Тень без лица

– Правда… – прошептал он. – Никому не нужна. Нужен лишь… финал.

Он резко рванулся не к Люку, а в сторону, к краю глубокого, заброшенного ствола шахты. Прежде чем кто-либо успел среагировать, он перелез через ржавое ограждение и шагнул в черную пустоту.

Тишину ночи разорвал затяжной, стихающий в глубине крик. А затем – окончательная, всепоглощающая тишина.

Тишина после падения Марка была оглушительной. Она длилась несколько секунд, пока ее не разорвали крики команды, радиоэфир, спешащие к краю шахты люди. Но для Сэма все это было приглушенным фоном. Он смотрел на Люка Кейна, который застыл на месте, дрожащей рукой поднимая с земли серебряного ястреба.

– Он… он мертв? – голос Люка был беззвучным шепотом.

– Да, – коротко бросила Кэра, ее лицо было жестким, без тени облегчения. Она уже отдавала распоряжения спустить в шахту группу, хотя все понимали – это уже формальность.

Сэм медленно подошел к Люку и вынул у него из рук подвеску.

– Это вещдок, – сказал он безразличным тоном, упаковывая ее в пакет. Его взгляд упал на землю, где лежал ястреб. Рядом с этим местом, почти незаметная в пыли, лежала еще одна маленькая серебряная капля. Та самая, первая. Та, что он нашел в парке. Марк, должно быть, выронил ее, делая свой последний шаг.

Сэм поднял и ее. Две подвески. Две истории. Две смерти. И ни одной победы.

Люка увели, он шел, пошатываясь, словно пьяный. Его замок из стекла и стали ждал его, но Сэм сомневался, что тот когда-либо сможет чувствовать себя в безопасности за его стенами.

На следующий день в участке царила странная атмосфера. Дело было формально закрыто. Убийца найден, больше угрозы нет. Лейтенант Броди похлопал их по плечу, пробормотал что-то о «хорошей работе», но в его глазах читалось то же неудобство, что и у них. Не было чувства завершенности. Был неприятный осадок.

Сэм сидел за своим столом, перекатывая в пальцах два доказательственных пакета. В одном – ястреб, купленный с любовью и так и не подаренный. В другом – капля, сделанная с талантом и ставшая символом одержимости и смерти.

– Он не рассказал всего, – тихо сказал Сэм, не глядя на Кэру. – Почему он ждал пять лет? Что стало спусковым крючком? Где тело Лео? Мы так и не нашли его. Мы закрыли дело, но мы не узнали правды.

Кэра тяжело вздохнула, подходя к его столу.

– Иногда правды не существует, Сэм. Есть лишь версии. У Марка была своя. У Люка – своя. А у нас… – она пожала плечами, – у нас есть отчет, который можно сдать в архив.

– Нет, – Сэм поднял на нее взгляд. – Он сказал: «Правда никому не нужна. Нужен лишь финал». Но он ошибался. Правда была нужна ему. До самого конца. И она нужна мне.

Он отодвинул от себя пакеты.

– Что, если не Люк стал спусковым крючком?

– Что ты имеешь в виду?

– Елена. Она купила подвеску. Она входила в жизнь Люка. Марк, который следил за Кейном, увидел это. Увидел, как «серебряный принц» нашел себе новую принцессу. И это стало для него последней каплей. Его брат убил его любовь, а теперь другой мужчина, от чьего равнодушия, как он считал, все и началось, просто… живет дальше. Счастливо. Это могло свести с ума.

Кэра кивнула, обдумывая.

– Возможно. Мы никогда этого не узнаем.

Внезапно в кабинет вошел один из технических специалистов, молодой парень с планшетом в руках.

– Детектив Уилдер, вы просили сделать 3D-сканирование и усиление узора на первой подвеске, на капле. Мы закончили. И… я думаю, вам стоит это посмотреть.

Он положил планшет на стол. На экране была увеличенная, высокодетализированная модель подвески-капли. Тонкий, едва заметный узор, который Сэм принял за карту, при многократном увеличении оказался не картой. Это была схематичное, но узнаваемое изображение… молекулы.

– Молекулы? – удивленно подняла бровь Кэра.

– Не просто молекулы, – техник провел пальцем по экрану, выделяя участок. – Это формула довольно редкого и мощного психотропного препарата. Используется в некоторых частных клиниках для лечения тяжелых расстройств. В частности… – он сделал паузу, – той самой клиники, из которой два года назад был выписан Лео Штраус.

Лео. Не Марк. Лео был в клинике. И был выписан.

Сэм и Кэра замерли, глядя друг на друга. Ледяная волна прокатилась по спине Сэма.

– Марк сказал: «Он спит. Долгий сон. В земле», – прошептал Сэм. – Мы подумали, что он убил его. А что, если… что, если Лео был жив все эти годы? Что, если Марк держал его где-то, под воздействием drugs? А потом… выпустил?

– Или Лео сам сбежал, – голос Кэры дрогнул. – И все это время… мы охотились не за тем братом?

Они смотрели на молекулу на экране – крошечный, изящный узор на серебряной капле, который был не воспоминанием, а предупреждением. И ключом.

Дело не было закрыто. Оно только что распахнулось заново, открывая дверь в еще более глубокий и темный тоннель. И Сэм с ужасом понимал, что тень, с которой они боролись, возможно, была не той, за кого они ее принимали.

Тишина в кабинете повисла густая, как смола. Сэм и Кэра смотрели на изображение молекулы, и их мозг отказывался принимать чудовищный вывод.

– Лео… – наконец выдохнула Кэра. – Он мог быть жив все это время. Марк не убил его. Он… содержал его. Держал под замком и под воздействием препаратов. А потом что-то пошло не так.

– Или все было с самого начала иначе, – голос Сэма был хриплым от напряжения. – Что, если в ту ночь пять лет назад Марк не убил Лео? Что, если он попытался его остановить, когда тот напал на Алису? Схватились, и Марк… случайно убил не того брата?

Они оба замолчали, осознавая ужас этой версии. Марк, всю жизнь бывший тенью своего харизматичного, но жестокого брата, в решающий момент совершает роковую ошибку. Он убивает Лео, думая, что спасает Алису, но она уже мертва или умирает. И с этого момента его рассудок начинает рушиться под грузом двойной вины. Он хоронит брата и на долгие годы запирает правду в себе, пока появление Елены не становится последней каплей.

– Но тогда… чье тело в шахте? – спросила Кэра. – Мы предполагаем, что Марка. Но если они близнецы… опознать будет почти невозможно, особенно после падения.

Сэм схватил телефон.

– Нужно обыскать мастерскую Алисы и ее окрестности с георадаром. Марк сказал: «Он спит. В земле. Рядом с ее мастерской». Он говорил о Лео. Мы должны найти это захоронение.

Пока Кэра организовывала выезд группы, Сэм снова взял в руки пакет с подвеской-каплей. Молекула… Почему Алиса выгравировала именно ее? Было ли это ее собственным намеком на психическое состояние Лео? Или это сделал позже Марк, как часть своего болезненного ритуала?

Его собственный телефон подал сигнал. Новое сообщение. С незнакомого номера. Сердце Сэма упало. Он медленно открыл его.

Там не было текста. Только фотография. Сделанная, судя по углу, скрытой камерой. На ней был он и Кэра, стоящие у края шахты, в ту самую минуту, когда Марк сделал свой шаг в пустоту. Фото было кривым, смазанным, будто снятым на ходу, дрожащей рукой.

И в самом низу, в углу кадра, виднелась чья-то рука, сжимающая тот самый серебряного ястреба, который, по их мнению, лежал в доказательственной комнате.

Сообщение пришло уже после смерти Марка.

Сэм поднял глаза и встретился взглядом с Кэрой. Ее лицо было бледным. Она все поняла без слов.

– Он не действовал один, – прошептал Сэм. Леденящий ужас сковал его. – У него был сообщник. Тот, кто следил за нами. Тот, кто подобрал подвеску. И тот… – он сглотнул, – кто сейчас держит ее в руках.

Игра не закончилась. Она просто перешла на новый уровень. И их невидимый противник, настоящая Тень, только что дал им знать, что он все еще в игре. И он наблюдает.

Глава 5: Наследник Тени

Улица за окном машины была залита ядовито-желтым светом уличных фонарей. Сэм с силой сжал руль, костяшки его пальцев побелели. Рядом Кэра молча смотрела на отражение города в стекле, ее лицо было маской сдержанной ярости.

– Сообщник, – произнесла она наконец, разбивая гнетущее молчание. – Все это время. Он водил нас за нос, подбрасывал улики, как собакам кости… а его подручный наблюдал за всем со стороны и убирал следы.

– Он подобрал ястреба, – мрачно кивнул Сэм. – Значит, он был там, на руднике. Среди наших же людей? В толпе медиков, техников? Или просто следил из темноты с прибором ночного видения.

Он резко свернул к участку. Им нужно было добраться до той подвески. Проверить, настоящая ли она. И понять, кого они на самом деле похоронили в шахте.

Доказательственная комната встретила их стерильным холодом. Сотрудник, дежуривший на входе, удивленно поднял бровь, но пропустил их по удостоверениям. Пакет с серебряным ястребом лежал на своем месте. Сэм вскрыл его с помощью дежурного и замер.

Подвеска была на месте. Та самая. Но теперь, при ярком свете лампы, он разглядел то, что упустил в ночной суматохе. На крыле птицы, в пазу между перьями, был крошечный, почти невидимый глазу кровавый след. Не Елены. Не Марка. Чей-то третий.

– Отправить в ДНК, срочно, – тихо сказал он Кэре. – И поднять все фото и видео с рудника. Каждое лицо. Каждую машину на периметре.

Они провели за просмотром записей несколько часов. Кадры с камер оперативников, с носимых регистраторов, даже любительское видео с телефона одного из парамедиков. Ничего подозрительного. Ни одного лишнего человека. Лишь стандартная суета места происшествия.

– Он словно призрак, – с досадой проворчала Кэра, откидываясь на спинку стула. – Неужели он был в форме одного из наших?

– Или он не появлялся в кадре вовсе, – предположил Сэм. – А подобрал ястреба позже, когда мы уже ушли. Или… – он прищурился, – он был там, но мы не смотрели туда.

Он переключил видео на запись с бортового регистратора одной из машин скорой помощи. Камера смотрела вперед, на темную дорогу, ведущую от рудника. И в тот момент, когда их кортеж начал разъезжаться, в верхнем углу кадра, на обочине, на секунду мелькнули фары другого автомобиля. Он был припаркован в тени, в стороне от основной суеты. Темный седан. Старая модель.

Сэм застыл. Та самая машина с камеры возле парка «Старая дубрава».

– Он был там, – прошептал Сэм. – Он наблюдал за финалом своего спектакля. И он уехал последним.

В этот момент в кабинет вошел техник из ДНК-лаборатории. Его лицо было бледным.

– Детектив Уилдер… по тому образцу с подвески-ястреба. Мы проверили… это… это ДНК Лео Штрауса. Его данные были в базе из-за старого дела об исчезновении.

Лео Штраус. Его кровь на подвеске, купленной для Люка Кейна. Значит, он был жив. По крайней мере, до недавнего времени. И он контактировал с этой подвеской. Возможно, это он убил Елену? А Марк… что же тогда делал Марк?

Сэм почувствовал, как почва уходит из-под ног. Все их теории рушились одна за другой.

И тогда его служебный компьютер издал тихий щелчок. На экране сам по себе открылся текстовый редактор. Символы стали появляться по одному, медленно, будто невидимая рука печатала их прямо сейчас.

«Вы ищете одного. Но тень всегда двойная. Вы похоронили не того брата. Марк был слаб. Он хотел признаться. Он хотел остановиться. Но я… я только начинаю. Серебряный принц должен заплатить. Не деньгами. Жизнью. Его жизнь за ее жизнь. И на этот раз никто не помешает. Ни полиция. Ни слабый брат. Приготовьтесь, детективы. Второй акт начинается.»

Сообщение исчезло так же внезапно, как и появилось. Экран снова стал чистым.

Сэм и Кэра сидели в ошеломленной тишине. Хакерская атака. Прямо в защищенную сеть участка.

Они не просто ошиблись. Они были марионетками в руках того, кто был умнее, хитрее и безжалостнее их обоих. Марк был жертвой. Пешкой. А настоящий убийца, Лео Штраус, был жив. И он только что объявил, что его месть Люку Кейну еще не закончена.

Воздух в кабинете стал густым и тяжелым, как свинец. Сэм откинулся на спинку кресла, сжимая виски пальцами. Казалось, стены смыкаются вокруг.

– Лео, – прошептала Кэра, и в ее голосе звучало нечто большее, чем ужас. Это было холодное, безжалостное понимание. – Все это время. Он использовал Марка. Использовал его любовь к Алисе, его чувство вины. Он манипулировал им, заставил поверить, что именно Марк во всем виноват. А сам оставался в тени.

– И когда Марк стал угрозой, слишком эмоциональным, слишком готовым к признанию… Лео убрал его, – Сэм закончил за нее мысль. – Он инсценировал самоубийство на наших глазах. И мы, черт возьми, поверили.

Он ударил кулаком по столу, отчего чашка с карандашами грохнулась на пол.

– Мы вели его игру с самого начала! Все эти подвески, послания… это был не бред Марка. Это был план Лео. Он вел нас за руку, подталкивая к тому, чтобы мы сами загнали его брата в угол.

– Но зачем? – в голосе Кэры слышалась растерянность. – Чтобы отомстить Люку? Но тогда зачем вся эта сложная схема с Марком?

– Потому что для него это не просто месть, – Сэм встал и начал метаться по кабинету. – Это искусство. Театр. Он не просто хочет убить Люка. Он хочет его сломать. Душевно. Сначала он убивает его подругу, потом натравливает на него полицию и мнимого маньяка, заставляет его поверить, что воскресший призрак его сестры хочет его смерти… а потом, в самый последний момент, когда Люк уже на дне, является лично. Чтобы Люк знал, кто нанес финальный удар. Чтобы он видел лицо своего палача.

Он остановился, переводя дух.

– А Марк… Марк был расходным материалом. Еще одной жертвой в этом спектакле. Лео заставил его сыграть роль убийцы, а затем и роль трупа.

Кэра смотрела на него с растущим ужасом.

– Значит, все, что мы делали…

– Было частью его сценария, – мрачно подтвердил Сэм. – И теперь, когда мы «раскрыли» дело, он свободен. У него нет больше слабого брата, который мог его выдать. Нет никаких зацепок. Он призрак. И он готовится к финальному акту.

Они сидели в гробовой тишине, осознавая всю глубину своего провала. Они не просто упустили преступника. Они стали соучастниками в убийстве невинного человека и в замыслах маньяка.

Внезапно зазвонил телефон Кэры. Она посмотрела на экран и нахмурилась.

– Это… Люк.

Она включила громкую связь.

– Люк? Что случилось?

В трубке послышался тяжелый, прерывистый звук – рыдания, смешанные с истеричным смехом.

– Он… он здесь… – выдавил Люк. – Он прислал… фотографию…

– Какую фотографию? Где ты?

– В безопасном доме… Он снаружи… Я вижу его… в окно…

Сэм схватил ключи от машины.

– Держись, Люк! Мы уже в пути! Не подходи к окну!

Они вылетели из кабинета, снося все на своем пути. Но Сэм чувствовал ледяную тяжесть в груди. Они опоздают. Это был не крик о помощи. Это был крик обреченного.

Машина с воем сирены неслась по ночному городу, разрезая темноту кинжалами фар. Сэм давил на газ до упора, его руки судорожно сжимали руль. Кэра пыталась дозвониться до группы охраны, оставшейся с Люком, но в трубке был только гудок.

– Никто не отвечает, – ее голос был срывающимся. – Это плохой знак, Сэм.

– Лео уже там, – сквозь зубы процедил Сэм. – Он их нейтрализовал. Или купил. Для него нет преград.

Они подлетели к безопасному дому – неприметному таунхаусу в тихом районе. Снаружи все казалось спокойным. Машина охраны стояла на своем месте. Но когда они выскочили из машины, их встретила неестественная, гробовая тишина.

Дверь в дом была приоткрыта. Сэм, держа пистолет наготове, толкнул ее плечом. Первое, что они увидели, – тело одного из охранников, лежащее в прихожей. Никаких признаков борьбы. Чистый, точный удар ножом в горло.

– Господи, – прошептала Кэра, закрывая ему рот рукой.

Они двинулись дальше, проверяя комнаты. Второй охранник был в гостиной, тоже мертв. Профессиональная работа. Без шума, без лишних движений.

Сэм жестом показал на лестницу, ведущую на второй этаж. Туда, где должны были быть спальни.

Дверь в главную спальню была распахнута настежь. Люк Кейн сидел на кровати, прислонившись спиной к изголовью. Его глаза были широко раскрыты, в них застыл немой ужас. На его шее алела тонкая, аккуратная рана. В его руке был зажат лист бумаги.

И на груди Люка, прямо на окровавленной рубашке, лежала последняя серебряная подвеска. Не ястреб и не капля. А идеально отполированная, холодная серебряная маска. Без глаз, без рта. Просто гладкая, пустая поверхность, отражающая потолок и их собственные бледные лица.

Сэм подошел ближе, не в силах отвести взгляд от этой маски. Он осторожно разжал пальцы Люка и взял листок. На нем было напечатано всего несколько слов:

«КОНЕЦ – ЭТО НАЧАЛО. СПЕКТАКЛЬ ОКОНЧЕН. НОВЫЙ СКОРО НАЧНЕТСЯ. И ВЫ, ДЕТЕКТИВЫ, В НЕМ – ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ.»

Сэм медленно опустил записку. Он посмотрел на маску, на пустое, безликое серебро, и понял. Это не была маска. Это было зеркало. Зеркало для них. Лео не просто скрылся. Он стер себя. Он стал Тенью в полном смысле этого слова. И теперь он обратил свой взор на них.

Глава 6: Зеркало для героя

В безопасном доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь навязчивым жужжанием люминесцентной лампы на кухне. Прибывшие следственные группы работали молча, подавленные размахом и дерзостью преступления. Трое убитых. Идеальный провал.

Сэм стоял на пороге спальни, не в силах оторвать взгляд от серебряной маски, все еще лежавшей на груди Люка. Она казалась живой, дышащей холодом и насмешкой.

– Главные герои, – проговорил он, и слова повисли в воздухе, тяжелые и ядовитые. – Он перевел нас из зрителей в действующие лица.

Кэра, бледная, но собранная, подошла к нему, держа в руках планшет.

– Ни отпечатков, ни следов. Камеры наблюдения в квартале были отключены за минуту до нашего прибытия. Он знал каждый наш шаг.

– Он знал, потому что вел нас, – Сэм наконец отвернулся от маски и посмотрел на напарницу. В ее глазах он увидел то же самое – не страх, а холодную, обжигающую решимость. – Мы были марионетками. Но кукловод перерезал нитки. Теперь мы свободны. И он этого не ожидает.

– Что ты предлагаешь? – спросила Кэра, опуская планшет.

– Он хоspectacle. Театр. Значит, мы дадим ему его. Но по нашим правилам. – Сэм шагнул к столу, где лежала злополучная записка. – Он говорит: «Конец – это начало». Что, если он прав? Мы все это время смотрели не туда. Мы искали маньяка, мстящего за сестру. А нашли режиссера, для которого смерть – лишь смена декораций.

Идея, уродливая и гениальная, начала формироваться в его сознании.

– Елена Вос, Вика, Марк, Люк… все они были актерами в его пьесе. Но у каждой пьесы есть премьера. Первое представление. – Он уставился на Кэру. – Что было первым? Исчезновение Алисы? Или пожар в Питтсбурге?

– Ты думаешь, все началось раньше? – Кэра нахмурилась.

– Я думаю, мы должны перестать реагировать и начать предвосхищать, – сказал Сэм. – Он изучал нас все это время. Наши методы, наши слабости. А мы его не знаем. Ничего. Кроме того, что он одержим серебром, театром и… – он взглянул на маску, – стиранием себя.

Он подошел к окну, за которым клубилась предрассветная мгла.

– Он оставил нам свой символ. Пустоту. Значит, наша задача – найти, что он пытается ею скрыть. Не лицо. А причину. Почему он стал этим… ничто.

В кармане Сэма завибрировал телефон. Неизвестный номер. Он медленно поднес его к уху, глядя на Кэру.

– Первый акт завершен, – прозвучал тот же механический голос, но теперь в нем слышались нотки… любопытства? – Ваша игра начинается, детектив Уилдер. Но помните, сценарий все еще пишется. И я все еще держу перо. Ваш ход.

Связь прервалась. Сэм опустил телефон.

– Мой ход, – тихо повторил он.

Он повернулся к Кэре, и в его глазах загорелся новый огонь – не отчаяния, а вызова.

– Он хочет спектакль? Хорошо. Мы его получим. Мы найдем его «премьеру». Ту самую первую трагедию, которая создала монстра. И мы вытащим его на свет прежде, чем он успеет написать для нас финал.

Вернувшись в участок, Сэм чувствовал себя так, будто прошел через строй. Усталость валила с ног, но внутри бушевала адреналиновая буря. Лео не просто бросил им вызов. Он перевернул все их представления о расследовании с ног на голову.

– С чего начнем? – Кэра поставила перед ним чашку с черным кофе. Ее взгляд был ясным и твердым. Она тоже перешла в новое состояние – холодной, безжалостной решимости.

– С начала, – сказал Сэм, отпивая глоток обжигающей жидкости. – Но не с того начала, что мы знаем. Мы копались в деле Алисы Кейн, в пожаре в Питтсбурге… А что, если первая жертва была еще раньше? Что, если все началось не с Алисы, а с кого-то другого?

Он развернул к себе монитор и начал лихорадочно пробивать по базе данных все, что было связано с братьями Штраус, начиная с самого их детства.

– Ищем любые происшествия. Несчастные случаи. Смерти родственников. Все, что могло оставить шрам.

Через несколько часов упорного труда, когда глаза уже слипались от усталости, Кэра издала короткий возглас.

– Сэм, посмотри на это.

На экране было сканирование старого, пожелтевшего газетного листка из архива двадцатилетней давности. Небольшая заметка в разделе происшествий. Заголовок: «Трагедия в семье Штраус: погибла мать близнецов».

Сэм прочел заметку залпом. София Штраус. Умерла в результате несчастного случая дома. Официальная версия – падение с лестницы. Но в заметке мельком упоминалось, что на месте работала полиция, так как были «некоторые несоответствия». Дело в итоге закрыли.

– Несчастный случай, – прошептал Сэм. – Два мальчика. Один свидетель. Или… два свидетеля?

– Ты думаешь, это мог быть… – Кэра не договорила, но смысл был ясен.

– Лео было, что, десять? Марку столько же, – Сэм откинулся на спинку стула, вглядываясь в расплывчатое фото улыбающейся женщины. – Что, если это была не случайность? Что, если один из братьев… толкнул ее? И второй видел это? И молчал?

Он представил себе двух мальчиков, связанных узами крови и страшной тайной. Один – с темным семенем уже в душе. Другой – заложник молчания, обреченный нести этот груз. Это могло бы объяснить их динамику. Тихий, покорный Марк и доминирующий, жестокий Лео.

– Нам нужно найти следователя, который вел это дело, – сказала Кэра, уже набирая номер архива. – Или кого-то из соседей. Кто-то должен что-то помнить.

Пока Кэра обзванивала бывших соседей семьи Штраус, Сэм продолжал копаться в базе. И нашел кое-что еще. Через два года после смерти матери, их отец, Эрих Штраус, добровольно лег в психиатрическую клинику с тяжелой депрессией. Он вышел оттуда через полгода и почти сразу покинул город, оставив двенадцатилетних близнецов на попечение своей сестры.

– Он сбежал, – понял Сэм. – Он не смог вынести того, что видел в глазах своих сыновей. Или того, о чем они молчали.

Кэра положила трубку, ее лицо было озарено вспышкой азарта.

– Я нашла ее. Старую соседку, Илзу Майер. Она живет в том же доме. Говорит, помнит тех мальчиков. И помнит тот день. Согласилась поговорить.

Они мчались по утреннему городу, который только просыпался, не зная, что в его тенях бродит призрак, рожденный двадцать лет назад в результате детской трагедии.

Илза Майер оказалась хрупкой, но проницательной старушкой с острым взглядом. Она впустила их в свою уютную, пропахшую корицей и прошлым квартиру.

– Близнецы Штраус, – покачала она головой, усаживая их за кухонный стол. – Тихие, замкнутые мальчики. После смерти Софии они стали совсем другими. Особенно Лео.

– Что вы помните о том дне? – спросил Сэм, стараясь говорить мягко.

Илза нахмурилась, в ее глазах плескалась старая боль.