По тропе Рода

«Гордость – ее главная беда. Конечно, как она примет такое дорогое кольцо? Ведь это значит, что она сама не может себе его позволить».

А сама Белла, не успев отойти от происшествия с Риком, услышала еще чьи-то голоса.

– Что? – кричал Филипп, впившись глазами в Августа. – А ну повтори что ты сказал!

– Друг, прошу, успокойся… – Начал было Ролан.

– Что значит «успокойся»? – кричал мужчина все громче. – Лучше уйди с дороги! А ты, – он посмотрел на Августа, который еще не отошел от хмеля, – еще раз подойдешь к моей дочери, убью!

– Папа, не надо!

Трое мужчин, как один обернулись на звуки голоса. Всего в нескольких шагах от них стояла Белла. В глазах читался ужас.

– Дочь, уйди отсюда, – приказал Филипп. Белле даже показалось, что у него глаза заблестели огнем. – А мне тут с другом побеседовать надо.

– Сначала Рик, а теперь ты? Да вы что, сговорились что ли? Прекратите меня защищать! Я уже не маленькая девочка и сама могу за себя постоять! – девушка выпрямила спину и гордо подняла голову.

– И это все, что тебя заботит? Твоя ущемленная гордость? – не поверил Филипп.

– Да, папа. Хватит! Пожалуйста, идем.

Филипп посмотрел в глаза дочери, все еще кипя от злости, но все же отпустил куртку Августа и зашагал рядом с дочерью в сторону таверны. Белла сразу уткнулась в свою тарелку, а отец еще долго смотрел на нее.

– Перестань, пожалуйста, так смотреть на меня. Ешь давай.

Ее отец что-то буркнул в ответ и взял ложку.

Когда с супом, овощами и чаем с булочками было покончено, Филипп снова обратился к Белле:

– Дочка, хочу тебя кое о чем попросить: подмени меня в школе на дня три. Холода пришли, надо нашу… старушку-хижину в порядок привести.

– Я? – поперхнулась девушка. – Поводить уроки вместо тебя?

– Нет, не уроки. В эти дни у девушек экзамен по истории. И зачем только его назначили на вечер.

Эти слова заставили девушку напрячься.

«Полнолуние… – мелькнуло у нее в памяти. – Как я могла забыть? Черт!»

– Белл, – позвал отец, – что-то не так?

– Нет-нет, папа, все хорошо. Я… обязательно… то есть, я заменю тебя. Без проблем.

– Спасибо, родная, – улыбнулся мужчина.

Красавица улыбнулась в ответ, но как-то неискренне.

***

Тем же вечером Филипп объяснил дочери как и что делать, а сразу после этого отправил в деревню на первый экзамен. С большой неохотой девушка шла прочь от дома. Перейдя реку, она увидела, как отец вышел из дома и отправился по тропинке, ведущей на запад. Как же Белле хотелось побежать за ним, рассказать всю правду. Она сейчас желала, чтобы отец не оставался один. Но вспомнила о том, что еще не научилась превращаться. Больше откладывать не следовало. Белла твердо решила до следующего месяца научиться превращаться. Девочки очень удивились, когда вместо Филиппа на пороге класса появилась Белла.

– Добрый вечер, юные леди. Садитесь, – девушка положила книгу на учительский стол. – Сегодня я проведу у вас экзамен по истории. Мистер Стоун, – опередила она вопрос ученицы, сидящей за первой партой, – занят домашними делами. Больше вам знать не следует.

Ученицы в недоумении переглянулись и зашумели.

– Тише, – попросила Белла. – Итак, у вас на экзамен почти 2 часа. Приступайте и помните: кто будет отвлекать товарищей разговорами или списывать покинет эту комнату немедленно. Если будет что-то непонятно, лучше спросите меня. Договорились?

Класс закивал.

– Тогда приступайте, – Белла ела за стол и перевернула небольшие песочные часы.

Экзамен проходил довольно тихо, если не считать скрежет перьев и шелест бумаги. Чтобы хоть чем-то себя занять, Белла читала любовный роман. Это было единственное, что она успела взять из библиотеки перед ее закрытием. Такие произведения были не в ее вкусе, но что поделаешь? Время от времени ученики подзывали ее к себе, и девушка была рада отвлечься от любовных интриг короля и сплетниц – фрейлин. Так прошли и следующие 2 дня. На третий день было уже совсем темно, когда последний класс закончил писать экзамен. Белла вызвалась проводить девочек домой. Матери были ей бесконечно благодарны, а сами ученицы удивлялись: как можно ходить по ночам и не бояться? Белла в ответ только улыбалась да пожимала плечами.

«Эх, хорошо день прошел. Надо же, – она посмотрела на небо, – скоро будет полночь. Интересно, как это директору пришло в голову устраивать экзамены так поздно? Ведь это опасно…»

Через миг из-за туч выглянул полный диск луны. Что-то дрогнуло у девушки внутри. Кровь закипала словно чайник с водой, поставленный на огонь, зрение и слух обострялись. До Беллы донесся волчий вой из леса, и она словно загипнотизированная пошла на него.

«Снег… Мягкий, пушистый, но почему-то совсем не холодный… Кровь греет тело…»

Подул ветер и поднял небольшой вихрь из снега в воздух. Удивительно, но теперь можно было рассмотреть каждую снежинку в этом вихре. Это было потрясающее зрелище! А сколько новых запахов, и всего за несколько секунд? Как странно… Она попыталась встать, но получилось только на четвереньки.

«Что такое? Мои ноги… – острое зрение позволило в кромешной тьме рассмотреть две пушистые белые лапы. – Неужели… Но позвольте, как такое возможно? – она попробовала сделать несколько шагов, но запуталась в собственных лапах и упала мордой в снег. – Да, это будет сложнее, чем я думала. Надо найти воду и получше себя рассмотреть».

Белла поднялась на ноги, точнее на лапы, и втянула воздух носом. Ветер тут же принес влажный поток, от которого на языке тут же появился вкус теплой воды. Хотя источник был близко, но путешествие до него стало настоящим приключением. Белла через каждые два шага путалась в своих ногах, и ее это очень веселило. Вскоре она очутилась в поле гейзеров – большой долине, состоящей из горячих источников. Переполненная волнением и нетерпением девушка заглянула в воду и при свете луны увидела белого волка с горящими желто-зелеными газами. Шерсть блестела в лунном свете, и снег при этом казался совсем серым. Волчица обошла озеро, чтобы лучше рассмотреть себя: массивное, пропорциональное тело, тонкие ноги и что-то еще, оставшееся от человеческой красоты. Она долго не могла отвести глаз от своего отражения.

«Вот теперь можно с уверенностью сказать, что я красавица. Однако, пора ужинать. И с чего я такая…»

Вдали снова раздался волчий вой. Волчица напряглась и прислушалась. Внутри все дрожало. Ноги против воли понесли ее на зов. Белла не понимала, что происходит. Сознание терялось. Казалось, что кто-то вытесняет ее человеческое сознание.

«Стой! Хватит! – твердила Белла. – Остановись!»

Ноги тут же остановились. Волчица часто дышала, в груди было больно.

«Вот что имела ввиду Берта, когда говорила о контроле. Надо быть осторожнее и постараться не потерять голову».

С соседней поляны донесся хруст снега. Шаги были тяжелые, значит животное было большое. Волчица издала предупреждающий вой. Что-то вроде человеческого оклика. Через минуту прозвучал ответ. Этот голос Белла узнала бы в любом обличье.

«Папа… Узнает ли он меня, когда увидит? Боже, что мне делать? Ладно, успокойся. Он же твой отец. Ничего плохого не случится».

И она, все еще путаясь в ногах, зашагала сквозь чащу навстречу неизвестности. Там, склонившись над чем-то, стоял оборотень. Волчица учуяла запах крови. Стало очень страшно, но отступать было уже поздно. Она неуверенно шагнула на открытое пространство, но в последний момент опять запнулась и упала. Оборотень резко обернулся. Удивительно, как он раньше ее не заметил, ведь она наделала столько шума, пока шла на поляну. Полуволк втянул воздух и подошел к волчице. Теперь Белла могла его как следует рассмотреть: худое, костлявое покрытое шерстью тело, когтистые лапы, вытянутая, как у волка, морда и пара горящих желтых глаз. Волчица волей-неволей заскулила. Не от страха, а от досады: посмотри мол, какая я неуклюжая. Оборотень начал принюхиваться к новой знакомой. Звериный оскал сменился… человеческой ухмылкой. Зверь ткнул волчицу носом в лоб, словно успокаивая. Белла никогда не чувствовала себя так близко к отцу, как сейчас. А в это же время в душе оборотня творилось что-то странное: проснулся инстинкт заботиться об этой волчице, защищать ее от любой опасности. Зверь практически… любил ее. Он нырнул носом под ее живот, помогая встать, а потом следил за каждым ее шагом. Белле это напомнило, как мамы учат своих маленьких детей ходить. Это было так мило! Оказывается, то, над чем склонился оборотень, был труп оленя, уже растерзанного. Запах крови и мяса пробудил в волчице страшный голод, но как только она приблизилась к добыче, полуволк зарычал и опрокинул ее на спину. Сначала есть должен он, а потом то, что останется, достанется Белле. Она тихонько и жалобно заскулила, и оборотень отпустил ее. Обычному человеку эта трапеза показалась бы на редкость отвратительной, но Белла следила за каждым движением отца с интересом. Когда ей стало дозволено поесть, она накинулась на добычу с поистине животной жадностью. Но на деле утолить голод оказалось не так просто: неокрепшие зубы не могли так хорошо рвать сырое мясо, как зубы оборотня. Волчица только перепачкалась кровью и съела всего пару хрящей. Оборотень и тут пришел ей на помощь: отрывал небольшие кусочки и бросал Белле. От такой заботы сердце девушки наполнялось такой нежностью, что ей захотелось прижаться к отцу. Что она и сделала. Шерсть у оборотня была жесткой и колючей, как щетина Филиппа, но это было не важно. После ужина они вдвоем играли, бегали наперегонки, выли на луну. В общем, вели себя как семья. Волчья семья.

Время пролетело слишком быстро. Белла не заметила, как наступил рассвет. Как только на горизонте появились первые лучи солнца, по всему телу волчицы пробежал холодок. Пора было уходить. Она аккуратно встала, посмотрела на спящего отца и в два прыжка скрылась в чаще.

«У меня получилось… – думала она, не до конца веря своему счастью. – И как это случилось? Сама не знаю…»

Шерсть стала редеть и втягиваться в кожу. На четырех ногах было уже неудобно стоять. Еще мгновение, и Белла снова стала человеком. От ночного приключения все еще трясло, ноги подкашивались, но от радости девушке хотелось визжать.

– Бр! – прохрипела она, потирая руки. – А без теплой шерсти холодно! Теперь понятно, как волки выживают в такие холода. Однако, где же мое платье?

Свои вещи девушка нашла в дупле дерева. Плащ был нетронут, а вот платью повезло меньше: оно было порвано в плечах.

– Наверно во время превращения оно стало мне тесным. Эх, хорошо, что в лоскутки не порвалось. Мое любимое!

Глава 7.

Вернувшись домой, Белла сразу достала нитки, чтобы зашить платье. Но что-то мешало сосредоточиться на работе. Она все время думала о своем ночном приключении и о поведении отца. Каким он был внимательным и заботливым… и совсем нестрашным. Белле он показался обычным волком, только немного крупнее и с человеческими чертами.

– Белла… – послышался мужской голос у самого ее уха.

– Папа! – девушка от неожиданности вздрогнула и чуть не уронила иголку. – Как ты тихо вошел…

– У тебя был такой задумчивый вид, – улыбнулся Филипп. – Моя дочь витает в облаках. Чтобы это могло значить? Ах! Неужели..?

– Ничего из такого, что ты там себе нафантазировал, нет. Может девушка, увидев чудесный сон, потом просто вспоминать его?

– Разумеется, дитя мое. А… – мужчина посмотрел дочери в глаза, – а о чем сон?

Красавица уже пожалела, что заговорила об этом. Знала же, что отец не успокоится, пока все до мелочей не разузнает: такой уж у него характер.

– Лес… – это было первое, что пришло в голову. – Лес мне приснился.

– Неужели? – не поверил Филипп. – И какой он был?

– Тебе так интересно или… Ну, он был такой.. весь в тумане. Наверно после дождя. Вокруг было тихо и свежо. Все.

– Свободы тебе хочется, Белла… – вздохнул отец и подошел к окну. – Я давно это заметил. Знаешь, – он тихо рассмеялся, – и мне тоже сегодня необычный сон приснился: будто я в лесу. Да, не удивляйся. Стою на поляне, в снегу. И вдруг из чащи появилась… белая волчица. Такая красивая! Шерсть блестит ярче снега, глаза горят…

– Как ты понял, что это волчица? – прошептала Белла.

– Уж очень у нее тело и ноги были изящные. Я уверен, что это была волчица.

– И она напала на тебя? – с притворным ужасом спросила красавица.

– Нет конечно. Вела себя смешно, совсем как маленький ребенок, который только учится ходить. Забавно…

– Папа! – Белла вскочила с места. Сердце ее опять бешено заколотилось, на глаза выступили слезы. – Не сон это был.

– Что ты имеешь ввиду? – не понял отец, обернувшись к дочери.

– Не сон это был. Той волчицей… была я.

Повисла пауза. Филипп смотрел на дочь, не моргая. Очевидно, эта новость потрясла его сильнее, чем думала Белла.

– Ты… ты… Постой, – мужчина сделал глубокий вдох и сел на стул у окна. – А теперь повтори последнюю фразу еще раз.

– Я… В общем, папа, я все знаю о твоем прошлом. О том… кем ты становишься в полнолуние. Подожди! Это еще не все. – Белла подняла руку. – Вчера перед полуночью я решила немного прогуляться после экзаменов. Потом услышала волчий вой. Дальше ничего не помню. Очнулась в лесу уже обросшая шерстью. Эх, – она улыбнулась, – знаешь, никогда не думала, что ходить на четырех лапах так трудно: так и норовишь запутаться…

– Белла! – Филипп неожиданно схватил ее за плечи и встряхнул. – Ты хоть понимаешь, что говоришь?

– Да, а что? – девушка испугалась: в глазах отца сверкнул желтый огонек. Таким она его еще не видела. – Папа, прошу, успокойся. Послушай…

– Нет, это ты послушай! Забудь обо все, что видела прошлой ночью. Я запрещаю!

– Папа, ты зря распаляешься. Ну поели сырого мяса, ну повыли на луну… Что в этом такого?

– Это точно все?

– Стала бы я лгать тебе? – обиделась красавица. – Поверь, это было самое невероятное приключение в моей жизни. К следующему полнолунию надо научиться превращаться по своей воле.

– Белла, ты так уверена, что будет следующий раз?

– А почему нет? Теперь, когда я знаю свою истинную природу…

– Молчи, прошу! Я столько лет пытался тебя защитить от этого. И не смог в самый последний момент. В детстве все было проще: перед полнолунием Берта поила тебя настойкой из волчьей ягоды, чтобы луна не тревожила, и ты мирно засыпала. Да и меня ничего не тянуло в деревню. А сейчас… Значит так: ты забудешь о вчерашнем приключении и вообще о… своей волчьей сущности. Больше никаких ночных похождений, ясно?

– Никогда бы не подумала, что мой отец такой неблагодарный человек! Ради кого, по твоему, я все это затеяла? Кому стремилась помочь, хоть чуть-чуть скрасить часы превращения?

– Не надо жертвовать своим будущим ради меня, – заверил ее Филипп. – Ты не представляешь какая это тяжкая ноша. Ты достойна большего, чем это. Я не хочу для тебя такой жизни.

– Уже поздно. Сейчас ты возможно сможешь запереть меня на замок, но это не избавит меня от превращений и от жажды свободы. Моя сила крепчает, и со временем ни одна дверь не сможет меня удержать. Так что…

Филипп встал со стула и направился к выходу.

– Папа, я не хочу тебе перечить, но пойми: вместе нам будет лучше. Если при первой встрече ты так хорошо запомнил меня, то со временем к тебе вернется и человеческий разум. Подумай.

– Тут нечего думать, Белз. Закроем эту тему.

Уходя от разговора, Филипп наивно надеялся, что Белла оставит эту идею с превращениями. Он только и думал, что о ее безопасности, не понимая, что девушка в этом больше не нуждалась.

«Вот так, – думал он, глядя на огонь в камине. – Столько лет я соблюдал осторожность. Хотел, чтобы все было… как у людей. Не получилось. Что теперь будет?»

Следующие несколько дней он так и просидел в своем любимом кресле, глядя в окно. На поляне, около реки проводила свои «тренировки» Белла. Она пыталась превратиться в белого волка. Только не очень-то выходило. Девушка уставала от этого больше, чем от многочасовой работы в деревне. Но сдаваться и отступать не собиралась. Чтобы не говорил отец, она будет с ним во время полнолуния. И упорство вскоре принесло свои плоды – сила увеличивалась, а вместе с ней и воля. Теперь сдерживать животные инстинкты стало куда легче, чем в первый раз. Однако, как и с любым животным, пусть и прирученным, надо быть начеку. Белла всегда старалась держать волчицу на коротком поводке. Вскоре долгие прогулки по лесу, охота, если это так можно было назвать, стали для нее любимыми занятиями. Радость ей доставлял вовсе не результат, а опасность охоты, азарт. Ей больше хотелось поиграть с бедной перепуганной мышкой или зайцем. За более крупными животными: оленями, косулями, даже лосями волчица просто бегала, тренируя выносливость. Но детские игры быстро закончились, и проснулся голод. С тех пор, как девушка первый раз попробовала сырую звериную плоть, ей больше не чем не хотелось питаться. Но она старалась приносить добычу домой и готовила рагу, супы и ждала возвращения отца из деревни. Филипп прекрасно знал откуда девушка берет мясо, но что можно возразить против соблазнительного запаха печеной картошки с зайчатиной?

Превращения Беллы вскоре пробудили былой интерес в любителе исследований. Мужчина все чаще отправлялся с ней на прогулку, изучал изменения в поведении дочери – в облике волчицы она вела себя свободнее, более раскованно, не ограничивая себя в игривости, скорости. Еще Филипп заметил, что вместе с силой росла и сама волчица: за две недели наблюдений она переросла не то что обычного волка, а даже теленка. Это было невероятно! Теперь Филипп мог с уверенностью сказать, что Белла – свободный вервольф. Саму девушку мало интересовало кто она такая. Прогулки по красивейшим местам леса вместе с отцом – вот все, что ей было нужно. А однажды вечером ей пришла в голову идея. Совершенно нелепая и смешная. Волчица осторожно взялась зубами за рукав его куртки и потянула. Филипп внимательно посмотрел в глаза дочери, которые даже в волчьем обличье оставались зелеными. Белла сделала так, чтобы отцовская рука оказалась на ее холке.

– Дочка, это… Из этого явно ничего не выйдет. Ты же не лошадь, чтобы… – мужчина убрал руку, но тут из пасти волчицы сорвался рык обиды и недовольства.

– Ну-ну, перестань. Ты уже не маленькая… Я не имел ввиду размер, не рычи. И не надо так на меня смотреть.

Волчица минуту стояла неподвижно, потом медленно и бесшумно пошла прочь по хрустящему снегу. Но сделав несколько шагов, обернулась. Она ждала. Филипп последовал за ней. Тогда только он понял, что Белла хотела ему что-то показать.

– Ладно, Белз, давай попробуем.

На лице, или точнее морде, волчицы мелькнула улыбка. Она слегка присела, чтобы отцу было удобнее садиться.

«И чего он боялся? – думала красавица. – Весит не больше ребенка».

Они не бежали по лесной чаще, а летели. По крайней мере так казалось Филиппу. Все вокруг слилось в единую разноцветную массу, а еще ему было очень неудобно сидеть на спине волчицы, поджав ноги, чтобы не зацепить корни деревьев. Казалось, что прошла вечность прежде чем волчица остановилась. Мужчина сразу слез с ее спины и пару минут часто и отрывисто дышал, держась за ствол дерева. Белла только насмешливо гавкнула.

– Вот тебе смешно, дочь, моя, а знаешь как неудобно на тебе сидеть. И куда, спрашиваю я, надо было так нестись? Торопилась куда-то что ли?

Волчица его уже не слушала, а смотрела куда-то вдаль. Переведя дух, Филипп наконец тоже решил осмотреться. Оказывается, они с Беллой стояли на скале, а впереди, за рекой и лесом садилось солнце. Такой красоты мужчина в жизни не видел: река, в которой отражался закат, была похожа на волнистую шелковую ленту, небо было разукрашено розовыми, темно-синими и фиолетовыми цветами. Лес, находившийся на другой стороне реки, был словно дремавший зверь. Даже издалека Филипп видел как шевелятся кроны могучих сосен, елей, кедров и пихт. В воздухе, не смотря на середину января, чувствовалось весеннее тепло.

– Как же красиво! Да, ради этого стоило так торопиться. Это потрясающе, дочка!

Волчица нежно потерлась о отцовскую руку.

– Знаешь, я много думал… – начал Филипп, – о твоих недавних открывшихся способностях… Понимаешь, все эти годы я наблюдал, как полная луна постепенно берет над тобой верх и не хотел, чтобы ты страдала от ее власти, как я. Превращения в оборотня очень болезненны, а голос луны попросту сводит с ума.

Белла сочувственно заскулила.

– Ты всегда так делала, во сне, – отец опустился на корточки, чтобы четко видеть глаза дочери. – Хотя Берта и давала тебе настойку, и ты спала мирно, но все равно скулила. Только тогда я мог спокойно уйти на время превращения. Хотя, нет, я всегда мыслями был дома, рядом с тобой.

Белла смотрела не него, не моргая. Она никак не могла понять к чему ведет отец.

– Но, вот ты выросла, – пропел Филипп, – и наша встреча тогда… Внутри меня что-то изменилось: ни страха, ни отвращения к полной луне и к самому себе. Все это исчезло. Ты тогда почти вернула мне человеческое сознание… Что-то я заговорился. – Мужчина рассмеялся от чего даже резко помолодел в лице. – В общем, Белз, следующее полнолунную охоту проведем вместе. Что скажешь?

Волчица все это время оставалась неподвижна, но было видно как от радости сверкали ее глаза. И Филипп это заметил. Он прижал Беллу к своему сердцу, ощущая такую знакомую мягкость от ее шерсти.

Глава 8.

– Всем доброго утра! – прокричала Белла на всю деревню. – Желаю успехов во всем!

– Белл, – позвала ее подруга Рита, – ты чего такая веселая?

– Потому что жизнь прекрасна, Рита! – красавица взяла подругу за руки и закружила, от чего Рита упала в сугроб.

– Сумасшедшая. Или… Эй, Белла, ты часом не влюбилась?

Но Белла ее уже не слушала. Она танцующей походкой прошла по центральной площади, едва не сбив с ног Августа и Ролана, потом со всей силы врезалась в дверь дома Берты.

– Юная леди! – строго сказала женщина. – Что по вашему вы делаете? Ведите себя серьезнее.

– К чему серьезность, Берта? Столько всего случилось, ты не поверишь! – сияла девушка.

– Заходи в дом, – пригласила целительница, – и не кричи на всю улицу.

Белла впорхнула на кухню, смахнув плащом посуду со стола. Хорошо, что в ней ничего не было.

– Итак, что такого случилось, что ты врезаешься в мою дверь, а теперь еще сметаешь посуду со стола? Ты что, влюбилась?

– Фу! – она сделала кислое лицо. – Берта, не шути так. Делать мне больше нечего что ли? Нет, случилось нечто такое… В общем, давай я лучше покажу.

И на глазах изумленной целительницы девушка быстро обросла шерстью, опустилась на четыре лапы и посмотрела на женщину желтовато-зелеными горящими глазами.

– Ты… Как? Быть не может… – женщина от неожиданности и потрясения облокотилась на дверной проем. – Белла, это…

И вдруг раздался стук в дверь. Волчица и Берта напряглись.

– Берта? Госпожа Берта, вы дома? – раздался голос Рика.

– Господи! – ахнула целительница. – Я совсем забыла, что он придет сегодня за лекарством для матери. Что же делать?

Волчица застыла, как громом пораженная.

– Спрячься, а я попробую его спровадить.

Белла мигом исчезла за углом комнаты, от волнения забыв, что можно было снова стать человеком. Но зато ей было слышно каждое слово разговора Рика и Берты.

– Извини, Рик, но лекарство еще не совсем готово. Иди домой.

– Но как же? Мама очень ждет.

– Когда я закончу, Белла принесет лекарство.

«Черт! – испугалась Белла. – Про меня-то она зачем сказала?»

– Белла здесь? – в голосе юноши явно звучали радость и волнение. – Я должен ее увидеть.

– Не торопись, Ромео. Твоей возлюбленной здесь нет. Она обещала зайти ко мне скоро.

– Тогда я ее подожду. – Не унимался Рик.

– А знаешь, пока мы тут с тобой разговариваем, отвар уже сварился. Подожди, я принесу.

Женщина плотно закрыла дверь, бросилась на кухню, достала из шкафчика пустую бутылку, налила туда ядовито-зеленой жидкости и вышла за дверь.

– Вот, пусть твоя мама принимает его по одной ложке перед едой три раза и еще перед сном. И да, непременно горячим. Все, иди.

– Но Белла?…

– Рик, ты… Оставь девочку в покое. Кажется, она ясно дала тебе понять, что между вами ничего быть не может. Не любит она тебя. Смирись.

Когда Берта вернулась на кухню, Белла уже вернулась в человеческое обличье.

– Фух, у меня от волнения даже хриплость в голосе пропала. Белла, в чем дело?

– Рик… Он еще не оставил надежду на то, что мы будем вместе. Но я…

– Но ты не любишь его. Верно?

Красавица молчала. Она не знала, что чувствует к Рику, и эта неизвестность пугала. Звериное чутье твердило, что надо держаться от него подальше, но сердце…

– Лучше давай я расскажу тебе о прошлом полнолунии.

Узнав, что Белла была с отцом в полнолуние, женщина немного насторожилась, ведь между свободными вервольфами и их собратьями никогда не было хороших отношений.