Король Дебрей

– Если бы ты была подростком, который оказался в плохой компании, что бы ты сделала в первую очередь?

***

Мы не успели посовещаться, как Артур спустился к нам и узнал о происшествии. Марина отпустила меня прочесывать окраину, но лишь в компании с племянником.

– А ты не пойдешь? – Спросил он.

– Кто-то должен тебе обеспечить алиби перед бабушкой. Да и кого-кого, а тебя и волки не съедят. Ты их заболтаешь.

Иногда она кажется мне такой легкомысленной, но делать нечего. Надо принимать решение как можно быстрее.

Обходить дома не было смысла. Кто-нибудь ее уже наверняка заметил за двое-то суток, так что это пустая трата времени.

В заброшках не было ничего помимо остатка старой мебели. Все шалаши давно снесены. Да и былых дорог уже не осталось. Все тайные места давно забыты.

– Нет, все-таки что-то же должно быть. Давай проверим еще раз?

– Слушай, я понимаю, ты меня подбодрить хочешь, но давай взглянем правде в глаза: Она наверняка уже сбежала в город.

– А есть к кому?

«Наверняка уже есть» – подумала я. Правда, такое не озвучишь. Я старалась отгонять мысли о самом плохом исходе. Я все еще боюсь людей, и ее компания не внушала мне доверия. Даже «Мышка», женщина с внешностью ангела в белом махровом халатике, способна на многое.

В последнее я часто вспоминаю ту женщину, на которой был женат дядя Алик. Что же она такое говорила моей матери, что та капала ядом, но подходить к ней не смела. Уже не вспомню, да и мать не скажет. Но я, почему-то, представляла, что это она ищет Алису, не я.

В моей памяти она оставалась храбрым и сильным человеком. Этакая женщина на пиратском судне, как в старых фильмах. Она бы смогла ее найти, наперекор всему и вся. Но ее с нами нет. И я – не она.

– Нет. Ей некуда идти.

Артур задумался.

– У нее же много друзей. Наверняка, она у них?

– Не думаю, что они у нее есть. – Почему-то сказала я. – Точнее, у них никогда не было ее.

– Эх, философия. Как в старых книжках: То ли нам снится сон…

– … то ли мы снимся кому-то.

Я когда-то читала это выражение, будучи в библиотеке. Помнится, оно пошатнуло мое сознание, и я стала по-другому воспринимать окружающий мир. Я перестала стесняться себя.

Я знала что «Залесок» всегда был обычным домом, но это не мешало мне его представлять замком в своих фантазиях. Понимала, что у матери расстройство, но внушала себе, что она просто строгая. Артур знает, что он просто мальчик, но это не мешает ему оставаться Королем людских сердец.

Да, я – все еще ребенок, который дружит с игрушками, но я – не чей-то сон. Я – живая и настоящая. Такая, какая есть. Без иллюзий и внушений.

Я – не виновата ни в чем.

– Я поняла.

– М?

– Я… Я кажется знаю, где Алиса.

***

Она стояла в зарослях «орхидеи». Живая и невредимая, погруженная в раздумья.

До нашего прихода она, видимо, пыталась лопать стручки недотроги. Неосознанно теребила пальцами остатки семечек, но это занятие ей быстро наскучило.

Я, в свою очередь, просто радовалась находке. Неизвестность сковывала меня, но теперь я освободилась из этих цепей и могла дышать полной грудью.

– Значит, слухи не врали. – Сказала Алиса, мимолетно взглянув на меня. – Ты ходила чистить это болото.

Она сидела на пеньке и вглядывалась вдаль, в сторону пруда. Здесь не было места ни упреку, ни восхищению. Соседка была пуста. Как внутри, так и снаружи. От былого блеска не осталось и следа.

– Ты в курсе, что тебя мама ищет?

Та на меня не смотрела. Для нее пустой была я. Впрочем, в моей интонации тоже не было злобы. Я не была ни глыбой, ни камнем. Человеком, на этот раз. Обычной девочкой, которая нашла то, что хотела. Теперь все худшее позади.

– Стоило догадаться.

Я не удивилась ее безразличию. В детстве она часто слышала эту фразу. Теперь все встало на круги своя, как в старые добрые времена.

Наступила пауза.

– Смотри, – она указала вдаль, где красный оттенок неба сменялся холодной синевой: – солнце зашло.

Я кивнула.

– Темнеет. Да и холодно уже. Может…

– Нет.

Что ж, это будет сложнее, чем я думала.

– Алиса, – я села рядом с ней на засохшую траву: – я понятия не имею, что произошло, но тебе лучше вернуться домой. – Она была зла. На щеках виднелись следы давно пролитых слез. Да и вся она какая-то… Вот будто снова с отцом встретилась. Та же темень под глазами, те же вжатые губы. – … Пока он у тебя есть.

– Нет его у меня!

– Да? А мама в курсе?

Она с шумом вдохнула, но я уже знаю этот трюк. Так меня стращала мать, чтобы я готовилась к убийственному аргументу и заранее проиграла в споре. Теперь это не прокатит. Я сделала уставший вид.

– Тебе легко говорить, ты никогда не пыталась вылезти из этого болота.

– Да ну?

– А что нет? Сама вон рада по нему топтаться. Так еще и за людьми дерьмо убираешь. Зачем? Думаешь, тебя так полюбят? Да к черту. Они тебя за глаза знаешь, как называют?

Я выдвинула подбородок, готовясь принять на себя словесный удар, но его не последовало. Что ни говори, но эта Борина тактика все-таки рабочая.

– Я не жажду ничьей любви. Ни людской, ни родительской. Даже твоей не нужно. Понятно?

Она угасла. – Значит, мы больше не подруги?

Не ожидала такого вопроса. Это даже немного застало меня врасплох. Мне понадобилось немного времени, чтобы перечислить всевозможные варианты ответа.

– Я всегда буду твоим другом. Хочешь ты этого или нет.

Алиса смирилась со своей участью.

Мы какое-то время еще сидели, вглядываясь в звездное небо. Артур ушел, одобрительно кивнув на прощанье. У него своих забот полно.

Я давно не ощущала такой легкости.

Глава 12

31-ое августа я встретила с тяжелым сердцем.

Спала я много. За это время мне приснилась куча сюжетов, но я их уже забыла. Пение петухов помогло мне взбодриться.

Мы много говорили с бабушкой. Я делилась своими планами на будущее, ожиданиями от экзаменов, мелкими бытовыми вещами.

– Я решила, что в моей комнате нужен небольшой ремонт.

– Давно пора. – Улыбнулась она. – С чего начнешь?

– У меня на стене, оказывается, большая трещина. Надо заделать чем-нибудь, да покрасить.

– Ах, та самая. Да, мы ее спрятали под ковром. Так руки и не дошли ее починить.

– А откуда она вообще взялась?

– Ну, когда твой папа ушел, мать что-то кинула в стенку. Может, стул, не знаю. Вот след остался.

Ах, вот оно что. Значит, мебель все-таки металась, но при моем отсутствии. Надо же, это нельзя назвать хорошим поступком, но мама все-таки не впутывала меня во все беды. Нужно отдать ей должное.

Впрочем, и я, и она держали дистанцию друг с другом. Когда она хотела меня поучать чему-то – я вкидывала ей резкое: «Я сама разберусь». Понимаю, жестоко, но только так она понимала, что потакать мной она больше не имеет права. Такой метод воспитания не порождает ни любви, ни доверия. Неудивительно, что все закончилось так.

Забегая вперед, также отмечу, что на Борьке этот метод также работал. Правда, тот не думал просить у меня прощения. Но и мстить не спешил. Видимо, осознание моей агрессивной натуры пошатнуло его картину мира, а лить мед в уши больше некому.

За посиделочный стол меня больше никто не звал. Его больше не было.

Тетя Лена вышла замуж. Не знаю за кого, но на свадьбу она больше никого не приглашала. Тетушка Агния же, наоборот, развелась. Видимо постичь секрет семейного счастья не так уж просто. Если он, конечно, существует.

– Что ж, главное, что все в этой можно исправить.

Бабушка с улыбкой пожмурилась.

Я не заметила, как пролетело время.

***

Услышал знакомые сигналы девятки, я вышла на улицу. Папа, за последние 10 лет, еще никогда не был так близок к дому.

Куры сновали туда-сюда, но по определенной территории. Они были осторожны и обходительны. Если же кому-то хотелось баловаться, Ланселот незамедлительно прописывала «волшебный пендель».

Калитку я смазала маслом еще на прошлой неделе, чтобы слух не резала. Появление мое было тихим.

– Что ты тут делаешь?

Он будто вдохнул свежего кислорода. Глаза блестели, весь расплылся в улыбке. Даже цвет кожи отошел от желтизны.

– Ринка! А я – к тебе!

Я так удивилась, что не смогла найти подходящего вопроса.

– А… В город?

– Нет, Рин. Я это… Я от «Мышки» ушел.

Я чуть не упала. Благо, калитка была под рукой.

– Я все продумал! – Продолжил он: – Я больше не вернусь туда. Никогда! Представляешь?

– Как это… Ушел?

– Я понял. Я наконец-то понял!

– Что понял?

– Я давно должен был расстаться с ней! Точнее, я вообще не понимаю, как судьба меня с ней свела! И вот я ушел от нее. Рин, ты представляешь, мне так легко и хорошо! Я как будто… Я будто все это время как птица в клетке жил. То нельзя, это нельзя. А теперь я могу делать все что хочу! Вон, слышишь? – Указывая на машину: – Помнишь?

– «Тутти-Фрутти». – Ровным голосом сказала я, пожимая плечи.

– Джа-а-азз!

Он будто достиг блаженного просветления.

Я не радовалась за него. Мне было страшно видеть это. Такую картину и нарочно не придумаешь.

– «Ты слишком долго вдыхала тяжелый туман!» Помнишь? Вот и я не замечал «тропический сад» на другом конце города. Он все это время был у меня под боком. Какой же я – дурак! Я все это время не знал, что был счастлив! Ринка, ну ты представляешь? Мы же теперь снова вместе жить будем! Мне столько всего тебе надо рассказать! Мы теперь чаще видеться будем! Почему ты молчишь? Что скажешь?

В кои-то веки кто-то захотел услышать мое мнение, а оно здесь лишнее.

– Пап… – Сказала я, выждав паузу: – иди домой. Тебя дети ждут.

Я вернулась домой, не оборачиваясь, но музыка играла недолго.

***

– Вы уже копаете картошку? – Спросила я у Алисы, проходя мимо их ограды: – По осени же.

Она вдумчиво всаживала лопату, не переставая тихо вздыхать.

Я давно услышала эти звуки, но решила подойти, как только ее мамы не будет на горизонте. Не хочу с ней встречаться. Не знаю почему. Будто я виновная в поведении ее дочери. Да и отсутствие свидетелей только на руку сыграет.

– Мы уезжаем отсюда. В город. Больше сюда не вернемся.

– Вот как.

Наступило молчание.

– Стало быть, вам есть где жить?

– Дальние родственники уступили нам комнату. Поютимся там.

– В новую школу тоже приняли?

– Да.

Я не стала расспрашивать ни об оценках, ни об отношении мамы к переменам, ни о том, что случилось на самом деле. Она сочтет это напускным беспокойством с моей стороны. Да и лишнее это.

Она всегда была замкнутой. Пытаясь отбросить роль тихони, та только стала посмешищем для их компании.

Алиса никогда не была их другом. «Шут» никогда не будет ровней «Королям».

Попрощавшись, я сделала пару шагов и снова остановилась. Нет, что-то было еще. Незавершенное. То, что все еще обволакивает мое горло, словно ком.

– Алис.

– А?

– Я ведь… не обижаюсь на тебя.

Воткнув лопату в землю, она тяжело вздохнула. Думала над ответом, низко опустив голову, но я видела ее тоску. Я знала ее причины. «Неоправданные ожидания» – Так называлась бы эта картина.

– Хотя бы ты на меня не обижаешься.

***

Мы встретились с Артуром около его дома.

До этого я видела Марину. Мы перекинулись парой фраз. Вкратце рассказала о произошедшем, там одобрительно кивала.

– И каково это?

– Прекрасное чувство!

– Отлично. Ты счастлива?

– Я всегда была счастлива.

– Вот как? – Она хитро подмигнула.

– Да. Я думаю, что да. Я знаю, что никогда не буду одинаково хорошей для всех. Люди разные и со всеми не подружишься, но… Я подружилась с собой. Я чувствую, что мне стало намного легче.

Она снова кивнула, но ничего не ответила. Помахала рукой и пошла по своей дороге.

Я не спрашивала ее: «Куда она?» Даже не подумала попрощаться. Она выполнила свою задачу и просто растворилась в горизонте. Быть может, она придет к парню. Неважно к какому. Может, их и не было никогда. Меня это уже не касалось.

– Стало быть, пока?

– Ага. – Ответил Артур: – Может, тебе оставить цветочек?

Я не сразу вспомнила, о чем идет речь.

– А, ты об этом. Не беспокойся. У меня есть план получше.

– Что ж, тогда…

– Погоди, я забыла тебе отдать.

С прошлого раза я оставила у себя «Голиафа». Точнее, он отдал ее, чтобы та хранилась у меня. Как амулет-неразлучка, популярный среди девчонок.

– Я думаю, «Зёбре» будет скучно без друга. Пусть хотя бы они будут всегда вместе.

Артур улыбнулся. – Они всегда будут рядом.

Я приобняла его. Тот что-то нашарил в кармане.

– Я не успел его открыть. Пусть это будет сюрпризом.

Вся преисполненная чувством, я поцеловала его в лоб.

Время замедлилось для меня.

Все то, что было на втором плане, словно куда-то исчезло.

Я совсем не помню, что было дальше. Для меня он просто уехал. Ушел, чтобы вернуться снова.

Эта печаль была приятна. Мне хотелось, и плакать и улыбаться. Во мне многое надломилось и починилось снова. Я была не одинока.

Я смотрела вдаль, куда солнце медленно заходило за горизонт, оставляя за собой красочные отблески на призрачных облачных остатках. Последний день лета запечатлелся в моей ладони, отражаясь в маленькой зеленой птичке.

Мерлин

– Не ожидала тебя снова увидеть. – Сказала девушка, сидя на крыльце.

Собранные в конский хвост волосы раздувались от слабого ветерка. Свежо, легко и беззаботно, как в старые добрые времена.

Собеседник не был настроен на разговор, но держал себя в руках.

– А куда деваться? Кто-то же должен тебя хотя бы иногда навещать.

Она лукаво улыбнулась: – Жалуемся? Я думала, мы не друзья.

Тот тяжело вздохнул: – Ну что ты как маленькая! Хватит к словам цепляться.

– Дядя-дядя…

В этом году весна наступила раньше. Снежных комьев не стало еще в марте. Цветы еще не распустились, но мелкая трава начинала свою жизнь.

– Как дела-то у тебя? Экзамены сдала?

– До экзаменов еще есть время. Дома спокойно. Не без напряженности, но я справляюсь. Да и в школе тоже. Знаешь, я перестала дежурить в библиотеке.

– Ого, не дала себя загнать в упряжку? – Он выражался нарочито громко, но девушка не поддавалась провокации.

– Да, могу позволить. Я в сентябре еще подошла к ней, та уже новенькую обучала, как меня когда-то, и принесла ей подарок. Говорю: «Чтобы уладить былые недопонимания». Это был горшок с сен… сетне… черт, в общем, растение я принесла.

– А она что?

– Да ничего. Радовалась, хвалила меня, мол, какая я хорошая и чуткая. Я все пропустила мимо ушей и ушла. До сих пор стараюсь с ней встречаться.

– Уделала?

– Да, уделала. И победа эта была сладкой.

– Завидую. Я давно не чувствовал чего-то подобного.

– А ты делай как я: Спрашивай напрямую у человека – «Чем я тебе не нравлюсь?»

– А он тебе, типа, ответит?

Она пожала плечами.

– Ну, может и не ответит, но человек хотя бы начнет задумываться. Всяко лучше, чем на «породу» пенять. Вот будет у тебя на работе какая-нибудь Ирина Владимировна, которая тебя ни во что не ставит. Спроси ее: «Почему вы делаете обо мне какие-то поспешные выводы?» И наблюдай за реакцией. Поверь, в такой тупик людей ты еще не загонял.

– Какой кошмар, Ринка. Чему только взрослых учишь?

Девушка откинулась на стенку.

– Да так, общению.

– Общению… Я все спросить хотел…

– М?

– А Кромешный АД все еще директор?

Та посмеялась: – Конечно, а что? Ты его знаешь?

– Конечно, мы при нем учились. Правда, мы его никогда не видели. Столько легенд о нем ходило. Каждый по-своему представлял, как он выглядит.

– И как успехи? Узнали?

– Узнали. – С досадой произнес он. – Спустя пару лет после выпуска. Честно говоря, лучше бы он оставался для нас загадкой. Мы думали он – АД, а оказался так… адик. Такого низенького тщедушного дяденьку в жизни не встречал.

Она залилась раскатистым хохотом.

Наступила тишина.

– Чем дальше заниматься-то будешь, решила?

Та пожала плечами: – Тут на днях библиотеку откроют, у которой крышу все никак не могли починить. Видимо, почтовые голуби таки долетели до администрации. Пойду туда работать.

– Ты серьезно?

– Почему нет?

Он что-то буркнул себе под нос, но старался делать невозмутимый вид.

– И кто тебя этому всему научил только? Папа?

– Артур.

– Артур… тот самый? Хоть бы раз его увидеть.

– Увидишь, он тут часто бывает.

***

Приближалось новое лето, разбавляя тоскливые оттенки былого снега свежими красками. Как бы тяжело ни было, жизнь продолжает свой ход. Еще расцветут цветы, чтобы стать новой короной, еще будет время, чтобы пройтись по траве пешком.

За каждой неудачей всегда следует урок. За каждым словом всегда следует ответственность. Так рождается человек. Взрослый, взвешенный, свободный. Тот, что способен отпустить все обиды и радоваться прожитому дню.

Все меняется, медленно ли, быстро ли. Ничто не стоит на месте. Принятие – путь силы.

Каждый день приходит что-то новое, откидывая неудобный свитер. Старые доски сменяются асфальтом, пустующий дом – новыми жителями. Там где есть грязь, всегда найдется тот, кто это исправит.

Так ребятня перенимала эстафету. Теперь они очищали пруд и помогали другим чинить заборы. Курицы находились в полном достатке, а заросли сорняков не оставались без ухода.

Даже у самого захолустного места была своя жизнь, и она дышала полной грудью. Безнадеги нет, есть недостаток внимания. Сейчас это должное отбросилось и пришло необходимое.

– Нет худо без добра. – Так сказал Король Артур, вдумчиво рассматривая свои владения.

В тексте использованы иллюстрации, созданные автором.