СС: синдром спиногрыза

– Ты лучше за нашими подопечными следи. Похоже, юный вождь завершает свою лекцию. Да и писюшка закончила свой сеанс облучения масс своими прелестями. Тьфу! И вот для этой-то ерунды они полдня водили нас по городу, чтобы собрать каких-то сопляков в занюханном кабаке и вешать им какую-то заумную лабуду пополам с вываливающимися титьками?! И ты погляди, слушают же, спиногрызы, все до единого, от мала до велика! Вот что удивительно! Так бы чему хорошему внимали!.. Сто-оп! Давай, потише. Кажется, что-то более интересное намечается.

– Вождь с вождихой наконец раздеваются?! – Иронично хмыкнул Сопин. – Переходят к революционной практике?!

– Тише, я сказал! Ничего не слышно! Сделай снимки покрупнее!..

– …Более ясно и подробно об этом и о программе практических действий от всего достающего вас занудного и несправедливого хлама, мы сможем поговорить совсем в другом месте, где никто нам не помешает вроде вон тех подслушивающих ментов. (Майор с досады даже крякнул!) Но до него предстоит добраться. Конечно, на самокатах. Первые пятеро добравшихся получат по кикбайку, притом новейшему, какого ещё мало кто видел. За слова отвечаю. Подойдите поближе, я тихо скажу адрес…

– Вот, скотина, какой попался предусмотрительный! – Пробормотал майор, до упор выкрутив джостик планирующей подстройки уровня записи.

Но ничего со слуха разобрать нельзя было, кроме шумов улицы и порывов ветра. Оставалось дожидаться результатов покадровой дешифровки видео- и звукоряда, чтобы понять по губам, ясно, что не сейчас. Поэтому приходилось вести наблюдение в режиме пассивного визуального следования.

– Лишь бы они все опять не помчались врассыпную!

– Так нам и не нужны все, товарищ майор! Адрес-то один!

– Верно, Сопин, хвалю! Только за этими ушлыми командирами мы не поедем, сразу просекут. Мы и раньше пробовали. Гиблый вариант. Давай, погнали вон за тем задохликом. Видишь, пацанчика. Думаю, лет шестнадцать-семнадцать ему, «ах, в синей рубашоночке, хорошенький такой». Видишь?!

– Теперь засёк. Подожду, пока найдёт себе самокат и тогда двинемся следом. Послушайте, товарищ майор! А за что это шпана раздаёт дорогущие байки?! Что за ерунда?! Очередной развод?! Однако про деньги он вроде бы ничего не говорил.

– Похоже, Сопин, мы имеет дело не с разводом, а с элементарным захватом юных лопухов, основанным на подкупе. Ловлей на живца. Приманить чем-то надо?! Или иной формой на редкость агрессивного и замысловатого рекрутинга. А то и прямой вербовкой, прессухой аналогично не хило сделанной. Только вот куда им вербовать явных спиногрызов и зачем?! Как бы это не мобилизация будущих контрактников на какой-нибудь очередной «невидимый фронт»! Но тогда кто они?! Точно – какие-нибудь экстремисты с террористами. Больше некому. За пацанов принялись, впрочем, а кого ещё они возьмут такой промоакцией?! Вот был бы фокус посреди процветающего нашего благоденствия! Если бы это оказалось правдой.

– Чтобы впридачу боевые выдавать – каждому недорослю по лимону! Если уж такие байки раздают, точно там и бешеными деньгами пахнет. Остаётся только одно – на органы разбирать будут.

– Давай, доберемся, куда они все помчались, а там, если не успеем вслед за ними на их базу прорваться, схватим кого-нибудь поразговорчивее. И всё выясним. Может быть, как раз вот этого пацанчика в синей рубашке и зацепим. Если тоже не убежит. Но по лицу видно – этот наивный мальчик ни за что не откажется дать интервью добреньким дяденькам оперативникам. Особенно, если его пощекотать, например, за попку.

– Ты чего гонишь, майор?! Перегрелся?!

Тем временем долговязый главком всемирно-соплидонского экстрима в ультра-краснознамённых шортах уверенно держал отчаливающий спич перед началом завершающей, разумеется, супер-сумасшедшей гонки прямиком на базу его величества Экстрима. Именно там каждому победителю начинающейся гонки обязательно выдадут по новенькому кик-байку. А потом догонят и ещё раз дадут. Юный вождь поставил одну ногу на платформу невиданного супер-самоката, даже внешне резко отличающегося от остальной двухколёсной шелупени, снующей повсюду. Это был матёрый, но одновременно изысканный и благородный, до предела навороченный двухколёсный зверюга, пронзительно сверкающий фиолетовыми зарницами от руля, словно чебуратор, только что выпавший из будущего. Даже подобие некоего откровения свыше. Икона эпохи в последней версии.

В такой позе наиболее впечатляюще прозвучали заключительные слова красноштанного главкома перед гонкой:

– Смотрите, какой подо мной красавчег! Такой зверь со временем будет у каждого! Спасёт и вывезет из любого потопа! Погнали-и!

Его напарница, блистательная и замечательная, в основном попочкой и очень правильно прикрученными к ней ножками, не менее сноровисто переместила свои прелести на платформу суперовского кикбайка, затем привычно, плотно и властно, руками сзади обволокла своего водилу. Но он и не собирался вырываться, а не спеша, поджидая остальных, вырулил на площадку перед верандой. Затем поначалу неспешно покатил на выезд к проспекту, с которого и должна была начаться настоящая гонка экстрима. Безусый народ бегом кинулся разбирать припаркованные повсюду самокаты.

То, что последовало далее, впечатлило даже опытных оперативников. Броуновское движение хаотично вываливает на оживлённый проспект. При этом тут же блокируется всё и вся. Повсюду сплошные заторы, непрерывные гудки, кряканья спецсигналов. Мельтешащие в хаосе мгновенно образовавшихся автопробок юнцы на самокатах, как черти на автоматических мётлах. Какое тут преследование, какая слежка?! Поэтому Шахов велел Сопину выбираться в обход трассы на параллельную улицу и гнать в сторону наиболее вероятного соскока мелюзги с дистанции, туда, где пацанва рассасывалась и уходила от дальнейшего преследования и наблюдения. Где-то там он всё ещё предполагал перехватить главных действующих лиц и исполнителей заварухи последних дней, теперь как минимум мальчонку-синюю рубашонку утешительного приза.

Преследователям в кои веки повезло. Попали в самую точку пересечения координат. Подоспели донельзя вовремя, чтобы убедиться, что никого и никогда они теперь не схватят. Следаки только успели отметить, как разверзся в подпорной стене объездной припарковой дороги окоём внезапного провала в однажды виданную, клубящуюся синими космами и чем-то чавкающую бездну. Ровно только что Терминатора обратно заглотила.

Последнее, что донеслось сквозь затягивающуюся текстуру стены:

– Эй, кто успел за мной?! Добро пожаловать в царство настоящего экстрима! Тут вам не… – На расстоянии, а всё равно было видно, как с восстановившейся стены осыпалось несколько мелких крошек. А так – какой она была ещё минуту назад, такой точно и затянулась на место.

– Стоп! Сто-оп! – Заорал напарнику Шахов! – Пригнись! Долбанёт!

Как подброшенная монета, переворачиваясь на лету, мимо ветрового стекла оперативки пронёсся тяжёлый канализационный люк. Увесистый, чугунный он летел легко, словно пёрышко, или летучий скейт-борд, даже тени за собой не оставлял, будто демон его по кеглям метнул. Но по машине преследования на этот раз не попал, промазал. Мощно ударил в стену и развалился на куски с полновесным грохотом и лязгом.

– Решка! – Зябко хохотнул Шахов.

– Да его словно пробку откуда-то выбило! – Заметил, поёживаясь, лейтенант. – По закону сообщающихся сосудов где-то сработало. Похоже на то!

– Молодец! – Похвалил майор напарника. – Соображаешь! И я так подумал. Но как бы не похуже причина была!

– Ого! Какая же ещё?! – Поинтересовался Сопин.

– Слушай, Макс, давай на спор?! Ты вылезешь и пойдёшь к осколкам люка. Там найдёшь лежащие кверху три литые буквы. Вот я заранее записываю их на своей квитанции э-э-э… да-да, за проводную связь. А ты иди и смотри. Давай-давай! Не бойся. Всё кончено!

Лейтенант нехотя, с кряхтеньем вылез из-за руля, пошёл, посмотрел, даже носком поддел тяжёлый осколок. Вразвалку вернулся, усмехаясь. Забрался на прежнее место.

– На что спорим, товарищ майор?!

– На дырку от бублика, которая нас постоянно преследует. На – читай!

– Всё верно. – Недоумённо произнёс Сопин. – ДМБ. Значит, это он вас припечатал в прошлый раз, пока я за тем психом из буйного отделения гонялся?!

– Он не он, а буквы всё те же, как видишь!

– Что бы это значило?!

– Вот и я так же думаю.

– Наверняка инициалы дьявола, а?! Того, кто всей этой чертовщиной заправляет. Или дембель хотят именно нам устроить. Без выходного пособия. Слушайте, а может это какие-нибудь наши продвинутые дембеля шалят?! Бесятся в поисках впечатлений на одно место.

Шахов, хоть вроде и не бегал сам, но всё ещё переводя после азарта погони дыхание, хмуро заметил:

– Складывается полное впечатление, что кроме охренительных и реально тупых впечатлений у нас с тобой, Сопин, ничего не складывается!

– А по мне – так увлекательно всё получается, типа таинственно! Даже кайф какой-то получил!

– Тебя чуть не размазало по стенке, а ты… Вот чем ты вон от того спиногрыза отличаешься?! Скажи, литюха?!

– Погонами, товарищ майор!

– А-а, разве что… Не знаю даже, как рассказать об этом начальству. У тебя хоть видеофиксатор работал?! Давай, отмотай – посмотрим, что там на самом деле произошло. Не хватало нам, чтобы ничего не записалось! Вот это была бы полная чертовщина!

– Да нет, товарищ майор, всё чётко залепилось! Смотрите, вот красные шорты со стоящей царь-девицей за спиной влетают в стену, а она даже не разлетается на куски, её просто в этом месте нет, словно кто-то на миг в этом месте свернул часть картинки. Та-ак, теперь дальше… Вот он влетает, за ним ещё парочка на двух самокатах успевает, как мышки шмыгнули влево-вправо, даже лиц не разобрать. Бац! Картинка продёрнулась, как при помехе, и прежний пейзаж мгновенно встал на место. Гляньте, словно в кино получилось! Загляденье! Давайте, снова на повторе! Да красотища же! Хоть на фестиваль розыгрышей!

– Ф-фу! Отлично! Будет что показать начальству! А то бы точно с работы выгнали – о такой фигне рассказывать. Тут-то и слов особых не подберёшь, без риска загреметь в дурку к тому твоему психу. Останется только на пальцах изображать. Никогда не думал, что попаду в такой переплёт.

– Хотите, посмотрим опять и сначала?!

– Потом, Макс, потом! Давай, пока не поздно, разыщем, кого наметили, мальчишку того. Ты запомнил хоть, как он выглядел?! Сверни-ка снова на параллельную улицу, кажется, он там жужжал на своих колёсиках. Из последних силёнок и этот курёнок пырхался урвать кикбайк последнего поколения.

– Сюда?!

– Конечно сюда! Смотри синюю рубашку. Прижми газку как следует, не хотелось бы ещё и этого упустить. Ага-а! Вот – он, пиляет. Действительно, еле-еле. Видишь?! Давай полицейским разворотом встань перед ним! Покажи, Макс, класс. Ребёнка требуется впечатлять, а не доказывать ему что-то. Не так потом будет препираться, да и соплей выделит поменьше. Лишь бы не обкакался, прости господи!

Сдёрнутого с самоката спиногрыза в синей рубашечке затолкали на заднее сиденье оперативной машины. однако он не сильно впечатлился и даже брыкался, щенок:

– Что за дела, дяденьки?! Я на вас жалобу подам!

Шахов пересел к нему:

– Отставить жалобы! Поговорить надо, племянник. Как звать?

– Генчик… Гешка, то есть. – Парнишка выглядел спокойным, словно его каждый день по пять раз хватают вот такие страшные дядьки в погонах. Почти оборотни.

– Послушай, Генчик-Гешка, ты же понимаешь, что вляпался. Расскажи быстренько всё что знаешь, дай свой адрес и вали отсюда. Ещё и на мороженое дадим.

– Да ничего я не знаю. Просто ехал, а вы хватаете!..

– Гешка, колись, времени нет! Не зли меня! Рассказывай!.. Как звать того козла, что вам речь задвигал?

– Да я не знаю… Девчонку, слышал, он Глией называл. Я чо и запомнил – имя какое-то чудное!

– О! Глия! Я тоже не слышал. Это что-то из медицины?! Макс, не слышал такого?! Это что-то в мозгах?!

– Не-а! Она наверное когда-то из трупорезки по ходу выпала. И прямо этому верзиле на руки, счастье-то какое!.. Но на самом деле будто окончание какого другого слова или имени. Но не исключено, что и термина.

– Ладно. А того парня как?! Да-да, того, главного, кто вам горы золотые обещал, а сам в красных трусах.

– Да не золотые…

– Извини, серебряные. Так – как ?

– Она его называла Игоёша.

– Так Игоёша или Игорёша?! Не виляй!

– Игоёша.

– Игорь?!

– Игогь!

– Так, понятно. Какая-то у тебя странная картавость, на одно это имя.

– У меня так иногда получается. Когда как, короче. Нечаянно.

– За «нечаянно», знаешь, что бывает отчаянно?!

– Да знаю, чего там.

– Ладно, давай свой адрес, где живёшь, и валяй отсюда. А то скоро и я закартавлю. Мало не покажется. Но всё подряд.

– Только у меня бабушка болеет. Вы ей ничего не говорите. И бате, не то драться опять будет.

– Договорились. Черкни ещё номер своей мобилы, а сам запиши мой. Будем на связи. Если что, докладывай. Ты понял о чём. Если вспомнишь чего нового, не исключено, что опять их встретишь, тогда тем более. Или звони, когда будет нужна помощь.

– А на мороженое?! Только я люблю шоколадное эскимо.

– Губа не дура, вот – на два хватит. Пиляй. Извини, если помяли слегка.

– Бывает. Пока. Да, чуть не забыл. Она постарше будет. И главная она у них. Командует всеми, как хочет. Будто начальница какая. Но мы её не выбирали, да и редко видим. Занятая сильно. Или работает где. Может и вправду при морге. Главной трупорезкой. С такой станется. Я как погляжу на неё, так кожа пупырышками покрывается. С такими глазами только трупы полосовать.

– А вот за это, Гешка тебе отдельное спасибо! Не за пупырышки, конечно, а за то, что всё это вспомнил. Глазастый, всё приметил. Молодец! Давай дальше в том же духе! Фамилия как? Понятно, что нормальная или редкая. Небось, Иванов?! Нет?! Ага – Селивёрстов. Так и отметим себе. Ещё раз выношу тебе благодарность.

– Не за что. Я сам таких не люблю. Просто кикбайк у них слишком уж клёвый, таких нигде нет. Ладно, бывайте, дяденьки опера. Я покатил кушать ваше мороженое.

– Э-э-эй, Гешка Селивёрстов! Постой! Ты же у нас такой сильно наблюдательный. Последний вопрос.

– Так я пока не купил.

– Кого?!

– Эскимо. Делиться же заставите?!

– Шутник. Скажи-ка мне вот что. Этот ваш Игоёша действительно такой умный? Молоко на губах не обсохло, а разговаривает как профессор.

– Да нет, что вы?! Он только губами шевелит. Говорит эта Глия. Между ними какая-то связь, я до сих пор не понял, какая. Обратили внимание? Она стоит вполоборота и немного нагнувшись, как бы в смартфон смотрит и чего-то проговаривает. А он в стороне речугу двигает. Наподобие говорильного манекена. Я сразу обратил внимание. Знаете, будто заводной истуканчик.

– Да ты, погляжу, не хуже изъясняешься, а Глии-то рядом нет! Кто тебе напевает сейчас, а ты нам в уши передаёшь?!

– Что вы, дяденьки. Просто у меня батя когда-то писателем был, пока не спился.

– А-а-а. Вон оно в чём дело! Мы-то было подумали, что у вас все там такие продвинутые. Больно говорливый спиногрыз нынче пошёл. Что же ты раньше нас не предупредил?! Так, мол, и так. Мы бы тебя не паковали, а вежливо, по ручки завели.

– Как вы это видите?! Какие-то мужики меня хватают, тащат в машину, а я кричу: «Полегче! Полегче! Я писательский сынок!». Так, что ли?!

– Мальчик, думаю, ты и сам далеко пойдёшь и без всякой подсказывающей ведьмы за спиной. Тебе даже жениться для этого не надо.

– Хорошо бы. Только мне кажется, такая ведьма всё равно есть у каждого, кто хоть чего-то добился.

– Но тебе пруха пойдёт и с нашей помощью также, учти! Если, конечно, будешь сотрудничать, грамотей глазастый.

– Эх, а я было поверил в ваши чистые намерения.

– Гешка, ты запарил, писательский сынок Селивёрстов! Больно и ты ранний! Иди грызть свою эскимошку! Иначе к Глии вернём на перезомбирование.

– Ой-й, не надо! Бегу-бегу! Больше не останавливайте! Договорились?!

Лейтенант Сопин проводил шустрого парнишку глазами и вздохнул:

– Да и нам бы по эскимошке не помешало бы. Вы как, товарищ майор?!

– Подкинь в отдел, а дальше как знаешь. Только не обляпайся!

– Ага, это вы всем желаете. Видно не один раз сами обляпывались.

– Разговорчики! Тормози здесь! Выхожу! Надоели вы мне все! Никому слова не скажи!

Глава 5. Меч неприкасаемый

Это был клинок, выкованный из лучшей шеффилдской стали длиной сто двадцать два сантиметра. Надписи по нему наносили кислотой, текст – на русском и английском: «Гражданам Сталинграда, крепким как сталь, от короля Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа». Король и премьер «Владычицы морей» лично курировали изготовление раритетного клинка.

По эскизу профессора Глидоу из Оксфорда его выковали лучшие в Британии кузнечные мастера Том Бизли и Сид Роуз. За его изготовлением помимо британского монарха следили из Гильдии золотых мастеров Великобритании девять экспертов высшей квалификации. Делался меч модели «Крестоносец» три месяца. Рукоять увита 18-каратной золотой проволокой. Навершие сделано из горного хрусталя в виде золотой розы Тюдоров. Позолоченные дуги рукояти, загнутые к клинку, исполнены в виде стилизованных голов леопардов. Ножны – из малиновой кожи, в золотой оправе с отделанными серебром королевскими гербом, короной и вензелем. Они были украшены накладками с инкрустированными пятиконечными рубиновыми звёздами также в золотой оправе.

Столь замечательный меч был вручен 29 ноября 1943 года в Тегеране премьером Черчиллем маршалу Сталину в присутствии президента США Рузвельта, а также почётного караула от стран антигитлеровской коалиции на церемонии открытия её важнейшей конференции. Сэр Уинстон, вручая меч Сталину, произнёс следующую, внешне ничем не примечательную фразу: «Мне поручено преподнести вам этот почётный меч в знак глубокого восхищения британского народа».

Сталин сразу почувствовал неладное, на интуицию он никогда не жаловался. Происходящее и в самом деле любого могло насторожить. Когда вот так, с первых секунд долгожданной встречи дарят что-то чрезвычайно драгоценное, стоящее огромных средств и усилий, становится ясным, что это вполне может оказаться неспроста. Тем более, когда дар исходит от искушённейшей в колониальной политике британской империи, привыкшей именно так всегда поступать. Очевидно было, что взамен от одаряемого наверняка потребуется нечто куда более весомое, чем простые слова благодарности и ответный подарок. Вполне отчётливо угадывался вековой императив «Владычицы морей». Когда английские колонизаторы со времён Джеймса Кука дарили что-то туземцам, в качестве ответного дара они непременно забирали их свободу и независимость. Что-то подобное ожидалось и на этот раз, какие-то колоссальные уступки. Оставалось только переспросить толстого посланца подозрительно щедрого аглицкого короля: «А чего надобно за это?!».

Но делать нечего. Сталин, помедлив, поцеловал клинок и решил было передать его своему наркому обороны. Он повернулся к Ворошилову и слегка наклонил меч, отчего клинок мгновенно выскользнул из ножен и врезался хрустальным навершием головки рукояти в ковёр, рядом с его ногой. Через мгновение меч упал. Однако ни советского вождя не поранил, ни сам не разбился. Сталин только и успел негромко воскликнуть: «Ничего себе меч! Прикоснуться нельзя! Как живой!».

Столь мистическое, фактически знаковое происшествие, разумеется, сразу оказалось предметом множества пересудов и мрачных предсказаний. Оно даже расценивалось как символ предстоящих серьёзных разногласий и осложнений в стане антигитлеровской коалиции. Разумеется, они и не замедлили тут же воспоследовать.

Прежде всего, президент США Франклин Делано Рузвельт неожиданно даже для Черчилля якобы в интересах безопасности, сразу после выскальзывания меча быстро согласился переехать в насквозь прослушиваемое советское посольство, в котором поселилась и русская делегация. Но для чего это вдруг русские и американцы стали жить бок о бок да ещё под защитой лишь русских спецслужб?! Почему?! Американское посольство внезапно оказалось менее безопасным?! Как же могущественные, всё просчитывающие наперёд янки тогда готовились к важнейшей своей конференции?! Когда такое в принципе бывало, до или после?! Впрочем, Черчилль отнёсся к происшедшему с «большим пониманием», не сильно обиделся, что не к нему поехал гостевать и спасаться от гитлеровских агентов закадычный друг Франклин. Ясно стало, что именно так между англосаксами заранее и было уговорено. Диспозиция выстраивалась для какого-то чрезвычайно важного дела.

Такое прояснилось почти сразу, совместное житие недавних врагов под одной крышей могло быть подстроено исключительно для супер-приватных, с глазу на глаз, особо доверительных бесед и уговариваний. Их не должны были слышать ничьи уши, кроме тех, кем они велись и кому были предназначены. Просто так подобные вещи и вправду никогда не происходят. Они всегда делаются для чего-то конкретного и очень глубинного. Совершенно ясно стало, что именно вдали от всех подслушивающих устройств (кроме, естественно, русских) Рузвельт намеревался обсудить с красным генсеком нечто глубинное в их взаимоотношениях, да так, чтобы даже Черчилль со своим данайским даром Сталину не был посвящён во все детали предстоящей глобальной сделки с русским медведем. Задачей Уинни было только размягчение его сердца предварительным даром в виде драгоценного но увёртливого меча.

Уединившись со Сталиным в глубине его посольства, Рузвельт так же начал с как бы ни к чему особо не обязывающих даров. Он сразу посулил маршалу потрясающий выигрыш пространства. Пообещал невиданные преференции после войны, куда более реалистичные и весомые, чем меч от короля Великой Британии. Прежде всего, добрым Франклином было решено отдать России лучшую, стратегическую часть Восточной Пруссии, «рассадника прусского милитаризма» вместе с Кёнигсбергом, давнишней столицей и родиной германских крестоносных орденов. Разумеется, вместе с могилой Иммануила Канта, основоположника философских основ западной цивилизации. Затем за Россией им предусматривалось сохранение всех приобретений от Финляндии ещё от «зимней войны» с нею – Выборгский перешеек, полуостров Ханко, включая новые обширные территории в Карелии, а также всё северное побережье Ладожского озера. На Дальнем Востоке, в обмен на вступление в войну против Японии, Рузвельт отдавал России южный Сахалин, все Курильские острова, включая японские Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи, замыкающие вход в Охотское море, становящееся отныне внутренним русским. Также американским президентом предусматривалось согласие на восстановление русского владычества в Порт-Артуре и порте Дальнем на Ляодунском полуострове в Жёлтом море.

Сталин онемел от шквала настолько потрясающих даров. Да-а, меч тут отдыхает! Ещё бы и Аляску с Калифорнией вернул, некогда почти за бесценок, за семь миллионов долларов уступленных Россией, если уж возвращать все некогда бывшие русскими владения. Чем же всё-таки придётся расплачиваться за настолько потрясающие дары и жертвования Запада?! Всё-всё это – в обмен на что?! На долгосрочную аренду Красной площади вместе с мавзолеем?!

Долгими ноябрьскими, а потом декабрьскими ночами в Тегеране американский президент Франклин Делано Рузвельт рисовал и рисовал русскому недоверчивому «дядюшке Джо» потрясающее территориальное будущее его державы, если… если он пойдёт всего лишь на одну уступку Западу. Разрешит создание в Крыму и близлежащих областях Одессы и Сочи сначала автономной, а потом независимой «Крымской Калифорнии» для несчастных еврейских беженцев и иммигрантов со всего света. Всех уцелевших от ужасов холокоста обязательно следовало наделить долгожданной землёй обетованной! Сколько веков они бедные скитаются, претерпевая ужасные страдания и лишения! Вечно гонимый народ «judeus immortalis», обречённый вот так, в страданиях скитаться до второго пришествия Христа. Он подвергся немыслимым расправам гитлеровцев на протяжении многих лет холокоста. В ответ всемирный сионистский конгресс объявил войну гитлеровской Германии на полное уничтожение. А теперь вот нашёл того, кто ему за всё это заплатит. Конечно русские, а то кто же ещё?! У них территорий много.

Поэтому именно теперь история должна вынести однозначный вердикт по тысячелетней проблеме, мучающей человечество более четырёх тысяч лет – да или нет существованию избранного народа на Земле. Мало кому известно, что у цивилизованных германцев в эпоху третьего рейха и даже с чуть более ранних времён, скажем, с «дела Дрейфуса», существовал очень серьёзный и более чем гуманный план переселения всего избранного народа на очень большой остров Мадагаскар в Индийском океане. И создания именно там, вот уж действительно в полнейшей безопасности благословенного государства Израиль. Идеальный климат, плодородные земли, полное отсутствие врагов и даже в фауне опасных хищников. Истинный рай. Однако этого не захотели сами избранные. Среди кого же они там будут считаться избранными, среди лемуров, что ли?! Кем им там руководить и править, кого поучать – малагасийцев или гекконов?! Кого одарять своими разнообразными в чём угодно и, разумеется, великими достижениями?! Там нет даже хазар, не то что русских. Понять и оценить всю степень семитского ума и благородства будет абсолютно некому. Поистине пещерный ужас тогда стрясётся! Для кого тогда вся эта попа с лабиринтом веками создавалась?!