МОЙВРАГ

Фары его машины, словно глаза хищника, выхватили меня из полумрака. Сердце забилось в бешеном ритме, словно пойманная в клетку птица. Он вышел, такой высокий и непроницаемый, как скала. В его взгляде плескалось что-то опасное и манящее одновременно – водоворот, обещающий бурю эмоций.

Попрощавшись с Дарри и Андреем, я направилась к выходу. Зима неприкаянно ошивался возле входа. Не ускользнуть.

– Что тебе нужно? – спросила я, чувствуя, как усталость наваливается с новой силой.

Аким искривил рот в какой-то странной улыбке и выдал:

– Чтобы ты платила вовремя за квартиру, а что еще?

– Если это у тебя такой способ контролировать квартирантов, то он провален, – огрызнулась я.

Едва я сделала шаг в сторону, Аким вдруг схватил меня за руку.

– Софи… кажется, мы с тобой ни с того начали, – произнес он с какой-то неожиданной грустью в голосе.

Я удивленно посмотрела на него.

– Аким, если бы я не знала, что ты великий спортсмен, подумала бы, что ты пьян. – съязвила я, и вскоре продолжила указывая пальцем на дверь кафе: – о, наверняка еще сейчас же из кафе выбежет свора неадекватных подростков.

Он усмехнулся, ослабив хватку на моей руке. Его лицо смягчилось, стало менее напряженным, и я почувствовала некую безопасность рядом с ним. В тот момент мне казалось, что все наши прошлые обиды остались позади. И теперь это и правда выглядит смешно. Я чувствовала, что он больше не смеет причинить мне зло. Мальчик вырос и… поумнел? Да и я больше не была той глупой влюбленной девочкой, которая когда-то слепо доверяла.

– Ты все еще продолжаешь оглядываться назад, – продолжил Аким, его голос звучал спокойно, но в нем проскальзывала нотка озабоченности. – садись в машину, я обещал докинуть тебя домой.

– Ой, нет, спасибо, я лучше дойду сама, – ответила я, стараясь выглядеть уверенно. Но в ту же секунду Аким, словно не слыша моих слов, поднял меня на руки. Я вскрикнула от неожиданности, и инстинктивно уцепилась за его шею обеими руками.

– Ого, сколько ты весишь? Даже для такого великого спортсмена ты гигантски тяжелая, – усмехнулся он, и я не удержалась, ударив его кулаком в плечо.

– Эй, это не смешно! – возмутилась я, хотя на самом деле не могла сдержать улыбку. Его плоские шутки всегда умели поднять настроение, как и шесть лет назад, даже когда он пол часа назад пытался меня разрушить.

Аким бережно поставил меня на землю рядом со своей машиной и распахнул дверцу. Легким движением он оперся рукой о крышу, словно не давая мне шанса сбежать. Что ж, сопротивляться было бессмысленно, и я послушно скользнула на сиденье. Прохладная кожа салона приятно коснулась моих оголенных ног. Я вдохнула свежий аромат лимона и мяты, исходивший от маленького мешочка-ароматизатора, покачивающегося на зеркале заднего вида. Аким захлопнул за мной дверь, и сел на водительское сиденье. Молча. Больше не донимая меня своими шутками.

Глава 8

Мы остановились у квартиры, и я вышла из машины, слегка покачиваясь от усталости. Аким последовал за мной, его шаги звучали на асфальте, как будто он тоже чувствовал эту тяжесть дня.

– На чай не зову, извини, – буркнула я, стараясь скрыть свою усталость за непринужденной улыбкой.

– Сегодня был утомительный день, я очень устала. Знаешь, еще приходилось терпеть всяких надменных… клиентов. – усмехнулась я, но по взгляду Акима я поняла, что до него не дошла моя изящная шутка.

Он кивнул с пониманием, что иногда просто нужно побыть наедине с собой, чтобы восстановить силы. Я потянулась к сумочке, чтобы достать ключи от студии, но в голове все еще крутились образы этого дня, я вспомнила, как эта девушка швырнула в Акима стопку салфеток и мой язык, как-будто сам решил задать волнующий меня вопрос.

– Почему ты с ней расстался?

– С Крис? – переспросил Аким, уставившись на меня непонимающим взглядом.

– Я… я не знаю, как ее зовут.

Он усмехнулся.

– Ну, предположим, я ей изменил, и меня замучило чувство вины. Я все ей рассказал, но знал, что она это не простит. Вот и предложил ей остаться друзьями. – Рассказывал Аким так, словно пересказывал сюжет какого-то фильма, а не историю из своей жизни. Казалось, его совсем не заботят чувства девушек. – Знаешь, у спортсменов всегда много поклонниц, – пошутил он, подавшись вперед, словно пытался рассказать мне какой-то секрет.

– Всегда знала, что ты мудак, – спокойно проговорила я, поджав губы. Внутри меня бурлили эмоции, но я старалась держать себя в руках.

Аким, казалось, не ожидал такого поворота. Он слегка приподнял бровь, но быстро вернулся к своему привычному выражению лица – безразличию.

– Ты… кажется, очень устала, – произнес он, и в его голосе проскользнула нотка иронии. Это звучало так, словно он просто пытался отмахнуться от моих слов, как от назойливой мухи и тактично послал меня.

Я заметила, как его глаза на мгновение потемнели еще больше, и поняла, что, возможно, его это задело. Но он старался не показывать своих эмоций, как всегда. В его манере общения была какая-то холодная уверенность, которая меня и раздражала.

– Устала? Да, возможно, – ответила я, стараясь не выдать своего внутреннего напряжения. – Но это не отменяет того, что ты ведешь себя как последний мудак. – Повторила я.

Аким лишь усмехнулся, но в его взгляде я уловила уже нечто большее, чем просто безразличие. Может быть, он знал, что я права, и это его злило. Или, возможно, он просто не хотел признавать, что его поведение действительно оставляет желать лучшего.

– Еще раз назовешь меня мудаком, и я…

– И что? – перебила я его с легким озорством. Я же знала, что он ничего мне не сделает. Не посмеет. Аким прикрыл глаза, словно не веря, что ему смеет хамить девочка, которая в школьные годы была не более, чем мышь.

Он опустил голову и, снова усмехнувшись, продолжил:

– Назови и узнаешь! Я уверенно покачала головой. Такой Аким Зима мне нравился. Смелый, решительный и…сложный. В его глазах плясали чертенята, а в голосе звучала опасная, но притягательная нотка. Он пытался казаться грозным, но я видела, как ему самому нравится эта игра.

– Пожалуй, не стану это проверять, – ответила я, стараясь скрыть улыбку. Зачем испытывать судьбу, когда можно просто наслаждаться моментом? Я молча забежала в подъезд, на прощание подарив Акиму проскользающую улыбку на своем лице.

Из воспоминаний.

На следующий день после поцелуя Акима Зимы, я пришла в школу с мыслями, что это мой последний день в ней… в ней и на этом покрытой мраком безнадежности Земле. Мне не хотелось существовать в этом мире, словно я ее тень. Я приняла решение, что сегодня все случится, но в то же мгновение задавалась вопросом: уйти из жизни – это слабость или сила? Все, что когда-то излучало свет во мне, уже давно покрыто мхом, теперь там – мрак, вечный и такой же безнадежный, как и я сама. И из этих колючих терний мне уже не выбраться, я навек погрязла в них. Есть только я, и мои собственные ядовитые мысли, которые так и наровят убить меня.

Как писал Экзюпери: "Хоть человеческая жизнь дороже всего на свете, мы всегда поступаем так, словно в мире существует нечто ещё более ценное, чем человеческая жизнь.. Но что?"