Мираж: Осколки души

Варрик пытался понять, сколько времени прошло. Пять часов? Восемь? День? В темнице время казалось растекшимся и бесформенным, словно тягучая чернила.

Он подумал о родителях, о том, как они теперь устыдятся его – их сына, который когда-то гордился честной жизнью и верой в благо. Теперь же ни о какой достойной работе не может быть и речи. Даже если когда-нибудь освободят, его ждет лишь грязная, непрестижная работа, как чистильщика уличных туалетов, что заявлял Сами. Все труды и надежды семьи теперь казались разбитыми.

Пока Варрик погружался в тоскующие, тягучие мысли, вокруг него неожиданно стало светло, но свет исходил не извне. Он медленно открыл глаза и увидел, как его руки словно окутаны холодным, слабым синим сиянием. Свет струился по венам, подчеркивая их синеватый отблеск, словно внутри него пробудилась неизвестная, чуждая сила. Это сияние было тихим, холодным, странным и пугающим.

Но когда страх пронзил его сердце, когда в голове вспыхнула паника и страх от этих полос, синий свет мгновенно изменился. Его ладони и полосы стали фиолетовыми – глубокими, темными, почти живыми. Варрик ощутил, как в груди словно сжалось что-то тяжёлое, непроницаемое. Сердце застучало быстрее, но внутренний голос, задавший страшный вопрос, был тише всякого шума; «Кто я теперь?!»

Этот вопрос повис в воздухе, и ответ не находился. Он смотрел на собственные руки, которые казались ему чужими, наполненными непонятной энергией. Страх охватил его целиком. Варрик лежал на холодном каменном полу, ощущая ледяную ношу под собой и ещё более холодный страх внутри себя. Фиолетовый свет с рук не угасал, он продолжал медленно пульсировать и распространяться, словно живой пульс чужой сущности, впивающейся в каждую клетку тела. С каждым часом этого молчаливого мучения свет не ослабевал, но и не превращался во что-то новое – он застыл, как бесконечный приговор.

Он будто тонул в безбрежном океане ужаса, каждый вздох становился попыткой вырваться, но хватка страха лишь сжималась плотнее. Этот страх не давал покоя, не отпускал, он облеплял мысли, заполнял сердце и душу пустотой и отчаянием, словно зверь, что пожирает изнутри, не оставляя ни капли света.

Варрик сворачивался в клубок, закрываясь от самого себя, но внутри этой тесной тюрьмы не было никакого спасения. Каждый вдох отдавался тяжестью, внутри него рождалась безысходная паника, которая медленно сковывала волю, заставляла чувствовать себя чужим в собственном теле.

– Я чудище! Я чудище… Я урод! – шептал он, голос ломался от безнадежности. «Такому как я нет места в мире людей. Я опасен…» Эти слова повторялись в голове снова и снова, превращаясь в неумолимый ритуал, в крик без звука, который тянул вниз, всё глубже и глубже в холодную бездну страха.

Каждая секунда растекалась в вечность и Варрик чувствовал, как страх пожирает все его надежды, с каждым мгновением затягивая его всё дальше в собственную тьму, в тюрьму, из которой не видно выхода.

Сквозь плотную пелену фиолета вдруг донёсся резкий звук – тяжёлая железная дверь, медленно и скрипя, распахнулась. Варрик даже не смог поднять голову, чтобы увидеть, кто вошёл. Взгляд его застилала мутная мгла, но он уловил лишь отблески дорогих понож, выкованных из чистого серебра с филигранной инкрустацией редких металлов. В голове Варрика запуталась логика – стражник? Палач? Но разве палачи носят такую обувь? Сейчас все эти мысли растворялись в безнадёжности и панике.

Варрик почувствовал приближение, кто-то стоял рядом. Он попытался выговорить хоть слово, но голос был едва слышен, словно шёпот на грани исчезновения;

– Убейте меня… убейте… пожалуйста…– повторял он тяжело, от себя самого пытаясь отгородиться, от этой боли и страха, что пожирали изнутри.

Рядом с блестящими поножами появилось второе лицо – в простых, уже поношенных тканевых рейтузах. Варрик слышал бормотание, но слова были неразборчивы, словно шёпот ветра в густом лесу. Его сознание отчаянно жаждало хоть какого-то спасения, хоть малейшего проблеска свободы от этих мучений.

Подняли его крепко, не оставляя ни малейшего шанса на сопротивление. Прижали к холодной каменной стен, и только тогда Варрик смог приподнять слегка затуманенный взгляд. Сквозь пелену отчаяния перед ним предстал Император Казир.

Глубокий, пронзающий взгляд Императора, холодный, но исполненный понимания, словно луч света прорезал мрак в душе Варрика. На миг крушение было настолько неожиданным, что внутренний пожар страха начал отступать, уступая место болезненному осознанию.

Но силы быстро покидали Варрика. Эмоции нахлынули лавиной, захлестнуло сознание, и он потерял сознание, погружаясь во тьму.

Глава третья. «Не подведите, звёзды»

Варрик медленно открыл глаза и почувствовал сухой, слегка горьковатый запах трав и порошков, витавший в воздухе. Он лежал на жёсткой деревянной койке, вокруг которой стояли чаши с измельчёнными травами и пузырьки с тёмными жидкостями. Осознал, что оказался у знахарей, но само это место выглядело потрёпанным и заброшенным, смесью простой деревенской обители и забытого кабинета лекаря.

Вокруг него неспокойно носилась знахарка – стройная женщина с проницательным взглядом, одетая в простую льняную тунику. Увидев, что он очнулся, она мгновенно остановилась и, не сказав ни слова, вышла через узкую дверь.

Варрик пытался понять, где находится, но мысли казались расплывчатыми и туманными. Желая приподняться, он почувствовал тяжесть наручей на своих руках – крепких, холодных железных оковах, сковывающих движение. Лишь с их помощью он мог приподняться настолько, чтобы опереться на край койки, но дальше пройти не представлялось возможным.

– Значит, всё это было не сном. – мрачно пробормотал он себе под нос.

Наклонившись, Варрик прижал ладони к лицу, пытаясь взбодрить разум. Его пальцы едва ощутимо ощутили по коже слабые трещинки, следы тёмной магии, которая медленно съедала его изнутри. Он провёл руками по коже, словно пытаясь найти источник боли, но мысли и эмоции едва касались его сознания, погружённого в выматывающую беспомощность.

В эту минуту дверь открылась и в кабинет вошёл Император Казир – тот самый, кого Варрик видел последним перед тем, как потерял сознание. За ним следовала девушка – вероятно, одна из прислуг императора, но назвать её иначе Варрик не мог.

– Дорогая Милана, – обратился Казир к знахарке, – не могли бы вы пока покинуть кабинет? Мне нужно поговорить с молодым человеком наедине.

Милана лишь кивнула, и без лишних слов покинула помещение. Казир уверенно сел на стул рядом с койкой Варрика, не проявляя ни капли высокомерия, лишь лёгкую ласковость в голосе.

– Господин Варрик Амбле-Кроу? – произнёс он с лёгкой улыбкой, – Рад знакомству. Можно называть вас просто «Варрик»?

Варрик, понимая всю важность момента и кто перед ним, смиренно преклонил голову, голос его дрожал от волнения и неуверенности;

– К-как вам угодно, Мой Император…

Казир говорил мягко, словно стараясь смягчить каждое слово, сгладить все острые углы ситуации;

– Я знаю, что произошло пару дней назад…

Фраза застала Варрика врасплох. Он резко поднял голову, глаза расширились от неожиданности, и голос вырвался резкий, чуть ли не с интонацией обиды;

– Пару дней?!

Понимая, с кем имеет дело, Варрик тут же сменил тон, голос потонул в уважении, почти извиняющимся;

– Простите, Мой Император… За такую дерзость.

Казир улыбнулся с пониманием и заговорил подробно, словно объясняя то, что не всем подчинённым доводится услышать;

– Ничего страшного, господин Варрик. Немногим удаётся осознать, как долго течёт жизнь в этих темницах. Для многих дни плавятся в недели, а недели – в годы, пока они сами не замечают, как подступает старость. Многие не понимают, что сами постарели вместе со временем. Да-а… – он задумчиво вздохнул, – После вашего инцидента прошло ровно два дня. Стража мне доложила, послушал очевидцев… Но сейчас прошу вас довериться мне. Рассказать свою историю, потому что вы же понимаете – ситуация серьезная и мне важно знать правду.

Варрик тяжело опустил голову, голос слился с шёпотом;

– Знаю, Мой Император.

Император кивнул, продолжая с той же доброжелательной мягкостью;

– Мне приятно видеть ваше уважение, несмотря ни на что. Насколько я понял – раньше вас ни в чем не обвиняли и тем более не за подобные делишки. Вы не сбежавший заключённый, не воришка в прошлом. Так расскажите же, что случилось?

Варрик с опущенной головой ответил, голос дрожал от внутренней борьбы и бессилия;

– Император, клянусь вам! Я не знаю, что со мной происходит. Что именно произошло в академии, из-за чего меня схватила стража – я не помню. Всё было как в тумане… Знаю только одно; в Линсайдже магия под строгим запретом! И я готов принять любое наказание, какое мне присудят.

Казир не позволил ему закончить, мягко перебивая;

– Дорогой Варрик, а что же в камере? Не могли бы вы рассказать о том, что с вами там было? Мы видели, как вы просили о… Помощи… Если можно так сказать.

Варрик на мгновение замер, глаза затуманились воспоминаниями, словно всплывающими из глубин сознания;

– Только там я осознал, что происходит внутри меня. Я не знал, что эта чернь – это часть меня! Я никогда не хотел этого… Никогда!

Он медленно поднял голову, ожидая встретить в глазах Императора гнев или презрение, но увидел лишь спокойствие и глубокое размышление. Казир снова заговорил мягко, но с особой глубиной и развернутостью, словно стараясь вложить в слова всю свою мудрость и искренность;

– Я верю тебе, дорогой Варрик. Я понимаю ту боль и страх, что сковали тебя. Мысль о применении магии среди добропорядочных граждан всегда воспринимается как что-то дикое и страшное. И это естественно – мы ценим таких граждан, именно таких людей мечтает видеть наш город и весь мир людей. Разве стоит винить того, кто никогда не желал своей силой навредить? Кто не искал такого пути?

Варрик, ободрённый этими словами, посмотрел на Императора с надеждой, на лице появилась робкая, но искренняя улыбка;

– Вы знаете, как от этого избавиться?

Казир нахмурился, голос его стал более смиренным, даже с оттенком сожаления;

– К сожалению, нет, Варрик. Это то, что нам – простым людям, не под силу изменить. Прости меня, я искренне хотел бы помочь. Но сейчас придётся работать с тем, что есть. Придётся взять ситуацию под контроль, несмотря на все трудности.

Он повернулся к молодой женщине, которая вошла в комнату вместе с Казиром, и представил её с лёгкой теплотой в голосе;

– Варрик, это – Айлина. Ты можешь не поверить, но она тоже владеет магией.

Варрик удивлённо морща брови посмотрел на девушку. «Как такое возможно? Если магия строго под запретом, почему при Императоре служит маг?»

Казир, заметив его удивление, пояснил;

– Знаю, для тебя это странно и я никому не распространяю эту тайну. Но ты понимаешь, что мир вокруг наполнен гримолфами и другими недружелюбными расами, которые могут владеть магией. И нам тоже нужны маги – такие, как Айлина, и такие, как ты.

Варрик не сразу поверил своим ушам выкрикнул резко;

– Я?!

Казир улыбнулся, внимательно глядя Варрику в глаза;

– Да, именно ты, Варрик. Но обо всех подробностях лучше расскажет Айлина. Я же в магии не слишком силён и не могу объяснить так, как она.

Айлина внимательно смотрела на Варрика, её взгляд был строгим, почти холодным, с лёгкой тенью недовольства, словно она видела в нём не просто человека, а вызов. Однако в голосе не чувствовалось никакой злости, скорее, он звучал как голос строгого, но справедливого наставника, который говорит лишь то, что необходимо знать. Она говорила так же развернуто и уверенно, как и Казир;

– Рада знакомству, товарищ Варрик. Мы, маги – мудрые и преданные людям. Мы долго изучали природу магии, её замыслы и проявления. У каждого нашего мага связь с способностями глубже, чем кажется на первый взгляд, сама сущность магии воспринимается как отдельный живой организм. Магия начинает проявляться ещё с детства или раннего юношества. Родители иногда замечают странности; огонь вспыхивает в комнате ребёнка без видимой причины, просто потому что он играет с пламенем, исходящим из своих рук, или фарфоровый стакан становится холоднее, словно напиток внутри отбирает тепло, лишь потому, что ребёнок коснулся его.

Она сделала паузу, словно давая время Варрику представить эти странные явления.

– Всё это, по сути, как если бы ребёнок заново учился ходить, – продолжила Айлина. – Контролировать магию – значит заставить её служить нам, а не разрушать всё вокруг. Многие молодые маги, рождённые с силой в руках, принимают её как королевскую власть, разрушая всё, что становятся рядом. Именно тогда на сцену выходим мы – опытные маги, чтобы помочь разобраться с этой силой и… Усмирить.

Варрик слушал её внимательно, словно впервые слышал, что в их мире есть магия, похожая на живое существо, которая может принимать такие странные формы и реакции.

– Но у тебя, – продолжала Айлина, – магия пробудилась совсем недавно и это поражает нас, даже опытных и пожилых магов, которые видели многое.

Варрик, не удержавшись, спросил с интересом;

– В башне Императора много магов?

Айлина слегка нахмурилась, будто взвешивая ответ, и нежно, но твёрдо сказала;

– Достаточно, чтобы защищать Императора и наш народ. Но сейчас мы говорим именно о тебе, Варрик.

Варрик кивнул, стараясь вникнуть в каждое слово. Айлина снова заговорила, теперь голос её стал мягче;

– Ты должен понять, что магия в тебе – это нечто большее, чем просто сила. Ты можешь ощущать её как отдельное существо, живущее внутри, или как некий голос, который всё ещё часть тебя, но вместе с тем и отдельная сущность.

Варрик задумался, вспоминая собственные ощущения и наваждения. Он тихо произнёс;

– Когда я ощущал это – как магия наполняла мои руки – я чувствовал лишь страх. Он сковывал меня. Я просто не мог ничего сделать.

Айлина задумалась, видя в его словах сложный и непонятный феномен;

– Видимо, именно так проявляется твоя магия – через эмоции. Не удивляйся, что я говорю «видимо». Дело в том, что мы, даже опытные маги, не до конца понимаем твою силу. Это что-то уникальное. И что-то очень мощное… Я это чувствую. Эта магия может быть мощнее всех взятых магов в замке Императора. Ты будто внутри себя меняешься, словно перевоплощаешься в другого человека. Это всё, что я могу сказать сейчас. Мы бы могли взять тебя к себе, изучить её сущность, помочь достичь контроля, но у меня есть противоречивое ощущение, что эта сила сложнее, чем кажется. С такой силой ты точно сможешь защитить весь Линсайдж, может даже материк, как мне чувствуется. Но так же и есть ощущение, что это может сработать… В обратную сторону. Как бы мы не хотели брать под контроль такую прекрасную силу, мы понимает, что тем самым мы можем рискнуть жизнью всего города. Пусть тебя это не пугает. Твоя сила ещё, можно сказать, молода. Она пока вряд ли ещё будет угрозой, но когда этот момент придёт – предугадать невозможно. Никому.

Варрик опустил голову, голос покрылся лёгкой грустью;

– И что же мне теперь делать?

Казир слегка прикоснулся к плечу Айлины – едва заметный жест поддержки и сигнала. Айлина мгновенно перевела взгляд на Императора, её глаза символично застыли на нем, крепко сжимая в себе решимость. Казир ответил ей кивком, кратким, но емким и Айлина тихо отступила, встала позади него, как стена надёжной защиты. Император повернулся к Варрику, его голос звучал ровно, уверенно, но в нём угадывалась осторожная забота;

– Дорогой Варрик, – начал он с тёплой интонацией. – Мы, на совещании с магами, тщательно обсуждали твою ситуацию. Мы доверяем твоим поступкам, твоей честности и силе. Но… Мы не можем рисковать жизнями остальных. Если мы не представляем, как именно работает твоя магия, то ты, тем более, не можешь.

Он сделал небольшую паузу, взглянув Варрику прямо в глаза, словно проверяя его реакцию.

– Мы готовы отпустить тебя. – продолжил он после паузы. – Но при определённых условиях.

Варик нахмурился от неожиданности, у него на лице отразилась смесь удивления и тревоги и он слушал внимательно.

– Ты покинешь пределы города, – сказал Казир твёрдо. – но лишь для того, чтобы найти Фальгрима.

– Что?! – вырвалось у Варрика, не сдерживаясь. – Так прошло уже столько лет, как он ушёл в изоляцию!

Казир кивнул, его глаза наполнились пониманием.

– Я понимаю твои сомнения, – ответил он с мягким оттенком сочувствия, – но никто не сможет помочь тебе лучше, чем он. Мы сами не знаем, жив ли Фальгрим. Но мы верим, что он существует где-то здесь, на острове, следит за нами издалека и помогает, когда это необходимо. Я уверен, что он захочет помочь и тебе.

Варик взглянул на него с тревогой, голос дрожал;

– А если он не жив?

Казир опустил взгляд, затем поднял его с грустью;

– В таком случае… Нам придётся прибегнуть к крайним мерам. Казнить. Но перед казнью маги изучат тебя, сколько смогут. Если Айлин права и долгое изучение может привести к трагедии… Это единственный выход, чтобы защитить наш город.

Варик, несмотря на страх, отозвался спокойно и решительно;

– Я уже говорил – готов понести любое наказание, Император Казир.

Казир кивнул и продолжил;

– Мы выдадим тебе карту – маршрут от города и до места, где, по нашим сведениям, находится Фальгрим. Эту карту немало раз обновляли на протяжении многих лет. Но предположение точное; именно здесь Фальгрим оставил знак, на случай, если людям понадобится его помощь. А эта помощь необходима – чтобы спасти человеческие жизни, если сила твоей магии действительно настолько велика. Ты должен попытаться узнать у него всё, что возможно, пройти обучение и вернуться с хорошими новостями.

Император сделал паузу, усиливая серьёзность слов;

– Я поставлю тебя в ряды своих Магов-Защитников. Но если Фальгрим исчез без следа – возвращайся сюда. За приговором.

Варик глубоко вдохнул и с твёрдостью в голосе ответил;

– Клянусь, Мой Император.

Казир улыбнулся, доставая из-за пояса пергамент.

– Вот официальный приказ, – сказал он, передавая документ. – Всё здесь изложено. Когда тебя освободят, у тебя будет ровно сутки, чтобы покинуть город. Вдруг захочешь увидеться с родственниками. Прочти внимательно, если согласен – ставь подпись.

Варик пробежал глазами по тексту. Он заметил знакомые слова, слова Императора, и сердце его успокоилось – он доверял Казиру. Перо скользнуло по пергаменту, подпись была поставлена.

Император привлёк стражу, и через мгновение тяжелый щелчок раздался в тишине зала, снимая цепи с рук Варрика. Он почувствовал долгожданную свободу, легкость движений, будто сбросил груз лет.

Казир, поворачиваясь к двери, бросил с лёгкой улыбкой;

– Не опаздывай. Приказ уже в силе.

Казир сделал небольшую паузу, обдумывая слова, пристально смотря на Варрика, после добавил;

– Это будет для нас тоже новым опытом, Варрик. Отправить мага за город, чтобы тот набрался опыта, а затем взять себе под крыло – рискованная затея, но мы хотим верить в лучший исход. Полагаюсь на твою верность Линсайджу. Вернёшься – мы обеспечим тебя и твою семью на всю оставшуюся жизнь. Даже на следующее твоё поколение. Твои дети, внуки будут гордиться тобой – это я тебе обещаю. Удачного пути, дорогой Варрик. Буду рад видеть тебя в рядах Магов-Защитников!

– Спасибо за доверие, Мой Император! – ответил Варик, глядя вслед уходящему Императору.

Варрик наконец покинул мрачные темницы. Ему выдали новую одежду – тёмный плащ с широким капюшоном, в котором он никогда раньше не ходил. Лёгкая маска из тонкого материала, обычно предназначенная для больных вирусными заболеваниями, покрывала его лицо. Это было сделано не случайно; маска должна была снять любые вопросы и подозрения, чтобы прохожие не замечали его, не узнавали и не вызывали стражу по ошибке. Ведь если слухи о том, что Казир лично отпустил Варрика, разлетятся по городу, это может нанести сокрушительный удар по репутации Императора как защитника народа. Только если Варрик вернётся героем, спасителем и магом с силой, которая способна защитить всех – слава Казира за лучшую стратегию спасения мира возрастёт до легендарной высоты.

Вместе с одеждой ему выдали сумку, но в ней не лежали материалы по учебе, всё странным образом куда-то исчезло из этой сумки. Но в сумке он заметил огниво для разжигания огня и аптечку с разными маслами, мазями и настойками в небольших бутылочках от всего, что может встретить путешественника по горизонтам диких мест. Удивительный набор. Даже немного воды в бутыле. Но… Без какой-либо еды. Видимо руководство считало, что либо Варрик без неё сможет продержаться, либо в округе достаточно еды. Не понятно. Может дали возможность Варрику выбрать себе еду самостоятельно. Но у него всё так же в кармане ни гроша. «Ладно,» – думал Варрик про себя – «продержусь на природной пище, так и быть, не привыкать».

Проходя мимо непомерно строгих и могучих стражников, Варрик демонстрировал официальный документ, подписанный самим Императором. Но охрана даже не посмотрела на него, словно Казир дал прямой приказ пропустить его без задержек.

На улице уже клонилось к полудню, мягкий солнечный свет согревал каменные мостовые и витрины лавок. Для Варрика эти несколько дней замкнутого существования стали бесконечной пыткой – жажда свежего воздуха и простых уличных звуков, запахов и звуков казалась почти болезненной. Но внутри его сердца всё ещё бушевали иные, гораздо более сложные и тревожные мысли.

«К родственникам?..» – думал он с тяжелым чувством. Разрыв между ними казался бездонной бездной. Представлялась пустота, и болезненные образы наполняли мысленный экран – как мать смотрит на него с горечью и разочарованием, словно он – неудача, конец всех её надежд. А отец, решительный и холодный, прогоняет его, не желая видеть в сыне угрозу для любимой семьи. Можно понять. Страх, гнев, опасение не дать беде проникнуть в тихий дом. Варрик долго сидел на скамье, борясь с собой – идти ли на эту встречу, рискнуть ли стать чужим в собственном доме.

Покидая скамью, он медленно бродил по улицам, ещё незнакомым и чуждым улицам, которые он никогда не посещал..

Идя по улицам с противоречивыми мыслями, его взгляд упал на двор Академии – место, такое противоположное тюремным холодным стенам. Здесь всё дышало чистотой и светом. В центре двора играл фонтан, бьющий высокими струями воды, создавая освежающий запах сырости и свежести, который почти исцелял.

По краям стояли лавочки с разносчиками еды, их жареный запах манил и согревал, добавляя ощущения живой, бодрящей жизни.

Всё вокруг казалось будто замерло в идеальном мире, будто ничего плохого и не случалось. Единственное отличие – на улицах заметно увеличилось число стражи, их серьёзный взгляд следил за каждым движением.

Но Варрик не испытывал страха. Он понимал теперь, почему даже Фаррок когда-то был в ужасе от его силы и не мог сдержать паники. Когда он увидел это отражение страха на себе, чуть не сломался сам.

Варрик увидел толпу учеников, выходящих из академии. Видимо уже настал час обеда. Все направляются к лавкам за едой и напитками. Чему Варрик не смел мешать и отошёл тихо в тень, под крышу заброшенного магазина и наблюдал за происходящим.

Вдруг Варрик увидел Фаррока. Тот вышел из академии, но не направился в сторону лавок, как все остальные. Он пошел по арке, ведущей в сторону жилищных кварталов, прямо в сторону дома Фаррока.

Удивлённый подобному поведению, украдкой шёл за Фарроком, который шагал слишком быстро – будто куда-то очень спешил, будто от чего-то убегал. Варрик старался не отставать, но ноги уже запыхались, а худощавое тело не могло сравниться с крепким и собранным Фарроком. Он быстро устал, но сдаваться не собирался.

Решив не идти по основным улицам, где легко было потерять след, Варрик свернул во двор – тихое, почти заброшенное место, тесно сжавшееся между домами. Этот двор вел прямо к дому Фаррока. Сердце забилось быстрее, будто он гонялся не просто за кем-то, а за самой своей мечтой, которая едва дотягивается до него.

Почему он так торопится за Фарроком? Что он ищет в этом юноше? Варрик думал о родителях – тех, кто вложил в него всё; силы, надежды и деньги на обучение. Их взгляды могли быть полны горечи и разочарования, если бы они увидели, как Варрик возвращается из заключения, обвинённым в запретной магии. А от Фаррока, кажется, всё же хочет увидеть, что он чувствует. Что у него на уме. После этих событий. Возможно, он надеется, что товарищ дождётся его после этого похода. Не важно на казнь или вручение награды Мага-Защитника самого Императора. Не друг – не совсем. Но что-то такое, что трудно было назвать словами.

Найдя знакомую арку, ведущую прямиком к дому Фаррока, Варрик выглянул. Но там никого. Крышу, дорогу, переулок – всё обозрел, пытаясь заметить знакомую фигуру, ту одежду, походку, взгляд. Но нет – пусто. Сердце сжалось от провала. «Может я просто опоздал?» – думал Варрик, глядя вниз.