко ладонью по столу и расхохотался.
– Клянусь попугаем капитана, я слышал, что у вас тут диковинная таверна, но такое чудо… – он воззрился на Кристину едва не нос к носу. – Как тебя зовут, малышка?
– Вы на мой вопрос не ответили, – рассудительно возразила Кристина, – а задаете следующий?..
Новый взрыв хохота за столом.
– Кристина! – встревоженно позвала мама Карла.
Но Кристине не хотелось уходить – гости казались интересными людьми. С ними хотелось дальше шутить, заменяя папу Мигеля – ведь мама Карла отрядила его рубить дрова для очага.
– Теперь вы и имя мое знаете, а я о вас – все еще ничего… – прищурилась она, изображая понимание. – Наверное, ваш возраст – секрет? Тогда скажите, что такое попугай? Хотя больше меня интересует амарант, – понизила она голос до шепота и наклонилась вперед, как заговорщик.
Мама Карла оказалась рядом раньше, чем гости ответили. Губы их обещающе зашевелились, словно вот-вот тайна откроется. Но мама Карла крепко схватила Кристину за руку и рванула подальше.
– Простите, сеньоры, – легко поклонилась она, – дочь мне нужна на кухне.
И заставила Кристину уйти. Кристина была слишком хорошо воспитана, чтобы устраивать сцену… И папа Мигель говорил про выдержку. И что наносить удар можно только тогда, когда уверен в победе. Сейчас она уверена не была. Но рассердилась на маму Карлу. Последнее время она сердилась все больше. Мама Карла была против того, чтоб они с папой Мигелем фехтовали. Против того, чтоб она говорила с незнакомыми постояльцами больше необходимого. Словно мама… хотела из нее сделать ту, что только и умеет готовить паэлью…
– Кристина, – встала мама Карла напротив и сдвинула брови, уверенная, что это придает ей грозности, – я же тебя просила!
– Мама, но что я…
– Тебе сложно делать то, о чем просят? – подняла мама Карла бровь. – Иди мыть посуду, в таком случае.
Кристина надула губы. Мама Карла ничего не понимала в счастье. Но ее проблема была в том, что она не хотела понимать…
Папа Мигель попивал разбавленный херес, удобно устроившись на совершенно твердом стуле. Папа Мигель был как кот – любое место могло стать ему уютным, лишь бы настроение хорошее.
Кристина продолжала оттирать золой чан с упорством разъяренного быка.
– Ну, почему мама такая?! – воскликнула она.
Папа Мигель был уже в курсе. Папа Мигель всегда был в курсе. Когда хотел, конечно. И сказал неожиданно:
– В тебе гораздо больше от мамы, чем ты думаешь.
Кристина даже перестала двигать скребком.
– Да не может быть! Ненавижу, когда она так делает!
– Есть, есть. Ты – ее дочка. У тебя ее глаза и ее кулинарный талант. А я только умею делать счастье, и больше ничего… Вот во мне от мамы Карлы нет ничего, совсем. Но я ведь с ней уживаюсь, и даже люблю больше жизни.
– Ты же – папа Мигель, – пробурчала Кристина, чувствуя свою злость преступлением.
– А ты – дочь папы Мигеля. И мамы Карлы, кстати… В тебе половина Вертикали и половина Горизонтали… – голос папы Мигеля неожиданно ушел куда-то в другой мир.
– Но где же я, если во мне только ваши половинки? – растерялась Кристина.
– Половинки – это то, что мы тебе могли дать. Остальное зависит от тебя, – пожал плечами папа Мигель и отставил стакан. Посмотрел на Кристину и прищурился в свете пляшущего пламени в камине. – Вся жизнь человека в том, чтобы искать себя.
Кристина рассеянно осмотрела чан со всех сторон. Мама Карла не пропускала ни единого пятнышка. Но что-то в большой голове Кри не укладывалось.
– А ты уже нашел себя? – спросила она вдруг.
Ей казалось, что да. Потому что папа Мигель всегда знал, что ему нужно. Ну, кроме тех моментов, когда уставал делать счастье. Но и она уже привыкла – в эти моменты ты ДУМАЕШЬ, что все кончено. А на САМОМ ДЕЛЕ это не так. Главное – хорошенько пострадать, но не поверить, что это ВЗАПРАВДУ. И тогда все пройдет.
– Ну-у, не знаю, – протянул папа Мигель.
– Ну, как у вас дела? – весело зашла на кухню мама Карла. – Кри, ты закончила? – и мама Карла начала придирчиво осматривать чан.
– Я не знаю, – пробормотала Кристина и переложила скребок в другую руку. Уселась на скамью рядом с папой Мигелем.
– Но ты ведь был без пяти минут адмиралом? – вспомнила она давешний разговор. – Ты там себя не нашел?
