Зима наворожила

Женя в то же мгновение представила выражение лица тёти. Юлия улыбнулась и поднялась:

– Ладно, девочки, пойду ложиться, – сказала она на вздохе. – Работу никто не отменял. Очень приятно было познакомиться с тобой, Юанна, – протянула она руку, и та с радостью взялась за неё, отметив покрытые прозрачным лаком ногти. – Не торопись возвращаться, мы тебе очень рады.

– Спасибо за гостеприимство! – кивнула она. – Да и куда я, не расплатившись-то?!

Этим вечером в комнате Жени не стихал звонкий смех. Несмотря на то, что было уже за полночь, спать подругам не хотелось. Они успели обсудить, казалось бы, всё, о чём раньше молчали. А когда, наконец, улеглись, девушка вообразила, что уснула, и в своих снах видит того красавчика, который летел с ней рядом. Не сдержавшись, она рассмеялась и повернулась к подруге:

– Завтра я пойду с тобой! – шепнула она, положив голову на руку.

– Неужели согрелась? – улыбнулась Женя, старательно пытающаяся заснуть.

– Ага, – кивнула Юанна, – меня любовь греет! А если серьёзно, арендую у твоего завтрашнего начальника громкоговоритель и, выйдя на улицу, скажу, что ищу воришку, укравшего моё сердечко на рейсе Москва–Мурманск! – расхохоталась она.

– Ах, Кудряшка!

Глава 41

Юлия предусмотрительно подшила тёплую подкладку под шубки Деда Мороза и Снегурочки и, строго-настрого воспретив надевать красивые, но холодные белые сапожки, вручила дочери тёплые белые меховые унты и пушистую шапку. Раздался звонок в дверь, и Юлия, ничуть не удивившись, словно ждала кого-то, поспешила в прихожую. Услышав голос Глеба, Женя едва не грохнулась, запутавшись ногами в ножках стула, из-за чего Юанна покатывалась со смеху.

– Привет! – сказал он радушно, пройдя внутрь, и Юлия подала ему его шубу. – Ух ты! С такой подкладкой я могу простоять вплоть до курантов! – пошутил он, но Женя смотрела на обоих сверлящим взглядом.

– Дочка, помоги Глебу надеть и поправить бороду.

Округлив глаза, Женя замерла в оцепенении, и Глеб победно улыбнулся ей.

– Чего таращишь свои зенки? – огрызнулась она и притихла, заметив вернувшуюся с кухни маму.

– Не поможешь? – спросил он с довольной ухмылкой.

– Она тебе не идёт. Ни эта седая борода, ни любая другая девушка! – буркнула Женя, но тот всё расслышал и усмехнулся в сторону симпатичной мулатки.

– Как дела? – спросил он, словно сто лет были знакомы, и та ответила, что лучше не бывает.

Женя удивилась тому, как легко они общаются, и уставилась на обоих.

– Это Юанна, моя… – начала было Женя, но Глеб незаинтересованно отмахнулся.

– Я всё равно не запомню! – с улыбкой сказал он. – Я загадывал желание на падающую звезду в вечер перед выступлением, чтобы не забыть свои слова на спектакле, но уже в следующее мгновение мечтал о том, как у меня перед домом стоит изысканный синий мотоцикл Ямаха!

Юанна расхохоталась и отбила ему «пять», оценив его шутку.

Начальник магазина техники встретил ребят с улыбкой.

– Я прямо в детство вернулся! – заметил он, глядя на потрясающей красоты костюмы. – В последний раз ко мне приходил Дед Мороз года в четыре!

Дав им добро на все идеи вместе с врученными листовками, мужчина попросил через три часа, перед уходом домой, зайти к нему в магазин, и скрылся внутри. Глеб тут же включился в роль, весело предлагая заглянуть за подарками дорогим сердцу людям в магазин электроники и бытовой техники.

Женя улыбалась несмотря на грусть, пожирающую изнутри. Наверняка сегодня последний день в уходящем году, когда она видит Глеба, и неизвестно, будет ли она в его жизни в новом году.

Через час девушка начала зябнуть, но спасалась прыганием на одной ноге. К нарядным персонажам с большим удовольствием подходили фотографироваться взрослые и дети. Мужчины, глядя на скидку, отображённую на листовках, чаще всего задерживались у торгового центра и вскоре принимали решение заглянуть внутрь. Всё! На этом главная задача ребят кончалась, далее дело было за сотрудниками. Женя вручала совсем маленьким детям леденцы, которые её мама заботливо вложила в мешок Деда Мороза, а тот желал им весёлого Нового года. Иногда родители, удивлённые такой удачной подборкой молодых ребят на роль волшебников, просили их никуда не уходить и вскоре возвращались, пихая в красный мешок подарки для своих чад, которые Глеб с удовольствием раздаривал за хорошие стишки. Счастливая улыбка не сходила с лица Жени. Когда девушка-бариста предложила Жене стаканчик кофе, та благодарно приняла его, но увидев изумление маленькой девочки, тут же его спрятала.

– Мамочка, она же растает! – расстроилась девчушка, схватив молодую маму за варежку и потащив её вперёд, показывая Снегурочку «с причудой».

Улыбнувшись, Женя тут же оставила стакан на полку, куда не дотянется детская ручонка и, убедив её, что этот напиток холодный, поскольку вместо сахара на дне лежат сладчайшие снежинки, вложила в её кармашек сразу несколько леденцов. И только потом прикусила язык, подумав, что малышка это запомнит и однажды захочет лизнуть сосульку.

– Дети тебя любят, – заметил Глеб, когда улица опустела. – Думаю, ты будешь хорошей учительницей, – Женя лишь хмыкнула. Он ещё сомневался в этом! – А ты не думала пойти в детский сад? Там бы тебе наверняка понравилось больше! – захохотал он, и девушка, уже не чувствуя холода, вмиг слепила снежок и влепила в его спину.

Началось настоящее веселье, к которому с большой радостью подключались все проходящие мимо дети. Их родители, по обыкновению в самый последний момент, покупали подарки родным и друзьям. Три часа пролетели незаметно. Более того, Глеб и Женя, видя детскую радость и поток людей, решили остаться ещё на час. После выполненной на сто процентов работы, Женя огляделась – куда подевалась Юанна?

Пожав плечами, Глеб решил обойти торговый центр. Со стороны выглядело это забавно – Дед Мороз озадаченно рыскает в поисках чего-то.

Решив сначала «сдать пост», а уже потом продолжить поиски, Женя и Глеб вошли в торговый центр, и взгляд девушки сразу же привлекла праздничная витрина с готовыми подарками. Тут рвались в снежную даль олени с упряжками и блистали снежные музыкальные шары. А вот, словно раскинувшись на льду, лежал пингвин в коньках. Вокруг него был сооружён забор из карамельных бело-красных тростей. Если вставить батареи, карамельный забор светился, а пингвин начинал кивать головой в такт рождественской мелодии. Эта игрушка привела Женю в щенячий восторг, и Глеб, на правах Деда Мороза, как он выразился сам, купил ей его. Женя зашагала в магазин техники, когда её длинный кашемировый шарф зацепился за высоченную искусственную ель и потянул за собой. Не успев ахнуть, она выдохнула, когда Глеб удержал ёлку и со смешком сказал:

– Сколько же от тебя проблем!

– Я тоже тебя люблю, – идя вприпрыжку, отозвалась она, и глаза Глеба загорелись, – друг!

– Спасибо, ребята, от души спасибо! – улыбался вышедший им на встречу начальник. – Знаете, ещё никогда не было такой выручки. Идёмте за мной! – махнул он рукой, и те проследовали за ним. На полке стояли две беспроводных колонки, явно подготовленных для подарка им, но посчитав прибыль, он решил, что они заслужили чего-то более стоящего, и предложил выбрать что-то из ассортимента. Женя решила купить обогреватель для постоянно мёрзнущих ног мамы, а Глеб остановил свой выбор на роботе-пылесосе, чтобы его маме не приходилось, согнувшись в три погибели, наводить порядок в доме. Подошедший к ним начальник окинул быстрым взглядом товары и поняв, что эти вещицы они выбрали очевидно не для себя и уж наверняка не друг для друга, подарил им подготовленные заранее колонки, а на кассе ещё и снял со стенда стильные флешки.

– Ой, спасибочки! – глаза Жени засветились, словно только что в её честь назвали звезду. – Знаете, я очень люблю смотреть фильмы, особенно новогодние! Теперь будет куда закачивать!

– А я и её отдам маме. Она работает учителем географии, так что пригодится. А за это, – он кивнул на колонку, – отдельное спасибо. Люблю слушать музыку.

– Вам спасибо! – снова поблагодарил их мужчина, и ребята с заслуженными подарками направились к выходу.

У магазина они повстречали Юанну.

– А мы тебя искали! – воскликнула Женя, с чувством прижав к себе подругу.

– Я же предупреждала, что пойду на поиски своего парня! – весело заявила она в тот момент, когда Глеб, сняв варежку, протянул ему руку:

– Привет, Тёма! – радушно улыбнулся он и, закончив с рукопожатиями, они крепко обнялись.

Где один сюрприз, там и другой, и Женя не успевала удивляться.

– Помнишь, я говорил тебе про своего товарища? Вот он, мой друг, мой брат! – гордо заявлял Глеб, весь светясь.

– Привет, – улыбнулась Женя и отвела подругу в сторону. – Я едва чувств не лишилась, подумав, что всю новогоднюю ночь проведу в поисках тебя, а ты преспокойно гуляешь себе, да ещё и с кем!

– Мы хорошо смотримся вместе, не правда ли? – встав в позу модели, сказала Юанна и хихикнула: – Пока мы фоткались вон у той иллюминации, одна прохожая сказала, что детки у нас будут кофе с молоком!

Обняв подругу, Женя вернулась с ней к Глебу и Артёму, и если обычные беседы девчонок зачастую бывают о парнях, то они были приятно удивлены, что те не обсуждали своих половинок. По правде говоря, Женя не считала себя ею, хотя именно так и чувствовала – словно от неё отщипнули половину. Хорошо, если у Юанны всё сложится, потому что она уж точно заслуживала и любви, и друзей. Ах, если бы только она хоть немного походила на подругу! Тогда бы в каждой неприятной ситуации она искала положительные стороны, а не плакала из-за ерунды. Улыбка вообще сильное оружие. Она так неистово раздражает твоих врагов, заставляет улыбнуться в ответ случайных прохожих и окрыляет любимых!

Юанна уверила Женю, что она хорошо помнит её адрес и, подойдя ближе, шепнула на ухо, что вернётся сразу же после первого поцелуя!

– Мне бы твою уверенность! – воскликнула Женя и, пожелав удачи, зашагала с Глебом.

– Подожди меня у подъезда. Отнесу пылесос домой и провожу тебя, – сказал он, поправив коробку под мышкой.

– Не нужно, – ответила Женя, – это не такая уж тяжёлая вещь. Но спасибо за заботу.

Глеб внезапно остановился, преградив Жене путь.

– Мне не нравится, что ты стала такой холодной.

– Я просто замёрзла, и мне жаль, но любовь меня больше не греет, – ответила она, одарив его многозначительным взглядом, и направилась в сторону своего дома.

– Праздник к нам приходит! – пропела вошедшая в кухню Женя, и Юля отвлеклась от готовки.

– Ну ничего себе! – восхищённо сказала она. – Неси в свою комнату и садись, будем ужинать!

– Это тебе! – широко улыбалась Женя, точно зная, что попала в точку.

– За что? – изумилась женщина, присев на табуретку.

– За то, что ты моя мама! – девушка чмокнула её в щёку и скрылась в ванной, чтобы вымыть руки и поскорее приступить к вкусной горячей маминой еде.

В кастрюле кипели картошка, морковь и свёкла. В другой варились два десятка яиц. Юля всегда готовила на праздничный стол столько, что они с Женей и Ваней ели деликатесы и салаты до самого Рождества. Привычка готовить всего и много пришла из детства, когда бабушка Жени, Юлина мама, готовила для своей большой семьи. Та же переняла это от своей матери, которая жила в голодные военные и послевоенные времена.

«Ешьте, ешьте, – всегда говорила она. – Не надо голодовать».

И всегда ругала тех, кто оставлял хлеб после приёма пищи: «Чтобы земли наши отстоять, чтобы снова их засеять и передать нашим детям, мы этот кусочек хлеба на всю семью делили, а то и солдатам относили. А теперь, когда люди ни в чём не нуждаются, то и относятся ко всему, как к должному».

Прабабушка рассказывала дочери, как утешала её в ночи, безудержно плачущую от колик. Отщипнув кроху хлеба, обваливала её в сахаре и, скомкав шарик, совала в рот ребёнку. Тот долго обсасывал. Вкуснотища! Но хлеб, не говоря уже о сахаре, был не всегда, и каждое девятое мая уже взрослая, ставшая директором, Юлия Снегирёва встречала со слезами на глазах. Не видя ужаса войны, она помнила каждую рассказанную историю своей матери, которые когда-то поведали её мать и бабушка.

С каждым годом трагедия войны становится всё дальше от нас. Но память всегда жива…

ПолюбитеПолюбите эту зиму, этот первый снег.Себя в бедах не вините. Полюбите всех.Всех, кто вас обидел, тех, кто покидал.Всех, кто вам последнее отдал.Полюбите ночь, пусть та и темна.Этот день и жизнь, что нам всем дана.Пусть в умах и в сердце будет лишь добро.В наше время это – точно серебро.Дети, полюбите матерей своих.Кто на целом свете вам заменит их?Пусть не будет плакать никакая мать.Пусть сын сможет всегда её обнять.Полюбите город и свой край родной.Пусть будет повод гордиться Родиной.Пусть не будет в мире никогда войны —Не приходит в мысли, не приходит в сны.Полюбите зиму, этот первый снег.Всё пройдёт, и стрелок вновь начнётся бег.Под подошвой обуви с надеждою скрипя…Полюбите, люди, пожалуйста, себя.

Глава 42

Юлия убиралась в кабинете перед уходом на новогодние праздники, как кто-то постучался в дверь. От неожиданности женщина вздрогнула. Кто ещё находится в школе в предпраздничные дни?

– Привет! – просунул голову в дверь Михаил. – К тебе можно?

Юлия села за стол, заваленный коробками.

– Входи, Миша, – отозвалась она, впервые назвав его по имени, и тот просиял.

– Проблемы?

– А у кого их нет.

Женщина устало откинулась на спинку стула.

– Знаешь, что тебе сейчас просто необходимо? – он наклонился над столом. – Отдых. Полноценный отдых.

– Отдохнуть и правда не мешало бы, ведь завтра Новый год.

С пониманием кивнув, Михаил засобирался.

– Уже уходишь? – спросила она, и Авдеев немало удивился.

– Нет, – тут же сел он на выдвинутый стул и снова поднялся. – Или уйти? – решил уточнить он, и Юлия устало рассмеялась.

– Садись, пожалуйста, – сказала она. – Доделаю начатое, а завтра вернусь, а то уже голова кругом. А пока заварю нам чай.

Мужчина даже опешил. Поправив воротник, он зачем-то выпрямил спину и пригладил топорщащиеся на затылке волосы. То же самое он проделал бы и с ушами, если только была бы от этого польза! Юлия скоро вернулась с двумя чашками ароматнейшего чая и села рядом.

– У меня так болит голова, – вздохнула она. – Расскажи мне что-нибудь приятное.

Михаил почесал нос и улыбнулся:

– Если тебе будет интересно послушать о моём босоногом детстве и о том, сколько со мной намаялась бабуля, то я с удовольствием!

Улыбаясь, Юлия положила подбородок на ладонь.

– Меня воспитывала бабушка, – начал он, разворачивая и заворачивая обратно шоколадную конфету. – Всем бабушкам бабушка! Несмотря на то, что я рос настоящим сорванцом и непоседой, она никогда меня сильно не наказывала. Только когда я уж совсем наглел и не слушался, рвала за домом крапиву и лупила ею. Я орал, как потерпевший, что сбегались соседи и, постояв минуты две, не больше, переглядываясь, с улыбкой говорили: «А! Это Риммовна Мишку воспитывает! От крапивы ничего с ним не станется, зато здоровья да ума прибавится!»

Юлия улыбалась. Непросто было представить себе непослушного и неудержимого мальчишку, который отныне не кто иной, как серьёзный мужчина с учёной степенью. А впрочем, насчёт «серьёзного» несколько преувеличила!

– Но я не о том хотел сказать! – хохотнул он. – Ну как всегда – выставляю себя перед женщиной, которая мне нравится, не в лучшем свете!

Юлия улыбнулась.

– Нет-нет, продолжай, – попросила она и сделала глоток чая. – Мне очень интересно, правда.

– Стояла зима. Мне лет пять было от роду. Бабушка всучила мне пакет конфет, чтобы я угостил друзей, но мне было жаль просто так их отдавать, и я говорю: «Кто из вас отгадает загадку, получит все эти конфеты!» Я вытащил из-за пазухи пакет и похвастался. Конфеты грильяж, любимые всеми. Итак, на полке стояли восемь книг, когда мальчик забрал две книги, то на полке осталось четыре. Как такое могло случиться?

Женщина задумчиво водила чайной ложечкой, и внезапно глаза её засияли.

– Разумеется, никто не докумекал, – рассмеялся Авдеев, – ну а я с большой радостью и чистой совестью уплетал конфеты. А дома бабуля спрашивает: «Угостил друзей?», я киваю, мою руки и иду ужинать отварной картошечкой да с селёдкой и укропом, м-м-м! А она входит в кухню с пакетом фантиков, изъятым из моего кармана.

– Они загадку не отгадали, ба, – сказал я, – а это было главным условием.

– Подрасти только, Мишутка, я знаю, куда тебя отправлю! – ответила она с улыбкой, но мне стало страшно и вместе с тем жутко интересно!

Только после школы я понял, о чём шла речь. Бабушка сказала: «С твоими аналитическими способностями, лидерскими качествами и стратегическим мышлением ты нужен в сфере образования».

– Вот так я и стал тем, кем стал, – улыбнулся Михаил.

Юлия повернулась к нему вполоборота:

– Две книги были по два тома, – с улыбкой ответила она, а в глазах затаился вопрос.

– Верно, – кивнул Михаил. – Ну, если посмотреть на это с креативной стороны, то можно допустить, что другие две – упали на пол или их забрал кто-то ещё! – усмехнулся он.

– Вы и правда хороши в своём деле!

– Я польщён! – Михаил выпил остаток чая одним большим глотком. – Мы с вами похожи, вы так не считаете?

Женщина забавно вытаращила глаза и рассмеялась:

– Потому что я правильно отгадала загадку?

– Да много чем, на самом деле… Любовь к тому, что мы делаем, ну и к конфетам, конечно! – Юлия с улыбкой покачала головой. – Скажи, что не позовёшь этого Маковецкого, – после недолгой паузы попросил он.

– Я никого не звала, но того, кто придёт, выгонять не стану, – заявила женщина, снова вернувшись к делам.

Глава 43

Михаил по-мальчишески скатился по лестничным перилам и поспешил к дому Юлии. Юанна, резавшая салаты, немало удивилась, когда на экране мобильного подруги высветилось: «Лучший куратор». Завернув кран на раковине, где Женя старательно вымывала огурцы, девушка показала ей, кто звонит.

– Слушаю, – ответила она, зажав телефон между плечом и ухом.

– Чего не хватает на стол, Женёк? – серьёзно настроенным тоном спросил он.

– Ну-у… – протянула она, окидывая взглядом заваленный стол, и заглянула в холодильник. – Вчера мы с мамой забыли купить сыр для нарезки. И мандарины закончились, – продиктовала она, обходя кухню.

– Шампанское, шампанское! – шёпотом подсказывала Юанна, но получалось очень громко.

– И шампанского нет, – добавила она, не сводя укоризненного взгляда с подруги.

– Принято! – послышалось в ответ.

– Сегодня будет очень весело! – предрекала Юанна, загадочно улыбаясь.

– Если бы… – вздохнула Женя.

Вскоре вернулась мама, и Женя, вытирая руки, пробираясь через заваленные тарелками столы, протиснулась к выходу.

– Ах, какие ароматы! – счастливо улыбнулась женщина. – Но разве мы собирались делать жаркое? – уточнила она, боясь, что запамятовала, и сие блюдо досталось готовить дочери.

– Девчата, через полчаса всё будет готово! – торжественно заявил вышедший с кухни Михаил, и Юанна крикнула из гостиной, где с ёлки отсвечивали фонарики: «Круто!»

Юля уже хотела было возмутиться, но его взмокшие волосы, перепачканные рубашка и губы развеселили её.

– Не знал, что тебе подарить и решил, что лучший подарочек – это я! – засмеялся он и тут же посерьёзнел. – Я хотел сказать…

– Ладно уж, – радушно улыбнулась Юля, и Авдеев несколько опешил от такой реакции, – возвращайся в кухню, шеф! Я переоденусь и помогу.

– Нет-нет, – вдруг запротестовал он, – ты проходи в гостиную, а мы с Женьком сейчас быстро накроем стол.

Украдкой улыбнувшись, Юля прошла в комнату, а затем вышла нарядная, словно из сказки. Малиновое приталенное платье очень шло ей. Женя придерживала кухонную дверь, когда, подхватив поднос с канапе, Михаил собирался отнести их на стол, но вдруг остановился.

– Что такое? Мы что-то забыли? – поинтересовалась девушка, но тот прислонил палец к губам и чуть вытянул шею.

Из зала слышалось:

«Может, ты на свете лучше всех,

Только сразу это не поймёшь,

Одна снежинка – ещё не снег, ещё не снег,

Одна дождинка – ещё не дождь…»

И это точно не был голос ни Бродской, ни Ветлицкой, ни уж точно не Мороки. Оставив поднос на столе, Михаил встал в дверях гостиной, наблюдая за тем, как, опуская кисточку в румяна, пела, пританцовывая, Юлия.

– Продолжай, пожалуйста, – сказал он, приблизившись, и взял её за руки.

– Я и забыла, что в этот Новый год не одна. Это так странно, но так прекрасно! – призналась она, не убирая рук.

– Понимаю и разделяю твою радость, – согласился Михаил, скрыв печальную улыбку. – Скажи, что больше никто не придёт.

– Ну что за вздор! – рассмеялась она, убрав руки, и снова повернувшись к зеркалу, с улыбкой замечая, как тот нервно расхаживает по гостиной, с часа на час ожидая ненавистного Маковецкого.

– Всё готово! Я в душ и завивать волосы! – оповестила Женя, задержавшись в проходе и улыбнувшись маме, решившей дать шанс своему предприимчивому поклоннику. Юанна тоже юркнула переодеваться.

Только дверь в ванную комнату захлопнулась и послышался шум воды, зазвучала мелодия дверного звонка. Раздражённо хлопнув по коленям, Михаил отошёл к окну, и неслышно рассмеявшись, Юля направилась в прихожую.

– Здравствуй, Юленька! – улыбнулась Сперантова и протянула в подарок – именной ежедневник. Хозяйка, радушно улыбнувшись, обменялась с гостьей подарками.

– Заходите, прошу вас! – сказала Юлия, отступив в сторону.

Выглянув в прихожую, Михаил успокоился и даже обрадовался, что пришла женщина, хоть они и не были знакомы.

– А Глеб, – вполголоса спросила Юля, – он придёт?

– Ох, Юлечка, он сказал, у него какие-то дела, и ушёл с самого утра, – всплеснула руками та и, облокотившись на стену, сняла сапоги. – Но я ему сообщила, что буду у вас.

Поприветствовав гостью, Михаил сел у окна, чтобы успеть запереть дверь изнутри, если вдруг несносному Маковецкому взбредёт голову заявиться.

– Не познакомишь нас, Юлечка? – улыбнулась Татьяна, хорошенько изучив мужчину со стороны.

Начав расставлять тарелки на стол, Юля задержалась.

– Михаил, это Татьяна Александровна – учительница географии в нашей школе, Татьяна, это Михаил Ильич, – представляла она их, как мужчина поднялся:

– Ну, не будем беспокоить моего батюшку! – усмехнулся он и по-джентельменски поцеловал руку гостье. – Просто Михаил. А если быть точнее, Михаил Авдеев. В прошлом декан университета, где училась Женёк.

Прищурившись, учительница смотрела на него, словно пытаясь что-то вспомнить.

– Авдеева Виктория Риммовна – случайно никем вам не приходится?

– А как же! – загадочно улыбнулся он. – Именно моя бабушка настояла на том, чтобы я получил степень! – и тут Юля вспомнила вчерашнюю историю, отметив, как ей понравились два главных героя его рассказа.

– Конечно-конечно, разве могло быть иначе, когда вся семья состоит из профессоров да учителей! – улыбалась Татьяна. – В своё время я училась у неё. Моя мама была её лучшей подругой.

– Как это прекрасно, когда пути пересекаются, – заметил мужчина, взглянув на заворожённую их беседой Юлию.

Глава 44

Вышедшая в синем платье с пайетками, длиной до колен и ремешком на талии, Женя очень обрадовалась, увидев учительницу, и расцеловала её, но вскоре грустно вздохнула, полагая, что Татьяна Александровна будет первой и единственной гостьей.

– Девочки, поможете мне?

Юанна и Женя с готовностью принялись расставлять на столе самые разные яства. Юлия взглянула на часы.

– Уже десятый час. Проводим год? – предложила она, и Татьяна с улыбкой кивнула.

Михаил откупорил шампанское, и пробка с оглушительным звуком, в сопровождении весёлых криков, пролетела по гостиной.

– Год был непростым, – начала Юлия, – но нет худа без добра, не правда ли?

– Для меня он был прекрасным потому, что в нём была та, которую я полюбил. Плохо другое – всё это время она была не рядом, – поделился Михаил.

– Что мне сейчас пришло в голову, Юлечка! – обрадованно воскликнула Татьяна. – Раз Михаил теперь обитает в наших краях, не взять ли нам его на должность зама?

Юля раскраснелась. И почему она сама не додумалась до этого раньше? Но приливший к щекам жар был вовсе не из-за стыда, а из-за признания Авдеева.

– Нет-нет, спасибо, – заторопился отказаться мужчина, – не хочу мешать планам Юли. То есть, Юлии Вячеславовны. То есть, начальству свыше виднее, – сказал он, подняв бокал с искристым шампанским.

– Татьяна Александровна права. Почему бы тебе не прийти к нам в школу?

– Ой, вы посмотрите, засмущался, как мой Глебушка! – расплылась в улыбке Сперантова. – А представьте, Юлечка, как он будет себя чувствовать в окружении дам всех возрастов. Коллектив-то женский!