скачать книгу бесплатно
Огромный, скошенный на север, холм закрывал Тёмную академию от солнца, делая её таковой не только в переносном, но и в прямом смысле.
Четыре башни деканов – по одной на каждый факультет – грозно устремляли пики квадратных башен со всех четырёх углов здания, замкнутого в каре. Внутренний прямоугольник разделялся перпендикулярными корпусами крест-накрест, образуя колодцы дворов Убийц, Воров, Чернокнижников и Адвокатов, а центр креста кусал небо пятигранной островерхой башней ректора. В ней-то и располагался Зал Пентаграммы.
Деканы трёх факультетов: чернокнижников, воров и адвокатов – молча взирали на ректора. Над каждым свисало знамя его факультета. Авиталь вошла, прошла мимо коллег и присела за пятиугольный стол на пустующее место под чёрной тканью с тонким серпом полумесяца.
«Смерть равняет всех» – гласила надпись чёрным по-чёрному. Девиз внешне не был виден, но принцесса знала его наизусть. Декан гильдии воров удивлённо покосился на неё. Авиталь понимала, что нарушает все традиции своего факультета: носит платье, не закрывает лицо маской, и вообще – она женщина и принцесса.
«Беспрецедентно!» – сказал бы, наверное, декан факультета адвокатов, но он, разумеется, промолчал. Настоящий адвокат ценит каждое своё слово. Не случайно на зелёном знамени его факультета золотыми буквами вышито «Слово – золото», а адепты львиную часть первого курса учатся молчать, и только со второго у них появляется предмет «Риторика».
Ректор выкрутил голову набок и взглянул на нового декана зорким глазом. Ректор был вороном. Он стоял на серых лапах на каменном столе, перья ректора сверкали обсидианом – он очень ухаживал за собой. Всегда, даже тогда, когда ещё был человеком. Авиталь не ведала, в каком столетии Великий Чернокнижник заколдовал ректора, и сколько веков с той поры тот твёрдым клювом чистит перья. Не менее четырёх, это точно. Шептались, что в давние времена ректор и сам закончил факультет чернокнижников, был одно время его деканом, и только потом возглавил Академию. А затем был бой двух крупнейших чёрных магов своего времени, и с тех пор Бхэлтэйр, князь Далёких земель, перемещается кособокими скачками или взмахами огромных крыльев.
– Приношу извинения за опоздание, темнейшие, – Авиталь учтиво склонила голову, – всё оказалось более запущенно, чем я опасалась. Господин ректор, я подготовила новый учебный план на ваше рассмотрение, – она деловито положила перед серыми птичьими лапами косо исписанные листы бумаги, – но нам понадобится некоторая ротация и замена профессоров.
– Р-рвётесь в др-раку ср-р-разу же? – прокаркал ректор. Он предпочитал выбирать слова, содержащие хотя бы одну букву «р», и с удовольствием её раскатывал.
– Не вижу смысла в постепенности мер, – принцесса нежно улыбнулась.
– Немного странное изречение для декана факультета убийц, – мужчина в шёлковой маске вора откинулся на высокую резную спинку кресла, – а как же: «тихим шагом дальше от плахи»?
– Порой не только от плахи, но и от успеха, – мурлыкнула Авиталь, – иногда нужны решимость и стремительность, а последствия промедления могут стать необратимыми.
– Р-разумно, – одобрил ректор, – я пр-р-ригласил вас сюда, сеньор-ры, чтобы пр-редставить нового декана, – и указал смоляным крылом: – Пр-р-ринцесса Авиталь.
– Наследная принцесса? – поинтересовался декан чернокнижников. Он и глава факультета адвокатов не носили маски. Зачем? В отличие от лиц убийц и воров, лица магов и законников вели их к славе, а не к плахе. И вовсе не «тихим шагом».
Авиталь взглянула в узкие синие глаза с клубящей в них тьмой, на тонкие нервные руки с миндалевидными пальцами, явно чтящие маникюр, и улыбнулась вновь:
– Уже нет.
Чернокнижник изумлённо поднял густую бровь, пальцы Вора беззвучно затарабанили по камню стола. И только Адвокат не удивился. Оно и понятно: кому же ещё знать древние законы королевства, как не ему? Что думал ректор, осталось неизвестным, так как по клюву эмоции прочесть крайне сложно.
– Как вы знаете, наследная принцесса вольна в своих решениях. Закон ограничивает её лишь в вопросах замужества и профессии. Согласно указу короля Льва Двенадцатого Мудрого, «наследник трона не может быть равно как профессиональным вором, убийцей, чернокнижником, так и руководить этими факультетами в Тёмной Академии», – процитировала принцесса.
– Вы отреклись от престола? – уточнил Адвокат. Голос у него оказался приятный, мягкий, как бархат, и к тому же тёплый, как утренний кофе со сливками.
– По закону, приняв это решение, я лишаюсь прав на трон.
Адвокат тонко и проницательно улыбнулся. Он сложил перед собой пальцы домиком, такие же мягкие, как и голос, розовые и пухлые, и застенчиво потупил взор. Зал Пентаграммы охватило молчание. Каждый пытался просчитать выгоду и риски для себя в неожиданно открывшихся обстоятельствах. История Аметистового королевства пока ещё не знала случаев добровольного отречения монарха или наследника. Авиталь ощущала на себе проницательные взгляды деканов, жаждущих понять степень добровольности её выбора.
– Прошу прощения, – откашлялся Вор, – но не приведёт ли ваш шаг к некоторому перекосу уровня факультетов? Не вырастет ли резко количество желающих поступить именно на факультет убийц в следующем году?
– А кто сказал, что в следующем году я буду здесь?
– Но… Гм…
Каждый хотел спросить о причинах её решения, но каждый понимал, что дерзость такого вопроса непристойна. Нет, они, конечно, не рассчитывали на честность и искренность ответа, но, опытные тёмные, они понимали, что по лжи можно узнать многое, и порой по тому, как солгали, легко вычислить то, что тщательно пытаются скрыть.
Ректор пробежал взглядом листы, положенные перед ним принцессой.
– Вы р-решили пр-роститься с профессором Бр-райсом? – изумился он. – Это стар-р-рый и опытный пр-р-реподаватель.
– Возможно, когда-то он блистал своей методикой, – возразила Авиталь, – но то, что я увидела, свидетельствует в пользу принятого мной решения. Он предпочитает практику теории, а это приводит к некомпетентности профессионалов в сложных, нестандартных ситуациях. Да и его метод ломания адептов мне не нравится. Сможет ли сломанный человек впоследствии принимать самостоятельные решения?
– Пр-р-рекрасно! А кто будет пр-р-реподавать ур-р-рок точного удар-ра? Семестр-р заканчивается…
– Я, – скромно ответила принцесса. – Более того, прошу у вас разрешения ввести ещё три курса, необходимых, на мой взгляд, будущим ночным убийцам. В том числе Курс ожидания и Курс законоведения. Первый планирую вести сама, а второй, – она учтиво поклонилась в сторону Адвоката, – если коллега мне выделит одного из собственных опытных преподавателей, буду весьма признательна.
– Законоведение? Убийцам? Но – зачем? – изумился Вор.
– Чтобы учитывали, что в случае, если попадут в руки палача, то за убийство кинжалом им отрубят правую руку, недовздёрнут на виселице, а затем отсекут голову мечом. А за отравление ядом – колесуют, предварительно пропустив через дыбу и хлыст с крючками. Иногда такие мелочи влияют на выбор оружия, – мило пояснила Авиталь. – Также я, рассчитывая на ваше одобрение, господин ректор, пригласила знахарку из Болотного княжества – госпожу Ладелику. На втором курсе мои сегодняшние первокурсники будут проходить курс Отравоведение. Уверена, для достижения максимального эффекта им пригодится знание травологии. Но и для более старших курсов, полагаю, травология станет не станет лишней наукой.
– При всём моём уважении, Ваше высочество, – Чернокнижник насупился и стал похож на сыча, выловленного , ясным днём из темной чащи, – введите у себя ещё курс алхимии, домашней и боевой магии, и… можно закрывать мой факультет!
– Ну что вы, –принцесса поправила прядку серебряных волос, – ваши адепты изучают порядка двадцати магических дисциплин, и, конечно, убийцам магия ни к чему. В своей профессии они должны рассчитывать лишь на собственное мастерство, а не на мистические нити, пронзающие вселенную. А вот алхимия, в той её части, которая повествует о свойствах материй вещественного мира, моим ученикам вполне бы пригодилась, соглашусь. Вряд ли без неё можно изобрести новый яд.
В пальцах тёмного мага вспыхнули голубые микромолнии.
– Это вторжение на территорию другого факультета, Ваше высочество, – возразил он дрожащим от сдерживаемой ярости голосом, – испокон веков такого в Академии не случалось.
Деканы все, кроме, конечно, Адвоката, одновременно заговорили. Своды мрачного зала, по традиции освещённого лишь светом факелов, отражали звук и возвращали его многоголосьем, многократно усиливая и преумножая. Ректор застучал клювом по каменной столешнице:
– Пр-рекр-ратить р-раздр-рай! – каркнул так, что все разом замолчали. – Коллеги, считаю пр-редложения пр-р-ринцессы р-разумными. Однако вынужден р-разочар-ровать: в казне Академии недостаточно ср-р-редств на новых пр-рофессор-ров.
– Я выделю необходимую часть из собственной казны, – холодно отрезала Авиталь
Она понимала, что именно этого предложения ректор от неё и ожидал.
– Тогда не вижу пр-р-репятствий. Если и начнётся пер-р-рекос факультета, тоже не стр-р-рашно. Др-ругим будет к чему стр-ремиться. Здор-ровое сор-ревнование. Твор-рите, дор-рогие мои, твор-рите! Обр-разование – это твор-р-рческий пр-роцесс. На этом наш кр-руг объявляю закр-рытым. Жду от вас отчётов и р-разумных пр-редложений.
Деканы поднялись, расправляя мантии. Чёрная – убийц, серая – воров, фиолетовая – чернокнижников, зелёная – адвокатов, под цвет знамён факультетов.
– А вас, госпожа Авиталь, попр-р-рошу задер-ржаться, – каркнул ректор и взлетел на спинку своего персонального трона.
– Я обдумал вашу просьбу, – шепнул Адвокат принцессе, – я не только выделю вам профессора законоведения, я сам буду этим профессором.
Он поклонился и выскользнул из зала следом за прочими коллегами. Авиталь обернулась к ворону. Они остались одни. Факелы тотчас погасли, зал озарился магическим светом – белым, как зимний полдень.
– Дер-рзну ли я вас спр-р-росить, Ваше высочество?
– Благоговейно внимаю вашему вопросу, темнейший.
– Почему?
Принцесса вновь опустилась в кресло, аккуратно разгладила складочки на юбке, а затем подняла янтарные глаза на ворона, улыбнулась. Ворон смотрел пристально, не сводя взгляда с лица нового декана.
– В сентябре этого года при загадочных обстоятельствах погиб декан Факультета ночных убийц Лэмонт Хризоплюст, – тихо произнесла Авиталь. Мягкий, медовый цвет её глаз изменился, стал жёстким, холодным. – Следствие не смогло выяснить ни кто убил декана, ни каким именно образом его лишили жизни, ни зачем это было сделано.
– Хр-ризоплюст был убийцей, – ворон взъерошил перья и хлопнул крыльями, – напр-р-ример, месть.
Авиталь хмыкнула и поднялась.
– Весьма сомнительно. Декан не практиковал двадцать, а то и тридцать лет. Убить столь важное и опытное лицо у магически защищённых стен Академии – это надо очень напрячься. А теперь я вынужденно прощаюсь с вами.
Она кивнула ректору и вышла, щелчком притворив за собой дверь. Принцесса не стала говорить об иных причинах своего решения. Достаточно и одной, не так ли?
***
Некто в тёмном плаще шёл по улицам Кривохолма. Вокруг жужжала толпа, торговки старались перекричать друг друга, дети сосредоточенно шмыгали меж взрослыми, из кабака выныривали пьяные «гости» и распевали нестройные песни, бранились извозчики с нанимателями. Где-то худая носатая женщина громко жаловалась: «Да как же так. Прямо из корзины! Люди добрые, на что же я буду жить?», её окружала толпа зевак и сочувствующих, а маленький щуплый карманник уже завернул за угол, радуясь, что на ужин ему достанется жаренная курица. Одним словом, людской гомон переполнял город.
Некто чутко вслушивался в многоголосье, стараясь уловить главное. Но о принцессе не говорил никто. И не потому, что вид тёмного человека смущал, нет: некто накинул на себя полог незримости. Отсутствие сплетен и шепотков смущало его. Что-то тут было не так, совсем не так.
***
– Профессионал отличается от любителя точностью, – диктовала принцесса Авиталь, полуприкрыв волчьи глаза, – профессионал лишает жизни лишь того, на кого заключён договор. Ни жена, мирно обнимающая жертву в постели, ни ребёнок, сидящий на его коленях, ни слуги, ни домашние животные – ни одна душа, кроме обречённой, не должна расстаться с телом. Поэтому мы не станем с вами тренировать точность удара на котах, собаках и прочей живности. Вы не охотники и не мясники, чтобы резать тварям глотки и снимать с них шкуры.
Группа покосилась на красного от волнения Даглиса, не поднимающего от тетради глаз. После той истории с котом, адепты, не сговариваясь, объявили однокурснику бойкот. С ним не разговаривали, его обходили стороной, словно не замечая. Посреди других он пребывал словно в пустоте.
– Если вместе с обречённым погиб кто-то, за кого вам не платили, то такая работа называется грязной.
Она заметила одинокую руку. Заглянула в зелёные миндалевидные глаза красивой шатенки. «Пассифлора», – вспомнила принцесса.
– Говори.
– Значит ли это, что мы будем практиковаться убивать на людях? – тихий голос отозвался шелестом листвы в берёзовой роще.
«Хризолит», – без сомнения определила Авиталь. Жителей Хризолитового королевства отличить от остальных было легко.
– Будете. Но не на первом курсе, – то ли подтвердила, то ли опровергла преподаватель. – А сейчас, настало время для практических занятий. У вас их в этом году немного – сейчас время познавать теорию. Прошу всех одеться потеплее. Жду вас у внешних ворот Академии.
Вопреки законам физики, ворота делились на внешние и внутренние. Во внешние можно было только выйти, во внутренние – только войти. Такой порядок достигался не запрещающей табличкой, нет! В нём была сама суть ворот. Находясь внутри, вы не могли видеть одни, снаружи – другие. Конечно, это было сделано в целях безопасности и, безусловно, чернокнижниками.
За Академией простирался густой лес. Авиталь втянула ноздрями будоражащий воздух. Ученики перешёптывались. Чутким ухом она слышала их недоумения о вечерней прогулке по дикому лесу. Привыкайте, привыкайте будущие ночные убийцы. Вы должны чувствовать себя одинаково комфортно в королевском дворце, в бандитском грязном переулке и среди лесных зверей в тёмной чаще. День или ночь – вы должны быть ловки в любое время суток.
Авиталь обвела класс внимательным взглядом. Пассифлора, как ожидалось, пребывала в безмятежности. Ну, конечно. Ночной лес не мог волновать жителей лесного королевства. А вот остальные мялись и тревожились, вздрагивая от шорохов. Маленькая девушка со множеством чёрных тонких косичек, похожая на робкую мышку, раскосоглазая, как и все кочевники степей Берилла, ёжилась под меховой курткой и испуганно озиралась. Для Ми и дневной-то лес был бы стрессом, а уж ночной…
Синеволосый юноша с дерзким взглядом («Кэолэн», – отметила себе декан) не выдавал волнения ни одной чёрточкой безмятежного лица. Он стоял, засунув руки в карманы широкой шерстяной куртки и казалось, что ему всё это не впервой. Но Авиталь-то слышала, как бьётся его сердце. «Молодец, – подумала она, – так и надо. Вервольфа не обмануть, но остальные поверили».
Сеорарс рядом с ним даже не пытался скрыть тревожной настороженности. Он внимательно осматривал всё вокруг тревожным взглядом. Тоже хорошо.
А вот огромная рыжая девушка госпоже декану не понравилась. Она смотрела на Авиталь восхищённым и доверчивым взглядом. «Тебе бы в солдаты идти, а не в убийцы». Впрочем, в солдаты девок не берут. Даже если ты сильная, как бык, наголову выше рослых юношей и едва ли не вдвое шире в плечах. Даже если мужеподобна, начиная от лица, со словно вырубленными топором чертами, до огромных ступней, обутых в мужскую обувь, потому что для женщин и колодок-то подобных нет. А жаль. Такой не пришлось бы штурмовать стену, такая просто разбежится и пробьёт в ней новые ворота.
Авиталь не любила ломать людей. Она была уверена, что сломанный человек никогда не станет настоящим профессионалом. Но тут иных вариантов не было. Самый страшный порок для убийцы – доверчивость. Доверять нельзя никому. Совсем. Принцесса всё смотрела и смотрела в эти чёрные небольшие глаза. Тут что-то было не так. Ну не может девушка быть настолько мощной. Из Дженни легко было бы выкроить двух воинов, и каждый бы в полку считался великаном. Интуиция волновалась. «Так это же… тролль», – внезапно поняла Авиталь. Ну точно! Настоящий тролль. Причём, не давний потомок древнего народа, не плод смешанной любви, нет. Дженни – чистокровный представитель исчезнувшей расы.
– Госпожа декан, – прервал задумчивое молчание Сеорарс, – а какая у нас будет задача в лесу?
Принцесса перевела взгляд на него. Юноша нравился ей. Он был похож на натянутый лук, такой же собранный и сосредоточенный.
– Спрятаться от меня. У вас есть час. Через час я начну вас искать. Зачёт получит тот, кого я найду последним.
– А если не найдёте? – въедливо уточнил Сеорарс. Это тоже понравилось декану. – Как мы поймём, что испытание завершено?
– Взойдёт солнце, – одобрительно ответила Авиталь. – Как только оно взойдёт, охота… испытание завершено.
А потом она стояла и смотрела, как адепты исчезают в темноте леса. И слушала. Идти бесшумно пока получалось только у Пассифлоры. Но с этой и так всё понятно. Из прочих тихо ходили Ми, Сеорарс, Кэолэн и Даглис, а с остальными предстоит много работы. Громче всех хрустела ветками Дженни, но и это не было неожиданностью: тролль. Что с него взять!
Убедившись, что уже не слышит их шагов, принцесса развернулась и пошла к внутренним воротам. Пусть прячутся. Пусть, дрожа от холода, чутко вслушиваются до самого рассвета в ночные звуки леса. Она не станет их искать. Урок заключался совсем в ином: это был урок ожидания, цель – научить убийц правильно ждать. Сосредоточенно и расслабленно одновременно. Настоящий профессионал ждать может сутками напролёт, спать одним глазом и отслеживать всё вокруг другим. И неважно: жара, мороз или ливень, день или ночь. Учитесь, будущие убийцы, учитесь! А заодно и посмотрим, кто из вас завтра сможет найти дорогу домой. Это тоже важный урок.
***
Дженни, расположившись в тени корней дерева, вывороченного бурей из земли, сосредоточенно писала письмо. Как хорошо, что она предусмотрительно взяла с собой перо, непроливайку и тетрадку. Впрочем, как правило, Дженни брала их с собой всегда. Ми жалась к ней в тщетной попытке согреться и тихонько сопела. Задремала, хорошая.
«Милая нянюшка, – писала рыжая великанша, – у нас произошли перемены. Нам назначили нового декана. Помнишь, я писал тебе, что декан Хризоплюст трагически погиб в начале семестра? К нашему удивлению, король назначил нам свою наследницу – принцессу Авиталь. Мне она очень нравится, она умная и решительная. И спасла кота, которого приказал убить профессор Брайс. Кстати, самого Брайса, похоже, уволили. Профессора теперь нет в Академии, а его уроки ведёт принцесса и делает это хорошо.
Она очень красивая. У неё серебряные волосы, и глаза меняют цвет. Иногда они как одуванчики весной, а иногда как фонари ночью. Я думал, она едва ли не наша ровесница, и очень удивился, откуда она столько знает. Но мои соседки говорят, что принцесса – потомок вервольфа, и что ей больше ста лет. Не знаю, выглядит она совсем как юная девушка.
Не тревожься только, что наш декан – вервольф. Никто не слышал ничего однозначно, чтобы принцесса съела кого-то из людей. К тому же она спасла кота, а это говорит о том, что у Её высочества доброе сердце. А слухи, знаешь, каких только слухов про неё не ходит… Но я уверен, что всё это лишь грязные сплетни, которые люди всегда любят распускать о прекрасных принцессах.
А ещё к нам поступила новенькая, и её поселили в комнату со мной, Илиной и Виорикой. Помнишь, я рассказывал про них в прошлых письмах? Её зовут Мирабель, но можно называть просто Ми. Это очень славная девочка. Правда, она почему-то смотрит на всех так, будто боится, что её съедят. И рост у неё маленький, что твой котёнок, так что ей нельзя дать и семнадцати. Мы с ней подружились.
А как у вас дела на том свете? Встретилась ли ты с моими батюшкой и матушкой? Не обижает ли вас дед? А со своим родным сыном? Очень прошу: приснись мне, пожалуйста, и расскажи всё, а то я волнуюсь.
С уважением, твой любящий вместосын».
Дописывав, тролль подождал, пока высохнут чернила, а потом съел письмо. Он верил, что таким образом оно непременно попадёт по нужному адресу. Затем заботливо поправил свою куртку на Мышке Ми и переложил её голову поудобнее. Ми тихо вздохнула во сне и что-то пробормотала. Тролль замер и терпеливо уставился в темноту.
Глава 4. Четыре бриллианта
Авиталь проснулась. Из темноты за ней наблюдали два светящихся глаза.
– Ну, здравствуй, – сказала принцесса и зевнула, – проходи, располагайся.
Бурый, драный кот без одного уха, осторожно спрыгнул с подоконника и замер, хлеща себя хвостом по бокам.
– Я кошек не люблю, – предупредила Авиталь, но кот лишь презрительно глянул на неё. Кошкой он точно не был. Перед принцессой сидел матёрый котяра, чью морду исполосовали шрамы далёких битв. Один из них задел глаз, чудом сохранив его целостность, но повредив форму. Вряд ли во всем Четырёхлисте найдётся кот уродливее. И наглее.
– Ладно, ты можешь дневать тут, – разрешила вервольф, вставая и позволяя одежде себя облачить, – но кормишь ты себя сам.
Кот дёрнул усами, зевнул, обнажив жёлтые острые зубы. Они были несколько сточены возрастом, но все клыки ещё оставались в наличии. Гость запрыгнул на стол.
– На ночь ты уходишь, – продолжала принцесса, терпеливо дожидаясь, пока расчёска наведёт пристойность в спутанных длинных волосах, – если, конечно, не хочешь, чтобы я тебя съела. Кошатина так себе на вкус, но вервольфы не прихотливы в еде.
Кот оттопырил заднюю лапу и стал вылизывать облезлую шкуру. Принцесса подошла к столу и склонилась над разложенной картой. Итак, четыре лепестка вокруг сердцевины – четыре королевства вокруг Аметистового: Гранатовое нависло с севера, захватывая также земли с северо-запада и северо-востока. Огромное, будто расползшаяся клякса. Его и королевством-то называли скорее по древней привычке, чем по сути, потому как правил там не король, а Великий Чернокнижник. Восемьсот лет назад он ликвидировал королевские династии Серебряного и Золотого царств, и, объединив их в Гранатовое королевство, возглавил сам. Имел ли Великий Чернокнижник выгоду в убийстве декана? Возможно. Как знать? От того, что она не видит какую, не значит, что выгоды нет.
Слева, на западе, крошечное Медное царство. Оно имеет право так называться чуть больше Гранатового. Да, царя у них тоже нет. Его убили сорок лет назад. Что стало с семьёй и наследником престола – никто не знает. Люди верят, что малютка-царевич спасся чудесным образом, о его возвращении уже складывают легенды, но… Авиталь что-то сомневается. Медным правит самопровозглашённый наместник, опасно зависимый от Гранат, даже более того, фактически находящийся в вассальных отношениях с северным королевством. Если он и решился устроить убийство декана, то вряд ли это его самостоятельное решение.
Хризолит – зелёное пятно на юго-западе. Королевство лесов, скал и озёр. Некогда тут жили эльфы. Впрочем, и сейчас среди аристократии есть те, кто заявляют о своём эльфийском происхождении. Королева Агата не заявляет, но считается, что династия берёт начало именно в той, древней истории Четырёхлиста. Старуха правит твёрдой рукой. Это сильный соперник Гранатам. Могла ли она? Да. В чём выгода? Ещё один вопросительный знак.
И, наконец, дикие Берилловые степи. Король-каган Комнол – молодой, яростный, амбициозный потомок орков. Берилл – это степное море с приливами и отливами, штилями и штормами. Его набеги невозможно предугадать, он не объявляет войну соседям, он просто нападает под покровом ночи, а потом точно так же внезапно откатывается назад, в бескрайние ковыли, солончаки и плоские, как блины, озёра с чаканом по берегам. Мог ли Комнол свершить это хитро спланированное, безупречное убийство? Вряд ли. Не похоже на его мятежную натуру.
