Испытание Лукоморьем

Серафима, как светлый дух желаний, была другого мнения о людях. При встрече с ней они заново начинали мечтать о добре, красоте и счастье. Серафима направляла подопечных, подсказывала, что и как нужно сделать, чтобы их желания стали явью. Мечтаете об успешности? Так в чем проблема? Начинайте трудиться прямо сейчас. Посыплет Серафима голову клиента пару раз порошком удачи, в трудную минуту скажет нужные слова устами близкого человека – и вот мечта сбылась.

Как ни странно, людские желания были для Серафимы и Атараты всего лишь работой, а разногласия совсем не мешали дружить. За такой длительный срок службы они научились отделять карьеру от личной жизни, чего зачастую не умели делать вверенные им люди.

Итак, наступил праздничный вечер, посвященный началу трехтысячного года совместной работы подруг. Услужливый администратор ресторана проводил Атарату в конец зала за удобный столик, скрытый от посторонних глаз высокими спинками мягких кресел. Серафима задумчиво уставилась на экран ноутбука. Проникающим сквозь все взглядом Атарата видела, как на экране появляются слова. Между тем Серафима не притрагивалась к клавиатуре, лишь губы слегка двигались: она всегда шепотом разговаривала сама с собой, когда работала. Атарата надела одну из самых очаровательных своих улыбок и произнесла:

– Дай угадаю: старательно пишешь очередной отчет или переписываешь предыдущий? У тебя же уже есть забронированное место в раю, зачем так беспокоиться? Или я чего-то не знаю?

Серафима подняла голову и радостно улыбнулась.

– Хороший день был сегодня.

– Я больше люблю ночь, – Атарата села напротив. – Она воскрешает чувства, недоступные днем. При свете солнца мы окружены многочисленными звуками, а я люблю посидеть в тишине. Немного утомляет постоянно слышать в своей голове чужие мысли. Ночью у меня всегда есть возможность пообщаться с самым приятным собеседником в этом мире – со мной. Безусловно, тебя я тоже всегда рада видеть и слышать, – поспешно добавила она.

Атарата знаком подозвала официанта, и подруги сделали заказ. Еда была съедена быстро, светлая допивала сок, а темная докуривала сигарету в компании с кофе, когда их нескончаемый трехтысячелетний спор разгорелся с новой силой.

– Не люблю я людей, – передернула плечами Атарата. – И ты никогда меня не переубедишь. Они слабые, глупые и жалкие, сами всю жизнь сидят в болоте и других туда же окунуть пытаются.

– Я согласна, люди неидеальны, но иногда им просто нужна помощь, – возразила Серафима.

Атарата фыркнула.

– И как часто тебя благодарят за твою благожелательность? Люди не понимают, когда им пытаются помочь, а в своих ошибках всегда винят кого-то другого. Если уж хочешь их изменить, надо заставить их барахтаться в этом болоте, бросить в самую опасную трясину, вот тогда их настоящее «я» выйдет наружу. Всех вокруг начнут использовать, только бы спастись. Любят они жить за чужой счет. Все приходится за них делать, даже погубить сами себя вовремя не могут.

– Нельзя все делать за людей. Иными словами, человеку достаточно дать удочку, а рыбу он наловит сам. То есть нужно создать условия для дальнейшего развития.

– Но согласись, бывают ситуации, когда, даже имея удочку, человек все равно ничего не сможет поймать. В современном мире это люди, которые могут быть лишь исполнителями, а не руководителями.

– Вот таким нужны особая защита и поддержка.

– Какая может быть поддержка? Серафима, ты как будто только вчера на Землю спустилась. Я достаточно долго живу на свете, чтобы констатировать: человек человеку волк. Это цитата одного древнего землянина, с которым я полностью согласна. Сама посуди: в большом городе люди чувствуют себя более одинокими, чем на необитаемом острове, могут годами жить рядом и не видеть друг друга, ничего не знать об окружающих и не интересоваться их жизнями. Самое ужасное в том, что сочувствующие способны обратить внимание на бедного страдальца только тогда, когда помочь уже ничем нельзя, и человек нуждается не в спасении, а в покое.

Серафима задумалась. Она никогда не была сильна в словесных перепалках, поэтому больше слушала подругу, изредка пытаясь возражать, но именно сегодня у нее возникло острое желание перевести сражение на новый уровень. Исполнять желания – работа Серафимы, а оставлять работу невыполненной она не могла. К тому же у нее была еще одна причина для дальнейших действий. Около минуты светлая молчала, в нерешительности покусывая губы.

– Послушай, у меня есть идея, – наконец, произнесла она. – Мы столько с тобой спорим, но ведь есть способ выяснить, кто из нас прав: люди действительно слабые или истинная стойкость может их спасти?

Атарата поставила пустую чашку, отбросила волосы с лица, в ее зеленых глазах загорелся озорной огонек.

– Ты предлагаешь пари?

Атарата расплылась в улыбке. Серафима кивнула и, избегая взгляда подруги, сказала:

– Верно. Возьмем пару человек, отправим в необычные для них условия и будем наблюдать, как они справятся.

– Подожди секунду… – Атарата пристально посмотрела на подругу. Серафима же вдруг решила внимательно изучить интерьер ресторана: она рассматривала фотографии на стене. – Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила темная. – Лукоморье?

Серафима сглотнула, повернула голову и кивнула.

– Да, возникла такая мысль. Что думаешь?

В этот момент разговор подруг был прерван разгоравшимся за соседним столиком скандалом.

Там сидела большая подвыпившая компания. Размалеванная девица отчитывала официантку, которая молча слушала оскорбления в свой адрес:

– Девушка, чем вы слушали, когда принимали заказ? Я просила салат «Цезарь», а вы что мне принесли?

– Салат «Цезарь», – упавшим голосом произнесла официантка в бело-черной униформе.

– Но это же совершенно невозможно есть! Здесь столько майонеза, это вредно для фигуры. И где моя шаверма на тарелке?

– Шавермы на тарелке нет, – устало сказала девушка Юлия – так гласила надпись на бейджике.

– Как это нет, вы же приняли заказ!

– Я вам говорила, что ее нет.

В этот момент к столику подошла другая официантка – Татьяна, она несла пиццу, которую компания встретила с большим воодушевлением. Мгновенно оценив ситуацию, девушка обратилась к скандалистке.

– У нас действительно сейчас нет шавермы, приносим свои извинения. Салат мы вам заменим.

Обе девушки ушли, а Атарата и Серафима вернулись к прерванному разговору.

– По рукам, Серафима. Кажется, я уже нашла себе подопытную.

Атарата кивнула в сторону официантки Юлии. У девушки была ничем не примечательная внешность: среднего роста, худая, светло-русые волосы убраны в уродливый пучок на затылке, на лице минимум косметики, мешки под глазами были такого размера, что им уже требовался носильщик, при этом Юлия была уверена, что тщательно скрывает хронический недосып под толстым слоем пудры. Девушка была похожа на заводную куклу: весь вечер носилась по ресторану, хотя даже невооруженным глазом было видно, что она очень устала и через силу заставляет себя работать.

– Мои наблюдения показывают: эта девушка твоей помощи не попросит никогда. Даже если будет тонуть, упрямо продолжит пытаться справиться своими силами, при этом помогая остальным утопающим дельными советами. Таких людей я понимаю еще меньше: других в итоге не спасают и себя губят. Она выловит всю рыбу из твоего воображаемого водоема, жалуясь, как это тяжело, хотя сама взвалила на себя эту работу, совершенно забыв о том, что рыба эта ей вовсе не нужна. У нее даже сильная аллергия на эти самые морепродукты. Ну и кому это надо, спрашивается?

– Я принимаю твой выбор, – почему-то обрадовалась Серафима, затем добавила уже спокойнее. – У меня тоже есть любопытный образец на примете. Только давай договоримся об одном условии: мы обе не должны вмешиваться в ход событий.

– Согласна, – кивнула Атарата. – Мне действительно интересно, как эта Юлия справится? Нельзя таким в ресторане работать – съедят рано или поздно. А уж выжить в Лукоморье дано не каждому.

                                       * * *

День Юли всегда начинался одинаково: с раннего пробуждения. Если другие люди со звоном будильника только сильнее натягивают одеяло, продолжают слушать «дивные» звуки каждые десять минут, а потом вскакивают с диким криком «Я проспал!», то у Юли такой возможности не было. Она всегда сразу отбрасывала одеяло и отправлялась готовить завтрак под аккомпанемент криков только что проснувшегося вместе с ней попугая соседки по комнате.

В то утро ничто не предвещало начала дальнейших знаменательных событий: все шло как обычно. Разбуженная звонком будильника Таня – хозяйка пернатого Эльдарчика – страдальчески простонала. Юля включила чайник и бросила привычную фразу:

– Тань, вставай, опять опоздаешь. У тебя сегодня экзамен.

Соседка пробурчала что-то неразборчивое.

– Можешь ругаться, но ты просила тебя разбудить. Сама знаешь, я ответственно подхожу к любому делу, – Юля улыбнулась, наблюдая, как Таня села на кровати, явив миру короткие лохматые каштановые волосы и полуоткрытые заспанные серые глаза.

– Лучше б ты ответственно оставила меня досматривать сны, – Таня тяжело вздохнула. – Все равно я этот экзамен не сдам.

– Не сдашь сегодня – сдашь завтра, – назидательно сказала Юля, которая на ходу допивала кофе и уже натягивала на себя куртку.

– Мне б твою уверенность. – Таня еще сильнее взъерошила волосы и снова рухнула на кровать, предварительно крикнув: – Эльдарчик, замолчи.

Попугай и не думал успокаиваться, как и всегда, когда хозяйка выражала ежедневное утреннее неудовольствие. Юля схватила сумку и побежала в институт. Девушка была старостой и всегда приходила первой. Надо было успеть принести групповой журнал, повторить материал к паре, да и преподавателю могло что-то понадобиться.

Пока Юля готовилась к занятию, аудитория медленно наполнялась несчастными страдальцами. У педагога лицо было не менее недовольное, он бы сейчас тоже с бо́льшим удовольствием досматривал десятый сон, а не пытался сеять «разумное, доброе, вечное» в сердца недорослей нового поколения. Сергей Александрович был преподавателем, который непостижимым для окружающих образом умудрялся если не с первой, то со второй пары стать любимчиком студентов. У него даже был свой фан-клуб, о котором он или не знал, или предпочитал делать вид, что не в курсе.

– Пу-пу-пу-пуууу, – пропыхтел Сергей Александрович, почесал плешь на темени и поправил очки. – И кто до нас еще не дополз? – спросил он, заглядывая в журнал.

Как всегда во время переклички, дверь раскрылась, и в класс вломились вечные «опоздуны», как называл их преподаватель. Среди этих самых «опоздунов» оказался парень, который совсем недавно привлек внимание Серафимы в автобусе, и еще двое молодых людей. Все трое носили стильную одежду и стриглись по последней моде, что выделяло их на фоне окружающих.

– Артём Николаевич, какими судьбами? – иронически произнес Сергей Александрович. – Что случилось на этот раз? Дома трубу прорвало, и кроме вас некому было остаться? Или снова оказались свидетелем ДТП? У вас есть уникальная возможность попробовать развеять мою скуку, ибо ваша староста еще не успела придумать вам оправдание.

При этих словах Юля машинально посмотрела на экран телефона. Так и есть: три пропущенных от Артёма. Опять звонил, чтобы просить его прикрыть. Юля нахмурилась, однако одновременно с раздражением почувствовала облегчение: хорошо, что она не слышала звонков и не пришлось в очередной раз выгораживать этого придурка.

– Нет, – наш недавний знакомый парень нервно переминался с ноги на ногу. – Я сегодня ехал на автобусе, – добавил он неохотно, – и он сломался.

– И упал дверями вниз? – поинтересовался Сергей Александрович. Студенты засмеялись. – Про таких, как вы, говорят: «До сессии доживают не все». Садитесь, Артём. И вы двое тоже.

Приятели за спиной Артёма захихикали, дружески похлопали его по плечу и последовали за ним.

Юля покачала головой. Вот так всегда с этим парнем. Когда бы он к ней ни обратился, это всегда означало: готовься к головной боли. Особенно бесила дежурная фраза «Ну ты же староста!» И не поспоришь, главное. Как же девушка радовалась, когда его не было в институте!

Артём часто прогуливал занятия, при этом умудрялся сдавать все вовремя и оставаться на плаву. Как-то раз он открыто хвастался в коридоре, кому и сколько заплатил, и советовал другим поступить так же. Вместе с приятелями он, не скрывая своей спеси, посмеивался над старательно учившимися одногруппниками. Сергей Александрович был одним из тех преподавателей, на кого Артём никак не мог повлиять.

– Вредное ископаемое, – со злобой сказал парень после пары. – Вот напишу жалобу на него, что студентов валит. Пусть другого препода нам назначают.

Услышав это замечание, Юля, которая обычно никогда открыто в конфликты не встревала, вступилась за любимого педагога.

– Сергей Александрович – самый опытный преподаватель в институте. Лучше, чем он, нет. Это неправильно – жаловаться на него. Да, он бывает жестким, но ты попробуй лучше готовиться к занятиям и не будешь среди отстающих.

Защитная речь девушки вызвала приступ смеха у парней.

– «Это неправильно», – передразнил Юлю Артём, его дружки продолжали хохотать. – Зато у тебя вся жизнь правильная. Такая замечательная, умная, прилежная, зубрилка-дурилка. Разве ты как староста не обязана отстаивать интересы группы?

– Не трогай мою жизнь, – Юля рассердилась, но не хотела показывать, что слова Артёма ее задели. Она сжала губы и, не повышая голоса, спросила: – И что общего между интересами группы и твоими прихотями?

Парень не удостоил ее ответом, развернулся и ушел, как будто ее вообще здесь не было. Юля сжала кулаки, ногти больно впились в кожу. Этот жест давно стал привычкой: помогал ей прийти в себя и подавить зарождающийся гнев. Все равно она ничего не может сделать, даже сказать ему ничего не может, как, впрочем, и никому другому.

После следующей пары девушка пошла в деканат и столкнулась у дверей с Артёмом и его прихвостнями.

– Эй, Юлька, – нагло произнес он, – принеси журнал. Мне заявление написать надо.

– Тебе надо, ты и принеси, – огрызнулась Юля. Отрицательные эмоции уже успели переполнить сосуд, чайничек закипел, и его содержимое просилось наружу. – Я тебе что, собачка, чтобы в другой корпус бежать? – добавила она.

Артём не успел даже удивиться, так как в этот момент из кабинета выглянула декан Алла Юрьевна:

– О, Юля, хорошо, что ты здесь. Не могла бы ты принести журнал группы, пожалуйста?

Артём усмехнулся, мол: «Я тебе говорил, все равно придется подчиниться».

– Хорошо, я сейчас, – Юля улыбнулась декану, затем смерила Артёма злобным взглядом, с шумом выдохнула, развернулась и ушла.

На большом перерыве Юля отправилась в бухгалтерию, там, как всегда, была километровая очередь из желающих заказать или получить справки. Перед девушкой стояла маленькая сухенькая старушка в очках.

– Доченька, помоги мне, пожалуйста. Где тут записаться на справку о стипендии? – обратилась бабушка к Юле.

– Вот здесь на стенде пример написан, – показала девушка.

– Ох, плохо вижу я, – расстроенно сказала старушка.

– Давайте помогу.

Юля заполнила бланк заявления, а старушка попутно стала громко рассказывать о себе.

– Мне семьдесят четыре года, внуку двадцать, вот пытаюсь субсидию оформить, а внук ничего делать не хочет. Бегаю сама за него за справками, а я после онкологии, реакция заторможенная. Я если упаду, сама встать не смогу, вот видишь, деточка, обувь только открытую надеваю, другую не могу, тяжело. – Юля машинально обратила внимание на ноги бабушки в сандалиях, надетых на носки. – Приехала сюда на такси, – продолжала старушка, – самой трудно добраться, а надо успеть сегодня до трех часов все подать.

Юля молча слушала, чувствовала жалость и уныние, потому что ничем не могла помочь покинутой внуком бабушке. Наверняка как Артём где-нибудь с друзьями время проводит, такой же безответственный бестолковый прожигатель жизни. Ух… Опять этот Артём в голове, ну его!

После пар девушка отправилась на собрание студенческого совета. Завтра должно было состояться посвящение в студенты, а тут выяснилось, что штатный фотограф совета отказывается принимать в нем участие, и времени найти нового уже нет. И что теперь делать? На выручку Юле пришла ее соседка Таня. Сейчас ее волосы были аккуратно уложены, а глаза и губы накрашены сильнее, чем того требовали правила поведения в alma mater. Стильные джинсы с вышивкой прекрасно сочетались с блузкой в красно-белую полоску. В уши были вдеты большие круглые серьги. Юля всегда с некоторой завистью смотрела на соседку, которая могла себе позволить одеваться с иголочки. У Тани был хороший вкус и неплохие способности выуживания финансовой помощи у очередного ухажера.

– Давай сюда свой телефон, – грозно сказала Таня.

И прежде чем Юля успела возразить, соседка взяла из рук девушки смартфон, быстро что-то напечатала и вернула вещь хозяйке.

– Готово. Можешь не благодарить.

Юля с ужасом прочитала текст сообщения, которое Таня отправила Маше с ее страницы ВКонтакте.

«Завтра в три часа посвящение, нужен фотограф, ты и так пропустила одно мероприятие, это второе, так делать некрасиво. У всех долги, у всех учеба, но два часа на завтра выделить можно. Я в тебя верю, если не придешь, считай, что ты больше не в нашем коллективе, ничего личного, но ты сама захотела вступить в студсовет, будь добра выполнять обязанности. Тебе заранее подходить не надо, можно сразу к трем».

– Ты что сделала? Как же я теперь?..

– Думаешь, мне нравится быть резкой? – перебила девушку Таня. – Но только так можно чего-то добиться от окружающих. Если Машка не придет, я, так и быть, тебя подстрахую. Но готова поспорить, что после этого сообщения придет как миленькая. Ей выгодно быть в совете и с тобой не ссориться.

Юля вздохнула.

– Спасибо. Я не ожидала тебя на собрании увидеть. Как экзамен?

– Да ну его, – Таня отмахнулась. – Я говорила, что не сдам сегодня. Не мой день. Вечером не жди: тусить пойду.

Остаток дня Юли прошел без особых происшествий. Девушка и не заметила, как наступил очередной осенний вечер. Она шла по плохо освещенной улице, мимо проносились машины, иногда попадались парочки и веселые компании. На одной из скамеек сидели парень и девушка, крепко обнявшись. Создавалось впечатление, что они приросли губами друг к другу. Увидев их, Юля отвернулась.

«Разве истинное чувство не должно избегать слишком бурных проявлений? – подумала она. – Сплошная показуха и неискренность…»

И все-таки эта сцена подпортила ей настроение еще больше. Со стороны никто бы не догадался о том, как тяжело было у девушки на душе. Юля никогда не жаловалась, привыкла быть самостоятельной, да и кому рассказывать о своих проблемах? Родителей беспокоить не хотелось, а кроме них людей, способных выслушать и понять, в ее окружении можно было пересчитать по пальцам одной руки. Так что лучше занять себя каким-нибудь делом, не размышлять о всяких глупостях и не грузить ими никого.

Глава 2. Трактир «У старого гоблина»

Вернувшись в общежитие, Юля обнаружила привычную картину. Тани не было, зато следы ее пребывания наблюдались везде: невымытая посуда скопилась на столе и в раковине, кровать не застелена, Эльдарчика, судя по его возгласам, сегодня никто не кормил. Юля насыпала попугаю корма, тот радостно занялся его уничтожением, девушка же взялась за посуду. Таня не умела готовить и, если бы Юля регулярно не пополняла запасы в холодильнике, постоянно питалась бы фастфудом. Юля не жаловалась: Таня помогла ей устроиться на подработку, нередко приходила на выручку в ресторане и в институте, поэтому такие непохожие по взглядам на жизнь девушки сосуществовали вполне мирно.

Посуда вымыта, можно приступить к приготовлению ужина. Девушка включила легкую музыку для фона. Через час зазвонил Skype. На экране появилось улыбающееся лицо подруги Кристины.

– Привет, солнце. Как дела? – весело спросила Кристина, заправив за ухо непослушную прядь крашеных в карамельный цвет волос.

– Привет, нормально, – стандартно ответила Юля и улыбнулась.

Она всегда отвечала «нормально» на этот вопрос. Девушка никогда не говорила «плохо», потому что не хотела, чтобы ее жалели, и никогда не говорила «отлично», потому что боялась вспугнуть мимолетное ощущение жизнерадостности, если таковое имело место быть.

– А ты как? Как дела на работе?

– Как могут быть дела на работе? – фыркнула Кристина. – Ну что ты за ерунду спрашиваешь? У меня случился шеф с обострением чувства долга перед заказчиками и ненавистью ко всему роду человеческому. А так все хорошо. Сейчас даже превосходно, – сообщила Кристина. – Оказывается, самая приятная музыка после тяжелого рабочего дня – это звук работающего холодильника. Поверь мне, это гораздо приятнее Моцарта, Бетховена и всех композиторов классиков вместе взятых. Хотя на полный желудок я и их с большим удовольствием послушаю.

Юля не могла не засмеяться. Кристина была своеобразной девушкой. С ней точно никогда не было скучно. Но что самое главное – она была настоящей подругой.

– Представляешь, меня повысили в должности: я уже не младшая ведьма, а просто ведьма, – продолжала Кристина.

Юля знала, что сейчас речь пойдет об очередной выходке шефа подруги. Кристина была на несколько лет старше, училась заочно и работала в небольшой фирме.

– Вот скажи мне, пожалуйста, как написать документ, который непонятно как писать, неизвестно из каких частей составить и какую информацию в него включить? – спросила Кристина.

– Понятия не имею, – пожала плечами Юля.

– Вот именно. Я попыталась объяснить шефу свою точку зрения на этот вопрос.

– Догадываюсь, что за этим последовало, – Юля рассмеялась.

– Тебе хи-хи, а у меня дела – восьмая буква алфавита, причем немалого размера, – на мгновение лицо подруги стало серьезным, затем она снова улыбнулась. – Но когда шеф психует – это хорошо. Не только он может нервы трепать: нечего нас, маленьких, обижать, – Кристина скорчила смешную гримасу.

– Тебя только попробуй обидеть, – покачала головой Юля.

– А у тебя что на работе? Своим «нормально» не отделаешься.

– Да был небольшой конфликт вчера с коллегой, – нехотя сказала Юля. – Она думала, что, раз я молодой работник, можно на меня скинуть не мои обязанности.

– А ты ее обломала? – воскликнула Кристина и всплеснула руками. – Молодец, правильно. Из серии «не смотри, что я маленькая и кашляю».

На самом деле слово «обломала» было далеко от правды, но Юля не стала спорить с выводом подруги. Пусть думает, что она наконец смогла по-настоящему постоять за себя.

– С работой все понятно. А в институте?

– Да как тебе сказать, такое ощущение, что вокруг меня одни звезды, и я учусь и работаю в планетарии. Я очень устала. Иногда так хочется бросить институт, уволиться… – мечтательно сказала Юля.

– Так в чем проблема? Хочешь изменить свою жизнь – меняй. Никто, кроме тебя, этого не сделает.

– Ну, это уж слишком. Я же понимаю, что надо учиться и работать, но было бы прекрасно, если бы я могла не спать, чтобы успевать больше, и при этом не уставать. А то я тут недавно еду поставила вместо холодильника в шкаф и потом по всей комнате искала, – принцип «никому не жаловаться» дал сбой: девушку «прорвало».

– Я была свидетелем, когда тапочки по ошибке сунули в морозилку. Но ты, Юлька, неисправима. Отдыхать тоже надо. А можно узнать, для кого ты там заначку в своей футболке оставила, а? – Кристина насмешливо прищурилась.

Юля машинально посмотрела вниз. Ну, конечно: крошки от вафельных трубочек, которые она ела с чаем, оказались видны в вырезе футболки.

– Ни для кого, – сказала девушка, смутившись, и отряхнула крошки.

– Юлька, привет, – рядом с Кристиной возникло довольное лицо ее парня. – Как делишки?

– Привет, Саш. Нормально, спасибо, – снова последовал стандартный ответ.

– Как всегда, вкусненького наготовила? – обняв Кристину, спросил Сашка.

За спиной девушки были видны раскрытые коробочки с едой.

– Юлька у нас молодец, – с гордостью сказала Кристина. – Умница-красавица, учится и работает, еще и готовит вкусно. Саш, у тебя на работе нет парней знакомых? А то вон какая девушка пропадает. Восемнадцать ей уже есть. Надо ее с кем-то познакомить.

– Я не персик, чтобы пропадать, если меня не съели, – огрызнулась Юля.

Она особенно не любила, когда окружающие заводили разговор о ее личной жизни.

– Не дуйся. Опять ты, как ежик, вся в иголках, – примирительно сказала Кристина.

Юля улыбнулась.

– Не дуюсь. Я рада была видеть вас обоих, но мне пора спать.

– Сладких снов, – Кристина и Саша помахали руками на прощание.

Юля выключила свет и легла в кровать, сил дожидаться Таню уже не было. Придет с гулянки соседка, как обычно, после полуночи, а ей завтра снова рано вставать. Голова в изнеможении опустилась на подушку, и девушка практически сразу отключилась.