скачать книгу бесплатно
– Вроде верно.
– Не хило за одно задание. Прямо-таки сорвал куш, – усмехнулась Мэйлин. – Мои поздравления.
– Да-да, благодарю, – закатил глаза волшебник. – Послушай, а эти шрамы нельзя как-нибудь тоже убрать?
Доктор задумалась и, ещё раз взглянув на привставшего на локти юношу, пожала плечами.
– Ну, можно попробовать восстановить руку, со спины сам уйдёт, небольшой совсем, а остальные два никак, наверное.
– Почему?
– По кочану. Столько времени с нитками ходил, да и рана глубокая слишком была. Если бы анализы раньше такие хорошие результаты показали, может и получилось бы залечить тебя без следов. Хотя… Нет, не хотя, ничего не выйдет. Спокойно восстановишься, как после обычных швов, да и всё.
– Но это же дольше! Всё равно, хочется не затягивать этот процесс.
– Хочешь пиццу с ёлкой?
– Да вроде нет, – насторожившись, ответил Курагама.
– Жаль, я бы сделала. Значит больше предложить тебе ничего не могу, – всплеснула руками Мэйлин. – Эмиль, вылезай давай.
Из-за голубой ширмы на колёсиках показалось взволнованное лицо юноши, и доктор, вздохнув, громко шлёпнула карандашом о стол.
– Хватит меня шугаться. Ты либо подходи, либо уходи на совсем. Выкладывай, что там у тебя.
– А, да, извините, – вздрогнув от резкого звука, опомнился Эмиль. – Мне нужно снять показания с датчика.
– Ну, садись, снимем, – пожала плечами Мэйлин, не отрываясь от бумаг. – Карточку давай.
– Какую карточку?
– Медицинскую карточку, не тормози.
– Извините.
– Да хватит уже извиняться.
– Извините за извинения.
– Боже правый, – вскинув брови, прошептала доктор, наблюдая за судорожно копающимся в сумке волшебником.
Привыкшая к буйным юношам и уверенным взрослым волшебникам Мэйлин была крайне удивлена чудом, впервые пришедшим к ней в кабинет. Кто это? Что это? Что он здесь забыл вообще? Впрочем, будет о чём поговорить с мастером за чашкой чая, а пока, всё же взяв из рук бедолаги несчастную карточку, доктор снова взяла в руки карандаш.
– Когда поставили?
– Три дня назад. Это свежий.
– Ага, – записав что-то, кивнула Куцберг. – Показывай.
Эмиль осторожно поднял рукав. На сгибе локтя красовался крохотный синий квадратик с небольшой дырочкой посередине и цифрами сверху. Кэтсу привстал с кушетки и с любопытством уставился на давно знакомый ему аппарат. Было дело, и он с таким ходил, и отец, и сама доктор, у всех было. Такую дрянь устанавливали в случае непорядка с магией, чтобы не брать десять раз в день анализ крови.
Как было известно каждому волшебнику, магия в их теле вырабатывалась отдельным гормоном, который каждый день нужно было куда-то выплёскивать. При его недостатке магия медленно потухала вместе с жизненной энергией своего носителя, при избытке же, наоборот, сжигала волшебника изнутри. Какого это, гореть живьём? Ужасно. Поэтому и тренировки по несколько часов длились, и без дела никто не лежал – всё потому, что с магией шутки плохи. Благо, вредить она начинала только через три-четыре дня абсолютного бездействия, поэтому, чтобы убиться намеренно, волшебнику нужно очень постараться. У Эмиля же, на удивление, это получилось весьма талантливо.
Мэйлин открыла небольшой чемоданчик и, достав из него крохотный тонкий проводок с иголкой на конце, аккуратно прикрепила его к датчику, второй конец уходил к небольшому, лежащему рядом монитору.
– А зачем ему датчик? – донёсся с кушетки тихий шёпот Курагамы.
Проигнорировав вопрос, доктор задумчиво уставилась в монитор, изредка переводя взгляд на взволнованного рядом Эмиля
– Всё плохо, да? – робко спросил юноша, кидая взгляд на монитор, в котором, к слову, он не понимал ровным счётом ничего.
– Да нет, – устало вздохнула Мэйлин, откладывая монитор в сторону. – Показатели, в целом, высоковаты, но опасности уже не представляют.
– А почему высоковаты-то? – снова спросил Кэтсу, получив в ответ очередное молчание. – Что случилось?
– Не отвлекай, – отмахнулась доктор, занося данные с монитора в медицинскую карту.
– Так вы мне ответьте, я не буду отвлекать.
– Лежи молча. Вон, футболку пока надень, кушетку заправь – тебе есть чем заняться.
– Да ну, сказать разве сложно?
Мэйлин кинула строгий взгляд в сторону волшебника и, поправив очки, вернулась к заполнению бумаг.
– Будешь много знать – скоро состаришься.
– Оно и видно, – недовольно фыркнул волшебник.
– Слушай, – раздражённо вздохнула доктор. – Кое-кто у меня сегодня выпросит.
– Любви и ласки?
– Нет, пинка под зад.
– Ну как же так!
– Со всей любовью и лаской! От души, так сказать! – воскликнула Мэйлин, громко захлопнув карточку, ещё больше пугая тем самым и без того перепуганного Флёрфиа. – Идите сюда за рекомендациями и до свидания.
Доктор взяла небольшую жёлтую бумажку и, поправив очки, принялась что-то быстро писать, время от времени поднимая голову, чтобы немного подумать.
– Кэтсу, головные боли беспокоят?
– Ну, не то что бы…
– Беспокоят значит, – перебила его Лин. – Что там ещё у нас…Побледнел, похудел…
– Можно было не озвучивать.
– Да-да, – усмехнулась Мэйлин. – Ты меня выбесил, теперь я тебя бесить буду. Меняемся.
Доктор добавила ещё пару записей на листок и, расписавшись в конце, протянула его волшебнику.
– Держи, там на двоих всё расписано.
– Благодарю, но не от всего сердца, – усмехнулся Курагама.
Куцберг терпеливо вздохнула и, в очередной раз поправив очки, уставилась на стоящего перед ней наглеца.
– Иногда мне так хочется вернуться в прошлое.
– Когда я был маленьким и милым?
– Нет, когда ты не умел разговаривать, – закатила глаза доктор. – Поднимать вас, как я понимаю, опять мастеру придётся?
Кэтсу пожал плечами, Куцберг вздохнула и, достав ещё одну бумажку, снова принялась что-то писать.
– Блеск. Пожалейте мастера. На нём бедном и гильдия, и молодёжный лофт, и академия, и у самого со здоровьем проблемы, так ещё и вы, охламона два, – подписывая новую бумажку, бубнила Мэйлин. – Передайте ему тоже, чтобы раньше времени не загнулся.
– Всё?
– Да, всё, – снимая очки, отрезала доктор. – До новой встречи, Эмиль.
– А я? – наигранно обиделся Курагама.
– Пошёл вон, галчонок.
– Ну и пойду.
Эмиль кивнул в знак благодарности, Кэтсу гордо вильнул напоследок пятой точкой, и оба скрылись за дверью, заставив Мэйлин с облегчением выдохнуть.
Снова узкий коридор, тусклый свет и неловкое молчание. Курагама шёл, уставившись в бумажку с рекомендациями от врача, Флёрфиа шёл следом, опустив голову.
– Слушай, – начал Кэтсу, отрываясь от неразборчивых записей. – Как тебя так угораздило?
– Да так, – нервно усмехнулся юноша. – Всякое бывает.
– Ладно, может стесняешься. Тогда я первый начну. Как именно я в больнице оказался – не помню, но знаю, что это случилось на последнем сражении. Мы оборонялись против гильдии тёмных волшебников на Полосатых равнинах, это возле побережья моря Ясуна. Слышал про такое?
– Да нет.
– Бывает, это, наверное, потому что многие называют это море заливом из-за отсутствия береговой линии на севере, хотя ещё с самого его открытия Аркалия Ясуна, первая в мире женщина-капитан, назвала его морем. Оно открылось, вроде, всего полтора века назад, это не так много для моря. Или всего век… Не подскажешь?
– Ты так много всего знаешь, – неловко улыбнулся Эмиль. – Нет, не подскажу. Я без понятия, когда его открыли и где оно находится.
– А, так ты об этом, – усмехнулся волшебник. – Оно находится на западе Азалии и омывает восточное побережье полуострова Крысье ухо. Вспомнил? В него ещё впадают реки Горе и Бунджи.
– Конечно, – нелепо кивнул Флёрфиа, сделав вид, будто понимает хотя бы каплю из того, что говорит волшебник.
– Ну вот, – пожал плечами Курагама. – А говоришь, что не слышал. Это же элементарное знание карты материковой части страны. Ладно, теперь ты рассказывай, что с тобой приключилось.
– Залежался, – печально вздохнул Эмиль.
– В смысле?
– В прямом.
– То есть ты просто долго лежал и чуть не погиб?
– Ну да.
– Блин, – потёр переносицу Кэтсу. – Ну ты же не можешь быть настолько… Ладно.
Курагама отмахнулся и, открыв дверь медицинского корпуса, раздражённо вздохнул. Кто-то чуть не погибает в сражении за свободу и мирное небо над головой, а кто-то умудряется покалечиться, лёжа в кровати, ну что за абсурд! Волшебник хотел было сказать в ответ что-то едкое, но полностью потерял интерес к «изнеженному», как он считал, собеседнику. «Почему?! Почему он, пап?! Боже правый, я задушу его сегодня ночью…», – обиженно думал юноша, глядя на идущего рядом изящного приятеля. Волшебник злился, но не сказал ни слова, а, может, оно и к лучшему. Кэтсу, наверное, совсем забыл, что оказаться прикованным к постели можно по разным причинам, и не всегда эти причины являются простой ленью или нежеланием учиться. Но всё равно как-то обидно было внутри, особенно когда ты лишился всего, защищая других, а эти другие пострадали, лёжа на диване.
Светило солнце, резвился лёгкий ветерок, закручивая в нежные вихри крошечные белые лепестки, опавшие с уныло повесивших свои тонкие ветки яблонь. По выложенной разноцветными камешками тропинке катилось розовое яблочко, и, врезавшись в белую кружевную балетку, остановилось.
Девушка чуть дёрнула ногой от неожиданности и, оторвавшись от книги, опустила взгляд на траву. Ей показалось, что мимо неё пробежала очередная маленькая ящерка, но нет, всего лишь яблоко прикатилось, упав с соседнего дерева, чтобы поприветствовать юную леди.
– Кира! – позвал её кто-то из самого начала сада. – Кира, идём, завтрак уже накрыт.
Девушка обернулась на звук, случайно взмахнув выпавшей из пучка белой кудряшкой, и увидела бегущую к ней сестру.
– Кира, – отдышавшись, усмехнулась она. – Фух, далеко же ты забралась. Тётя раза три позвала тебя есть, а ты всё не слышишь.
– Извини, – слабо улыбнулась девушка, закрывая книгу. – Просто здесь гораздо уютнее, чем в любой другой части сада.
– Ты права. Особенно после того, как дядя смастерил это круглое плетёное кресло. Оно похоже на яйцо, не замечаешь?
Ника слегка толкнула его плечом и Кира, сидящая внутри «яйца», чуть не выронила книгу на траву.
– Что за глупости, – фыркнула она, поправляя краешек оборки на розовом ситцевом платье. – Я думаю, пора идти на завтрак, пока тётя не расстроилась.
– Какая же ты скучная, – ухмыльнулась сестра, сложив руки крестом. – Нет, и всё-таки, как ни крути, думаем мы по-разному, хоть и выглядим, как две капли воды. Иногда не верится даже, что мы близнецы.
– Мы давно уже с тобой на них не походим, ты ведь у нас предпочла короткую стрижку длинным шикарным волосам.
– Эти ваши волосы расчёсывать три часа, мне этим заниматься некогда.
– Ну-ну, – усмехнулась Кира. – А время, чтобы их выпрямить, ты находишь.
– Ой, да перестань ты.
Девушки шли по саду. Ника болтала без умолку обо всём подряд, Кира разглядывала цветы, крепко держа в руке книгу. Жёлтые, белые и красные тюльпаны, аккуратно высаженные в ряд, неожиданно сменили разноцветные кусты: зелёные, синие, розовые. Наверняка, это были какие-то редкие сорта, привезённые дядей из очередного плавания. По крайней мере, так подумала медсестра, впервые увидев их в саду. Из-за маленьких круглых листьев казалось, что кусты сделаны из пластилина, и напоминали растения в игрушечном саду, который девочки делали в детстве для своих кукол. Сёстры прошли сквозь резную белую арку, украшенную полосатыми розами, и оказались на крыльце дома, там, где их уже ждала взволнованная тётя.
– Кира, Ника, вы чего, уснули там? Бегом за стол, всё остывает!
Женщина поправила съехавшую на лоб косынку и снова зашла в дом. Следом за ней, тихо хихикнув, забежали и девушки. На плетёном столе уже стоял ароматным завтрак, рядом с ним, в кресле-качалке, сидел, закусив в зубах трубку, дядя. Он угрюмо смотрел в окно, нахмурив густые серые брови, и что-то невнятно бормотал своим гудящим «пчелиным» басом, то и дело поправляя длинные, закрученные на концах, усы. Как только сёстры сели за стол, дядя задумчиво отложил трубку и, повернувшись к столу, окинул их любопытным взглядом.
