Шёпот воспоминаний

– Твой муж манипулировал тобою, – сквозь зубы произнёс я. – И все его качели были спланированы. Как же ты не поним…

Но крик Майи не позволил договорить:

– Хватит! Мне не нужны твои насмешки! Уходи!

Я закатил глаза и всплеснул руками. Да так театрально, что оглянулся. Но в зале я был один. Аплодисментов не будет.

– Извини, – прошептал я. – Буду стараться сдержаннее себя вести.

В ответ тишина.

– Майя? – и снова ничего в ответ. – Майя, ответь мне. Пожалуйста.

Голос предательски задрожал. У меня ведь тоже нет никого, как и у неё…

Но она так и не ответила.

Я опустил наушники на плечи и вдохнул воздуха. Словно вынырнул откуда-то из другого мира.

Значит, на сегодня мы закончили. И я пошёл к выходу.

– С вас хватит? – остановил меня голос Марии.

– Хватит – чего? – непонимающе уставился я.

– Воспоминаний, – с улыбкой уточнила она.

– А, да, – спохватился я. – Пожалуй, достаточно. Но я бы пришёл ещё, если вы прогонять не будете.

Вкрадчивый голос и глаза, полные мольбы. Да! Она уже готова!

– Да не стану я прогонять! Но экспозиция закрывается.

Мои глаза не то что распахнулись, они почти вывалились от шока!

– И как же я теперь с ней поговорю?

Судя по её ошарашенному виду, я произнёс это вслух.

– Слушайте, я не совсем понимаю вас, но почему-то хочу вам помочь.

Та-а-к, это уже интересно! Ну давай, Мария, удиви меня!

– Вечером я буду готовить экспонаты к перемещению. Моя коллега заболела, мне не помешали бы дополнительные руки, и я подумала, что…

– Я с радостью помогу вам, – улыбался я как Чеширский кот. – Во сколько приходить?

– К девяти вечера, к служебному входу.

– Понял, до встречи!

Глупая улыбка, как приклеенная, повисла на моём лице.

Я достал телефон из кармана. Полдень, у меня полно времени. Пора воспользоваться своей должностью админа новостного телеграм-канала.

Открыв сайт «Смарт-теха», я нашёл контакты головного офиса. И отзывчивая Екатерина, что занимала пост менеджера по связям с общественностью, с радостью нашла в расписании босса окошко для интервью о развитии компании, стоило мне только уточнить название канала.

Звёзды сошлись удачно, уже в три мне предстоит встретиться с Фроловым.

Главное, сдержаться и не расквасить его мерзкую морду.

Глава 2

Купив кофе, я уселся за дальний столик и уткнулся в телефон, изучая историю компании этого прощелыги. Иначе я его называть не хотел.

Так я и не смог понять, откуда он взялся. Сам «Смарт-тех» существовал более десяти лет, но руководил им другой человек, Артём Завидов.

И что меня очень удивило, так это старый заголовок на новостном портале: «Поиски пропавшего без вести бизнесмена Артёма Завидова продолжаются».

Два года назад. Затем – назначение Фролова на пост генерального директора. Пальцы ритмично барабанили по столу, помогая мыслям и догадкам упорядочиться.

Я отхлебнул уже остывший кофе и повернулся к окну, вслушиваясь в беседу за соседним столиком. Мать и сын, уже взрослый, с животом и вторым подбородком. Они живо обсуждали его участие в конкурсе молодых учёных. Я невольно увлёкся их разговором и слегка улыбнулся, слушая, как мать хвалит сына, вбивая в него уверенность и тягу к победе.

С улицы на меня уставился парень, в модной футболке, джинсах и ярких кроссовках. Типичный представитель молодёжи. Его лица я разглядеть не мог, он натянул кепку и слегка опустил голову, продолжая выпускать кольца дыма. Но что-то в нём меня насторожило.

Парень докурил, растоптал окурок об асфальт, и его рот изогнулся в кривой улыбке, предназначенной мне. В кафе хлопнула дверь, ведущая на кухню, заставляя отвлечься и повернуться на этот шум. Парень за окном исчез.

Мысль о том, что я знаю, кто он, судорожно билась внутри.

На улице моросил дождь. Противный, мелкий. Серое небо опустилось и давило на плечи. Хотелось вернуться домой, улечься на диван и смотреть какой-нибудь фильм, избавиться от всего шума, что творился внутри. Но соблазн разобраться с историей Майи оказался сильнее. В памяти снова появилось лицо и рука, сжимающая букет. А следом, её воспоминание, где та же рука сжимает простыни от страха.

Я провёл ладонью по лицу, стирая картинки со своих глаз, и снова спустился в метро.

А сколько я сам себя помню?

Попал в больницу я в конце лета с диагнозами амнезия и дезориентация. Прошло два года.

Примерно тогда же исчез Завидов и появился Фролов. Интересно получается.

Осознание того, что вся эта история закрутилась в одно время, вызывало покалывание на задней стороне шеи. Что-то внутри крутилось, пыхтело, но никак не поднималось на поверхность.

И стоя напротив выхода из вагона, я всматривался в темноту туннеля. Вспышка, мимолётное видение, я даже не уверен, что это было по-настоящему. Белые, с серебряным отливом, волосы лежали на моих плечах, опускаясь чуть ниже. Я провёл рукой по короткой стрижке, убеждая сам себя, что мне почудилось.

Офис Фролова располагался на сорок втором этаже золотой башни, странно, что не на самом верхнем – семьдесят пятом. Или и это временно?

За стойкой ресепшен сидели две юные девушки, быстро стуча длинными ногтями по клавиатуре.

– Добро пожаловать! В какую организацию? Пропуск заказан? Ваш паспорт, пожалуйста. Как пройти, знаете? – засыпала меня вопросами девушка.

Едва успевая отвечать, подстраиваясь под её стремительный темп, я кивал головой.

Цоканье ногтей прекратилось, она вручила мне пропуск в мир Фролова и напрочь выбросила меня из своего поля зрения, заваливая вопросами следующего гостя.

Серые лифты и серые лица людей, спешащих подняться в свои офисы. Всё это засосало меня внутрь и поднимало наверх. А перед глазами стояли воспоминания Майи и её тревожный взгляд на двери кабины.

На рекламном экране крутился ролик об инновационных разработках «Смарт-теха» – собственной системы умного дома.

Со вздохом облегчения я вышел на сорок второй этаж, дождался пока двери закроются, и лифт тронется вверх, я подошёл к двери офиса.

– Добрый день, – протягивала руку спешащая ко мне девушка. – Драган, верно? Я Екатерина, мы общались с вами по телефону.

Она повела меня по офису, рассказывая о недавнем ремонте и о том, как они меняют концепцию организации.

– Мы отказались от строгого офиса и создали пространство, куда хочется приходить! Наш офис дышит, он живой – посмотрите сколько зелени и света! – восторженно вещала Екатерина. – Офис разделён на несколько зон: опенспейс, переговорки, ретрит-зона, а вон там – кабинет руководителя.

Коридор перед мощными дверями был тёмный и пустой. Единственное место в офисе, где сохранилась тьма.

– Где мы встретимся с Дмитрием? – спросил я, не сводя глаз с дверей его кабинета.

– У нас чудесная зона для встреч и отдыха, которая располагает к долгому и непринуждённому общению. Наша компания придерживается принципов открытости.

Екатерина привела меня к расхваленной ретрит-зоне.

Я по-настоящему удивился! Полноценная лесная поляна в офисе! Камни, деревья, мох и огромное количество зелени. Кресла и диваны, в которые захотелось сразу же упасть и проваляться целый день, приставка и даже настольный хоккей. Теперь я понял смысл этого названия.

Да, довольно необычный дизайн, в который явно вложено не мало средств великого Фролова.

– Присаживайтесь, Дмитрий скоро подойдёт к вам.

Екатерина с гордостью указала на стену, отделанную деревянным панно:

– Ручная работа!

И скрылась за ней, оставив меня одного.

Сама, что ли, выкладывала, раз так восторгается?

В тишине этой зоны, словно сквозь шелест листвы, я услышал голос.

– Здесь, я здесь, – прозвучало где-то совсем рядом, и сердце громко било в барабан, помогая отыскать просящего.

Я вертел головой, искал откуда слышится шёпот. В углублении зелёной стены стояла керамическая фигурка какого-то божества. От неё исходило тепло и слышалось биение, спрятанного в ней, сердца, которое отзывалось во мне.

Воспоминание. В офисе этого мудака, да ещё и на таком месте.

Я проворно сорвал перчатку и, не раздумывая, опустил ладонь на фигурку.

Меня не заботил страх, что в этом божке может быть спрятано нечто плохое и злобное.

Я надеялся на то, что в его присутствии в этом офисе есть смысл. И даже не думал, как странно выгляжу в этот момент.

Я не прогадал. Меня заволокли яркие картинки, безумно быстрые, кричащие. Тот, кто остался в этой фигурке, испытывал большие страдания. И все они проникали сейчас в меня.

Я видел как руки тянутся к маленькой белокурой девочке, а она, весело смеясь, бежит прочь. И вот она выросла. Какая же она красивая! Настоящая принцесса. Майя поворачивается ко мне и дарит самую прекрасную и нежную улыбку. Она счастлива, я вижу это. Дочь обнимает меня, прижимается и шепчет:

– Спасибо за этот чудесный праздник! Мне всё так нравится!

– Майя, главное, чтобы вы были счастливы не только в этот день, но и в каждый последующий, – говорил вслух я.

Её глаза светятся. И смущённо поглядывают на жениха.

Дмитрий. Я не рад этому союзу. Не такого мужа я мечтал увидеть рядом с дочкой, но у меня не было выбора. Он лишил меня возможности сделать его. И если снаружи я улыбался и поздравлял дочь, то внутри сходил с ума и кричал от боли и страха. За неё и всех нас. Он забрал нашу Майю, а я не могу никак помешать ему.

Что он сделал со всеми нами? Как мы могли поверить в его лживые речи и обещания?!

И вот он уводит её из ресторана. Наша малышка сминает платье, волнуясь и даже не представляя, какое чудовище держит за руку.

Картинка сменилась, показывая испуганное лицо Майи и кровоподтёки на тонкой шее.

Её голубые глаза метались от мужа к нам с женой. Но она старалась смотреть сквозь нас, боялась не совладать с собой. Он уже запугал её и сломил. Я не двигался и глупо улыбался, глядя на неё. А внутри бушевал шторм.

Я стал заложником собственного тела и разума, скованный по рукам и ногам. Наблюдатель, не более.

Комната пошла рябью, и мы оказались на парковке.

– Ты мне надоел уже своей кислой рожей! – шипит мне в лицо Дмитрий, схватив за воротник.

Майя не видит нас, она общается с матерью, такой же узницей как и я.

Радует одно, сделать дочь своей марионеткой он не может. Почему – похоже сам не понимает. Но сломать её иначе он уже смог, я вижу это по глазам.

Нас снова перебросило, парковка возле дома сменилась большим кабинетом Григория Мерцалова. Сдержанным, как и он сам. И нарушал это спокойствие и уравновешенность зять, с безумным чёрным взглядом.

– Подписывай документы, – цедил он сквозь сомкнутые губы. – А пока твоя рука покорно выполняет приказ, слушай, что я приготовил для твоей дочурки на эту ночь.

Воспоминания отца Майи покрылись льдом, разум заливал грозовой дождь, который поднимался от душевной боли. То, что выплёвывал из себя Фролов, было настолько унизительно и безумно, что я еле сдерживался, чтобы не закричать. Там, снаружи, в офисе ублюдка. Холод проник и в меня, сотрясая мелкой дрожью.

Три месяца она провела рядом с этим чудовищем. Неужели она терпела такие издевательства?

– А теперь иди в свою машину. Поведёшь сам, без водителя. А на трассе, как увидишь фуру – бросайся под неё. И сбудется твоё желание – больше мы не увидимся. А доченьку твою я обязательно пожалею, помогу справиться с горем от утраты папочки!

Его безумный смех отдавался эхом в моём разуме.

Я рвал, кусал и топтал то, что сдерживало меня, всю тёмную силу, которой он опутал моё сознание.

Фролов схватил документы о передаче доли в холдинге и с удовлетворением разглядывал мои подписи на каждом листе. И в этот момент я смог вырваться, хоть на долю секунды, но смог! Я схватил первое, что попало под руку – керамическую статуэтку Одина, подаренную мне подчинёнными, – и кинул ему в лицо.

Он перехватил её в полёте, поймал рукой как мячик.

– Думал, я не услышу твои мысли? Ты кричишь и плачешь, но ты слабак, все твои усилия впустую, – Дмитрий отшвырнул фигурку на пол и она покатилась по мягкому ковру.

Могущественный скандинавский бог смотрел на меня, то ли с осуждением, то ли с сочувствием. Но помочь мне он не мог.

Я открыл глаза, возвращаясь в реальность, в офис. И ощущал лёгкий ветер – частичка отца Майи покидала этот мир, передав свои воспоминания.

И снова их было несколько! Поразительно!

– Помоги ей, – услышал я голос отца Майи в последний раз.

Глава 3

Дыхание сбилось. Так случалось всегда, словно лёгким не хватало воздуха после возвращения. Голова немного кружилась, и я схватился за зелёную стену.

– Драган, прошу прощения, что заставил вас ждать, – Дмитрий протягивал мне ладонь и улыбался.

А по нему и не скажешь, что он может быть другим. Скользким, жестоким. Он ловко манипулирует людьми, заставляя видеть только положительные качества его личности. Но и их он явно украл.

Я уставился на него, не до конца осознавая, что сейчас он на самом деле стоит передо мной.

– С вами всё нормально? – с нотками опасения в голосе спрашивал он. – Вы странно выглядите.

– Всё нормально, – отмахнулся я, опускаясь в кресло и оттягивая воротник толстовки. – Душно у вас.

– Разве? Я включу кондиционер, открыть окна невозможно, сорок второй этаж, понимаете, да?

Я не расслышал, повторите ещё раз. Прям сорок второй?!

Фролов подошёл к панели управления на стене, и спустя пару секунд ретрит-зона наполнилась прохладным и свежим воздухом.

Возле ножки кресла валялась статуэтка Одина. И древний бог смотрел на меня, напоминая о последней просьбе Григория Мерцалова.

Я словил себя на мысли, что не знаю ничего об этом Одине. Такое часто бывало, видимо, причина в амнезии.

– Вы пишете статью про «Смарт-тех»?

Я слегка толкнул фигурку ногой, так, чтобы она откатилась назад, откашлялся и перевёл взгляд на Дмитрия.

– Да, верно. За последние пару лет компания сильно изменилась, мы хотели осветить историю вашей трансформации.

Какие же тёмные у него глаза, почти чёрные. Он изучал меня, склонив голову набок, и, встретившись со мной взглядами, едва заметно напрягся.

– Ваше лицо кажется знакомым.

– Это маловероятно, я не медийный человек.

– У вас редкое имя.

– Да, и эту фразу я слышу довольно часто, – подтвердил я.

– Откуда вы родом?

Хороший вопрос, самому бы узнать.

– Из Сербии, – соврал я.

Но ведь я не знаю своё прошлое, так что, всё возможно. Может и оттуда. Хотя в паспорте местом рождения был указан город, где меня нашли, и где я и жил.

Фролов буравил меня чёрными глазами, и от этого волоски на руках шевелились. Было в нём что-то нечеловеческое, пугающее.

– Расскажите об изменениях, что произошли под вашим руководством.

– Да, конечно.

Дмитрий начал рассказывать складную и заранее подготовленную историю о взлётах и падениях компании, не забывая делать акценты на себе.

«И швец, и жнец, и на дуде игрец» – точно про него!

Он и систему умного дома сам придумал, и кадрами занимается, обучает, набирает. И клиентов ищет. Хотя нет, они в очереди стоят, приходят и умоляют взять под своё крыло. Удивительный человек! Управленец года, не иначе!

Но я кивал, поражаясь его талантам, изумляясь решениям, что привели компанию на первые места всех рейтингов.

– Как вы справляетесь, став владельцем холдинга «Мерц-медиа»? Компания довольно большая, да и направление другое.

– Компания моего тестя существует давно, процессы отлажены и требуют моего минимального участия.

– Вы продолжаете поиски вашей супруги, Майи?

При упоминании её имени челюсть Фролова напряглась и чуть выдвинулась вперёд. А глаза ещё больше потемнели.

– Интервью должно касаться только «Смарт-теха», я не считаю нужным распространяться о личной жизни.

– Читатели нашего канала были бы рады узнать вас лучше, а разговоры о семье как раз помогают раскрыться. Вопрос исчезновения Майи интересует многих, хотелось бы узнать, что вы чувствуете?

– И кого же интересует моя жена? – его слова сквозили удивлением, густо приправленным раздражением.

– Допустим, меня, – сказал я. – Я пишу статьи не только о бизнесе, стараюсь охватить все области.

Его дыхание изменилось, стало тяжёлым, а на лице появились красные пятна. Фролов сжал подлокотник кресла так, что кожаная обивка заскрипела под его пальцами.

– Я очень скучаю по Майе, – натянуто улыбнулся он. – Очень хотел бы вернуться домой, – а она там. Улыбается и ждёт меня. У нас был насыщенный, полный эмоций брак. Жаль, что короткий.

Ну какая же тварь! Он прямо сейчас вспоминает, как издевался над ней, и мечтает всё это повторить! Это видно по бегающим глазам и еле скрываемой насмешке в голосе.

Фролов откинулся на спинку кресла и уселся нога на ногу, болтая начищенным ботинком. Затем резко подскочил и подался чуть вперёд, сжимая пальцами переносицу. Он махнул рукой, словно извиняясь за своё поведение.

– Трагическая смерть родителей совсем сломила её, – тихим и виноватым голосом говорил Дмитрий, не забывая опускать глаза, но брови подскакивали вверх – он следил за моей реакцией. – По одной из версии полиции, Майя могла сбежать. Она находилась в нестабильном эмоциональном состоянии. Ей требуется определённое лечение, от которого она упорно отказывалась. К сожалению, я не успел помочь жене. Но я не опускаю руки! Как только Майя найдётся, я заполню каждый её день, да что там, минуту, своим присутствием и сделаю жизнь незабываемой! Я люблю свою жену и безумно хочу быть рядом с ней.

Он зря теряет время, его любой театр оторвёт с руками и ногами.

Как удержаться и не приложить его голову об пол пару раз?

Я не успел спрятать взгляд, полный ненависти, и Фролов ударился прямо об него, поднимая свой полный лживых страданий взор.

– Очень жаль, что всё вышло вот так, – поспешно ответил я. – Надеюсь, что она найдётся.

– Главное, верить.

Поговорив какое-то время об инновациях «Смарт-теха», я закончил интервью и начал прощаться с Дмитрием, который вызвался проводить меня до лифта.

Он протянул ладонь и не сводил с меня чёрных глаз. Я не смог пересилить себя и не подал руки, вошёл в кабину лифта и кивнул на прощание. Фролов, ухмыляясь, засунул руки в карманы, провожая меня взглядом.

Не хотел бы ещё раз встретиться с ним, только если для того, что разбить самодовольную физиономию. Но сначала надо найти Майю.

Я спешил выйти из здания, казалось, что тёмные глаза всё ещё следят за мной, изучают, пытаясь пролезть под кожу. Что-то в его взгляде пугало.

Времени до возвращения в музей оставалось достаточно, и я решил отправиться к дому Фролова в надежде, что смогу пообщаться с кем-то из персонала.

Но учитывая его злобную личность, склонную к запугиванию, я не особо рассчитывал, что из этой поездки что-то выйдет.

Хотя бы издалека посмотрю на дом, где жила Майя. Точнее, где она была пленницей сумасшедшего.

Часть воспоминаний Григория я так и не понял. О какой тьме он думал, вспоминая зятя? Как он мог их чем-то опутать?

На обшивке шкатулки были найдены следы ядов, насколько старыми они были? Он мог травить родителей и саму Майю. И разум в наркотическом дурмане придумал какую-то тьму.

Ха, я слышу голоса и вижу образы только лишь прикоснувшись к объекту, но само существование некой тьмы пытаюсь объяснить логическим или научным путём. Быть может, это страх перед чем-то непонятным и незнакомым?

Вся эта история что-то пробуждала внутри. Далёкое, таинственное. Казалось, вот-вот я уловлю мысль, настолько важную, что всё происходящее станет понятным. Это нарастающее ощущение быстро появлялось, вызывая тяжесть в животе и распирание в груди, а затем пропадало, оставляя меня в состоянии изумлённого непонимания.

Судя по информации из интернета, дом Фролова располагался на окраине города, в довольно пафосном месте, что совсем меня не удивило.

Я сел в такси и лениво рассматривал город за окном, снова и снова возрождая в памяти воспоминания Григория.

Где же спрятаны твои воспоминания?

Я выпрямился, часто моргая, стал рассматривать водителя. Но он следил за дорогой и молчал.

Поэтому я и не в восторге от просмотра чужих жизней, спрятанных в разных предметах. Они высвобождаются, уходят куда-то, а мой разум пополняется воспоминаниями, и не всегда они стоят того, чтобы их хранить.

Удивительно сильно меня впечатляет история Майи, раз я слышу голоса в голове.

Такси высадило меня возле шлагбаума, за которым растянулся коттеджный посёлок.

Жильё не из дешёвых, а охраны никакой не оказалось. Что ж, для меня так даже лучше. Найти его владения не составило никакого труда, я выключил навигатор и направился к самому большому дому.

Высоченный и глухой забор лишал возможности увидеть двор. А всюду понатыканные камеры вдвойне мешали приблизиться к нему.

Я не рискнул подходить, побродил на другой стороне дороги, кружась возле соседского коттеджа.

Я всматривался в тёмные окна дома и думал о Майе, которая, как в темнице находилась внутри, лишённая всего.

– Что вы тут стоите?! – возмутилась сухонькая бабулька, что вышла из того дома, чей порог я топтал всё это время.

– Извините, я просто…

– К хозяину того дома приехали? – мотнула она седой головой.

– Не совсем.

Судя по её тону, Дмитрия она не любит. И я решил попробовать иначе.

– Не к нему, я ищу Майю, жену Фролова.

Бабуля почти кромсала меня глазами, выворачивая наизнанку, пролезала под кожу и просматривала каждую мысль в моей голове.

– Зачем она тебе? – пытливо спрашивала она.

– Ей нужна помощь, – не стал юлить я. – Возможно, Дмитрий плохо относился к ней. Я пытаюсь отыскать Майю.

Она покосилась на тёмный дом Фролова и поманила меня к себе.

Бабуся едва отрывала ноги от пола, от чего её тапки шуршали по ламинату. Быстрыми и короткими шажками она добралась до дивана и указала пальцем место, куда мне позволено сесть.

– Ну-ка, давай ещё раз. Майя тебе зачем?!

– Помочь ей хочу.

– А чего раньше не помог?

– Я не знал, что она в беде.

– Ты Мерцаловым родня?

– Нет, давний друг. Меня не было здесь, я не знал, что она вышла замуж за Дмитрия.

– За козла она замуж вышла! Говори как есть! Приехал, порядки свои навёл! Всё переделал, забор высоченный поставил. От кого прячется-то?!

– А он недавно поселился здесь?

– Года два. Тут раньше жил врач, чудесный человек. Всю жизнь работал на совесть! Кардиохирург с золотыми руками! Ему пациент дом купил за спасённую жизнь. Сам то ни за что не заработал бы на такой, честный больно был. И тут в один день – уехал, дом продал этому прощелыге!

О, не я один так назвал Фролова! Значит точно подмечено!

– Кто такой, не понятно. На собрание не пришёл, а когда мы пошли с ним знакомиться, орал как резанный. А жену я увидела по телевизору, девчонка-то какая красивая, кроткая, милая и во какой урод попался! Ну внешне-то он красавец, девки, небось, засматриваются. Может и эта ваша Майя тоже.

– Когда она здесь жила, вы её видели?

– Не видела особо, только в окне. Она за ворота не выходила. Подруга моя там работает. Одну её он оставил, остальных уволил. Надя всех знает, дом тоже. Вот он и позволил продолжать работать, но зарплату урезал, гад. Она живёт в доме для прислуги, он за основным стоит, ближе к лесу. Она мне про неё и рассказывала.

– Что она говорила? – проскрипел я, горло пересохло, а руки неожиданно стали мешать, куда бы я их ни пристроил.

– Ужасы она говорила, да такие, что пересказывать больно, – говорила бабуля, так тихо, что я едва мог расслышать. – Майя твоя из дома не выходила, общаться с ней Фролов всем строго запретил. А когда он возвращался, прислуга должна была покинуть дом и не заходить ни в коем случае. Но в один вечер Надя забыла там свои лекарства, у неё давление шалит, принимать надо регулярно, а она всё забывает! Но тут осенило бабку, вот она и пошла за таблетками на кухню. Забыла про указание этого выродка.

Она замолчала. И я застыл, заметив, как потемнело её лицо. Что там увидела твоя Надя?!

– Как он её не заметил, не знаю, пролетел, считай, возле неё. Злой как собака, говорит, он был. А глаза чёрные-чёрные! Выскочил на улицу, в чём мать родила, и в бассейн нырнул. А Надя, всем хороша, любопытная слишком, правда, пошла по дому, решила посмотреть, как там Майя.

– Нашла она её? – торопил я, пододвинувшись почти на самый край дивана.

Если она не продолжит говорить, я свихнусь прямо на этом месте!

– Конечно нашла. В спальне наверху. Шла, говорит, на всхлипывание. Он ей всю спину исполосовал, ремнём бил. Рядом валялся, толстый кожаный. А девчонка в слезах лежала на кровати. Рубцы страшные, говорит, были! Вся спина! Надя поняла, что он её насиловал и бил. Говорит, она как глазища свои голубые подняла на неё, аж душа в пятки убежала! Но что она сделать-то могла?