Мой сын. Первобытный менагер

Анатолий Агарков

Мой сын. Первобытный менагер

Менеджмент – это искусство достижения

целей в условиях ограниченности ресурсов.

/А. Гибсон/

1

Вы не подумайте чего – это не девочка с любимой обезьянкой. Это две мои дочки – Вероника и Даша. Они почти ровесницы, если не считать тех пяти минут, на которые Вероника появилась на свет прежде. Зато Даша заговорила на день раньше и нарекла сестрёнку Кикой. По-моему, очень даже разумно: Кика, иди сюда… Кика, посиди со мной… Кика, давай поиграем. А то пока выговоришь: Ве-ро-ни-ка – и забудешь, что хотел сказать.

Их мама, моя жена – красивая и умная женщина. Она домохозяйка с высшим образованием. Так судьба повернула – двое детей, но она не ропщет. Зато она отлично готовит, великолепно стирает и виртуозно гладит. Про уборку вообще молчу – в доме у нас уют, чистота идеальная, хоть с полу ешь. Детишки под присмотром и – тьфу! тьфу! тьфу! – здоровы. Словом, молодая добрая семья – ячейка стабильного государства.

Я – бизнесмен. У меня своё дело и небольшой капиталец, который в обороте, и так вертится, что порой в карманах свистит. Тогда приходится идти на поклон к более предусмотрительным родственникам – просить на пропитание. А иногда «бабок» вдруг приплывает разом столько, что хочется открыть новое дело. Но жена чутко стоит на страже семейных интересов и вовремя остужает мой пыл.

– Любимый, вот это, это и это мы откладывали на «потом». По-моему этот момент наступил, так будь мужчиной исполнить свои обязательства.

И я, конечно, уступаю, вздохом подавив давнюю мечту стать владельцем автостоянки, или заправки, или пимокатного цеха. Впрочем, шучу – пимокатного цеха мне никто не предлагал. Но по натуре своей я предприниматель, производственник. Мне до боли в печени жаль убыточные предприятия, а на брошенные остовы пустующих зданий смотрю сквозь слёзную пелену. Вот бы мне бы…. Вот бы я бы…. И я тороплюсь, тороплюсь – всё стараюсь охватить. И, кажется, никуда не успеваю.

Недавно получил новую и крайне широкоформатную специальность – менеджер. Область применения не конкретизировалась. Так что, руководствуясь логикой диплома, волен работать, где угодно и кем – было бы чем управлять, а остальное, как говорят, приложится. Мне бы менеджерить в какой-нибудь крупной фирме – вот там мои многоплановые задатки предпринимателя получили бы достойное развитие. Но, увы, быть под кем-то не могу – трижды пробовал и зарёкся.

Первый мой начальник был законченный бабник. Когда почувствовал, что впрягся я в воз в полную силу, забросил дела и всех забот – кабаки да девочки. Благо, фирму я раскрутил, и доходы на порядок возросли. Когда он явился в офис с двумя девицами, объявил одну из них моей премией и потребовал, чтобы она была тут же мною оприходована, я сказал:

– Сейчас, только за котрацептивами схожу.

Уехал домой и на следующий день по телефону попросил отдел кадров выслать мне документы.

Второй босс был мелочен и подозрителен. На второй неделе моей работы у него, заявил:

– Ты у меня крадёшь.

Я остолбенел:

– Позвольте узнать – что?

Он:

– Пока не знаю, но узнаю.

На второй месяц он узнал и заявил:

– Ты крадёшь у меня рабочее время.

– Поясните, как.

– Ты очень быстро работаешь и делаешь много. Твой предшественник и половины не успевал, а штатную зарплату я не увеличивал. Вывод – ты подрабатываешь ещё на кого-то. Может, на конкурентов?

Железная логика!

Я не стал хлопать дверью – спокойно пошёл и забрал документы.

Третий шеф был циник и самодур. Правда, соображалка у него работала, и он не был скуп. Но вот задался целью собрать команду беззаветно преданных ему сотрудников, и на пути к ней сметал все преграды, ломая характеры и судьбы. На третьем месяце нашего сотрудничества задал мне тестовый вопрос:

– А что ты сделаешь, если я ущипну за ягодицу твою жену?

– Дам в морду, – был мой ответ.

Мы перестрельнулись взглядами, и я понял: пришло время прощаться. Без лишних рассусолов направился в отдел кадров.

Шеф:

– Стой, я тебя не отпускал!

Он вытащил из-за стола своё многопудовое тело и бросил вдогонку. Настиг у дверей, схватил за плечо.

– Постой! – сияя ликом, возвестил. – Я тебе дам рекомендацию.

И вознамерился дать мне пинка под зад. В моей трудовой книжке не было записей о спортивных успехах. Самодур наш не знал, что перед ним неоднократный чемпион города и однажды вице-чемпион России. По боксу. Короткий удар в его отвислую челюсть отправил объемное туловище в обратное путешествие по кабинету. Он пересёк его спиной вперёд, мощным задом взломал массивный шкаф, и успокоился там.

С того инцидента я не искал счастья в чужих фирмах – создал свою, и теперь кручусь, как белка в колесе. Но где бы я не был и чем не занимался, неизменно изо дня в день, в определённое время направляю стопы свои или автомобиль в одном и том же направлении, с тем расчётом, чтобы ровно в двадцать два ноль-ноль переступить порог своей квартиры. Это заведено однажды и никогда не нарушалось. Это святая, можно сказать, тотемная минута нашей семьи. Я мою руки, раздеваюсь и ложусь в нашу супружескую постель, где меня с нетерпением и любопытством во взоре поджидают две кудрявые головки – Кики и Даши. Наступает детский час. Вот они завладели моими руками, уткнули носики в мои предплечья и затихли, в ожидании увлекательного путешествия в волшебный мир грёз.

Я не пересказываю им похождения Колобка или Кота в сапогах – это мамино. На крыльях моей фантазии мы уносимся втроём в удивительный мир, в котором никто до нас не бывал и вряд ли слыхивал. Впрочем, втроем – это было сначала. Первые вечера жена брала мой безлимитный мобильник, уходила в другую комнату и делилась с подругами впечатлениями уходящего дня. Потом я заметил, что, она стала оставлять открытой дверь в спальню, и уже не слышны её приглушённые: ах-ах-ах, бу-бу-бу. А потом она вообще перестала уходить. Устроится котёнком в кресле и слушает.

Послушайте и Вы, если не торопитесь….

Сначала был хаос. Создатель взялся за дело – понатыкал в пространстве звёзд, закрутил вокруг них планеты. А в одну даже, походя, вдохнул жизнь. И зацвела она голубыми небесами, в белых штрихах облаков, синевой безбрежных океанов с пенной гривой волн, пышной зеленью земного покрова.

Бриллиантовым блеском многократно преломлённых лучей ярко-жёлтого молодого солнца, отражённых в росной траве и листве, встретила планета космическую волшебницу Фата Моргану, которую теперь считают своей покровительницей охотники за удачей, готовые поставить на кон все – имя, Родину и саму жизнь. Тогда же люди ее считали Всемирным Злом, потому что не умела она создавать и могла только разрушать. Но и ей, женщине в годах, не были чужды чувства прекрасного, желание уюта и комфорта. На долгие тысячелетия поселилась она на Голубой планете и не испытывала никакой тяги покинуть её, каждый день находя новые забавы и увлечения среди красот буйно расцветшего мира. Появились первые животные, и Моргана умилялась их наивности и неприхотливости. Впрочем, для их размножения на Голубой планете присутствовали все условия.

Однако жизнь эта, однажды созданная, не была навеки застывшей в первозданной красоте. Она развивалась. И однажды среди животных появились такие, которым пресен стал вкус трав и плодов. Они возжелали плоти и крови собратьев своих. Так появились ужасные хищники тираннозавры, которые убивали и поедали даже себе подобных. Они возомнили себя хозяевами Голубой планеты. Один даже попытался перекусить гуляющей волшебницей.

В неописуемую ярость пришла Фата Моргана. Она топнула ногой, и все вулканы выстрелили в небо из своих жерл – потекла раскалённая лава, чёрный пепел покрыл содрогнувшуюся землю, плотный дым закрыл её от солнечных лучей. Наступил конец всему живому. Зло усмехнулась злая волшебница делу рук своих и улетела в Мировое Пространство.

Но прошли тысячелетия. Рассеялся дым, и заголубело небо. Дожди смыли пепел, и зазеленела трава, потянулись к солнцу побеги новых деревьев. Из глубин океанов вышли на сушу оставшиеся в живых организмы. И вновь воспрянула жизнь – появились удивительные птицы и рыбы. Стада животных пересекали бескрайние прерии. Родился первый человек. Потом людей стало много. Они создавали цивилизации и строили города. Они изобретали машины и разводили животных.

Однажды Моргана заглянула на подзабытую уже планету и подивилась её живучести. Она с любопытством приглядывалась к новым обитателям, пробовала принять их облик, и ей понравилось. Дела влекли в просторы Вселенной, но она дала себе зарок почаще заглядывать на эту выжившую после её гнева голубую планету. В просторах океана присмотрела остров, обустроила его по своему вкусу и скрыла туманами от нежелательных визитов беспокойных людей….

Я умолк и поглядел на своих детей. Даша спала, тонюсенько посапывая. Вероника, пятилетний Спиноза, смотрела на меня широко распахнутыми глазами:

– Папа, а если Фата Моргана зальёт весь мир дождями, ты найдёшь к нам дорогу?

Я поцеловал её в лобик:

– Спи, мой маленький. Даже если мир расколется пополам, я всё равно буду с вами в урочный час.

Легко поставил чуждое лишнему весу тело в вертикальное положение. А Вероника перебралась к сестрёнке и обняла её пухлой ручкой.

В кресле спала жена капитана Марселя. Я нежно коснулся её губ. Она не ответила на поцелуй, но прошептала:

– Наступило утро, и Шахерезада прекратила дозволенные речи.

До утра ещё было далеко. До полуночи оставался только час. Я оделся и спустился вниз. Сел в машину, поехал по неспящему городу. Меня ждал деловой фуршет, где за серьёзными речами шипели, лопаясь, пузырьки шампанского и шелестел принуждённо женский смех. Кроме бизнесменов здесь было много чиновников с видом, будто от них действительно что-то зависит. Еще больше звезд местной эстрады и театров – просто млечный путь какой-то.

Зачем я здесь сам не пойму: ничего содержательного не услышал – то ли дань моде, то ли поддержка престижа. В Нью-Йорке, говорят, полжизни кладут, чтобы с правильными людьми встретиться на фуршете. А тут….

Вернулся домой ближе к утру и, увидев на нашем супружеском ложе трех безмятежно спящих барышень, почувствовал, будто меня провели. Вроде бы говорил о деле вроде бы с деловыми людьми, а результат нулевой. Достаток, о котором мечтал, который мог обеспечить уют и покой в семейном кругу ускользал как угорь, и как его зацепить, чтобы разом и на всю жизнь – непонятно. Скорее всего, раз гора не идет к Магомету – надо вкалывать, вкалывать, вкалывать…

Квартира у нас не очень большая – кухня, совмещенная с просторной гостиной, два туалета и три спальни: у каждой дочери своя. В детском туалете душевая кабина, в нашем – огромная ванна. Так что….

Утром застала меня жена в кресле, в котором оставил ее я.

– Так уплясался, что не нашел сил раздеться, – снисходительно улыбнулась.

– Ты сногсшибательна как всегда, а сегодня сверх всякой меры.

Она присела ко мне на колени, обняла за шею.

– Ого! Биржа гудит – котировки рванули вверх!

– Что имеем, тем и гордимся.

Мы очень мило позавтракали, напропалую кокетничая друг с другом. Жена была как шампанское – искрилась и ударяла в голову. Я нежился на седьмом небе, растягивая удовольствие и оттягивая кульминацию. Время пролетело совершенно незаметно, и вдруг оказалось, что дочери уже проснулись. Они замерли в проеме двери, зачарованные нашими ласками.

С трудом оторвавшись от жены, сдавленным голосом произнес:

– Доброе утро! Собираемся в садик.

– По дороге расскажешь про Фата Моргану! – обрадовались девочки.

– Папе надо отдыхать, – разочаровала их мама.

– А вечером?

– Как сложится день, – чувствовал, что уже засыпаю, ибо усталость вдруг навалилась стогом сена, но надо было раздеться и забраться в постель. Я как сомнамбула побрел в спальню.

– Перед сном? – девчонки в отчаянии: последний шанс.

– Обязательно.

Разбудил звонок бывшего компаньона – теперь конкурента и оппонента по арбитражному делу:

– Витек, трах-тибердах! Ты опять меня обскакал. Это был мой тендер – я столько в него вложил: с десяток козлов в кабаках напоил, весь на взятках извелся, а ты…. Ты же говорил, что сюда не полезешь….

Я счел хорошим тактическим ходом отмолчаться – глупо оспаривать очевидное, и получил множество кратких, но крайне выразительных нецензурных комплиментов.

Всхлипнув, позвонивший схамил из последних сил:

– Ты с ними спишь что ли? Открой секрет.

Я не обиделся. Это была агония, а о мертвых, как известно, или хорошо или ничего. Прощай, Артем, учитель и компаньон – все в прошлом!

Только потом пожалел, что промолчал и не ответил. Жене нравился его загородный дом – может, созрел голубчик к распродаже?

Пока размышлял, подниматься или еще понежиться, позвонил Мустафа (в быту Геннадий Белов) – старинный приятель: то ли гангстер, то ли бизнесмен.

– Ну, ты, братан, прямо как кошка – всегда приземляешься на четыре лапы. Для всей страны кризис, а ты в шоколаде: и цех продал, и базу, говорят. Люди стреляются, а ты при бабле и без балласта. Куда думаешь вложиться? Есть предложения? Обсудим?

– Пока есть задумка за кордон семью скатать. Деньги дело наживное, а счастья не купишь.

– Ой, как ты не прав, братан. Жену заиметь – вопрос денег. А детей настрогать – дело совсем нехитрое. И не такое уж это бешеное счастье: бабы и дети – сплошные расходы нервов и денег. Ни минуты покоя. Так что я тебе не завидую. В Нью-Йорке, к примеру, особенно остро понимаешь, что счастье не в детях.

– Для этого ты и катался в Америку?

– А потому что в Штатах это понимаешь, а в России нет. Вот я съездил, понял и живу в свое удовольствие: ни о ком не думаю, и думать не хочется.

– Даже такая жизнь уходит на то, чтобы на нее зарабатывать, – сказал я и заставил Мустафу задуматься.

Потом его обиженный голос снова прорезался в трубке:

– Ты цинично сломал мне деловой настрой. Может, бухнем? Ах, да – ты же в завязке. С садика или пеленок? Еще мораль прочти мне о супружеской верности – так, на будущее.

– Для начала сотри с лица трагизм – не все еще у тебя позади. Ты что позвонил?

– Да что-то я не в тенденциях ныне – бабки есть, а идей нема. Может, подскажешь что или замутим вместе, чтобы все нахрен обзавидовались?

Припомнив наше единственное совместное и нерводробительное предприятие, тут же решил – лучше не трогать скелетов в шкафу.

Потянулся в кровати и сказал:

– Чуток подожду. Сейчас пристрою объект от тендера и в тропики всей семьей.

– Спасибо, что не отказал, – процедил Мустафа и отключился.

Вот он всегда такой – любит позу обиженного и последнее слово за собой. Кажется, и на этот раз ему не понравился мой отказ, но мне почему-то не стало от этого горько. В ванной закончил мысль, разглядывая фейс – дурачок сентиментальный стал циничным бизнесменом. Это я не про Генку.

А про Белова что еще могу сказать? Это он меня учил азам чисто русского предпринимательства в эпоху первоначального накопления капитала.

– Значится так, Витек. Берешь кредит – снимаешь офис, покупаешь тачку, «алку» водки и пьешь со всеми напропалую. Когда водка кончается и выясняется, что тачка разбита, офис заблеван, а кредит надо отдавать, тогда берется другой кредит – гораздо больше первого. Из него гасится первый, круче покупается тачка и вагон водки….

– До бесконечности?

– Да нет, пока тебя не признают своим в деловых кругах. Чем больше ты водки пропьешь, тем выше эти самые круги – у которых замки в Испании и острова в Карибском море. Но суть происходящего в нашей стране всегда будет такой.

– Без водки никак?

– Вечный вопрос, – Мустафа засмеялся. – Тварь я дрожащая или право имею. Впрочем, в нашем совместном деле я могу пить за двоих.

Сложно, подумал я, однако повелся: чуть было Генка не затащил меня в свой гангстерский промысел – мол, братан, боксер и прочее, прочее. И ведь уговорил на одно совместное предприятие – на мою голову уговорил. Вот уж поистине: ходит птичка весело по тропинке бедствий, не предвидя от сего никаких последствий.

Договор был составлен аляповато, и нас ожидаемо кинули. Генка чихать хотел на существующее законодательство. Когда дело имеешь с обезьянами, лучше просто не думать о подобных вещах – заявил он и устроил разборки по понятиям. А на моей душе одинаково тяжело от подлости партнеров и гангстерских приемов компаньона.

Если вдуматься в ситуацию, можно понять, что дело вовсе не в попранной справедливости, а в деньгах. Те хотели урвать, объегорив нас, Генка – прижав их к стенке. Немного обидно было узнать, что обезьяны считали нас лохами. Впрочем, по их понятиям сие есть вещь неоспоримая.

Финал нашего единственного совместного с Беловым предприятия серьезного обострения международной обстановки не вызвал, но навсегда отбил охоту впредь заводить дела с Мустафой – только треп. А душу свою успокоил натурфилософией – мол, основатель знаменитой династии Морганов начинал свое дело с морских разбоев.

После этого моя деловая жизнь складывалась обычным образом. А вот личная…. Тут я времени и средств не жалел, ибо знал – труды эти для вечности. И визиты семейные наши в нирвану (мои сказки на ночь) – это как раз тот случай. Ведь вечность – так, во всяком случае, думаю я – это переходящие из поколения в поколение семейные ценности. Отец моего отца рассказывал ему всякие интересные истории, потом он мне и т.д. Думаю, но никому об этом не говорю – ибо вера, которую не разделяют другие, называется шизофренией. И к поездке семьей в одну из тропических стран отношусь с полной ответственностью – пора маленьким барышням воочию увидеть ландшафты, которые я им живописую на ночь.

И еще – пора отдохнуть. Или просто немного переждать – глупо бороться с кризисом: раз он стал таким масштабным, пусть сам себя изживает. От балласта избавился, все средства в зелени. Оформлю договор подряда у заказчика, сдам объект в субподряд и туту….

Представил, как малышки обрадуются теплому морю, пальмам и попугаям не в клетках, и на глазах навернулись слезы умиления – припомнил, как мама возила меня пятилетнего на Черное море. Память такая на всю жизнь. Не будь ее, трудно ответить Юрию Шевчуку – что же будет с Родиной и с нами?

Приняв душ контрастный, оказался в настоящем – обед на столе; за окнами рокот машин, в которых сидят абсолютно уверенные в себе люди; на экране внешняя политика. По телевизору доказывали чванство Америки: мол, обезьяну посадим в Белый Дом, и будете кланяться – куда вам деваться?

Впрочем, меня никогда не увлекала большая политика – и как на этом делают деньги, оставалось загадкой. Другое дело коммерческий ларек у подъезда, где я купил сигареты. Дом высотный, дом элитный – проблема выживания решена. А может, и процветания – сдачи в нем не давали.

Остаток дня ушел на знакомство с заявителем тендера.

Это был немолодой, толстый, лысый и печальный отец троих детей с выражением сосредоточенной обиды на лице. Раньше работал учителем физики, теперь ведает строительством в министерстве образования области. Вчера он был на фуршете, да только не знал результатов тендера. А я знал, и, страдая от скуки, прикидывал субподрядчиков на свои торги. Жизнь всегда глупее и проще – не стоит лишней суеты.

А мой визави суетился. На унылом его лице начала рассасываться похмельная гримаса – видимо, пропустил рюмашечку перед встречей. Должно быть, в него вложился Артем, да проиграл. Поперек горла стал им губернаторский аудит за тендерами. Теперь этот чинуша тужится, намекает – хочет чего-то слупить с меня. Слушая и чуть отворачивая лицо в сторону, я кивал и ставил в блокноте бессмысленные закорючки.

Наконец он умолк – задумчиво и насуплено уставился в окно. Его руки были сцеплены замком, а большие пальцы быстро вращались друг вокруг друга, словно наматывая на себя невидимую нить. Это и был момент истины – от меня ждали ответ

И я не был скуп: ушел, пожелав ему долго здравствовать – есть ли что-нибудь ценнее на свете?

Довольно быстро нашелся субподрядчик. Разница в десять процентов – мой навар.

Практике ведения тендерных схваток обучал меня когда-то Артем, который считал, что если одна из десяти попыток бывает успешной, то это уже удача. Весьма благодарен за науку, но наше сотрудничество вспоминаю с неудовольствием. Ведь он считал основой успеха работу с клиентами, подразумевая под этим взятки и кабаки. Изменилась ситуация и бывший учитель мой в прогаре.

Я «не спал» с клиентами, а работал с соперниками – компьютер, сбор информации, анализ, и с точностью до рубля мог просчитать сумму, которую предложат они. Предлагаю чуть ниже, и я в шоколаде. Второе слагаемое успеха – субподрядчики: я не жлобствовал, но всегда твердо стоял на своих десяти процентах. Они привыкли, и меж нами сложились вполне доверительные отношения. И еще – в строительстве предпочитаю работать не с фирмами, а бригадами: они мобильнее и практически не уязвимы для кризисов. А бригад этих, говорят фирмачи, как гробов после вождя, заменив прежнее расхожее про дождь и грибы.

Меньше года прошло, и я почувствовал себя докой в тендерах. Думаю, мог бы выигрывать все – но зачем и куда мне столько? Только сработал философский закон перерастания количества в качество. Появилась мысль – а не предложить ли свои способности и услуги нескольким избранным приятелям, руководителям фирм: им объект, мне гонорар. То, что я предлагал, было просто, понятно и логично, но опустим подробности, чтобы не расстраивать заявителей тендеров, да и налоговую инспекцию.

Кстати, последний тендер был показательным выступлением для друзей-фирмачей: сказал – сделал, и никаких вариантов. И он был завершающей ступенью перед выходом на новый качественный уровень предпринимательства. Балласт уже распродал, офис сдам – ноутбук и голова это все, что потребуется для дальнейшей работы. И никакого ужаса перед кризисом. Лежишь себе на песочке Багамских пляжей, перед тобой мобильный компьютер – и весь мир в кармане. Gloria victoribus! Не зря же меня Виктором нарекли.

Погруженный в мысли о тендерной концепции, вечер встретил в своем офисе, который вознамерился поскорее вернуть арендодателям. Здесь меня и застал Виталя – основной из предполагаемых заказчиков. Внимательно поглядев ему в глаза, понял, что директор строительной фирмы не в себе, хотя вроде не пьян, но с явными признаками психического перитонита на лице. Несмотря на это, был собран, тих и внушал доверие.

– Удочки сматываешь?

– Будем бить острогой, – в тон ответил ему.

– Начинали вместе, а ты уже на менеджера подучился, в тендерах поднаторел – когда успел?

Полчаса прошло за малосодержательной беседой о том и сем.

Заметив на столе проспект турагенства с тремя пальмами, Виталя:

– Куда путь правишь?

– Не решили еще.

– Знаешь, у меня сейчас тяжелый период – общаюсь в основном с банкирами и судебными приставами. Загружают просто свинцово. А ты как будто сбегаешь, бросив товарища в беде.

– Пустяки, не бери в голову. Мне надо немного подумать, и мы вернемся к проблеме с другой стороны. Понимание приходит с опытом.

Я верил в то, что сейчас обещал. Виталику вряд ли теперь чем мог помочь – фирма его катилась к краху. Но можно открыть другую и взять кредит, а тендерами я его завалю до самого немогу. Жизнь не кончается!

Говорить не хотелось, а вот молчалось под сигарету совсем хорошо. И думалось – в мечтах уже представлял себя непревзойденным мастером тендерных схваток, по самую маковку в шоколаде. Мелькнула мысль – а не вовлечь ли Виталика в тендерный бизнес? Но не нашла решения. Друг институтский весь по уши в стройке и вряд ли захочет профиль сменить. Suum cuique!

В дороге домой настиг звонок Эрика, надежного партнера по прежним делам.

– Слушай, про тендеры хочу узнать – как это у тебя получается? С одной стороны, конечно, понятно – дар интуиции.… С другой, наверное, справки наводишь о соперниках – шпионишь, базы взламываешь; хакеришь, одним словом?

Попробовал не соврать, не сказав правды:

– Никому не расскажешь? Ну, тогда слушай! Взламывать ничего не надо – когда доходишь до некоторого градуса отчаяния в делах, начинаешь улавливать все сам. Главную, так сказать, тенденцию чувствуешь голодным желудком.

– Ни черта не понял, но хочу попросить – мне не поможешь? Занимаюсь поставками продуктов питания для муниципальных больниц, дошкольных учреждений, учреждений социальной сферы, ну и прочих. А тут – бах! – тендеры вводят. И что теперь делать? Выручай, друг.

– Два процента от суммы – один предоплатой.

Брякнул не думая. Да и не занимался никогда поставками продуктами питания. Но, как говорится, зверь на ловца….

– А если не выиграешь?

– Предоплату верну.