Соблазн для дракона!

– Ты не понимаешь, что делаешь, – его голос стал тише, почти шепотом. – Но я научу тебя.

Глава 3. Ночные откровения.

Он прижал ее к кровати, крепко сжимая ее руки одной своей. Его губы касались ее шеи, спускаясь все ниже, и каждое его прикосновение было как электрический разряд. Она пыталась сопротивляться, но ее силы таяли под его натиском. Его язык нежно прикоснулся к ее губам, и она отвернулась, давая понять, что не хочет этого. Но он не слушал. Он обнажил ее грудь и прикоснулся к ней с такой нежностью и теплом, что ее глаза наполнились слезами.

Она попыталась оттолкнуть его, но он продолжал свои действия. Ее сердце билось так сильно, что она чувствовала, как оно готово вырваться из груди. В этот момент она поняла, что ей нужно что-то сказать, чтобы остановить его.

"Пожалуйста, остановись," – прошептала она, с трудом сдерживая слезы.

Он замер на мгновение, как будто осознав, что перешел границу. Его глаза встретились с ее, и он отпустил ее руки и поднялся с кровати.

Он ушел, не сказав ни слова. Она лежала, зарывшись лицом в подушку, и рыдания сотрясали её тело. Почему это происходит с ней? Почему именно она? Эти вопросы, как острые осколки, разрывали её сердце на части. Она чувствовала, как внутри всё сжимается от боли, и эта боль была такой невыносимой, что казалось, она поглощает её целиком.

Внезапно она поняла, что с ним нужно быть осторожнее. Она знала, что не может позволить себе снова погрузиться в этот хаос, снова испытать эту боль. Но как же ей теперь жить дальше? Как справиться с этой проблемой?

На следующий день, она решила, что не может позволить ему так легко играть с ней. Как она подумала, в дверь вошел Эдриан.

– Доброе утро, – с усмешкой на лице произнёс он. – Я надеюсь, ты усвоила урок?

– Ты подонок! – Она дала ему пощёчину. С яростью смотря ему прямо в глаза.

– Видимо, нет. – он притянул её к себе и прижал. Она трепалась, но он силой держал её. – Давай ещё раз попробуем.

Он вонзился, как нож, в её губы. Целуя её жёстко и грубо. Она пыталась оттолкнуть, отвернуться, но он был безжалостен. Она покраснела, её щёки загорелись. Он проникал языком в её рот. Она билась, царапала его. И тут она прикусила – потекла кровь. Но его это не остановило. Он ещё жёстче сжал её. Она застонала от боли. В момент он отпустил её. Она отшатнулась от него, отпрыгнула, как от огня.

– Чокнутый! Извращенец! – процедила она сквозь зубы.

– Я думаю, что придётся приложить больше сил, – вытирая кровь с губ, сказал он.

Её сердце колотилось, как бешеное, она чувствовала, что её душа рвётся на части. "Как он может так поступать?" – подумала она, глядя на него с ненавистью и отчаянием. Её глаза горели, полные слёз, она пыталась сдержать рыдания, но они всё равно вырвались наружу.

Эдриан, казалось, не замечал её страданий. Его лицо было спокойным, почти безразличным. "Я не сдамся", – подумала она, сжимая кулаки. "Я найду способ вырваться из этого кошмара".

Она стояла, тяжело дыша, её грудь вздымалась от ярости и страха. Слезы катились по щекам, но она изо всех сил старалась не показать свою слабость. Эдриан, с холодной ухмылкой на лице, наблюдал за ней, словно за забавной игрушкой. Его безразличие только усиливало её ненависть.

– Не искушай меня. – это были последние слова перед уходом.

Ренеса стояла, словно окаменевшая, не в силах двинуться с места. Ее тело дрожало, как лист на ветру, а сердце билось так громко, что, казалось, его мог услышать каждый прохожий. Она смотрела ему вслед, не отрывая глаз, пока его фигура не растворилась в тени переулка.

Он обернулся, бросив на нее короткий, холодный взгляд, и ушел прочь. Его слова "Не искушай меня" эхом отзывались в ее голове, пронзая ее сознание, как острый клинок. Она знала, что это не просто угроза. В его голосе звучала глубокая, почти первобытная боль, смешанная с чем-то темным и опасным.

Она почувствовала, как внутри нее что-то сжалось, словно невидимая пружина, готовая вот-вот разжаться. В этот момент Ренеса поняла, что совершила ошибку. Но отступить было уже поздно. Она сделала шаг вперед, как будто пытаясь поймать ускользающий образ, но он уже исчез, оставив за собой лишь пустоту и горький привкус сожаления.

"Он еще пожалеет об этом," – прошептала она, стиснув кулаки. Ее голос дрожал, но в нем звучала стальная решимость. Она знала, что не отступит. Не сейчас. Не тогда, когда на кону стояла ее судьба, ее сердце, ее душа.

Целый день она была погружена в мрачные мысли, словно её душа утонула в океане безнадёги. Она думала о том, что лучше бы её не стало, ведь жизнь стала невыносимым грузом, который тянул её ко дну. Каждое утро, каждый день, каждая ночь отзывались болью, как будто сама судьба решила мучить её бесконечно.

Она хотела убежать, скрыться от этого мира, от этого чешуйчатого. Его присутствие вызывало в ней бурю эмоций – от страха до ненависти. Она ненавидела его за то, что он был причиной её страданий, за то, что он разрушил её жизнь. Но даже в самые тёмные моменты её души, она не могла не чувствовать искру надежды.

И вот, наконец, её мольбы были услышаны. Она сидела у окна, её взгляд был устремлён вдаль, когда заметила карету, медленно приближающуюся к дому. В этой карету сел Эдриан Гровс – человек, который стал для неё символом всех её бед и страданий. Но в этот раз что-то изменилось. Её сердце забилось быстрее, и она почувствовала, как по её щекам скатываются слёзы.

Она улыбнулась, искренне, впервые за долгое время. Её улыбка была полна боли и надежды, но в ней также было что-то светлое, что-то, что она пыталась сохранить в своей душе.

– Надеюсь, его убьют.Она прошептала, не сдерживая своих чувств:

Эти слова вырвались из её сердца, как крик отчаяния, но в то же время они были полны надежды. Надежда на то, что её страдания наконец-то закончатся, что она сможет найти покой и мир. Она знала, что это может быть только началом нового пути, но в этот момент она позволила себе просто почувствовать облегчение.

Ее тишину нарушила Лейси. Она вошла в комнату, держа в руках стопку книг, словно это были не просто книги, а ключи к свободе. Ее шаги были тихими, но уверенными, и в ее глазах читалась смесь сочувствия и решимости.

– Господин велел вам дать книги, чтобы вы не скучали во время его отсутствия, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но в нем все равно слышалась забота.

Лейси сжала губы, но не отвела взгляда. Она подошла к кровати и аккуратно положила книги на тумбочку. В ее движениях была видна нежность, которую она пыталась скрыть.– Ты лучше бы он дал мне кинжал, чтобы я могла освободиться от этих пыток, – ответила Ренеса, отмахнувшись рукой и отвернувшись к окну. Ее голос дрожал, как натянутая струна, готовая порваться в любой момент.

– Книги я положу вам на тумбочку, – сказала она мягко, стараясь, чтобы ее голос звучал ободряюще. – Как прочитаете эти книги, я принесу вам еще позже, если вам что-то понадобится. Вот вам колокольчик, просто позвоните, и я услышу. Тогда приду. Надеюсь, вам не будет скучно. Я выбирала эти книги по своему вкусу, и надеюсь, они вам понравятся.

Она развернулась и вышла из комнаты, оставив после себя слабый аромат цветов и едва уловимый звук шагов, который вскоре затих. Ренеса у окна осталась одна. Она продолжала смотреть на горизонт, но ее мысли были далеко. Далеко от этой комнаты, от этих стен, от этих пыток. Она мечтала о свободе, о том, чтобы почувствовать ветер на лице. Но пока что все это оставалось лишь мечтой, далекой и недостижимой.

Вечером, когда тусклый свет лампы мягко озарял комнату, Лейси принесла ужин. Ренеса сидела на кровати, её глаза были полны усталости и тревоги. Она не хотела оставаться одна в этой комнате, где стены, казалось, давили на неё. Лейси, с сочувствием в глазах, кивнула и осторожно присела на стул рядом.

– Можешь рассказать об этом мерзавце? – спросила Ренеса, её голос дрожал от гнева и любопытства. Она хотела узнать об Эдриане Гровсе, человеке, который вызывал у неё столько ненависти и презрения. Лейси, служащая ему, могла бы рассказать что-то, что пролило бы свет на его тёмную сущность.

Лейси вздохнула, её глаза наполнились печалью. Она знала, что Ренеса не одобрит её слова, но всё же решила поделиться.

Ренеса бросила презрительный взгляд в сторону окна, её лицо исказилось от ненависти.– Вы знаете, он впервые привёл кого-то в особняк, – начала она, её голос был тихим и немного дрожащим. – Раньше он всегда был один. Даже своиму брату и родителям он не позволял переступать порог. Он холоден со всеми, но, возможно, в глубине души он ранимый и нуждается в заботе.

– Я бы не сказала, что в душе он такой, – резко ответила она. – Он хладнокровный и высокомерный ящер.

– Ммм… Наверное, он так показывает себя. Он боится причинить себе боль.Лейси слегка улыбнулась, её глаза блеснули пониманием.

– Ага, эгоист, – фыркнула Ренеса, её голос был полон презрения. – Зато другим не боится причинять. Чтоб его!

Лейси продолжала гладить фартук, её руки дрожали. Она знала, что её слова не изменят мнение Ренесы, но всё же чувствовала, что должна поделиться тем, что знала.

– Возможно, он просто не умеет выражать свои чувства, – тихо сказала она. – Может быть, он боится, что если покажет свою слабость, его предадут.

Ренеса резко встала, её глаза метали молнии.

– Слабость? – воскликнула она. – Он не знает, что такое слабость! Он жестокий и бесчувственный, и я не понимаю, как ты можешь ему служить.

Лейси опустила голову, её сердце сжалось от боли. Она знала, что Ренеса права, но всё же не могла не чувствовать жалости к Эдриану.

– Лейси, я не могу понять, как ты можешь его защищать! Он же просто мерзкий негодяй! – голос Ренесы дрожал от ярости, глаза метали молнии. – Ты видела, как он обращается со мной? Это же настоящий монстр!

Лейси опустила взгляд, её лицо осветила тень печали. Она мягко, почти робко, ответила:

– Ты не понимаешь… Господин помог мне, когда я оказалась в самой тёмной яме своей жизни. Я была рабыней, лишённой всякой надежды. Но господин Эдриан спас меня, купил и сказал, что я больше не пленница. Он дал мне свободу, которой у меня никогда не было.

Её голос дрожал, в глазах блеснули слёзы. Она продолжила, стараясь скрыть боль:

– Я могла бы уйти, но осталась. Он предложил мне работу, место, где я могла бы жить. Я не знаю, почему он это сделал, но я благодарна. Он не такой, каким ты его видишь.

Ренеса нахмурилась, её лицо выражало смесь гнева и сочувствия. Она попыталась найти слова, чтобы утешить, но её голос сорвался:

– Лейси, я не говорю, что ты должна его ненавидеть. Но собирать пленниц – это его хобби? Это же безумие! Он может быть благородным, но его поступки говорят сами за себя. Дракон чёрт его побери!

– Давай закончим этот разговор, – произнесла Ренеса, её голос дрожал от напряжения. Она отвернулась, словно пытаясь спрятаться от слов, которые ранили её сердце. – Он противен мне. Теперь я не хочу слышать о нём.

Лейси молча кивнула, чувствуя, как её сердце сжимается от сочувствия. Она знала, что слова Ренесы – не просто отказ, а крик души, вырванный болью. Но она также понимала, что сейчас не время для разговоров.

– Хорошо, – ответила Лейси, стараясь придать своему голосу тепло и уверенность. – Я предлагаю прогуляться по саду. Ночью сад очень красивый.

Ренеса подняла глаза, в которых читалась смесь усталости и надежды. Она кивнула, но её губы едва заметно дрогнули.

– Хорошо, – тихо произнесла она, словно соглашаясь с самой собой больше, чем с Лейси. – Только не долго.

Лейси взяла Ренесу за руку, и они медленно направились к выходу из комнаты. Ночь была тихой и звёздной, и лунный свет мягко освещал их путь.

Они шли по извилистым дорожкам, слушая шорох листьев и пение ночных птиц. Ренеса молчала, погружённая в свои мысли, но Лейси чувствовала, что она начинает успокаиваться. Она знала, что этот вечер станет для них обоих чем-то особенным, несмотря на все трудности и боль, которые им пришлось пережить.

Глава 4. Хищник.

После ночной прогулки Ренеса наконец погрузилась в глубокий сон, надеясь, что завтрашний день станет днём её свободы. Однако утром её разбудил голос Эдриана.

– Хватит спать, пора вставать. У тебя сегодня очень весёлый день, – произнес он с раздражением и некоторой загадочностью в голосе.

Ренеса, еще не до конца осознавая происходящее, медленно открыла глаза и попыталась понять, что происходит. Но как только она осознала, что Эдриан стоит рядом, её сердце забилось быстрее. Она натянула одеяло на голову, надеясь, что это поможет ей спрятаться от реальности.

– Отвали, чешуя дракона. Дай поспать, – прошептала она, чувствуя, как её охватывает волна паники и раздражения.

Внезапно она почувствовала, как одеяло взмыло в воздух, как будто невидимая сила подняла его. Ледяная рука схватила её за ногу и потянула с кровати. Ренеса вскрикнула, падая на пол и ударяясь спиной о твёрдые доски.

– Что ты делаешь? – вскрикнула она, чувствуя, как по телу разливается боль.

– Бужу спящую красавицу, – с ухмылкой произнес Эдриан, его глаза сверкнули в полумраке комнаты.

Он тащил её до самой двери, затем отпустил. Поднимаясь, Ренеса тихо прошептала:

– Дрянь ты этакая. – Эти слова прозвучали так, словно она хотела, чтобы он услышал всю её боль и разочарование.

– Ты думаешь, меня это заденет? – его слух был острее, чем у человека. – Я слышал слова и похуже. – Он улыбнулся и прислонил её к стене. – Теперь, немного о манерах.

Он коснулся её щеки, одной рукой держа её запястья у стены, а другой лаская её живот. Ренеса замерла, чувствуя, как каждый его жест вызывает в ней смесь страха и ненависти.

Каждое прикосновение Эдриана обжигало Ренесу, словно клеймо, выжигая на коже узор унижения. Её нутро скручивалось в тугой узел, а гнев плескался в венах ядовитой лавой. Она чувствовала себя бабочкой, приколотой булавкой к энтомологической доске, обреченной на безмолвное страдание под пристальным взглядом коллекционера.

Пальцы Адриана скользили по её талии, и каждая ласка обжигала кожу, как поцелуй. Внутри Ренеас всё сжалось в тугой комок, сердце заколотилось, как бешеный барабан. Она чувствовала себя обнажённой, уязвимой, но в то же время живой. Гнев, бурлящий в её венах, начал закипать, как котёл с расплавленной лавой.

– Не смей, – прошипела она, каждое слово – осколок льда, готовый пронзить его сердце. – Я не твоя кукла.

Эдриан лишь рассмеялся, звук его смеха был похож на скрежет железа по стеклу. Он склонился к её лицу, его дыхание опаляло кожу, словно дыхание дракона.

– О, Ренеса, ты гораздо больше, чем кукла. Ты – моя забава, моя игрушка, моя маленькая птичка в золотой клетке. И ты будешь петь для меня, даже если твой голос охрипнет от отчаяния.

Он отпустил её, словно перезревшую сливу, готовую вот-вот лопнуть от внутреннего напряжения. Ренеса сползла по стене, собирая остатки гордости и достоинства. В её глазах, словно в осколках разбитого зеркала, отражалась ненависть, такая густая и темная, что могла бы затопить весь мир.

В её глазах отражался ад, где плясали демоны мести, выкованные из стали обид. "Ты заплатишь за каждую слезинку, за каждый вздох боли, что я проглотила," – безмолвно кричало её сердце. Она станет искусным кукловодом, дергающим за нити его судьбы, пока он не рухнет, сломленный и униженный, у её ног.

Ренеса была готова облачиться в броню лжи и лицемерия, чтобы проникнуть в самое сердце его доверия. Она станцует для него танец обольщения, каждый шаг которого будет приближать его к пропасти. Она станет эхом его собственных страхов, шепчущим ему на ухо о грядущей расплате.

Её месть будет подобна симфонии разрушения, где каждая нота – это удар, каждый аккорд – это обман. Она сотрет его имя из скрижали истории, оставив лишь горький привкус разочарования и сожаления.

И когда он, наконец, осознает, что попал в её сети, будет слишком поздно. Ренеса поднимет свой меч, сотканный из обид и унижений, и обрушит его на голову Эдриана, оставив после себя лишь пепел и тишину. Его крик станет её триумфом, а его падение – её освобождением.

Он наклонился, нежно укусил ее за ушко, касаясь мочки язычком. Она сидела, не в силах что-либо делать, просто позволила ему сделать это. Ей было не приятно, руки дрожали, а подать голос она не могла.

Ему стало скучно; она перестала сопротивляться, поэтому он отошёл от неё и сказал:

– Так быстро сдалась? – улыбаясь, он посмотрел ей в глаза.

– Я никогда не сдамся, – прошипела она тихим голосом. – Слышишь? Никогда!

Он посмотрел на неё холодным взглядом, поднял на руки. Она царапала и кусала его, била руками, но он не обращал внимания. Он скинул её на кровать и навис над ней, ожидая чего-то интересного.

Она отвернулась от него, пыталась оттолкнуть, но он с силой взял её руки. Прикасаясь нежно своими грубыми пальцами, водя по её телу. Она стонала, рычала, но всё было бесполезно. Он обнажил её бедро, скользя взглядом по её телу.

– Прекрати! – вырвалось стоном из её губ.

Стук в дверь – всё закончилось.Он не слышал её. Для него она была соблазном, запретным вкусом. Он провёл языком по её щеке. Она дрогнула от прикосновения ласкающего языка. Поцелуй в шею, рука скользнула под ночнушку; мурашки побежали по телу.

– Убирайтесь прочь! – крикнул он что есть мочи.

Стука больше не последовало. Тишина пробрала до костей. Она лежала спокойно, слушая тишину; слёзы текли по всему лицу. А он смотрел с жадностью и любовался ей.

Он стоял, глядя на неё с холодным любопытством, словно учёный, изучающий редкое насекомое. Его голос, мягкий, но с металлическим оттенком, разрезал тишину комнаты.

– Почему ты не кричишь? – повторил он, склонив голову набок.

Она ответила тихо, но её слова, словно шелест ветра в кронах деревьев, разнеслись по комнате, заставляя сердце биться быстрее.

– Я знаю, что от этого не будет толку! – её голос дрожал, но она старалась держаться. – Я же на твоей территории!

Её глаза, полные слёз, встретились с его холодными, как лёд, глазами. В них читалась уверенность и решимость, но за ними скрывалась глубокая, почти животная боль.

– Тогда, пока я не пойму, почему ты для меня как запретный плод, – его голос стал чуть мягче, но от этого не менее угрожающим, – я не оставлю тебя без внимания.

Его взгляд скользнул по её обнажённому телу, словно он изучал её, как художник изучает свою модель. Руки, до этого крепко державшие её, ослабили хватку. Она почувствовала, как воздух наполнился возможностью.

В этот момент она схватила первую попавшуюся вещь – книгу, что лежала на столе. С силой, которой она и сама не ожидала, она метнула её в него. Книга с глухим звуком врезалась в его плечо, заставив его вздрогнуть.

Он повернул голову, и в его глазах мелькнула искра. Это было что-то, что она не могла понять – смесь удивления, интереса и, возможно, даже удовлетворения. Он хотел схватить её, но она успела увернуться.

Не теряя ни секунды, она кинулась к двери. Её руки отчаянно дёргали за ручку, но она была заперта.

– Ты куда-то торопишься? – его голос, полный насмешки, раздался за её спиной.

Она замерла, чувствуя, как её сердце сжимается от страха. Его голос был холодным, но в нём звучала угроза, от которой её бросало в дрожь.

– Отпусти меня, – прошептала она, не оборачиваясь.

Но он не ответил. Вместо этого он сделал шаг вперёд, и она почувствовала, как её спина прижалась к холодной стене.

– Не так быстро, – его голос прозвучал тихо, но в нём было столько силы, что она почувствовала, как её ноги подкашиваются.

Он повернул ручку двери с холодной уверенностью, и она медленно открылась, обнажая темноту за порогом. Его ухмылка была хищной, словно он наслаждался каждым мгновением этого спектакля.

– Иди, – произнёс он тихо, но в его голосе звенела сталь. Его слова хлестнули её, как плеть, но она не могла отвести взгляд от его лица, искажённого злобой и наслаждением.

Понимание того, что ей предстоит, обрушилось на неё ледяной волной. Она раскрыла глаза, и её взгляд метнулся к открытой двери. Время словно застыло.

Не раздумывая ни секунды, она рванулась вперёд, её сердце колотилось, как бешеное. Ноги несли её по длинному, мрачному коридору, каждый шаг был как прыжок в бездну. Она споткнулась, но не остановилась. Быстро поднявшись, она выбежала в холл. Её дыхание сбивалось, лёгкие горели, но она не сбавляла темп.

Лестница вниз казалась бесконечной. Она бежала, перепрыгивая через ступеньки, её ноги скользили, но она не замечала этого. Сбившись с ног, она рухнула вниз, её тело кувырком покатилось по холодным каменным ступеням. Боль пронзила её, но она не чувствовала её. В тот момент она потеряла сознание, её мир погрузился в черноту.

Он стоял над ней, не в силах отвести взгляд от ее бледного, безжизненного лица. Ее грудь едва заметно вздымалась, но в этом слабом движении было столько боли и отчаяния, что его сердце сжалось от невыносимой нежности. Взяв ее на руки, он почувствовал, как хрупкое тело дрожит в его объятиях, словно лист бумаги. С каждым шагом по коридору он ощущал, как его собственные мысли путаются, а эмоции разрывают на части. Это была не просто девушка, это была его судьба, его боль, его все.

– Ты такая глупая, – прошептал он, глядя на нее с нежностью и горечью одновременно. – Почему, почему ты всегда выбираешь такие пути? Что в тебе таится, что притягивает меня, как магнит? Ты словно огонь, который я не могу погасить, и лед, который я не способен растопить.

Коридор, казалось, тянулся бесконечно, но каждый шаг приближал его к комнате, которая теперь принадлежала ей. Открыв дверь, он осторожно положил ее на кровать, стараясь не потревожить. Ее волосы рассыпались по подушке, словно шелковое море, и он не удержался, провел пальцами по их шелковистой поверхности. Это было почти интимно, но в этот момент он не мог остановиться. Поцеловав ее в лоб.

– Хорошо, – прошептал он, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Я дам тебе время набраться сил, подготовиться к следующему уроку по хорошим манерам. Но знай, что я никогда не отпущу тебя. Ты моя.Он шепнул:

Она очнулась от боли, пронизывающей каждую клеточку её тела. В памяти всплыли обрывки воспоминаний: она катилась по лестнице, переворачиваясь через ступеньки. Она нахмурилась, пытаясь понять, где находится, осматривая незнакомую комнату.

Голос раздался из-за спинки кресла.

– Не удивляйся, ты в моих покоях, – голос был низкий и зловещий. – Теперь ты будешь жить здесь, – с издевкой прошептал Эдриан.

– Что?! Ты совсем страх потерял?! – воскликнула Реннса, не веря своим ушам. – Я не буду с тобой спать! Ты мерзкий ублюдок!

Она попыталась встать с постели, но тело пронзила острая боль. Падение с лестницы не прошло бесследно. Послышались тяжелые шаги, и Эдриан подошел к ней, приподнимая её подбородок пальцами.

– Ты хочешь, чтобы за каждое бранное слово с твоих уст я тебя наказывал, – он посмотрел на неё с хитрой радостью.

– Ты не посмеешь! – пролепетала она, надеясь, что он остановится.

– Ты так думаешь? Я вот не уверен, – он коснулся её талии и прижал к себе. Она вскрикнула от боли.

– Отпусти! – процедила она сквозь зубы, пытаясь вырваться из его объятий.

Реннса ощущала, как её охватывает паника. В её глазах читался ужас, страх и безысходность.. Сердце бешено колотилось, а мысли путались.

«Что с ним не так?» – промелькнула у неё голове.

Реннса чувствовала себя пойманной в ловушку. Её сердце билось так сильно, что, казалось, оно вот-вот вырвется наружу. В глазах Эдриана она видела лишь тьму и жестокость, которые вызывали у неё отвращение и ужас. Она пыталась сохранить остатки самообладания, но каждый его жест, каждое слово лишь усиливали её страх.

«Он не человек, он монстр!» – думала она, пытаясь сдержать слезы отчаяния.

Реннса продолжала бороться, но силы покидали её. Эдриан лишь усиливал хватку, наслаждаясь её страхом и беспомощностью. В тот момент она поняла, что оказалась в западне, из которой, казалось, нет выхода.

Он отпустил её, но хватка его была настолько жёсткой, что кожа на её запястьях ещё долго будет напоминать о его прикосновении. С болезненным стоном он приподнял её, словно она была безжизненной куклой, и аккуратно уложил на прохладные простыни.

– Тебе нужно отдохнуть, иначе я воспользуюсь твоей слабостью, – его голос звучал холодно, как зимний ветер, проникающий сквозь щели окна. Он повернулся к выходу, его шаги эхом разнеслись по комнате, как гром среди ясного неба.

Она осталась лежать на постели, чувствуя, как боль в теле переплетается с ненавистью к Эдриану. Её сердце сжималось от боли, а в глазах стояли слёзы, которые она не могла позволить себе пролить.– Зачем? Зачем ты это делаешь? – её голос дрожал, как осиновый лист на ветру. Она с отчаянием посмотрела в сторону окна, надеясь, что он остановится, что скажет хоть слово, объяснит причину своих жестоких действий. Но он не остановился. Его силуэт растворился в тёмной арке двери, оставив её одну в этом холодном, безмолвном пространстве.