Тень без лица

Сердце Сэма пропустило удар. Он подошел ближе.

– Мистер Кейн, а это кто? – он указал на фотографию.

Люк замолчал. Его лицо исказилось гримасой боли и страха.

– Это… Алиса. Моя сестра. Она пропала без вести пять лет назад.

В гостиной воцарилась гробовая тишина. Пазл с грохотом встал на место. Подвеска-капля – трофей. От предыдущей жертвы. От сестры Люка Кейна.

«Серебряный принц» был не убийцей. Он был мишенью. И Елену убили как часть какой-то изощренной мести, направленной против него.

– Мистер Кейн, – тихо сказал Сэм. – Боюсь, вам нужна защита. Убийца не закончил. И все, что связано с серебром, ведет прямо к вам.

Люк Кейн молча кивнул, его надменность окончательно улетучилась, сменившись животным ужасом. Он понимал. Он был следующей жертвой в этой смертельной игре. А они, детективы, были всего лишь пешками, которых привели к нему порогу.

Гостиная особняка Кейна наполнилась ледяным молчанием, тяжелым и звенящим. Слова Сэма повисли в воздухе, как приговор. Люк Кейн медленно опустился в кресло, его уверенность растворилась, сменясь серой, осязаемой паникой.

– Алиса… – прошептал он, сжимая виски пальцами. – Но это было так давно. Дело было закрыто. Ни зацепок, ни тела… Ничего.

– Расскажите нам о ней, – мягко, но настойчиво сказала Кэра, присаживаясь напротив. – И о том, что происходило тогда. Каждая деталь может быть важна.

Люк сглотнул, его взгляд стал отсутствующим, устремленным в прошлое.

– Она была младше меня на три года. Непоседливая, яркая… Талантливая художница. У нее была своя мастерская, она создавала украшения. В том числе и ту самую подвеску-каплю. Она сделала ее для себя.

Сэм и Кэра переглянулись. Кустарная работа. Теперь все сходилось.

– Что случилось в тот день? – спросил Сэм.

– Она исчезла. Просто не вернулась домой. Ее нашли… вернее, нашли ее мастерскую. Она была разгромлена. Краски, инструменты, металл… все было разбросано. И на полу… пятна крови. Ее крови. Но тела не было. Никогда не нашли.

– Подозреваемые? – не отступала Кэра.

– Были. Парень, с которым она встречалась. Коллега, завидовавший ее таланту. Но алиби у всех были, улик не было. Следствие зашло в тупик. Я… я потратил состояния на частных сыщиков. Все безрезультатно.

– И теперь, пять лет спустя, кто-то убивает вашу подругу и оставляет на месте преступления подвеску вашей сестры, – подытожил Сэм. – Это не случайность. Это сообщение. Кто-то мстит вам. У вас есть враги, мистер Кейн? Кто-то, кто мог бы держать на вас такой страшный зуб?

Люк горько рассмеялся, звук был сухим и безрадостным.

– Детектив, я бизнесмен. У меня десятки врагов. Разоренные конкуренты, обманутые партнеры… Сложно даже назвать имя.

– Кто-то, связанный с делом вашей сестры, – настаивал Сэм. – Кто-то, кого вы, возможно, подозревали, но не могли доказать.

Люк замер, его взгляд стал пристальным.

– Был… был один человек. Лео Штраус. Он был одержим Алисой. Преследовал ее. Писал письма, постоянно дежурил у ее мастерской. После ее исчезновения он был главным подозреваемым. Но… у него было алиби. Его брат-близнец, Марк, подтвердил, что они были вместе в тот вечер. А следователи не смогли их различить. Дело развалилось.

Близнецы. Сэм почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Игра с отражениями, с двойниками. Это объясняло многое.

– Где они сейчас? Лео и Марк Штраус? – спросила Кэра, уже доставая телефон.

– Не знаю. После провала дела они исчезли. Я слышал, что Лео сошел с ума от горя и вины. А Марк… он просто растворился.

Внезапно из глубины особняка донесся громкий звук бьющегося стекла. Все трое вздрогнули.

– Этого не может быть, – прошептал Люк, вскакивая. – Прислуга сегодня ушла.

Сэм жестом велел им оставаться на месте и бесшумно двинулся на звук, положив руку на кобуру. Он прошел по коридору в кабинет. Окно было разбито. На полу, среди осколков, лежал небольшой камень, обернутый в бумагу.

Никого. Убийца был здесь. Он наблюдал за ними. И он снова вышел на связь.

Сэм осторожно развернул бумагу. На ней было напечатано всего три слова:

«ПРИВЕТ, ЛЮК. Я ВЕРНУЛСЯ.»

Сэм вышел обратно в гостиную с камнем в руке. Лицо Люка Кейна, увидевшего записку, стало абсолютно белым. Он понял каждую букву.

– Это он, – выдавил Люк. – Лео. Он пришел за мной.

Но Сэм смотрел не на Люка, а на Кэру. В его глазах горело холодное понимание.

– Не обязательно Лео. Помнишь, что сказал Люк? Близнецы. Следователи не могли их различить. Что, если алиби было фальшивым? Что, если это был сговор? Или… – он сделал паузу, – что, если виновен был не Лео, а Марк? А теперь один из них, или они оба, начали эту игру.

Они больше не просто искали убийцу. Они раскопали старую, гноящуюся рану, и из нее выползла тень, жаждущая мести. Игра усложнилась. Теперь в ней было два возможных преступника. И следующая жертва, Люк Кейн, сидел прямо перед ними, дрожа от страха.

– Марк… – имя сорвалось с губ Люка тихим, прозревшим стоном. – Все эти годы я был уверен, что это Лео. Его одержимость была так очевидна… Но Марк… он всегда был тихим, тенью. Он приходил с Лео в мастерскую к Алисе, помогал ей с тяжелыми заказами… Боже.

Сэм уже связывался с участком, отдавая распоряжения найти любую информацию о братьях Штраус, их последних известных местах жительства, работе, банковских счетах. Кэра в это время осматривала разбитое окно. На подоконнике, среди осколков, не было ни следов обуви, ни клочков ткани. Чисто.

– Он не пытался проникнуть внутрь, – констатировала она. – Это был лишь демарш. Послание. Чтобы напугать.

– И он преуспел, – мрачно заметил Сэм, глядя на дрожащие руки Кейна. – Мистер Кейн, вы не можете оставаться здесь. Этот дом – первое место, где он будет вас искать. Мы организуем вам охрану и безопасное место.

Люк лишь молча кивнул, его взгляд был прикован к записке, лежавшей на столе, как ядовитая змея.

Через час особняк был оцеплен, а Люка Кейна под усиленной охраной отвезли в засекреченную безопасную квартиру. Сэм и Кэра остались, дожидаясь команду forensics.

– Итак, у нас два призрака из прошлого, – подвела итог Кэра, заваривая в крошечной кухне Кейна самый отчаянный кофе в их жизни. – Лео Штраус – одержимый поклонник, и Марк Штраус – тихий помощник. Один из них, возможно, убил Алису Кейн пять лет назад. А теперь он вернулся, чтобы заставить ее брата страдать, убивая тех, кто ему дорог.

– Не просто страдать, – поправил Сэм. – Он ведет какую-то свою игру. Серебряные подвески… это его символизм. Его почерк. Елена была убита не просто как подруга Люка. Она была убита как замена Алисе. «Серебряный принц» нашел себе новую принцессу, и мститель не мог этого стерпеть.

В кармане у Сэма завибрировал телефон. Неизвестный номер. Он обменялся с Кэрой взглядом и нажал на громкую связь.

– Нашли начало нити, детектив? – тот же искаженный голос. В нем слышалась насмешка. – Капля упала в воду. Но рябь расходится. Вы ищете одного. Но тень всегда двойная. Спросите Люка… спросите его о Питтсбурге. О пожаре. Одна спичка может спасти от холода. А две… могут спалить весь мир.

Связь прервалась.

– Питтсбург? Пожар? – Кэра уставилась на Сэма. – Что это значит?

Сэм уже набирал номер следователя, ведущего дело об исчезновении Алисы Кейн. Потребовалось несколько минут, чтобы пробиться через бюрократические препоны и найти того самого детектива в отставке, Мартина Фостера.

– Штраусы? Да, помню этих гадов, – прохрипел в трубке Фостер. – Лео и Марк. Как две капли воды. Питтсбург… Да, было дело. За год до исчезновения Алисы Кейн они были там проездом. Случился пожар в ночном клубе. Несколько погибших. Братья чудом уцелели. Говорили, что один из них кого-то спас, а второй, по слухам, наоборот, поджег дверь, чтобы никто не выжил. Но доказательств не было. Никто так и не разобрался, кто из них герой, а кто поджигатель.

Сэм медленно опустил телефон.

– Понял? – его голос был хриплым. – Он говорит, что мы ищем одного, но тень двойная. Он намекает, что мы никогда не поймем, кто из них кто. Кто из них спасал, а кто убивал тогда. И кто убивает сейчас.

Они стояли в молчании, и это молчание было оглушительным. У них не было одного убийцы. У них была пара. Два человека, связанные кровью и тайной, играющие в свою смертельную игру, где они были и охотниками, и приманкой, и единственными зрителями.

Сэм посмотрел в разбитое окно, в темноту, поглотившую сад.

– Он не просто мстит Люку, Кэра. Он заставляет его выбирать. Как тогда, в Питтсбурге. Кто герой? Кто злодей? И у Люка нет ответа. Как и у нас.

Глава 3: Игра в тени

Безопасная квартира оказалась стандартной "коробкой" с видом на серый задний двор другого такого же дома. Люк Кейн сидел на жестком диване, зажав в руках стакан с водой. Его элегантная надменность окончательно испарилась, оставив лишь нервную дрожь.

– Питтсбург… – он сглотнул, услышав от Сэма новую информацию. – Да, я знал об этом. Алиса как-то упомянула, что они пережили там пожар. Лео, кажется, вытащил кого-то из огня. Но она говорила, что с тех пор они стали… другими. Более закрытыми.

– Она не уточняла, какой именно из братьев был героем? – спросила Кэра.

– Нет. И я не спрашивал. Казалось, это их травма, не хотел лезть.

– А сейчас эта травма может быть ключом, – сказал Сэм. – Убийца говорит, что "тень всегда двойная". Он намекает, что у каждого из братьев есть темная и светлая сторона. И мы должны понять, кто из них сейчас действует.

Внезапно Сэму на телефон пришло сообщение. Неизвестный номер. Фото. Он открыл его и почувствовал, как кровь стынет в жилах.

На снимке был крупный план серебряной подвески в виде ястреба – той самой, что Елена купила для Люка. Но теперь она была вся в темных, бурых пятнах. И лежала не в коробочке, а на голой земле, рядом с чьей-то бледной, неподвижной рукой.

Под фото была подпись: "Сувенир для принца. Следующая капля упадет в полночь. Найдите ее первым. Игра продолжается."

– Он убрал подарок Елены, – прошептал Сэм, показывая фото Кэре и Люку. – Он забрал его с места преступления… или из ее дома. И теперь он где-то его "положил". Рядом с новой жертвой.

Люк с ужасом смотрел на фото.

– Это… это моя… Он что, хочет меня этим подарком убить?

– Нет, – Сэм встретил его взгляд. – Он хочет, чтобы ты нашел его. Чтобы ты увидел, что он делает с теми, кто тебе дорог. Это трофей. И он дает нам до полуночи, чтобы найти следующую жертву.

Они мчались по ночному городу. Аналитики в участке пробивали все, что было связано с братьями Штраус. Выяснилось, что Марк Штраус полгода назад устроился водителем в службу доставки премиум-класса. Той самой, которой пользовался Люк Кейн.

– Он был рядом все это время, – сказала Кэра, листая данные на планшете. – Он знал расписание Люка, его привычки. Он знал о Елене.

– А Лео? – спросил Сэм.

– Лео Штраус два года назад был выписан из частной психиатрической клиники. С тех пор его следы теряются.

У них было три часа до полуночи. Они проверяли все адреса, связанные с Марком, все возможные места, где он мог бы спрятать жертву. Но все было чисто.

– Мы смотрим не туда, – внезапно сказал Сэм. – Он не стал бы прятать ее в обычном месте. Это должна быть сцена. Символическая.

Он снова посмотрел на фото подвески, лежащей на земле. Земля была не просто грязной. Она была усыпана мелкими камешками и… осколками стекла.

– Стекло… – прошептал он. – Как в особняке Кейна.

И тут его осенило.

– Мастерская! Мастерская Алисы Кейн! Она же была разгромлена, там повсюду было стекло и осколки! Он вернул ее туда! На место первого преступления!

Заброшенная мастерская Алисы находилась на окраине города, в полуразрушенном здании бывшей фабрики. Они ворвались внутрь, освещая путь фонарями. Воздух был спертым и пыльным.

И они нашли ее. Молодую женщину, привязанную к стулу. Это была Вика – коллега и подруга Елены. Рыжие волосы слиплись от пота и слез, рот был заклеен скотчем. Но она была жива.

Рядом с ее стулом, на груде битого стекла и мусора, лежала серебряная подвеска-ястреб.

– Нет! – закричал Люк, который был с ними. – Вика!

Он бросился к ней, но Сэм удержал его.

– Мину! – крикнул он, указывая лучом фонаря на тонкую, почти невидимую проволоку, натянутую между ножками стула и груды хлама. – Стоит нам сдвинуть что-то – сработает взрывчатка.

Пока саперы обезвреживали ловушку, Сэм осматривал комнату. На стене, прямо напротив Вики, кто-то вывел баллончиком крупные буквы:

"КТО Я, ЛЮК? ТОТ, КТО СПАСАЕТ? ИЛИ ТОТ, КТО ЖЖЕТ?"

Люк смотрел на надпись, и в его глазах плескалось отчаяние. Он снова должен был выбирать. И снова не мог.

Вику спасли. Но когда ее увозила скорая, Сэм нашел в углу мастерской еще одну серебряную подвеску. Простую, в форме капли. Рядом с ней лежала старая, обгоревшая фотография братьев Штраус. На обороте было написано: "Начинайте считать тени. Скруг их станет две."

Вернувшись в участок под утро, Сэм чувствовал себя выжатым. Они спасли жизнь, но проиграли раунд. Убийца снова был на шаг впереди, его послание – та самая обгоревшая фотография – лежало теперь на столе в доказательственном пакете, словно вызов.

Кэра, не меняя мрачного выражения, развешивала на доске новые фотографии: спасенная Вика, надпись на стене, ловушка.

– Он не хотел ее убивать, Сэм. Это был спектакль. Для Люка. Чтобы заставить его снова пройти через ад выбора.

– И он добился своего, – мрачно ответил Сэм, глядя на видео-запись допроса Люка, который они оставили в безопасной квартире под охраной. На записи Кейн был раздавлен, он бессвязно говорил о чувстве вины, о том, что, возможно, его сестра погибла из-за его невмешательства, из-за того, что он не смог разглядеть угрозу в «тихом» Марке или «одержимом» Лео.

Внезапно Сэм отодвинул от себя чашку с остывшим кофе.

– Мы упускаем что-то важное. Что-то, что лежит на поверхности. Все эти подвески, послания… это не просто месть. Это… реконструкция.

– Реконструкция чего? – устало спросила Кэра.

– Их прошлого. Пожар в Питтсбурге. Две спички. Два брата. Один – спасатель, другой – поджигатель. Убийца воссоздает ту ситуацию снова и снова, заставляя Люка (и нас) разгадывать эту загадку. Но зачем? Что он хочет, чтобы мы в итоге поняли?

Он снова взял в руки пакет с обгоревшей фотографией. Братья-близнецы смотрели на него с выцветшего снимка, их лица, идентичные, но уже тогда, в момент съемки, несущие в себе разные эмоции. Один смотрел прямо, с легкой улыбкой. Другой – чуть отвернувшись, взгляд из-под опущенных век казался угрюмым.

– Лаборатория, – сказал Сэм, поднимаясь. – Нужно отдать эту фотографию. Пусть проверят, нет ли на ней каких-то следов, отпечатков. И… – он задумался, – нужно найти того следователя, Фостера. Я хочу поговорить с ним лично. Он что-то упустил. Я это чувствую.

Бывший детектив Мартин Фостер жил в маленьком домике на отшибе. Встретил он их не слишком приветливо, но впустил. В гостиной пахло лекарствами и одиночеством.

– Опять Штраусы? – хрипло спросил он, усаживаясь в кресло. – Я говорил, все что знал.

– Вы говорили про пожар, – начал Сэм. – Но вы не сказали самого главного. Как именно было установлено алиби братьев? Вы же не могли их различить.

Фостер помолчал, глядя в пустоту, затем тяжело вздохнул.

– Камер наблюдения тогда не было. Соседи видели, что оба брата вернулись домой вместе. Но… был один нюанс. В ту ночь, когда пропала Алиса, один из них – мы так и не поняли, кто именно – пришел в участок. Сам. Говорил, что хочет признаться в ее убийстве.

Сэм и Кэра замерли.

– И что же? – не выдержала Кэра.

– Мы его допрашивали сутки. Он давал путаные показания. То говорил, что это он, то – что его брат. Психиатр сказал, что он невменяем, что это фантазии на почве чувства вины. В конце концов, адвокат его забрал. А через день у них обоих было железное алиби, которое мы не смогли опровергнуть. Дело развалилось.

– Так это был Лео? – уточнил Сэм.

– Документы пропали во время переезда архива, – развел руками Фостер. – Я уже стар для этого. Помню только его глаза. Испуганные. И в то же время… решительные.

Возвращаясь в машину, Сэм чувствовал, как картина начинает проясняться, становясь от этого лишь страшнее.

– Тот, кто пришел в участок, хотел признаться, – размышлял он вслух. – Но его не пустили. Спустя годы он снова пытается «признаться». Через эти убийства, через эту игру. Он пытается донести правду, которую тогда никто не захотел услышать.

Зазвонил телефон лаборатории. Голос техника был взволнован:

– Детектив Уилдер, по поводу той обгоревшей фотографии. Мы нашли на обороте микрочастицы. Не только пепла. Еще… воск. Церковные свечи. И следы очень старой крови, впитавшейся в бумагу. И… – техник замолчал. – И почти стертая, но читаемая подпись. Не шариковой ручкой, а карандашом. Там написано: «Прости меня, Марк».

Сэм медленно опустил телефон.

– Кэра, – сказал он тихо. – Мы все неправильно поняли. Это не Лео пытался признаться. Это был Марк. Он пришел в участок, чтобы сдать своего брата. Или себя. Но его не послушали. И теперь, спустя годы, он снова пытается рассказать миру, что случилось на самом деле. И он использует Люка Кейна как публику для своего последнего признания.

Он посмотрел на город за окном, на просыпающиеся огни.

– Но где же тогда Лео? И почему Марк ждал так долго?

Вернувшись в участок, Сэм принес с собой тяжесть открытия, которое не принесло облегчения, а лишь усугубило мрак. Он молча положил на стол отчет из лаборатории.

«Прости меня, Марк».

– Значит, это Марк пытался признаться? – Кэра перечитала строки, и ее лицо вытянулось. – Тогда… где все эти годы был Лео? И почему Марк начал эту кровавую игру только сейчас?

– Возможно, Лео мертв, – выдохнул Сэм, опускаясь на стул. – Возможно, Марк убил его тогда, в ту самую ночь. И все эти годы жил с этим. А теперь его совесть не выдержала, и он пытается… искупить вину? Или сойти с ума окончательно, воссоздавая прошлое?

– Искупить вину, убивая невинных людей? – скептически хмыкнула Кэра. – Сомнительное искупление.

– А что, если он не считает их невинными? – возразил Сэм. – Что, если в его поврежденном сознании Елена, Люк, все они как-то виноваты в том, что случилось с Алисой? Или в том, что его не услышали?

Он снова взял в руки пакет с фотографией. «Прости меня, Марк». Прощение от кого? От Алисы? От Люка? От самого Лео? Или… от закона, который так и не свершился?

Внезапно его личный телефон, лежавший на столе, завибрировал. Неизвестный номер. Сэм сжал его в руке, глядя на Кэру. Та кивнула, готовясь записывать разговор. Он включил громкую связь.

Несколько секунд было слышно лишь ровное, тяжелое дыхание. И затем тихий, срывающийся голос, на этот раз без искажений. Он был полон такой боли, что по коже побежали мурашки.

– Они не слушали… – прошептал голос. – Никто не слушал. Говорил, что это он… что это Лео… но они думали, что я сумасшедший. Говорили – фантазии. А он… он смотрел на меня и улыбался. Всегда улыбался.

Сэм замер, боясь спугнуть момент откровения.

– Марк? – мягко позвал он. – Это ты?

Тишина. Затем сдавленный всхлип.

– Он сделал это. С Алисой. Потому что она отвергла его. Потому что она выбрала меня… своего «тихого помощника». А он… он всегда брал то, что хотел. Огнем. А я… я должен был остановить его. Еще в Питтсбурге. Но я испугался. А потом… потом было уже поздно.

– Что случилось с Лео, Марк? – спросила Кэра, ее голос был спокоен, как у хирурга перед сложной операцией.

– Он спит, – голос Марка стал отрешенным. – Долгий сон. В земле. Рядом с ее мастерской. Я показал вам место. Вы нашли подвеску… ее подвеску. Она была на нем. Когда я… когда я остановил его.

Картина с грохотом сложилась в уме Сэма. Марк убил своего брата-убийцу. Спустя годы после смерти Алисы? Или сразу после? И с тех пор жил с этим двойным грузом – виной за смерть сестры и виной за смерть брата.

– Марк, тебе нужна помощь. Давай закончим это. Выйди к нам, – сказал Сэм.

Но на другом конце провода раздался горький, надтреснутый смех.

– Помощь? Слишком поздно. Я начал эту игру, чтобы вы узнали правду. Но теперь я понял… правда никому не нужна. Нужен лишь финал. И он будет. Скоро. Скажите Люку… скажите, что его «серебряный принц» скоро придет за ним. Чтобы забрать свой долг.

Щелчок. На этот раз окончательный.

Сэм и Кэра сидели в гробовой тишине. Они нашли убийцу. Они узнали мотив. Они поняли всю чудовищную трагедию, растянувшуюся на годы.

Но они были бессильны. Потому что Марк Штраус, одержимый призраками прошлого, уже назначил финал своей пьесы. И следующая сцена, они знали это с леденящей душу уверенностью, будет последней.

Глава 4: Долг "Серебряного принца"

Безопасная квартира больше не казалась безопасной. Слова Марка – «скоро придет за своим долгом» – висели в воздухе тяжелым смогом. Люк Кейн метался по гостиной, его элегантность окончательно растворилась в животном страхе.

– Что он имеет в виду? Какой долг? – его голос срывался на фальцет. – Я ничего ему не должен!

– Спокойно, Люк, – Кэра пыталась говорить мягко, но в ее глазах читалось то же напряжение. – Он не в себе. Он проецирует на вас свою вину.

– Нет, – Сэм стоял у окна, отодвинув жалюзи и всматриваясь в пустынный двор. – В его бреду есть своя логика. Он считает, что вы виноваты. Не напрямую, но виноваты. Может, потому, что не защитили сестру? Или потому, что живете той жизнью, которая могла бы принадлежать ему и Алисе?

Сэм повернулся к Люку.

– Вам нужно вспомнить все. Каждое взаимодействие с Алисой в последние месяцы перед ее исчезновением. Каждую вашу встречу с братьями. Что-то, что он мог воспринять как предательство, как долг.

Люк сжал голову в руках.

– Я не знаю! Я давал ей деньги на мастерскую, представлял ее своим влиятельным друзьям… Я пытался помочь!

– А братьям? – не отступал Сэм. – Вы им что-то предлагали? Или, наоборот, что-то пообещали и не выполнили?

Лицо Люка внезапно вытянулось. Он медленно опустил руки.

– Боже… Один раз… Лео, кажется, просил меня дать ему работу. Говорил, что хочет начать все с чистого листа, уйти от брата. А я… я отказал. Сказал, что он нестабилен. Что он напугал Алису. – Он поднял на Сэма умоляющий взгляд. – Но я же был прав! Он же и оказался маньяком!

– С точки зрения Марка, вы лишили его брата последнего шанса, – мрачно констатировала Кэра. – И, возможно, подтолкнули Лео к тому, чтобы совершить то, что он совершил. В его глазах вы соучастник.

В кармане Сэма снова завибрировал телефон. Сообщение. Координаты на карте и всего два слова:

«СЕРЕБРЯНЫЙ РУДНИК. 23:00.»

Координаты указывали на заброшенный серебряный рудник на окраине города – место, давно выработанное и забытое. Идеальная сцена для финала.

Ночь опустилась над заброшенным рудником черным, непроглядным покрывалом. Ветер гулял между ржавыми каркасами подъемных машин, завывая в пустых барабанах. Сэм и Кэра заняли позиции среди развалин, их подкрепление скрылось в темноте по периметру. Люка Кейна, в бронежилете и с микрофоном, вывели на открытую площадку перед главным штреком. Он был бледен как полотно, но держался с остатками достоинства.

– Марк! – крикнул Сэм, его голос раскатился по пустоши. – Мы здесь! Давай поговорим!

Из черного зева штрека, словно из глотки древнего чудовища, вышел он. Марк Штраус. Он был одет в темную, потрепанную одежду, лицо исхудало и осунулось, но в глазах горел непримиримый огонь безумия. В одной руке он сжимал охотничий нож, в другой – сверкавший в лунном свете серебряный ястреб.

– Люк Кейн, – его голос был хриплым шепотом, который, однако, было слышно идеально. – «Серебряный принц». Ты живешь в своем хрустальном замке, пока мир горит. Ты отказал ему в помощи. Ты оттолкнул его. И он пришел к ней. А я… я должен был это остановить. Но я опоздал.

– Я не виноват, Марк! – голос Люка дрожал. – Я не знал!

– ВСЕ ЗНАЛИ! – проревел Марк, делая шаг вперед. – Все видели, каким он стал! Но все отвернулись! И ты тоже! Теперь пришло время платить по долгам. Твоя жизнь… за ее жизнь. И за его.

Он бросил подвеску-ястреба на землю перед Люком.

– Подними. Это твой последний трофей.

В этот момент прожекторы осветили площадку. Снайперы взяли Марка на прицел.

– Марк Штраус! Брось оружие! Руки за голову! – скомандовал Сэм.

Но Марк лишь горько улыбнулся. Он посмотрел на Люка, на подвеску у его ног, а затем – прямо на Сэма. В его взгляде была не ненависть, а бесконечная усталость.