Псы Америки. Изольда

– Ну уж, на все…

– На все, что имеют письменность. А может, враньё. Астафьев заставил меня ненавидеть писателей. И презирать…

– А литературу любите? Ну, и слава Богу1 Любите её, Александр, она ведь ни в чем не виновата.

После паузы, Изольда-Оливия:

– А так ли необходима писателю гражданская позиция?

– Гражданская позиция должна быть у всех, и особенно у публичных людей. Вот с Путиным, например, бодяга – что ни сделает, завистники: «до сэбя тянет». А он на мой взгляд, хочет войти в историю России великим деятелем. Разве это не стоит всех яхт, дворцов, островов в личной собственности? Каждый меряет другого своим пониманием мироздания…

Снова пауза – грохнуло слишком близко.

– Расскажите, Александр, о своем детстве.

– Ещё в школе начал рвать струны гитарам. Был самоучкой и в ансамблях не участвовал, но петь любил и пел у костра, даже со сцены иногда – на школьных вечерах.

– Что поете?

– А все подряд – что понравится из услышанного.

– Свое не пишите?

– Нет.

– А мне споете?

– Пока не на чем – инструмент мой сгорел вместе с машиной.

– Я куплю вам гитару.

– Буду подарку рад. В ответ – музыкальный вечер при свечах и с шампанским.

– О, Боже! Быстрей бы бомбежка кончалась. Ваша жизнь мне теперь кажется, Александр, авантюрным романом.

– Вы, мисс Оливия, в Америке встречали настоящих американцев – тех, что создали эту страну и сделали её великой?

– Вы о ком это?

– Имею ввиду тружеников и собственников земли – фермеров из поколения в поколение.

Журналистка после минутного раздумья:

– Однажды мне удалось по отличным дорогам американского штата прокатиться меж кукурузных полей и нетронутой прерией, повстречаться с местными обитателями. Это были вовсе не те американцы, которых можно увидеть в городах и университетах. Иное общение с ними было, как встреча двух цивилизаций. Они не занимаются политикой, не участвуют ни в каких митингах и манифестациях, кажется, и в партиях не состоят. Они заняты своим делом – обрабатывают землю. Вот эти люди Америку создали и по-настоящему любят свою страну: все остальные – трепачи.

Александр не успел задать возникший вопрос, как Изольда перекинулась на новую тему. Причем, обратился к нему на «ты» – совсем доверительно. Вот что ласковые поглаживания (пусть даже по плечу) делают с женщиной.

– А своему президенту вы найдете замену?

– Не хочется даже думать об этом.

– Ну хорошо подойду по-другому. В России любят сильных правителей. И потому Президент России быть не может не сильным. И ещё многое зависит от тщеславия – когда человек хочет остаться в народной памяти, как великий реформатор, принесший благо своей стране. Время придет – Путин уйдет. Кого можно поставить вместо него? Чиновника? Готовый казнокрад! Политика? Трепач и казнокрад? Бизнесмена? Деньги для него теряют ведущую роль, начиная с десятого миллиарда. Далее им правит тщеславие – войти в историю и остаться там. Вот это и нужно использовать! Как вам Илон Маск? Молод, богат, умен – сам создал себя и свой бизнес. Маск может себе позволить устать от денег и сменить амплуа. Он рвется сейчас в политику и готов управлять любой страной. Только в США ему хода нет – законодательство не позволит. Вы бы пригласили его в Россию после ухода Путина?

– Сложный вопрос – с ходу и не ответишь.

– А ты хочешь во власть?

– Не люблю это общество.

– Я так и знала! Сейчас я тебе задам вопрос подлый и пошлый. Ты – красивый молодой мужчина, и сам, видимо, об этом догадываешься. Тебе это жить не мешает? Красота, как проклятие…

– Знаешь, Изольда, в России как-то не принято обсуждать красоту мужчин – все разговоры о силе, мужестве и отваге. Их достаточно. Красоту оставим женщинам…

– Понятно. Брезгуете нетрадиционной ориентацией?

– Люто ненавижу – и руку себе отрублю, если коснусь.

– Трудно тебе. Надо проще смотреть на мир.

– Давай замнем эту тему.

Хорошо. Давай замнем. Как ты думаешь, Александр, монархия возможна в России?

– Мне лично плевать, кто в Кремле будет Сталин или Зюганов. Главное, чтобы человек был сильный – как Путин.

– И умный…

– Само собой.

– Как тебе такой вопрос – Путин приближает к себе людей слабее его по интеллекту, а сильных удаляет и душит…

– Назови хоть одного удаленно придушенного.

– Ладно-ладно, моя информация из западной прессы, а ты тут живешь…

– Я вопрос тебе сам задам. А правда, что на западе целомудрие постыдно. Девочки ищут любую возможность, чтобы избавиться от неё?

– У нас, в Ирландии, пуританские взгляды. А вообще-то да – стоять перед мужчиной девственницей и женщиной ни одно и тоже: одно дело ребенок, другое нормальный половой партнер. Ты бы кого выбрал?

– Этот вопрос для меня закрыт штемпелем в паспорте – я женат.

– Ну хорошо, раз уж речь пошла об Ирландии, расскажу немного о себе. По специальности я международник-телевизионщик. И чего скрывать – политики через редакторов ТВ заказывают нам о ком писать и как. Иногда требуют такой бред, что руки опускаются. Но кушать хочется и материалы надо не только создавать, но и продавать. Так что творчество в журналистики – путь страданий. А ещё говорят, что хороших журналистов среди женщин не бывает – они лишены метафизического восприятия мира и гламурные по природе своей. Ты как в этом вопросе?

– Затрудняюсь ответить. Прочитаю статью и не могу понять, кто писал – мужчина или наоборот.

– Это легко. Мужчина обязательно найдет в тексте возможность упомянуть о себе. Женщина в этом плане скромнее. Или разумнее.

– Буду знать.

– И про любовь они пишут по разному. Мужчина в слове «любовь» подразумевает постель, женщина несколько иное. А что ты скажешь о женщинах на войне?

– Вот кому там не место – так это им.

– А медсестры, журналистки?

– Я имел ввиду снайперш.

– Ты их видел?

– Даже в плену! Ведут себя мужественнее многих мужчин. Но столько ненависти в глазах…

– Мне кажется, женщины боятся смерти меньше мужчин.

– Может быть… А ты могла бы остаться в России?

– Наверное нет. Но мне интересно здесь. Народ интересен и вообще…

Иногда бомбежки приносят пользу – смотрите, сколько наговорили, перешли на «ты» и даже почувствовали взаимную симпатию ирландская принцесса и водитель с Урала.

Журналистка Оливия осталась довольна своим выбором, а Саня кроме материальной заинтересованности в обеспечении безопасности клиентки почувствовал и личную.

То есть, одно за другим, пролетела неделя и им стало грустно расставаться.

Итог простой – не хватило дней молодым людям взрастить настоящие чувства. Хотя конечно, были и другие обстоятельства тому причиной.

Короче говоря, расставались они с немым вопросом в глазах – что дальше? неужто все забудется, как случайная встреча?

Не скажу, что этим сказано обо всем (это невозможно да и бессмысленно). Пока остановимся на том, что везет Александру Готовцеву на хороших женщин, а там жизнь покажет, какая судьба кого ждет. Я думаю, на этом можно закончить главу.

Хотя…

– Здесь расстанемся? – спросила Изольда, отводя глаза в сторону.

– Я провожу тебя до пограничного перехода в Белгородской области.

– А как в Донецк будешь возвращаться?

– В Донецк я не вернусь – дела там мои закончены. Из Белгорода рвану в Челябинск на чем получится – самолетом, поездом, на автобусе. Пора домой. Мне кажется, так будет лучше. Хотя почему кажется? Действительно лучше.

Дорогой больше молчали, думая о своем.

В пути перекусили – заплатила Изольда по старой памяти.

Остановились на стоянке российского контроля пограничного перехода.

– Мое сердце остается в России, – сказала Изольда, улыбаясь печально. – А мы с тобой обязательно встретимся.

– Я за границу – вряд ли. А ты позвони и приезжай – встречу тебя в любом городе.

– А как же твоя семья?

– Я познакомлю вас. Мои дамы тебе понравятся. Хорошие люди должны дружить

– А супруга твоя не закатит истерику?

– Ну, если публично целоваться не будем, то может и нет, – ухмыльнулся Саша.

– Как сейчас? – Изольда прильнула к нему, обняла за шею и припала губами к губам.

Саша ответил на поцелуй и обнял женщину:

– Надежду на дружбу это не отменяет.

Глубоко дыша, восстанавливая дыхание, Изольда примостила голову ему на грудь, пощипывая пальчиками мышцы шеи.

– Как я тебе завидую – жить в России ужасно, но это такое счастье.

– Так оставайся или возвращайся.

– Я подумаю. Чем будешь заниматься?

– Ещё не знаю, но бездельничать точно не буду. Приезжай – увидишь?

– Так редко звонить будешь? – удивленно-обиженно спросила Изольда.

– Вообще не буду – только отвечать на твои звонки.

– Ну, тогда пари – кто первый позвонит, тот и признается в любви.

– Договорились.

Они расстались, снова поцеловавшись. Изольда поехала к пункту контроля, а Саня пошел в пограничную будку.

– Слышь, браток, – спросил сержанта. – Как отсюда до Белгорода добраться?

– Специальных рейсов нет – поищите попутку.

Готовцев прошелся рядами машин – никто в Белгород не спешил.

Подошел к шлагбауму пропуска.

Погранец неприветливо:

– Чего тебе надо?

– Попутку на Белгород.

– Там ищи, – махнул он рукой на трассу.

Александр внял совету и пошел пешком по обочине.

Звонок на мобильник. Голос Изольды:

– Я люблю тебя, русский мужчина. Ты забыл в машине подарок мой.

– Ах да, гитару! Захвати с собой, когда вернешься…

Пановья

Человек всегда был самой досадной своей проблемой.

/Рейнольд Небюрн, американский теолог/

Подразделению польских наемников числом о семнадцати головенок на двух БТР и одной гражданской машине с будкой, бывшей автолавке, было дано задание – организовать КПП на трассе Белгород – Харьков. Для ловли диверсантов и дезертиров, для досмотра и допроса проезжающих на машинах – кто-откуда-куда-зачем и в каких отношениях с военкоматом по месту прописки.

Перегородив броневиком дорогу так, что проехать мог лишь один грузовик, и оставив наряд, остальные отправились в ближайшее село.

Под штаб и казарму было занято полупустующее двухэтажное здание бывшего сельсовета. Обитателям, находящиеся там кабинета главы и канцелярии администрации новой власти, посоветовали убираться ко всем чертям.

– Теперь я для вас власть! – заявил подпоручик Станислав Быховский.

С хохлами надо быть строгим – считал командир отдельного взвода польских наемников.

Обошли с капралом все комнаты двух этажей, определяя, где чему быть – казарме, столовой, складам, кухне, умывальне, туалету…

– Ну, Маевский, – сказал подпоручик заместителю, – бери бойцов, наводи здесь порядок. Боезапас в одну кладовку, продукты – в другую. Поставь часового на крыльце. И благодари Бога, что не в окопах сидим.

Капрал откликнулся:

– Пока все удачно начинается, пан подпоручик.

– Пошли двух бойцов по хатам пройтись – пошукать дезертиров и диверсантов, других подозрительных личностей.

– Скоро ли они вдвоем управятся?

– Вот и пусть поторапливаются. Да и остальные тоже – поменьше болтают, побольше таскают. Как закончат – им на подмогу. До темноты село надо обязательно прошерстить. А то спать ляжем, как на вулкане. Не люблю я этого – ты же знаешь. Во всем должен быть порядок.

В своем кабинете, бывшем главы, подпоручик сам расставил мебель, как ему надо, подмел пол, предварительно распахнув окно. Потом уселся в кресло перед столом и закурил.

Постучавшись, вошел капрал с бородатым мужиком преклонного возраста.

– Местный бывший начальник, – представил его Маевский.

– Тебя как зовут? – Быховский вошедшему.

– Павло Стручок.

– Вот что Стручок, мы здесь осели, дай Бог, надолго. Ты мне сразу скажи, положа руку на сердце – дезертиры, диверсанты, лица подозрительной внешности в селе есть? Если сам найду – с тебя штаны спущу и задницу надеру. Чуешь?

Мужик помотал головой:

– Нема никого подозрительных, пан офицер – все свои.

– Твоя задача, Павло Стручок – обеспечить нам быт и комфорт. Чтоб повара на кухне были. К нашим продуктам ваши приправы. Для свежего мяса киньте жребий – кому бычка приколоть, кому порося. Жилиться будете, сам по дворам пойду дичь стрелять. Чуешь?

– Чую, пан офицер.

– Ну, тогда иди – исполняй. Да гляди у меня! Я на расправу скорый и строгий.

– А сколько вас?

– Взвод из двух отделений.

Мужик был в дверях уже, Быховский окликнул:

– Стоять! Вот ещё что. Если подозрительных элементов в селе не обнаружим, жить будем дружно. А для дружбы крепкой что надо? Правильно – совместно выпить и закусить. Так что, пока мы слова твои проверяем и по хатам злыдней шукаем, ты понемногу готовься к банкету. А для него что надо? Закуска да выпивка. Да танцы с бабами. Подумай, любезный, кого пригласить. Ну, ступай-поспешай…

И повернувшись к капралу:

– Когда наливаю, душа вся сияет радужной благодатью. А если рядом пригожая баба, то и нежностью. А выпил с ней да притиснул к груди – сразу понятно, кто с тобой рядом.

Капрал успел уже заметить:

– В селе мало мужчин – все в бегах да на фронте, а кого уж отпели. Есть дети, есть старики… От баб, я думаю, отбоя не будет. Ну их нахрен – пусть дожидаются, когда к ним захочется.

– Не романтик ты, Збигнев. Сладкая дивчинка – самое главное блюдо стола. А попеть и сплясать с кем? Тебе хочется просто секса. Просто секса. Скучно ведь это, когда душе праздник нужен…

– А сидеть с хохлами-калоедами за одним столом – это противно.

Быховский скривился, а Маевский продолжил:

– Ты мне вот что скажи, пан подпоручик – мы Украину отстоим от русских и сдадим под ключ жиду Зеленскому: владей, Боб! Так что ли?

– С чего бы это?

– А Штаты прикажут. Спроста что ли Дуда Байдену шнурки лижет?

– А ты не ссышь, значит, пендосов заокеанских?

– А мне-то с чего? – я солдат, а не политик. Нам бы к драчке с русским Иваном неплохо американского Джо пристегнуть – to byłaby sprawa.

– Джо слишком хитрый – в бучу сам не полезет: нарисует кучу грошей зеленых и заплатит всем желающим…

Подпоручик с капралом единодушно загрустили о былой славе Речи Посполитой, когда она один на один справлялась с Русью

Оставшись один, Быховский в мрачной истоме думал об Украине – этот её всемирно известный чернозем за много веков насквозь пропитался кровью. Про пот почему-то забыл пан подпоручик…

На этой земле – думал польский офицер – сто миллионов раз кто-то не пощадил кого-то, не жалея себя. Такая же участь ждет и нас. На крови стояла и стоять будет курва Россия…

Быховский вздохнул, а мысли неожиданно перекинулись на другое. С детства он мечтал попасть на Украину и найти клад батьки Махно. Что-то осталось из документов архива воевавшего здесь в Гражданскую деда. Какая-то карта, в которой трудно разобраться в комнате на столе. А вот на месте можно и попытаться. Теперь-то он здесь, но на войне… Да и по памяти вряд ли получится – надо вернуться за картой домой. Может, другие найдутся возможности на чем-нибудь руки погреть?

Вспомнив о доме, подпоручик наяву будто почувствовал острый запах черемухи под окном. Если открыть его на всю ночь, густой сладковатый аромат к утру обязательно опьянит. Здесь же с улицы воняло кислой капустой, гнилой картошкой, прелой соломой. Мусор повсюду… Плохой хозяин Павло Стручок – не следит за порядком в вверенном ему селе…

Быховский бросил взгляд за окно.

А ведь уже сентябрь кончается – когда дымки нет и марева над горизонтом, листва опадает и покрывается пылью. А воздух такой прозрачный лишь потому, что нет в нем цветочной пыльцы.

Тридцать пять лет он прожил – думал подпоручик, печалясь – и никто не объяснил ему, почему осенью так грустно душе.

И снова мысль скакнула куда-то неожиданно в сторону.

Были же времена, когда шляхтичи за честь считали служить российскому престолу. И балы светские в Санкт-Петербурге или Москве по роскоши затмевали Париж и Варшаву. Кружились парами офицеры с пронзительными глазами и женщины с тонкими талиями. Быховский читал об этом в романах и видел на экранах.

Польские юноши в гвардейской форме русских офицеров, и юные девы из благородных семей дворянской России – не казались чужеродными, как теперь. Откуда сие пришло? Кто придумал? Кому это стало надо? Куда, в какую даль пропали прекрасные тени века ушедшего, века блистательного? Разве это было не с нами?

Чем мы не те? – думал Быховский и находил ответ. – Мы разучились быть высокомерными. При одном но – высоко мерить окружающих, но не себя. Он-то без сомнений человек высочайшего качества – безусловно, белая кость. И отсюда его манеры – гордость и смелость шляхетские… до бесшабашности.

И они, современные пОляки, сделают всё, чтобы некогда блистающая Россия захлебнулась в собственном дерме. Именно так!

Но в глубине души – себе-то не ври! – надо признаться, что воевать с русскими очень страшно; с их неисчислимыми лесами, полями, горами, великими реками, озерами светлыми… С медведями, лосями и соболями… Все это встанет против агрессора! Ведь это давно единое целое: с Востока до Запада – всё Россия. А ты почувствуешь себя даже не сукиным сыном, а полной сучарой, когда избитый вернешься домой. Если вернёшься, конечно…

Но война будет. Она уже идет. Война гадкая, грязная – травит душу. Янки поставили на престол Киевский любого им клоуна. Он суетлив, хвастлив, вороват и глуп. Постоянно всем лжет. Впрочем, Америку его ложь почему-то устраивает. Чего же ещё?

То есть, чести и славы в этой войне Быховскому не сыскать. Отчего же пошел в наемники? Правильно. Гроши нужны. И где бы их взять?

Мимо польских наемников такая добыча, как Изольда, проскочить не могла. Собой красавица, машина крутая, документы с номерами европейские и прямиком из России катит. Чего ещё надо для задержания?

По рации с Быховским связались солдаты наряда.

Подпоручик;

– Ко мне её доставить немедленно.

Шустрый боец Печка, потеснив хозяйку в пассажиры, сел за руль и поехал в село на вольво.

В кабинете начальника гарнизона (он же подпоручик Быховский, командир отдельного взвода польских наемников) Изольда округлила глаза:

– На каком основании меня задержали?

Офицер с ответом не спешил, с удовольствием разглядывая редкий экземпляр красивой европейской женщины, случайно попавшейся к нему в лапы.

– О, оснований у нас достаточно. Первое и самое главное – зачем вы приехали к нам из России?

– Я журналистка лондонской «Гардиан». Вот документы. Работаю, как военный корреспондент в зоне боевых действий. В России аккредитация закончилась – сюда переехала.

– Что вы снимали в России? Записи сохранились?

– Мне кажется, пан подпоручик, это не вашего ума дела. По поводу моих записей я буду разговаривать в СБУ или с представителем военной контрразведки. Предупреждена уже и вас предупреждаю…

– Ну, – усмехнулся Быховский, откинувшись в кресле. – А с нами, значит, не желаете?

Поменяв тональность;

– Я вас задерживаю до выяснения личности. Когда все вами сказанное подтвердится, отпущу или передам в нужные руки. А пока документы, ключи от машины и ваш телефон будут у меня. Вам оставляю камеру. Ведь вы журналистка – вот и снимайте моих бойцов-молодцов.

Изольда поняла, что бесполезно спорить; влипла она по самое немогу, а насколько – время покажет.

– Свободу перемещений ограничивать не буду – гуляйте, снимайте и ждите решения вашего вопроса. Но всегда рядом с вами будет находиться мой воин. Вздумаете бежать – посажу под замок.

Изольда молчала, лишь желваками выдавая чувства свои.

– Да вы не отчаивайтесь – время пройдет не скучно. Сегодня, к примеру, у нас здесь праздник – вечер интернациональной дружбы двух братских народов. Отличная тема для позитивного ролика. Снимайте себе на здоровье!

Этих поляков, думала Изольда, дебилами мало назвать. Нужно придумать что-нибудь хлеще. Александр нашел бы меткое слово – вспомнила женщина русского друга.

По селу гуляя в сопровождении солдата и снимая увиденное на камеру, журналистка от «Гардиан» сочинила экспромтом;

Подпоручик из Польши, мать его разъети,

Возник долбанным бздежиком у меня на пути.

Бздежиками, кажется, Александр окрестил польских наемников.

Что тут скажешь? Шовинисты ирландцы, как россияне.

Один из местных хохлов сам задал журналистке вопрос?

– Не считаете ли вы, панночка, что Россия должна вернуть нам Крым?

– Нет, – сказала Изольда со свойственной ей прямотой, – Крым навсегда от вас ушел. И радуйтесь, что у вас пока ещё есть то, что можно назвать Украиной.

Солдат свиты качал головой, но молчал.

Закончив досмотр села, наемники собрались на банкет.

Сдвинутые столы были накрыты в столовой – бывшем конференц-зале давно ушедшей власти. Только для поляков.

За распахнутыми окнами на лужайке собрались на банкет хохлы. Поставили стол для фуршета – накрыли закуской с горилкою. Подходи, выпивай, закусывай и веселись…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.