Мистические истории Уральской глубинки

– Всё Серёжа, похоже, не до грибочков сейчас мне, как я до дому то добираться буду, ни пальцем, ни ногой шевельнуть не могу – боль адская.

Нина, жена Сергея, поразминала мне поясницу, махнула рукой и говорит: – Тут и фельдшер наш не поможет, надо средство по серьёзнее – к Василию обратиться.

– Кто такой? – заинтересовался я.

– Да домовой наш, – улыбнулся Сергей. – Дом – то наш дедом ещё рубленый, а до сих пор как новенький, думаю, это от того, что домовой у него хозяйственный. Мальчишкой, помню, ещё был, когда первый раз увидел его. Маленький такой, пушистый, толи человек, толи зверёк какой – не разберёшь, ласковый, шипит, как ёжь и хихикает. Родители мои, Василием его звали, ну и мы, с Нинухой, так же кличем. Сам появляется он редко, в основном ночью, но бывает и вечером. Что интересно – гармошку очень любит. Поиграешь на гармони – ночью жди – Василий появится. Вреда от Василия никакого только польза. Мы с женой за всю жизнь ни разу не хварывали, а спроси – почему? Домовой лечит. Как только простуда или ещё что – на гармошке поиграл и на эту вот кровать, – Сергей показал на деревянный, старый лежак. – К другой кровати он не подойдёт, только к этой. Утром просыпаешься как новенький.

– А как он лечит, – заволновался я. Сами – то видели, ощущали процесс?

– Да ничего особенного: погладит, пошипит и всё, сон, правда после этого очень глубокий, утром просыпаться не охота.

– А вы, ребята не разыгрываете, часом, меня?

– Верь не верь, а в твоём положении ни чего не остаётся, как только перебираться на лежак и ждать ночи, – мои добрые друзья помогли мне раздеться и лечь на кровать. Ближе к вечеру Сергей со смехом достал старую гармонь, сыграл барыню, подмигнул мне озорным глазом.

Стемнело быстро – чувствуется осень. Я лежал, укрывшись одеялом, боль не покидала меня ни на минуту, хозяева уютно похрапывали – счастливые люди. Шутники, – подумал я, – какой к чёрту домовой. И тут я почувствовал чьё – то присутствие, не увидел, а именно почувствовал. По всему телу ощущалось лёгкое покалывание. Больная поясница загорела, как горячей водой из ковша плеснули. В темноте, на кровати, у меня в ногах сидело какое – то существо, которое держало в своих маленьких ручках светящейся шар. Шар переливался всеми цветами радуги, а домовой хихикал, как будто чему – то радовался. – Что это? Или кто? – мои мысли путались и я погрузился в приятную темноту сна.

Когда я проснулся хозяева ещё спали. Рассвет заглядывал в окно. Удивительная лёгкость во всём теле подняла меня с кровати. От радикулита не осталось и следочка – вот это чудеса!

Что бы, не разбудить Сергея с женой, я потихоньку оделся и вышел во двор.

Солнце величаво поднималось над лесом, лёгкий ветерок приятно щекотал мне щёки, первые осенние листочки покидали кроны деревьев.

Как хороша и прекрасна жизнь, если ты здоров!

Судьба

Я думаю, все согласятся с тем, что автомобиль, это не роскошь, а просто средство передвижения. Вот, приболел мой конь, Рено Логан, и, кажется – жизнь остановилась: везде опаздываю, никуда не успеваю. Сосед посоветовал обратиться в новый, только что открывшийся, автосервис. – Хозяин там толковый парнишка, сам работает с душой, и коллектив подобрал такой же. – Посмотрим, – не доверчиво отозвался на его совет я.

И с утречка постучался по этому адресу. Действительно, обслужили быстро и качественно, оплата – в пределах разумного, а хозяин, вообще оказался мировым парнем! Бывает так, что разговариваешь с человеком первый раз в жизни, а кажется – давно знакомы. Гляжу я на него, и чувствую, а ведь мы под одну с ним гармошку пляшем. Я охотник, и он тоже, я люблю песни под гитару, и Димка большой любитель до этого дела. По возрасту, правда, он мне в сыновья годится, а общаться начнёшь – ровесники. Как я уже говорил, машинку мою привели в надлежащее состояние, да ещё бесплатно помыли, этим Дмитрий окончательно покорил меня – прощались друзьями и даже обнялись.

– Слушай, Анатолий Григорьевич, а давай – ка заедем до меня. Я тебе гитару новую покажу, со звукоснимателем, вот такой инструмент! – И Дима восторженно поднял большой палец к верху.

– Давай, – говорю, – Димка, заедем, мне, вроде, спешить не куда.

Четырёх комнатная квартира хозяина автосервиса произвела на меня впечатление. – Ну, брат, ты даёшь. Вот это хоромы! Я в твои года по общагам маялся, а ты, вон, в какой роскоши нежишься!

– Да она у меня недавно появилась. Денежный ручеёк зажурчал, когда я на себя работать начал. Естественно, захотелось по человечески пожить. Комнаты переделал на свой вкус, обставил мебелью, как душе хотелось. Одним словом: мой дом – моя крепость. Спиртное не предлагаю, Григорьевич, хотя у меня тут наливочки, сам готовил: вот клюква на спирту, эта на кедровых орешках, эта настоечка, из берёзовой чаги для увеселения сердца и для здоровья, если, конечно, в меру.

– Хозяйственный ты парнишка, – ну, а где хозяйка?

– Хозяйка, Григорьевич, появится обязательно, но, только попозже, думаю – через месяц. Свадьбу хотим сыграть в ближайшем будущем. Она, солнышко моё, пока живёт у родителей. Квартире, какой ты её сейчас видишь – неделя не больше. Хочу Светланке моей сюрприз сделать, она ведь думает, что здесь голые стены, я тайно от неё деньги в жильё вложил. Хочется любимую удивить, да и доделать ещё кое что надо.

Засиделись мы с Димой до вечера: чаёвничали, на гитаре играли, песни пели. А потом, видать. Захотелось ему историю своей жизни мне поведать, и не только своей. – Десять лет мне было, когда я остался без матери и отца. Пьяный водила на Волге врезался в стоящие на обочине Жигули, и всё – нет моих самых близких людей, как и не бывало. Жили мы в леспромхозе: отец бригадир лесорубов, зарабатывал, по тем меркам, прилично, мать – заведующая детского сада, вот и купили машину – шестую модель, могли себе позволить. В то время это было круто – все друзья завидовали. Но счастливое моё детство резко оборвалось, когда поехали мы в район за покупками. Возвращались назад, запросился я по нужде. Встали на обочине, я в кустики, и тут, удар страшной силы, который и сделал меня сиротой. После похорон, забрали меня к себе бабушка с дедушкой – мамины родители, да не на долго. Четыре года пожил с ними: и ушли старички – один за другим в мир иной. Вот тогда и попал я к дяде Серёже, к брату папиному. Дядька жил один в большом, светлом доме, срубленным из боровой сосны. До сих пор помню смолистый запах того дома. Полюбил дядька меня как сына, мотоцикл купил, от него и появилась у меня страсть к технике. Я мог закрытыми глазами его разобрать и собрать. Дядя Серёжа поощрял моё увлечение, спасибо ему, вот я и вырос технарём. После армии в город подался, хотелось чего то добиться в жизни, а здесь больше перспектив, чем в сельской местности. Выучился на авто механика. Работал в мастерских, ни сил, ни времени не жалел, шёл к цели: все тонкости своего дела постичь. Уваженье от людей заработал – окреп. А уж, потом, и своё дело открыл. И работа в радость, и денежки появились, а вот в личной жизни долго была прокрутка. Познакомлюсь с девчонкой, чувства разгорятся, вот оно, вроде, счастье, рукой подать, а как с родителями её встречусь – всё идёт прахом. Не подхожу я для их дочки в мужья, не смогу, видите ли, обеспечить достойную жизнь их девочки. И выходит моя любовь замуж за того, кого выбрали мама с папой, за богатого, с хорошей родословной, и всё такое – прочее. Три раза была у меня девушка. Всё идёт по одному и тому же сценарию. Родители против: не видят свою девочку со мной счастливой, у них на это дело свои планы. Почему так происходило, на то была своя причина, прямо скажем, мистического происхождения. Когда я разобрался, оказалось – проживаю судьбу моего дяди Серёжи. И прицепилось это ко мне после его похорон. Умер Сергей Иванович Шестаков, мой дядька в своём доме от тоски по любимой женщине. Это я потом только узнал, корил себя за чёрствость, а ведь, мог и раньше узнать тайну одиночества своего дяди. Поговорил бы с сельчанами, может, всё бы было по другому.

Оказалось, в юности Серёжа Шестаков и Люба Михайлова, ещё в школе, в восьмом классе, уже были как жених и невеста. Любили друг друга, ждали восемнадцати лет, что бы пожениться. Да вот только, родители Любины, смотрели на это дело иначе. – Не плохой Серёжа парень, но простой работяга. Какое у них будущее? Ему лес валить, ей корову доить, да в хозяйстве не лёгком молодость гробить. Нет уж, мы дураками жизнь прожили, но дочки по своему пути не пустим. Пусть институт заканчивает, а зятя мы сами какого надо подыщем. Такой красавице человек другого полёта нужен. Люба была всегда послушным ребёнком, и в это раз сделала так, как хотели родители. Закончила медицинский институт, с отличием. Мама же с папой к этому времени, через родственников, подыскали достойного жениха, сына директора спичечной фабрики: его отец при своём кресле и связях, уж единственному то сыну обеспечит процветающее будущее. Потом была пышная свадьба. Муж, действительно оказался очень цепким, предприимчивым молодым человеком, умел делать деньги из всего. Потом пошли дети, навалились заботы, хозяйство, работа. И только тёмными ночами, в постели с нелюбимым, отвернувшись к стенке, лила она горючие слёзы, вспоминая Сергея.

Дети выросли, оперились и выпорхнули из родительского гнезда в самостоятельную жизнь. Страна тоже стала другой. Муж стал ещё жаднее до денег, подсчитывал каждую копейку, глупел на глазах. Их совместная жизнь душила Любу сильнее удавки. И как только вышла на пенсию – бросила всё: мужа, двух этажный особняк, и уехала в свой родной посёлок, что бы начать всё с нуля. Поселилась в родительском доме, те, к этому времени уже давно покоились на сельском погосте. Встретились мой дядька с Любовью Михайловной, думали – вот оно запоздалое их счастье. Но судьба, распорядилась по другому. Оказывается, не только горе убивает человека, но и радость, когда её много и сразу может сделать тоже самое. Не выдержало чувствительное Любино сердце – умерла любимая женщина дяди Серёжи. Инфаркт, а до ближайшей больницы двести километров, не успели довести. Похоронили её, почему то не рядом с родителями, а на краю кладбища, видимо на это была её последняя воля. Дядю Серёжу, после смерти Любы, как будто подменили. Смерть её, тяжёлой, бетонной плитой прижала мужчину к земле. Года не прошло после этого события, остановилось сердце одинокого человека, что бы где то там, в неведомом мире воссоединиться со своею любимой.

Оповестили меня – скончался твой дядя Серёжа. Я ведь у него, из всей родни один и остался. Для меня это было, как обухом по голове, старым человеком я его никогда не считал, не думал, что такое может произойти. Расстроился очень, всё плыло как в тумане – похороны, поминки. Дом, и всё что в нём дядька мне завещал. Его отдал соседям, пусть распорядятся им по своему усмотрению. Себе взял только старинные часы и томик Есенина, любил стихи дядька, не расставался с ним. Только я доехал, на работе без меня завал, машин скопилось, опять телеграмма – срочно приезжай, подробности на месте. Возвращаюсь, народ меня встречает, старухи молятся, мужики глаза отводят. – Что случилось? – говорят, – пошли на кладбище, сам увидишь. Открыл я калитку кладбищенскую, бросил взгляд через кресты на могилу дяди Серёжи и чуть не упал от ужаса. – Над могильным холмиком возвышается гроб! Подбежал, руки трясутся, что такое? Может похулиганил кто? Но работы лопаты нет и в помине. Как будто гидравлический пресс выдавил гроб на поверхность. Конечно, бывали случаи – выдавливало домовину покойника грунтовой водой, когда закапывали неглубоко. Но тут – то – два метра! Нет, тут другой случай, от которого волосы встают дыбом. Что делать – собрал мужиков покрепче, лопаты им в руки, гроб оттащили в сторону, что бы не мешал, по новой вырыли яму. Второй раз похоронили бедного дядю Серёжу.

Еду в город из посёлка, а мысли: одна другой страшнее роятся в моей голове.

Что же это было? И за что это мне? Не знаю почему, но я был уверен, что ответ нужно искать в любимой книжке дяди Серёжи, в томике Есенина. Как приехал, сразу бросился к нему. Читаю стихи и слышу, как будто чей – то голос – листай дальше. В середине книги – записка. Читаю, – Дима, родной мой, чувствую – недолго жить мне осталось. Дом тебе завещаю. Похорони рядом с Любой.

Вот он – ответ! Дядя Серёжа думал, что я обязательно загляну в его любимую книжку и исполню его просьбу. Ошибся он во мне, понадеялся на племянника, а тот, так его подвёл. Не знаю, тёмные или светлые силы взялись за это дело, и таким образом напомнили мне, что бы я исполнил волю покойного. Утром следующего дня, я снова на машину, – и опять в посёлок. Еду, чувствую, что опять что – то произошло. Только показались крыши первых домов, слева, в лесочке, на кладбище народ толпится. Подъезжаю, слышу – Дима! Опять, опять гроб на верху! В это раз, я уже спокойно организовал перенос гроба к могиле его любимой женщины. Выкопали рядом могилу, опустили туда гроб, зарыли, поставили крест. Наконец – то они вместе. Царство им небесное. Никто их сейчас не разлучит.

Вот такие, Анатолий Григорьевич, происходили жутковатые дела.

А у меня, с этого дня, всё изменилось. У дяди Серёжи своя судьба, а я повстречался со своей. Влюбился в девушку, она ответила мне взаимностью. Родители её во мне души не чают. Так что, Григорьевич, приглашаю тебя на свадьбу!

Вирус

Кто бы мог подумать, что такое произойдёт! В каком кошмарном сне, мы

могли увидеть, как по миру снова гуляет смерть, но в этот раз не чума, не тиф, коронавирус. Машет косой на право, и на налево, и тысячи людей расстаются со своей жизнью. Ужас! Добралась эта болезнь и до Урала. Привезли её, с некогда благополучной Европы, люди состоятельные, ребята с толстым кошельком. Да спасибо врачам, вовремя они подняли тревогу, изолировали прибывших в стенах инфекционных больниц. Но, народ русский изобретателен и свободолюбив – утечка, всё – же прошла. И, получите цепную реакцию: от города к городу, от селения к селению, волком, с оскаленной пастью рыщет коронавирус, есть и смертельные случаи. Главное, нет лекарства стоящего от этой заразы. Вот, ходим все в масках, хотя, ходить – то бы и не надо. Дома надо сидеть – призывают власти. А как усидишь, если по улицам весна гуляет, солнышко мягкими, тёплыми лучами обласкать спешит.

Вышел и я на лавочке во дворе посидеть. Гляжу, из соседнего подъезда, знакомый мужик, какие – то коробки в машину пристраивает.

– Куда лыжи навострил? Михалыч. Слыхал, по телику передавали, штрафовать нас будут, кто не самоизолировался.

– В деревню, Толя. Там, с семьёй пережидать будем эту напасть, под крылышком у деда Семёна. У него надёжно, любую атомную войну можно пересидеть. Говорит – не долго это. Пока ангела с демоницей не накажут, беда эта топором над головой висеть будет.

– Что ещё за ангел? – заинтересовался я.

– А ты у него спроси, мы давно уже его не понимаем. Что – ни будь выдаст такое, как кросфорд для нас – сидим разгадываем. А может и ты со своими в деревеньку переберёшься на это время? Соседка, Клава, одна живёт, детки разлетелись кто куда, дом большой – с удовольствием вас примет. Переждём, Толя, напасть эту на чистом воздухе. А вечерочком, по упражняться можно будет, – сосед щёлкнул пальцем по кадыку. – Какая никакая, а дезинфекция!

Бабы будут не против, если что – мы втюхаем, что мол, верное лекарство от коронавируса.

– Как чувствует себя дед Семён? Ему ведь, уже вроде, за сотню перевалило? – я подошёл к соседской машине.

– В этом деле тягаться никому не советую – оставит далеко позади! Он сказал – живу по закону – чем старше, тем моложе. И правда – на глазах молодеет старик! А говорить загадками стал недавно. Тут, одно время, бессонница на него напала. Мы ему снотворное разное, а он нос воротит – не надо мне вашей химии, приспособлюсь без таблеток ваших. И нашёл ведь выход! За деревней, по левую руку от кладбища – кедр стоит, здоровенный такой – лет триста ему, не меньше. Я, когда маленький был, у нас по деревне байки ходили, что мол, под этим кедром, похоронена ведьма, их ведь на кладбище хоронить нельзя – богоотступники! Вот, под этим деревом её и упокоили. Могилка со временем с землёй сравнялась. Но говорят, что ведьма ещё долго народ пугала. То красавицей, юной девушкой, то уродливой старухой, лунными ночами по дорогам бродила. Пока ей в могилу осиновый кол не вбили, этим и отрезали ей путь в наш мир. Ну, и вот, дед то наш, каким – то опытным путём и начал спасаться от бессонницы под этим кедром. Если ночь плохо спал – на утро, он на своё место, и спит как конь до полудня. Сны, стал видеть странные какие – то, короче – вещие. Началось всё с того, что у одного мужичка пропал сын, поехал на заработки в Екатеринбург, и как в воду канул, ни ответа от него, ни привета. Тот, естественно в полицию, найдите, мол, парнишку, полгода уж, как вестей от него никаких. Органы заявление приняли, а найти, или желания, или тяму, нету. И тут, наш дед Семён видит во сне, что работает бульдозеристом паренёк этот где – то за Сургутом, на нефте промысле. Дед его спрашивает, что ж ты, такой – сякой, весточку не можешь подать родителям, что жив, здоров, и работаешь на новом месте. Парень – в ответ, – заработать хочу побольше, купить машину, и тогда уж заявиться в деревню, что бы удивить всех. Рассказал дед мужику, что мол, так и так, жив твой сынок, жди, скоро явится. И действительно, через две недели парень объявился на машине, и с подарками. С тех пор и обращаются люди к деду Семёну за помощью. Но иногда он видит такое! – Что ни в сказке сказать, ни пером описать – хоть в психушку его не отдавай.

Вечером я посоветовался с женой. А что, может и правда, махнём в деревню, нам что терять – пенсионерам. В деревне надёжней будет, поживём месячишко – глядишь, и уйдёт болезнь китайская. В общем – приехали, Клава и раньше меня знала, приняла с радостью, как родных. Ну, и мы не с пустыми руками, продуктов навезли, год без проблем жить можно. Вечером встретились с Михайловичем. Хозяин, дед Семён накрыл стол: грибочки маринованные, огурчики, картошка отварная с укропчиком – вкуснотища! Ну и, не обошлось без самогона. – Вот она, моя родная, чистая, как божья слеза! Любую хворь враз выбьет!

Выпили, похрустели грибочками, поговорили о местных новостях, все ждали, когда же дед Семён затронет тему, что на устах у всего мира. После второй рюмки, дед, наконец – то, заговорил о том, что я хотел. – Вот смотрю я, мужики, телевизор, и диву даюсь, сколько у нас оказывается умников, что только не навыдумывают об этом самом коронавирусе. И будто бы он искусственного происхождения, в лабораториях изготовлен. А тут вообще такое брякнули, в добром здравии такое не выдашь – земля наша матушка, видите ли, виновата. Она, яко бы живой организм, и имеет свойство самообновляться, а люди ведут себя, по отношению к ней, враждебно. Вот она и породила вирус, что бы поубавить численность земного населения, да что бы люди призадумались, что если и дальше будут себя так вести – сбросит землица с тела своего, людишек, алчных, агрессивных, неразумных. Логика, скажете, в этом есть, но дело было совсем не так. Видел я всё как есть на самом деле, в цветном, ярком своём сне, а снам я доверяю больше, чем людям, они не обманут.

Михайлович подмигнул мне, потёр ладошки. – Ну, давай дед, руби свою правду – матку, только, чур, гостей мне не пугать.

– Дурак ты, Васька, хоть и с высшим образованием. Можете верить, можете – нет, но я видел, слышал и чувствовал – вот так, дело было. Кто такие демоны спрошу я вас? Сейчас начнёте молоть чепуху всякую. А я говорю вам, что это те же самые ангелы, только по другую сторону баррикад. Ведь когда – то они ими и были, пока не взбунтовался Люцифер, решил стать бодобным богу, его поддержали другие, а их оказалось не мало. Почему бог разрешил этому произойти? Ведь он прародитель всего, всё знает, всё ведает наперёд что будет. Выходит, для чего – то, ему это надо было, может для равновесия всего сущего, или ещё для чего – то, нам неведомо. Только появилась рать тёмных сил, бывших ангелов, он их пометил чёрным цветом, а своё воинство оставил лучезарно белым. С тех пор и ведётся борьба за души людские, что происходит на небесах, отражается на судьбе человечества. Все катаклизмы природные, землетрясения, цунами, войны, эпидемии исходят от взаимоотношения бога и дьявола. Но будет влезать в обобщения, приблизимся к частности. Наш случай, откуда появился коронавирус? А всему виной романтическая история ангела и демоницы. Вообще – то ни те, ни другие, невольны что – то делать по своему усмотрению. Они живут по своим законам, выполняют свои задачи. Но, как в своё время своевольничал Люцифер, поддались такому соблазну ещё двое: ангел Аргольт и демоница Лолет.

Что бы насладится вкусом бытия, они примерили на себя человеческие тела. Ведь только человеку, а не ангелу или бесу, возможно любить, страдать, наслаждаться, пить сладкое вино греховодного прелюбодейства. Это я и видел. Как в кино, настолько сон напоминал явь. Завизжали тормоза, дорогая машина красного цвета не успела уйти со встречной полосы и врезалась в чёрный джип. Обе машины превратились в груду металла. Нереальной красоты девушка скончалась в тот же миг. Черноволосый юноша пережил её на две минуты. Через три дня гроб с юной красавицей стоял для отпевания в церкви. Священник, с уставшим лицом, после слова аминь, хотел перекрестить покойницу, но рука застыла в воздухе, как каменная, ещё миг, и животный страх расширил зрачки его карих глаз – тело исчезло из гроба! В это же время в другом городе, в зале прощальных церемоний родственники охнули и в ужасе упали на колени, погибший красавец юноша растворился в окутавшем гроб светлом облачке! Оба тела исчезли для того что бы появится на песчаном берегу средиземного моря, когда закатывающееся солнце обмывало свои последние лучи в гребнях поднявшихся волн.

– Ну, дед, ты даёшь! – Его внук попытался съязвить. – Как роман читаешь!

Дед Семён, не обращая на него внимания, продолжал. – На безлюдном пляже появились две фигуры, это были Аргольт и Лолет. Они ещё не знали друг друга, просто ангел и демоница воспользовались телами и впервые окунулись в океан чувств и эмоций, это было прекрасно! Они просто не могли не влюбиться друг в друга, движимые жаждой плотских наслаждений, двое слились в одно целое! Не думая о последствиях, ведь они переступили закон, как бога, так и дьявола! Красивая пара отдалась блаженству мирской человеческой жизни! Они переезжали из города в город, из страны в страну. Хоть они и чувствовали себя людьми, безграничные возможности ангела и демоницы делали их самыми богатыми и могущественными на земле. Деньги, золото, бриллианты всегда валялись у их ног. Они скупали роскошные, величественные замки, уезжая, дарили их незнакомым людям, возбуждая в других зависть. Они жили, как мы говорим, на всю катушку. От плотских утех, у людей рождаются дети, а вот, плодом их, безудержной, страстной любви стала зараза, которую люди назвали коронавирусом. Гнев господа и дьявола разрушил человеческие тела. Ангел же, и демоница, сейчас находятся в заточении, и какая их ждёт кара, никому пока неизвестно. А коронавирус пошёл по миру, съедая человеческие жизни, и от этого ещё больше разрастаясь. Когда закончится пандемия? Когда Аргольт и Лолет будут наказаны в устрашение другим ангелам и демонам, и это произойдет в ближайшем будущем.

Дед Семён выпил ещё рюмку, удовлетворительно чмокнул губами и пошёл спать. Мы с Василием Михайловичем вышли покурить во двор. Тёплый, майский вечер дурманил голову ароматом цветущей черёмухи.

Ну, что скажешь, Толя?

Я пожал плечами, поживём – увидим.

–

Марёна

В нашем роду все были охотниками, и дед мой, Степан Ильич, и отец, Василий Степанович, ну, и я, по этой же тропочке пошёл. Промысловики, работа такая, пушнину добывать, в наше время, это уже, экзотика. Нас в области, охотников – промысловиков, по пальцам пересчитать можно. Работа тяжёлая, опасная, тонкости нашей профессии сложно за год, два, освоить. Тут надо не один десяток лет с тайгой и её обитателями бок о бок пожить. Вот почему, в основном, это семейные династии этим делом занимаются. С детства отец учит сына всем премудростям охотничьего искусства, только так может выйти толк из парнишки. А бывает, начитается молодой человек книжек, взыграет в нём романтическое начало, и вот он уже, и охотник. Но пару месяцев поживёт в тайге, поймёт, что за ношу на себя взвалил, и тягу, в город. Конечно, сейчас уже не та тайга, когда охотился мой дед. Поработали леспромхозы на совесть, делянки сплошь и рядом, пилят, вырубают леса, где можно и нельзя – одним днём живут. Зверь от алчности человека тоже страдает – уходит в глубь тайги. Однако, остались ещё места, мало их, но есть, и соболь, и куница превосходно себя чувствуют там – значит и мы – промысловики без работы не сидим. Север Урала, слава богу, ещё богат пушниной.

Как я уже говорил, и отец, и дед у меня охотниками известными были. Про деда вообще легенды ходили – на медведя с рогатиной выйти, у Степана Ильича было нормой. Хотя и ружья у него были первоклассные, и карабин, а вот любил душеньку потешить, что б кровь поиграла, с рогатиной на медведя, один, так сказать на один, тут уж, или пан или пропал. Нынешнее поколение, наверное, и не слыхивали о таком способе охоты. Выстругивалась рогатина, обычно из берёзы, заострялась как нож. Медведь, он ведь, перед тем, как бросится на человека, на дыбки встаёт, тут охотник и проявляет своё искусство. Нервы должны быть железные, ну, и мускулы, естественно, стальные. В тот момент, когда миша, поднявшись, всей своей махиной кидается на тебя, ты должен подставить рогатину в подбрюшье зверю, он и напарывается на заострённую часть. Важно ещё вовремя отскочить, что бы, медведь не зацепил тебя когтистой лапой. Вот какой героический был у меня дед, хотя, дедом никогда не был, на сорок втором году, в расцвете сил ушёл в мир иной, при загадочных обстоятельствах. Нашли его замёрзшим в охотничьей избушке, стены покрыты льдом, полная печка дров обугленных, видимо, горели, но неизвестно по какой причине, огонь погас. Дед замёрз стоя, руки вытянуты вперёд, как бы отталкивая кого – то. Таким его и нашли, покрытым инеем, с белыми глазами, в которых заледенел ужас. Пошли слухи, что Степана, видимо, поцеловала Марёна. Места наши, далеки от шума городского, у нас, как и двести лет назад, свои сказки, свои легенды, свои страшилки. Хотя есть и церковь и люди мы православные, но языческие боги не хотят нас отпускать до сих пор. В мифологии древних славян на особом почётном месте, Мара, богиня зимы и смерти. Длинными, зимними ночами, это божество безраздельно властвует над русской землёй, до краёв наполняя послесмертный мир, душами людей, погибших от зимней не погоды. У нас же, её зовут, Марёна. По нашим представлениям, это та же, нечисть, лесная, что и, лешие, русалки, только гораздо опасней и страшней. Для чего она лишает жизни людей, нам неведомо, но случаев таких предостаточно. Почему – то выбирает она свои жертвы не из числа пожилых, поживших на этом веку людей, погибают мужчины на здоровье не обиженные, кому бы жить, да жить. Является людям она прекрасной девушкой, с белой, нежной кожей, красивыми, тёмными, распущенными по плечам волосами, в белоснежных одеяниях, глаза, как чёрные омуты, могут свести с ума любого, кто в них влюбится. Смертелен её поцелуй, в этот момент срываются маски. Перед влюблённым мужчиной уродливая, страшная старуха, в износившейся одежде, хохочет, открывая беззубый рот, и человек замерзает, в мгновение превращается в заледенелую глыбу с человеческими очертаниями. Вот это и произошло много лет назад с моим дедом, Степаном Ильичём. Отец же, для меня был незыблимым авторитетом, я всегда хотел походить только на него. Он навсегда остался в моей памяти весёлым, остроумным, добрым, с лучистыми зелёными глазами. Мне казалось нет того на земле, что не мог бы сделать папа, на все руки мастер, а как на гармони играл – плясали, и стар, и млад. Первый парень на деревне, девки, за ним, табуном, а он выбрал тихую, скромную девушку, Наташу, мою маму. Свадебку сыграли, жили, душа в душу, потом, я у них появился, за мной две сестрёнки. Такой, рукастый парнюга, везде бы пригодился, а он, пошёл по стопам своего отца, в охотники. Промысловиком был удачливым, в одиночку перевыполнял план по сдаче пушнины за весь район, в газете о нём не раз писали, одним словом – передовик. В тайге два зимовья построил, новые способы добычи зверя придумал, ну, всё хорошо, и в делах, и в семье, и ничто не предвещало беды, и вдруг. Мать предчувствовала – что – то должно произойти ужасное. – Вася, не знаю почему, но на сердце тревожно у меня, брось ты эту охоту, тебя на любом месте бригадиром поставят.