СС: синдром спиногрыза

Некоторые самокатчики владеют техникой ухода от преследования не хуже матёрых шпионов из американских посольств. Как все высшие хищники, умеют экстраполировать, взвешенно предвидеть направления преследования и соответственно вовремя их избегать, оперативно перебрасывая маршрут своего побега на другие вектора, на площадки обитаниях совсем иных сущностей и ценностей, где их и не подумают разыскивать. Например, забуриться в краеведческий музей или того круче – в музей изобразительного искусства. Уж там-то, среди полотен великих мастеров, автора дебильной живописи подворотен, ночного малевальщика искать точно никто и никогда не станет.

Скрывшись от погони, самокатные гонщики, граффитисты или стритрейсеры ещё несколько часов, а то и всю ночь, обязательно где-нибудь поодаль гуляют. Либо идут в безопасное место, о котором никто не догадается. При этом они могут сбросить с себя многое чего, части одежды, предпочитая оставить чёрное, орудия и приспособы незаконного своего творчества – кисти, баллончики, скребки. Но перцовые баллончики и шокеры при себе конечно сохраняют, как последнее средство защиты, потому что распалённые погоней менты бить станут обязательно, притом зверски. Как не прыснуть перцем в оскаленную физиономию стража порядка?! Да это сам бог велел.

Есть и более достойные меры противодействия насилию со стороны стражей порядка. В сообщества граффитистов и стритрейсерства это привнесли некоторые девицы-подружки, откуда-то перенявшие наиболее действенный метод предотвращения любого насилия: вовремя произведённый акт дефекации с обязательным размазыванием получаемого продукта успешно завершённого обмена веществ по асфальту, скамейкам, по форменной одежде, дубинкам, погонам и самим лицам вплотную нападающих блюстителей закона. Действует безотказно. Словно бабушка пошепчет: «А вот вам, милые, валерьяночки, до паски не отстираете!». Ни вязать, ни препровождать в чистенькой патрульной машине такую жертву никто не захочет, даже если ему приказать это сделать. Допустим, попытаться отмывать её или себя… да ночью?! На ветру?! В мороз или дождь?! Да за такое нужно сразу звание Героя давать, с присуждением повышенной пожизненной пенсии и регулярными отдыхами в помывочных лучших профсоюзных санаториев страны.

Как вариация и это встречается: применение метода «медвежьей болезни» непосредственно по ходу погони. Тогда в прямом смысле «по горячим следам» бегунов тем более никто не рискнёт догонять. Некоторые подозреваемые в побеге от правоохранителей пошли ещё дальше в творческой разработке древней приспособы против любых насильников. Собирают небольшие пластиковые пакеты фекалий, причём не обязательно своих, и разбрасывают по всему маршруту стратегического отступления от сил правопорядка. Минируют пути отхода. Сеют им на память о себе нечто доброе и вечное, по меньшей мере, плодородное. Эффект почти всегда стопроцентный. Держится долго и незабываемо. Особенно на погонах.

Дети подобно любым бегемотикам обожают какашками разбрасываться, даже мажут ими некие строго индивидуальные сакральные места своего «the blue dream of it`s snotty childhood», сопливого детства. Метки личной территории ставят со всей ответственностью, проводя демаркацию границ собственной созревающей личности. В кроватках, туалетах, а потом и при выходе на оперативный простор неумолимого взросления, в отрочестве и юности, какашный круг ширится порой до бесконечности, лишь бы благословенных какашек хватило. Когда детство-отрочество-юность совсем заканчиваются, естественно, эта славная привычка гадить вокруг себя и нагло этим пользоваться тем более никуда не уходит. Она трансформируется, сублимируется в иные, куда более изощрённые паттерны всё более крепкого установления фактора своей личности в мире. Но суть остаётся прежней, как и у любых зверьков: не лезьте сюда, здесь моя территория! Пускай вчера она была вашей. С помощью собственных сильнодействующих отходов полностью созревающее существо пытается раздвинуть границы своей ойкумены как можно дальше, пока не столкнётся с такими же отхожими границами других личностей. Обычно на встречных грудах плывущего дерьма и завязываются кровопролитные бои, именуемые полноценной взрослой жизнью.

К тому времени состав и форма внутреннего содержимого, используемого в пограничных сражениях с миром остальных живых существ, существенно преображаются, ибо несколько меняется их предназначение и, главное, форма применения. Основной, бегемотский маркер детства запрятывается в глубину взрослеющих поведенческих реакций, по-прежнему оставаясь движущей силой индивидуального развития и созревания. Откровенная копрофагия, конечно, уходит, точнее, сублимируется, преображается, взамен постепенно приходит навязчивое стремление принуждать других убирать за тобой и питаться всем тебе не нужным. Пускай сжигать это у себя в печке или большой топке. И тогда пепел от своего дерьма спускать на голову всего человечества. В виде слегка пахнущего дождика из-под тучки. Что может быть заманчивей подобной перспективы?!

При отступлении и неизбежной свёртке жизненных позиций происходит то же самое, только в обратной хронологии и порядке.

Процесс выделения, использования и утилизации человеческого дерьма не столько усложняется или деградирует, а просто получает всё новые и новые функциональные оттенки. «Все оттенки буро-коричневого» на самом деле – истинный срез любого конкретного состояния личности. Жаль, что его в этом смысле никак не исследуют в антропологических лабораториях. Да и технологии такой пока что не существует. Потому что ханжами переполнен мир.

Единственные мудрецы по жизни – прежде всего природные коты, если они на воле. Они всё из-под себя сразу закапывают, чтобы никто не догадался об их истинных намерениях, состоянии сил и здоровья, а также в прямом смысле не пронюхал про их дальнейшие планы на жизнь. Причём делают это всегда, а не только в игривом детстве. Да и медведи со своей весьма эволюционно полезной «медвежьей болезнью» сильно обсираться при отступлении заставляют глубоко задуматься об истинном смысле любого жизненного предназначения. А про скунсов отдельно молчать нужно. Вот где идеальное оружие! Потому что отражает истинный смысл существования: собственным помётом так обдать ближнего своего, чтоб и не отмылся никогда! А потом лучше бы и сдох от позора и унижения! Природа поэтому не только удивительна, но и странна до невозможности своей не всегда уместной проницательностью.

Чего-то подобного майор в глубине души всё-таки ожидал от бегущей жертвы, как и предполагается от крысы, беспощадно загоняемой в угол, где с ней может произойти что угодно. И даже приготовился объезжать кучки и лепёшки каких-нибудь мега-стримовских отходов на пути. Но то, что произошло на самом деле, уж конечно не привиделось бы и во сне. Реальность, как водится, превзошла саму себя. Короче, подтвердила свою и без того гадостную репутацию.

Майор внезапно сам почувствовал себя испытуемой крысой на лабораторном столе. Словно бы кто-то принялся испытывать на нём эффекты иного, куда более чистого, малопахучего воздействия на его сознание. Перед глазами поплыли не то что бы разноцветные круги, но именно петли, хотя и всех цветов радуги. Словно бы некие сущности набрасывали их на него и тут же без промедления затягивали. Под очередную волну таких, наплывающих словно адские медузы петель, он как-то успел поднырнуть и даже успел увидеть демонический лик их оператора, а потом отшатнуться. Когда кто-то словно бы сжал его затылок железными тисками, майор успел вспомнить, что это ему напомнило. Так же мутно ему было, когда одноклассники испытывали на нём где-то вычитанный ими «Эффектум Мирабиле», только не с банально переворачиваемой курицей, а с ним самим. Метод каталепсии или погружения в транс, оказывается, достигается ещё и резким диафрагмальным сжатием любого человека, производимого обхватом рук сзади в подреберье и обязательной задержке дыхания. Как и тогда майор всё же успел освободиться от каталептического провала в бездну, он всё-таки сбросил парализующее оцепенение внезапно наскочившего на него непонятного морока. Затем впереди возникли некие человекоподобные тени. Они как собаки бросались ему наперерез, под ноги, любой ценой стремясь задержать, не дать схватить убегающего парня за шиворот. Затем перед капотом перевернулся и внезапно встал колом канализационный чугунный люк. Шахов, до отказа выкручивая руль, еле успел обойти его и только чиркнул порогами патрульной машины о его ребристую надпись ДМБ на истёртой шинами решке.

Майор, стряхнув наваждение и высунувшись из открытого окна, почти схватил неистово уносящегося гонщика за его рыжие волосы, как в лицо откуда-то со стороны влетел огромный ком смердящей гнилью пены, словно бы чёрт в досаде плюнул на него и поставил последнюю точку. Мол, всё! Бесишь! Отстань, наконец!

Парень резво спрыгнул с мчащегося во весь опор его эксклюзивного электробайка и легко запрыгнул в стену дома, сквозь или навылет, но запрыгнул. А всё потому что в ней образовался светящийся овал размером с его немалый рост. Едва ускользнувший призрачный гонщик прошёл его плоскость, будто нож сквозь масло, словно исчезающий в глубине мираж – как она мгновенно затянулась прежней, каменной, потрескавшейся кладкой.

Сбежавшая девица нырнула примерно так же и примерно туда же. Только совсем в другом месте. Аналогично обошлась без крайних мер типа пострелушек или скользких и пахучих мин-ловушек на пути. Хоть бы никого из наших не покалечила при этом, ещё подумал теряющий силы майор.

Ещё более удивительное состояло в том, что оставленный электробайк вовсе не разбился о стену рядом, как всем показалось. Он нисколько не взорвался, даже не растаял в воздухе как полагается похожим галлюцинациям. Он незамедлительно мигнул своими церберскими фиолетово-цифровыми очами, с которых тут же словно бы кто-то считал нужный узор сетчатки и отослал своему диспетчеру необходимый код доступа. После чего перед ним разверзся точно такой же портал, что и перед его отважным хозяином только что. Краем глаза можно было заметить, что и тут на миг распахивался словно бы провал в некую клубящуюся синими космами бездну, которая, пропустив второй объект, мгновенно затянулась старой кирпичной кладкой. Всё также исчезло в мареве зыбко дрожащего, пока что сдержанно клубящегося воздуха. И как будто ничем минно-взрывным не пахло, кроме разве что озона.

Майор мог поклясться, что именно так оно всё и было. Однако выскочившим из других машин и подбежавшим запыхавшимся операм только и махнул обессиленно рукой: «Ушёл, гад! Вчистую ушёл! А что девчонка?! Хоть увидели, куда спряталась, в каком направлении?! А-а-а, понятно! И не сомневался!».

И тут вплотную докатился к нему чугунный люк, секундами назад вскакивавший было на пути, и сходу вписался в задний бампер другой патрульной машины. Зеркально отпечатав там сакральные буквы таинственной организации «ДМБ». Вот теперь точка! На этот раз – орёл! С такой-то татуировкой в майорах теперь останусь навечно, обречённо подумал Шахов и вышел из машины.

Прямо под затянувшимися бесследно порталами исчезновения беглецов на покосившихся вкривь-вкось плитках осевшего тротуара, майор вдруг увидел одинокий серенький блокнотик. Неужели у мальчишки вывалилось?! Или это путевой дневник самого астрально-разумного супер-байка, в кои веки посетившего сию планету в её минуты роковые?! Впрочем, вряд ли там пишут на бумажной продукции Гознака. Майор поднял блокнот, механически полистал страницы, практически ничего не различая перед собой. Отметил только некоторые малопонятные слова, записанные там размашистым корявым почерком, словно бы врача-психиатра. Потом затолкал в карман куртки. И это весь улов?! На безумную массу усилий и такой выход?! Нет-нет, второй звезды на погон и вправду пока не стоит ожидать! Словно заговорённая она, никак не хочет упасть на плечо. Даже пролетать мимо.

Таким образом, майор должен был признаться в очередном своём провале и, как положено, доложить начальству, в том числе непосредственному. Что за невезуха всё время не отпускает его?! Самые первые выводы оказались на редкость неутешительными: эти молокососные ребята умели профессионально уходить практически от любой наружки. Не без помощи неких не совсем понятных, а точнее, совсем неизвестных сил. И не только это умели, что и продемонстрировали на очень и очень хорошем уровне. А просквозили мимо на потрясающе тонких, хотя и весьма шершавых плоскостях и гранях и без того зыбкой реальности, о действительной сути которой теперь опасно даже задуматься.

Майор связался в режиме селекции с группами преследования остальных кик-байкеров. Лейтенант Сопин доложил, что аналогично промахнулся со второй группой преследуемых. Они ушли на окраины города, где погоня продолжилась в лесных подступах к психиатрической больнице. Часть беглецов тупо растворилась в наступающих сумерках среди ветвей, другая понеслась между отдельно стоящими корпусами отделений медицинского учреждения. И быстро рассосалась по прогулочным аллеям и тропинкам окружающей лесопарковой зоны.

– Возле одного из лечебных корпусов обнаружен оставленный кикбайк. – Доложил, переводя дыхание, запыхавшийся Макс Сопин. – Я тут раньше бывал в связи с побегами некоторых пациентов, так что относительно неплохо ориентируюсь и на местности и в самой обстановке учреждения. Хорошо знаю главврача Майю Фёдоровну Фомину, она не раз помогала. И дочка её Олеся также мне знакома, встречались на какой-то вечеринке. Классная девушка. Субтильная до предела, как Офелия из «Гамлета». Мне такие нравятся. Вот если бы и я им рылом вышел…

– Не понял, Макс, ты о чём сейчас?! Переутомился?!

– Виноват. Это я так – по ходу дела. Короче, сориентировался быстро и прямиком к Майе Фёдоровне. Так и так, говорю, уж больно хорошо наши беглецы ориентируются во всех здешних терренкурах. Может кто-то из ваших подопечных опять ненароком сбежал, а теперь обратно у вас же и спрятался?! Помогите отыскать хулигана!

– И что – нашёл?!

– Вроде бы нет. Но на одного таки пало подозрение. Фамилия Минаков. Сидит в палате, полное ощущение, будто только что заявился. Однако все остальные психи единодушно подтверждают, что тут он ещё с начала нашей эры, даже в туалет не отлучался. Всё чего-то ждёт, может дембеля. Активный общественник и даже какой-то непризнанный изобретатель и мыслитель, которого и так освободят за примерное поведение. Тычут в нос внутрибольничную газетную малотиражку про него. От нечего делать пробежал глазами подчёркнутые строки. Сразу попросил экземпляр к нам в отдел. Написано крайне душевно, вы зацените. Слушаете?! Цитирую: «Как правильно утверждает товарищ Минаков из буйного отделения, всемерное самоусовершенствование является главной задачей любого пациента. А в этом мире мы все пациенты!». Вы там ещё не упали?!

– О! Так это же наш типаж! Отлично! И чего не взял его?!

– А за что?! Он и в самом деле на днях выходит, Майя Фёдоровна подтвердила. Зачем ему было сбегать?! Может, потом пригласим к себе лекцию прочитать, не всё ж профессоров занудных ваших слушать?! А тут – хоть чисто поржать! И то дело! Зачем же всех подозревать?!

– Согласен. Иначе и вправду все экстремисты были бы психами, а психи – экстремистами!.. Короче, двигай к нам на Подгорную тридцать. У нас дела ещё хуже. Хоть порадуешься!

– Вот вы скажете, товарищ майор!

Глава 2. Эвридика и Светозар

«На престижную высокооплачиваемую работу принимаются демоны: самоучки и квалифицированные профессионалы высокого и среднего класса, преимущественно с практикой, а также прирождённые, полностью отмороженные дебилы с условием наличия у них явных креативных задатков садистов и живодёров. Гарантированная профессиональная планка для всех кандидатов: безукоризненное исполнение под заказ любого финального аккорда судьбы. Оплата сдельно-премиальная. Индивидуальные особенности предоставляемого коллапсирующего человеческого материала учитываются. Открыты курсы профессионального совершенствования. Если вдруг заявленное мастерство не зайдёт, мы вернём вам деньги. Стоимость курсов договорная». Синопсис не требуется, только собеседование. Оно решит всё.

«Отдельно для ознакомления предлагаем наименования некоторых лекционных и практических курсов, а также тренингов и мастер-классов:

1. «Особенности применяемых подножек судьбы в раннем, зрелом и предутилизационном возрасте».

2. «Надёжное формирование личностных особенностей самоубийственной вседозволенности, неоправданного риска и нарывания на любого рода неприятности».

3. Формирование в разные возрастные периоды чувств обречённости, закланности и покорности фатальной судьбе, как оптимальных катализаторов гарантированного испускания духа при любых жизненных обстоятельствах».

4. «Основные дезаптогены судьбы и деструктивные мемы, особенности их формирования и прививания обрабатываемым субъектам».

5. «Методы и формы дезадаптации приговорённых к ускоренной перемотке судьбы вплоть до упора в финишный репер».

6. «Эволюция жизненных деструкций. Виды инволюций и внезапных ударов судьбы. Тонкости срубания гениев на взлёте и подлёте к осуществлению намеченной цели».

7. «Выработка оптимальных приёмов спровоцированной ауто-эвтаназии и их отличие от характеристик и признаков стихийного апоптоза».

8. «Методы индуктивной инвазии скоротечных болезненных, предсмертных и смертных состояний».

9. «Формы и методы сотрудничества с земными властями в процессах направленной депопуляции ненужного населения, формирования векторных бэби-бумов, организации и проведения пандемий высокой летальности, а также локальных эпидемий повышенной смертности».

10. «Паллиативное сопровождение клинической смерти и транспортировка готового усопшего материала к потребляющему коллайдеру основного колеса сансары. Виды и способы утилизации».

11. «Установка финишных реперов для каждого. Управление западнями канализационных люков. Особенности срабатывания люков ДМБ».

12. «Квалифицированная организация несчастного случая – удара молнии, проламывания льда под ногами и колёсами, точный расчёт траектории падения обледенелого тополя»».

Светозар усмехнулся, наткнувшись на столь диковатый рекламный пост в «ярмарке вакансий», вот это контент-маркетинг – супер! Затем почесал затылок и хотел было забыть про всё-таки не слишком благозвучный прикол неведомых работодателей, неизвестно чего на самом деле желающих, кого и куда вербующих. Но потом его вдруг пронзило, но не исключено, что и осенило: а вдруг это на самом деле так и есть, а всё, что в посте написано – сущая правда. Если не исключено на всё сто, значит, вполне может быть. Пусть хоть на один процент это правда – и то бомба! «Всё на свете может быть! И лишь того на свете быть не может, Чего на свете быть не может, Хотя и это может быть!».

Если всё так и есть, тогда это был бы настоящий фокус – добавить к его карьере в области воскрешения древних мистических практик добавить ещё и такую потрясающую специальность, у любого смертного вызывающую форменную жуть и дикую оторопь. Думается, основному его ремеслу очень даже помогла бы дополнительная убойная квалификация. Лишь бы не очень дорого взяли за переподготовку.

Светозар, предварительно отправив согласие по указанному контакту, получил СМС-кой адрес прибытия для собеседования. И пошёл, а чего откладывать в долгий ящик?! Решил – сделал. Чтобы потом лишний раз не дёргаться, припоминая, а чего это такое интересное намедни вычитал и что могло бы на всякий случай сбыться.

Выдать себя он решил за доморощенного гения прикладного умертвительного искусства, которым редкий спиногрыз его поколения не баловался, вдохновенно мучая кошек и собачек. То есть, как бы стихийного, природного живодёра и душегуба, но всё-таки понарошку всё это делавшего. То есть, не всерьёз убивальщика, не киллера по найму и не отмороженного садиста, нет-нет, боже упаси! Только любителя, хотя и подающего надежды, как ему самому кажется.

Встретила его нежная не то всего лишь фея, не то по совместительству ещё и фурия, скажем, на полставки. Лишь ледяные игольчатые зрачки выдавали её откровенно небытийную принадлежность. Соответственно и хватка у неё проявилась – не сходя с места и не теряя времени попусту, сразу выяснить за кого соискатель наикрутейшей должности демона себя выдаёт и кем на самом деле является. То есть, прямо с порога ему предстояло выяснение профпригодности на самом базовом проективном уровне. Понятно, сначала предъявлялся общий тест на практические способности и прикладные навыки: умертвить паучка, лягушку, воробышка, наконец очень миленько мурлыкающего котёнка. Светозар раздвинул тонкие губы профессионального вурдалака в доброжелательной улыбке: о, и всего-то?! Это ему влёгкую. Готовьтесь аплодировать.

Разумеется, Светозар играючи справился с первым испытанием. Котёнок, однако, оказался хоть и не первой свежести, заюзанный, то есть, с пробегом, но чрезвычайно опытный, в конвульсиях разбирается, как в котлетах. Мурлыканье стало довольно агрессивным, вроде как – сколько можно, товарищ гитлеровец, добивай уж! Доктор Менгеле с ним бы давно сам сдох от нетерпения. Дёрнув лапкой в предпоследнем аккорде затянувшейся агонии, бессмертный котофей вдруг прервал процесс, вскочил, почесал носик, фыркнул, попил водички и вновь улёгся на смертное ложе – профессионально хрипеть, дёргаться в конвульсиях, эффектно закатывать глазки и в том же духе красиво почти натурально испускать дух, кончаться себе и дальше. В полный затяг пошёл, с отсрочкой шестого сигнала, сразу видно – любит это дело всей душой. Спарринг получался у них высшего класса! Но сколько и вправду можно?!

Светозару давно надоело испепелять и парализовывать бессмертную кисю умоляющим взглядом, мол, так давай же, сука, не подведи, сдохни же! В любой душегубке и вправду выживешь, скотина. Часом не из крематориев?! Генномодифицированный, что ли?! Потом кися всё же внял мольбам экзаменующегося лиходея. После полной остановки дыхания, потом сердцебиения, терпеливо дождавшись окончания пятиминутки клинической смерти, двуличный кошак в который раз подскочил и, элегантно изогнув описанный в спазмах гладкой мускулатуры кончик хвоста, на чистейшем, почти членораздельном мяве поздравил соискателя должности дипломированного мучителя животины с успешным прохождение первого, самого важного экзамена. Потом уставшие спарринги пожали друг другу лапу и руку.

Сколько и какого качества подножек судьбы и других подлянок с её стороны могут завалить на смертный одр настоящего гения? Этим чрезвычайно каверзным вопросом с глубокой закавыкой, а также подоплёкой, строгая фея инобытия решила сразить самоуверенного нахала в самом конце блистательно пройденной серии победоносных испытаний пришедшего непосредственно с улицы соискателя должности протодемона первого уровня. Однако Светозар немедленно рубанул правду-матку, какой она и вправду выстрадана была им, что называется, на собственном опыте. Сколькими и какими подножками срубается гений на самом взлёте?! Ха! Элементарно. Кто такого не знает?! Подножки достаточно одной, самой глупой, самой подлой и наиболее ничтожной. Иногда её и вовсе не потребуется. Достаточно лишь предоставить зациклившегося гения самому себе, без какой-либо поддержки ещё на пару часов или дней, иногда месяцев, хладнокровно наблюдая за ускоренным его самоуничтожением. Самый страшный ему враг – он сам.

Фея от неожиданности округлила свои миндалевидные глазищи с треугольным зелёным зрачком в виде светящейся выставочной пирамидки и выговорила: «В-верно! Откуда знаешь?! Наверно, сам из этих или вон тех?! Для чего пришёл на самом деле?! Колись, собака! Лишнее время жизни себе решил у нас нарастить?! Признавайся, смертный! Или мы вернём деньги! Время пошло!

Угроза показалась нешуточной. Светозар решил сманеврировать. Он примирительно улыбнулся и тихо сказал трудолюбиво пеленгующей его зеленоглазой ведьме из преисподней, вполне возможно одновременно и президентке Центральной пыточной Поднебесной.

– Зайка, только не заставляй меня теперь протащить по клинической взлётке какого-нибудь реального президента, короля или крёстного отца мафии!

– Я не Зайка, я – Глия! А ты – Зарик, Светозар, это мы знали, когда ты ещё только шёл к нам по нашей СМС-ке.

– Кто б сомневался!.. Глия, послушай. Всё что ты предлагала и хочешь предложить – это всё семечки на самом деле. С этим, думаю, у вас справится любой первоклашка-демонёнок. Я пришёл к вам учиться настоящему мистическому мозголомному ремеслу. Людские финиши, в которых всё предопределено задолго до их наступления, когда человек годами катится к очевидному для всех своему концу, мне совершенно не интересны. К чему форсировать или конвоировать то, что практически не имеет степеней свободы и всё равно без вариантов получится?! Оно и так произойдёт, без чьего-либо дополнительного вмешательства, тем более моего. Вы мне дайте возможность создавать финиши абсолютно на ровном месте! Когда никто ни о чём таком даже не подозревает! Посвятите, наконец, в механизм пренатального формирования линий судьбы, когда веер возможных её состояний ещё чрезвычайно широк и многообразен. Вот туда бы мне ворваться со своими направляющими коррективами никак не помешало бы. Я бы тогда смог лепить любые судьбы по заказу, вашему или как мне того захочется.