Вечная молодость

Анастасия Ток

Вечная молодость

Потерянный космонавт

Бледное лунное сияние и болезненно-яркий свет огней на взлетной полосе. Пассажиры внутри салона самолета приближались к луне и удалялись от земли. Среди них был Карл, который только что сбежал из дома, а теперь во всех смыслах летел прочь от родителей, одноклассников, проблем…С собой у него лишь небольшой скомканный второпях ворох сменной одежды, перезаписанные с лицензионных дисков кассеты с музыкой и лучшая подруга – электрическая гитара. Все равно, куда летит самолет, лишь бы подальше от дома…Ночной рейс уносил его прочь. Подросток боялся оглянуться назад. Ему казалось, что тогда он увидит пугающие яростные красные отсветы сжигаемых им мостов. Сердце стучало быстрее, чем обычно, а живот неприятно скручивало от страха. Тревога собиралась где-то глубоко внутри, а потом подкатывала комом к горлу. Карла тошнило от ужаса своего отчаянного поступка. Отвернувшись от окна, в котором стало совсем темно, беглец взглянул на светящийся в салоне дисплей. Так куда он вообще летит? Свердловск? Ну, пусть будет так. Ничего не изменится, если там окажется Ростов-на-Дону или даже Париж… Карл смотрел вокруг себя растерянным взглядом чужестранца, пришедшего из другого мира – мира подростковых страхов и проблем. Гитарист чувствовал себя параноиком, что вздрагивает от любого шороха, а в каждом прохожем видит полицейского, или, что хуже – родителей. «Меня зовут Карл, мне 16 лет, я сбежал из дома, и мне срочно нужно убраться из города», – повторял он про себя, чтобы не обезуметь от страха и не потерять связь с реальностью. Ночные огни стали расплываться и таять, а стюардесса радостно объявила, что время полета до пункта назначения составит два часа. Карл вспомнил плакаты с космонавтами из американских комиксов, висевшие на стене в его комнате. В детстве мальчик с большим увлечением собирал все, что так или иначе связано с космосом и межгалактическими войнами. Сейчас он почувствовал себя игрушечным космонавтом из своей коллекции. Будто летит в ракете, устремившейся острой пикой в бесконечность Вселенной. Однажды прилетел на Землю со своей космической базы как исследователь – изучать жизнь разумных инопланетян. Но ракета сломалась, экспедиция затянулась, и теперь Карл вынужден жить среди чужих, разговаривать на незнакомом языке и есть противную ему инопланетную пищу. Но, может быть, все совсем не так, а правда в том, что все вокруг космонавты, а он один – инопланетянин?.. Пришелец, который удачно маскируется под землянина, но в душе постоянно чувствует себя чужим: всем поодиночке и каждому сразу? С этими мыслями гитарист уснул, а когда он проснулся, то за круглым окном самолета уже виднелся аэропорт Свердловска.

Потерянный в Свердловске

Суета аэропорта осталась позади. Карла буквально вынесло оттуда живой волной, быстрым течением толпы. Он растерянно оглядывал снующих туда-сюда прохожих. Кто-то спешно несся из стеклянных дверей аэропорта дальше, пытаясь как можно скорее поймать свободное такси, да подешевле. Кто-то надолго застрял в телефонной будке, пытаясь докричаться до абонента на другом конце провода. К аппарату собралась очередь, люди нетерпеливо стучали по прозрачной будке, недовольно ворчали. А Карлу и позвонить-то некому, и спешить совершенно некуда. Не заберешься же к телефону и не станешь набирать маме, радостным тоном заявляя: «Доброе утро, мамуль! А я тут сбежал из дома, если ты не заметила! Сейчас пришлю координаты!». Цель достигнута, он вырвался на свободу, но что делать дальше? А дальше парень просто боялся думать…В его планах было сбежать из дома, заставить родителей тревожиться, друзей скучать, а обидчиков сожалеть. Представляя суету вокруг его исчезновения, хотелось злорадно и торжествующе улыбаться. Подросток порылся в кармане зимнего пальто. Он достал зажигалку и, укрывая ладонью пламя от ветра, зажег сигарету. Возможно, табак его взбодрит. Он плохо спал в салоне самолета из-за нервов и смутной тревоги. Сейчас же на стресс даже не оставалось сил. Карл выпускал серые клубы дыма и растерянно осматривался вокруг себя. Такие странные люди…Ни одного знакомого лица или того, кто бы внушал доверие…Отщепенец…Снова…Потерянный космонавт приземлился на новую для себя планету. Хоть у паренька и было какое-то свое юношеское обаяние, немногие хотели бы связываться с несовершеннолетним, чей внешний вид наводит на подозрительные мысли. Немытые длинные волосы, огромные потертости и дырки на джинсах, темное зимнее пальто с вышитой вручную красными нитками надписью «неудачник» и разводы туши под глазами явно не создают впечатление прилежного покладистого мальчика, с которым никогда не случается странных историй. «Покурю, а потом буду соображать!» – решил подросток с очередной затяжкой. Когда он курил, то чувствовал себя увереннее, ведь это выглядело в его глазах так «по-взрослому». Он и у себя дома часто молча стоял у подъезда, любуясь серым сигаретным дымом, тающим в воздухе, а в наушниках орал чей-то чужой истошный вопль панк-рока, постепенно переходящий в его собственный крик. "Да какого же черта происходит?!" – осознание всей абсурдности жизни накрывало волной и сбивало с ног. От ужаса хотелось плакать, но…еще одна затяжка горьким дымом, приятное жжение в горле – и в голове появляется приятная ватная бестолковость, тревога затихает…

В толпе рабочих, спешащих по делам, он увидел девушку с нарисованными маркерами на лице звездами. На ней была яркая дутая куртка, из-под которой выглядывала теплая юбка. На шее у нее намотан ярко-желтый шарф. Каждый элемент гардероба выхвачен из разных стилей, словно незнакомка собиралась впопыхах, наугад выхватывая из шкафа одежду. Яркий внешний вид привлекал внимание. Из-под вязаной шапки выглядывали блондинистые волосы. Похоже, девушка высветляла их сама, потому что выглядела ее прическа немного небрежно. Она суетливо бегала взад-вперед, кого-то высматривая в толпе. Наконец к ней подошел человек, по-заговорщически таинственно передал темный пакет и ушел. Карл смотрел на эту загадочную сцену с большим интересом. Незнакомка заметила его пристальный взгляд, недовольно нахмурилась и пошла в его сторону. «О, только не это!». Поначалу хотелось бежать, но это выглядело бы подозрительно, даже до смешного глупо. Заволновавшись, Карл все же продолжал стоять на месте, нервно сжимая в тонких пальцах сигарету, испуганно глядя на девушку.

– Если ты думаешь, что это что-то запрещенное – ошибаешься! – строго сказала незнакомка, подойдя к нему. Она быстро достала из пакета виниловую пластинку со стикером на английском языке на целлофановой обертке. – Вот! Из Нью-Йорка сегодня «Битлов» привезли! Три месяца на нее копила с подругой. Ей сегодня тоже должны доставить…– Взгляд девушки стал менее строгим, она с любовью провела рукой в бардовой перчатке по пластинке.

– Ясно…– растерянно ответил Карл. – мне в детстве нравилась их музыка. Особенно…М-м-м… «Все что тебе нужно – любовь», так?

Паренек сложил пальцы буквой v – жест пацифистов – и скромно улыбнулся.

– Чего без перчаток? – спросила девушка, глядя на его обветренную покрасневшую на холоде кожу.

– Да так…Как-то…так…

– Я Лера, кстати, – наконец представилась девушка и дружелюбно улыбнулась.

– М? А, хорошо. Я Карл…

Он выставил вперед озябшую руку. Лера приветливо пожала ее, согрев теплом своей перчатки. Она улыбнулась и с каким-то вопросом во взгляде посмотрела на нового знакомого. Откуда он вообще здесь? И зачем? С гитарой за плечами, с сигаретой, хотя курить ему еще, кажется, рановато, со странными разводами туши на лице…Что-то в нем такое было, что Лера чувствовала – этот человек такой же меломан не от мира сего, как и она.

– У тебя все нормально, Карл? – участливо спросила она. – Выглядишь таким…растерянным?..

Помощь ему была ужас как нужна. Но дело в том, что помощь эта касалась буквально всего. Карл медлил с ответом и начал заметно нервничать. Он кинул недокуренную сигарету в урну рядом с собой, нервозно затеребил крупную пуговицу пальто. Сказать истинную причину своего визита в город парень не решался. Да, так хотелось верить, что все они братья и сёстры друг другу, но реальность сильно отличалась от утопических пацифистских воззрений. Даже если девушка действует сейчас из добрых побуждений, что мешает ей потом из таких же благородных принципов побежать в милицию, доложить участковому о подозрительном подростке, сбежавшем из дома? Карл помолчал еще немного, пока не решился рассказать придуманную на ходу историю.

– М-м-м…Дело в том, что я музыкант… Мы летели с нашей группой на гастроли в другой город. Но я идиот по жизни, перепутал рейсы и улетел не туда… Собственно…Догадываешься, что я сейчас чувствую? Незнакомый город, негде жить, всё чужое и все чужие…Отвратительно…

Лера недоверчиво нахмурилась. «С группой? На гастроли? В каком состоянии нужно быть, чтобы улететь не тем рейсом? А билеты перед посадкой не проверяют? Туманная история…» Вслух она свои сомнения не озвучила, лишь слабо улыбнулась, кивнув головой.

– Да уж, не позавидуешь…Но за тобой, наверное, приедет эта твоя группа? Или как? – Лера с трудом сдерживала смех. Настолько забавной была эта история.

– Приедут после тура. Отыгрывать концерт им придется без меня, – спешно ответил Карл, смущенно посмотрев в сторону, чтобы хотя бы в глаза не врать.

– Ох, ну надо же! Вот не повезло! Гитариста потерять! – полушутливым тоном сказала Лера.

Сбежавший посмотрел на свою гитару за спиной.

– Да, я гитарист, – согласно кивнул он.

– Уж вижу…– Лера задумалась, а потом ее глаза блеснули интересом. – Карл, я на барабанах лупить умею, а подруга моя на басу играет. Может, пока ты здесь, поможешь нам записать альбом? Пожааалуйста! А я помогу тебе снять приличное жилье. Ну, нам очень нужен гитарист! В музыке ты, кажется, разбираешься…– Лера бегло посмотрела на пакет с виниловой пластинкой.

– Я психоделик-рок люблю, – растерянно признался Карл. Лучше согласиться, пока у него есть такая возможность. Тем более, что ему самому было бы интересно поучаствовать в записи альбома. Он начал замерзать и, перепрыгивая с ноги на ногу, паренек кивнул. – Думаю, можно попробовать…

Лера радостно улыбнулась и похлопала его по плечу.

– Отлично! Вовремя ты свой рейс прозевал! Ну, ладно, пошли, я покажу недорогую квартиру, которую можно дешево снять и…– девушка хлопнула себя по голове. – Боже, Карл! У меня же работа! Сколько времени? Я опаздываю!

Лера суетливо начала осматриваться, потом схватила Карла за руку и потащила за собой.

– Посидишь у меня, позже разберемся. Боже, не хватало еще место потерять! Ужас…

Комната Леры

Лера еще не успела снять тяжелые зимние сапоги и отставить их в угол, как с кухни донесся мамин голос:

– Ты пришла? Сходи за хлебом, я не успеваю.

Кому-то покажется довольно жестоким, что мать даже не встречает дочь, не спрашивает, как у нее дела, а быстро отправляет назад за дверь в магазин. Но Лера знала, что мама любит ее. Когда она была маленькой, мама – Александра Николаевна – делала все, чтобы дочь была одета, обута, сыта и получила приличное образование. У Леры не было душевных разговоров на кухне с мамой, но всегда была приличная одежда и все необходимые школьные принадлежности. Александра Николаевна работала в нескольких местах сразу и брала заказы на пошив одежды, чтобы дочь не выглядела в классе хуже или беднее остальных. Она жертвовала духовным ради материального, действуя практично. И в этом была ее любовь. Лера без лишних усталых вздохов и возражений закрыла за собой дверь, возвращаясь на улицу. Она привыкла к поручениям. Знала: мать всегда ее ждет не дождется, потому что сама уже на последнем издыхании и делать все в одиночку нет сил. Девушка разрывалась между друзьями и семьёй. Нужно было быть хорошей барабанщицей, подругой, дочерью, сестрой…И при этом успевать зарабатывать…

Лера протянула маме свежую буханку ароматного белого хлеба с хрустящей корочкой. Целлофановый пакет запотел на морозе, а в домашнем тепле на нем выступили блестящие прозрачные капли влаги.

– Не голодная? – спросила мать, сразу же начав резать бутерброды к ужину. Вот она – мамина любовь. Ей некогда расспрашивать, как прошел день у старшей дочери, но она должна быть уверена, что та сыта.

– Нет. Поела, – ответила Лера. Она старалась не есть дома. Знала, сколько сил и времени уходит у мамы на готовку. Пусть Лерина порция достанется младшим, а старшая обойдётся пирожком из привокзального киоска.

Убедившись, что у дочки все нормально, мама, быстро убрав упавшую на глаза прядку, дала новое задание:

– Проверь домашку у Кати. Она ныла, что у нее математика не получается. Какая-то задачка про конфеты.

– Я плохо считаю… Особенно конфеты… Мне их сразу хочется съесть, – пошутила Лера.

Мама грустно улыбнулась. Времени на шутки у нее не было. С одной стороны, она была бы рада отложить кухонный нож, сесть напротив Леры и поговорить с ней о всяких мелочах жизни, посмеяться…С другой, если она сейчас не приготовит бутерброды, то ужин задержится, дети будут недовольны, начнут капризничать – на то, чтобы их успокоить, уйдет драгоценное время. Тогда Александра Николаевна не успеет дошить платье для заказчицы и потеряет в деньгах.

Лера ушла в комнату сестры, раскладывая на столе младшей счетные палочки и тетрадки с учебниками. Мама хлопотала на кухне. Кто-то с лестничной площадки открывал входную дверь. В комнату зашла девушка с яркими крашеными волосами и круглыми запотевшими очками. Это подруга детства и гитаристка – Аня. Она видела квартиру в мутной дымке из-за запотевших на холоде стекол. Но и после того, как музыкант протерла линзы, туман не исчез. Это из-за густого ароматного кухонного пара от бурлящих кастрюль с обедом на завтра.

– Здравствуйте, Александра Николаевна, – громко поздоровалась девушка. Она привыкла, что в этом доме не принято встречать гостей, а чтобы отвлечь кого-то от суеты и дел – нужно с шумом заявить о себе.

– Лера занимается с Катей, – помешивая суп, ответила с кухни женщина. Сквозь эти слова просвечивал намек на то, что Лера занята и Ане было бы неплохо уйти и зайти позже.

Но гитаристка лишь пожала плечами, по-хозяйски пройдя в комнату. Она сняла себя теплую верхнюю одежду и осталась в темно-синем пиджаке, накинутом на свободное платье в горошек. Она единственный ребенок в семье, у ее родителей есть возможность баловать дочь нарядами. Не так давно девушка нашла работу – продавщица музыкальных инструментов в подвальном помещении. Там она познакомилась с весьма полезными людьми, с помощью которых можно доставать редкие импортные пластинки. Лера и Анна крепко дружили с детства: ходили в один класс, делали друг у друга уроки и обедали на лестничной площадке, поставив тарелки с супом на засыпанный пеплом подоконник. Вместе они и научились играть: одна выбрала барабаны, другая – акустическую гитару. Аня знала эту квартиру ничуть не хуже собственной. Катя мигом отвлеклась от тетради с уроками, услышав чей-то новый голос. Девочке нравилось, когда к ним домой захаживали Лерины друзья – яркие и необычные личности. Она с любопытством смотрела на странную и необычную прическу на голове вошедшей гостьи. Хотелось потрогать остроконечные разноцветные пики, покрытые липким лаком. Но она знала – нельзя. Лера будет ругаться и тогда уже не поможет с решением задачи. Катя притихла, не отрывая взгляда от необычной внешности музыкантки.

– Ты чего? – не слишком дружелюбно спросила Лера.

– А вот что, – довольно улыбаясь, Аня протянула новенькую виниловую пластинку. – Не могла ждать до завтра.

– Да ладно?! Они все-таки привезли ее?! И даже не разбили! – оживилась подруга. Ее глаза заблестели искорками восторга.

Лера понюхала запечатанную в яркую картонную обложку пластинку. Пахло бумагой, морозом за окном, винилом. И заграницей…Отечественные не пахли так, как эта. Лера зажмурилась от удовольствия. Она представила себе магазинчик, откуда привезли пластинку. Там много хорошей музыки, так много, что и за всю жизнь не переслушать. На стенах висят плакаты с автографами известных музыкантов и дорогие гитары. Все говорят по-английски. Лера знала, что она скажет, когда попадет в такой магазин: "Give me one vinyl record of "The Beatles», please!". Кажется, она даже шёпотом произнесла это вслух, ненароком замечтавшись.

– Может, подождем до завтра? – спросила девушка, посмотрев в сторону Кати с открытой тетрадкой и недописанной задачей.

– Лера! Какое завтра! Мы ждали эту пластинку месяц! – возмутилась Аня.

– Так еще один день подождем! У меня Катя…и математика. А мама?!

– Что мама? Когда-то и она была битником… – хитро улыбнулась Анна.

Катя внимательно смотрела на девушку со смешной прической. Какое странное слово она сказала…Битник…Тот, кто бьет?

– Ты хочешь включить сейчас музыку? – спросила Александра Николаевна, увидев, как Анна распаковывает круглый диск виниловой пластинки, а Лера выдвигает проигрыватель.

– Да… – тихо сказала старшая дочь, виновато склонив голову.

– Ты подумала про Катю, Машу и Наташу? Ты можешь не спать столько, сколько хочешь, но подумай про сестер. Им завтра в школу. Нет, в моем доме никаких вечеринок!

Лера задумчиво посмотрела на проигрыватель и Аню, которая капризно закатила глаза, услышав о запрете. Гитаристку прямо-таки разрывало желание послушать музыку здесь и сейчас. Если барабанщица не поддастся ее уговорам, то укоров и нытья потом хватит надолго. Ох уж эти избалованные дети, которые уже даже и не дети вовсе. Вздохнув, Лера сказала ей:

– Хорошо, возьмем проигрыватель и поедем к Карлу. Мне все равно нужно его проведать.

– К какому еще…Карлу? – спросила подруга, недоумевая. Столько они общались и никогда ни о каком Карле не было и речи.

Тем временем барабанщица растеряно посмотрела на открытую тетрадь младшей сестры. Она не могла уйти, пока задача не будет решена.

– В первом действии сложи, а потом из получившегося числа отними, хорошо? – спешно сказала она Кате, неразборчиво написав что-то карандашом на полях.

– Карл…мальчишка…– рассеянно отвечала она, уже глядя на Аню. – Курил у аэропорта, случайно встретились. Будет…гитаристом. Познакомишься с коллегой по музыке.

Взяв новенькую пластинку в руки, она вышла в коридор и, снимая с вешалки теплое пальто, виновато посмотрела на мать. Да, сегодня из нее не вышло хорошей дочери, потому что сегодня она хорошая подруга. Лера догадывалась, что Катя опять засомневается в решении и пойдет с задачей к маме. А она сама предательски уйдет и будет слушать импортную пластинку – развлекаться. Сегодня Аня с винилом настойчивее, чем Катя с задачами.

Лера превращалась в панкушку-подружку. Она вдевает в проколотое ухо стальную булавку, быстрыми движениями рисует черные жирные стрелки на глазах, вставляет в губу пирсинг, взъерошивает и без того разлохмаченные волосы. Девушка надевает на себя рваные колготки, клетчатую юбку и теплый свитер ярко-желтого цвета. На нем она сама написала красной гуашью для детского творчества:"The Beatles".

Комната Карла

Девушки стояли на лестничной площадке и настойчиво жали на кнопку звонка, ожидая, когда Карл откроет им дверь. Но по ту сторону двери было тихо.

– Возможно, ушел? – спросила Анна, держа в руках проигрыватель. Они везли его по переменно. – Может же человек уйти…

Лера сердито дернула ручку двери, и, как ни странно, она открылась сама собой…Музыкантши озадаченно переглянулись и наконец прошли внутрь. В комнате Карла было темно, как в погребе. Анна и Лера старались идти аккуратно, чтобы нечаянно не наступить на разбросанные по полу вещицы. А их здесь немало. Кукольные головы с пустыми стеклянными глазами, раскрытые пачки сигарет, фломастеры с резким запахом спирта, вырезки из журналов, кассеты, раскраски восточных мандол и рисунки. Много рисунков. Карл взял простую картонку и наклеил на нее размотанную пленку, которую вытащил из видеокассеты. Лента – спутанный клубок какого-то записанного фильма – местами провисала книзу. Вокруг он пальцем нарисовал неразборчивые красные агрессивные линии и подписал: "глисты". Сам юноша обездвижено лежал на полу. Он скрестил руки на электрогитаре, все еще подключенной к розетке. Карл был одет в рваные джинсы и полосатый растянутый свитер с прожжёнными сигаретой дырками. На лице лежал неровно выдернутый тетрадный листок с надписью: "Я слишком много думал."

– Передоз? – с волнением в голосе спросила Лера.

– Не думаю, – с кривой усмешкой ответила Анна. – Просто спит.

Она поставила проигрыватель на пол и грубо толкнула разлегшегося гитариста мысом тяжелого сапога. Аня так и не сняла уличную обувь, пачкая темной таявшей грязью пол.

– Просыпаемся! – громко крикнула она и, скинув листок, поводила перед носом спящего виниловой новинкой.

Карл болезненно-красными глазами посмотрел на пластинку, и взгляд его прояснел. Он с неохотой встал и тяжело вздохнул. Музыкант поднял с пола подводку для глаз и нарисовал себе небрежные разводы под нижним веком.

– Я Анна, Анька, – неожиданно представилась девушка. – Тебя-то как звать, гитарист? – спросила Анна у своего нового коллеги по записи альбома.

– Карл.

–А-а-а-а! Тот самый, что у Клары кораллы украл, да?

– Глупая шутка. Придумай что-нибудь поинтереснее, – устало вздохнул он.

Юноша подошел к окну и отвлекся на фикус рядом с собой. Он взял пластиковую бутылку с водой из-под Coca-Cola и аккуратно полил сухую землю, заботливо поглаживая крупные зеленые листы.

– Смотри, на чеке доллары! – горделиво хвасталась Анна перед Лерой, шурша мятой чековой лентой.

Карл подошел к подругам и с интересом начал разглядывать значок доллара рядом с цифрой.

– Бывает же! – с удивлением заметил он.

Гитарист поднял с пола маркер и написал на бумажке: "Прощайте, денежки!". Чек с надписью он неряшливо повесил на стену, закрепив листок на скотч, рядом с холстом "глисты".

– Хорошо смотрится! – одобрила Анна, гордо подняв большой палец вверх.

Она обратила внимание на внушительную стопку желтоватых листов, исписанных угловатым почерком.

– А это что? Не больно-то на аккорды похоже, гитарист, – с любопытством спросила Аня.

Он начал перебирать листы со страдальческой улыбкой.

– Это все мои анамнезы, истории болезни. Выписки, рецепты, диагнозы…Я забрал их из дома, чтобы делать коллажи.

– Ты что, больной? – грубовато спросила Аня, вопросительно подняв проколотую пирсингом бровь.

– Да, а по мне не видно? – с усмешкой отозвался Карл. Вид у него действительно изможденный. Красные глаза, спутанные длинные волосы, бледный цвет лица и стертые на струнах пальцы. – Мне кажется, что меня не существует. Есть только мои болезни. Эти анамнезы и выписки из больниц – моя сущность. Я складываюсь из диагнозов: сколиоз, гастрит, депрессия… С детства у меня были проблемы со здоровьем. К тому же, у меня слабый иммунитет. И я никогда не мог почувствовать себя нормальным. Это грустно. Отвратительно даже.

Лера сочувственно вздохнула, а Аня насмешливо спросила:

– И поэтому ты убиваешь себя сигаретами еще больше?

Карл ничего не ответил, только принялся резать ножницами листы, аккуратно складывая фрагменты текста в отдельную стопку. Анна с какой-то насмешливой улыбкой смотрела на этого странного мальчишку. Нужно же было найти Лере самого что ни на есть чудаковатого гитариста… Она посмотрела на подругу и тихо шепнула ей, показывая на Карла:

– Ты чего, младшего брата теперь себе нашла? Это же…просто какой-то пришибленный подросток…

Лера пожала плечами:

– Ну, не знаю…Нам нужен гитарист. Ему нужна помощь. Почему бы и нет? – она улыбнулась и толкнула в плечо подругу. – Я люблю собирать вокруг себя чудиков.

– Я тут, , пока один был, записал звук… – начал Карл. Он взял в руки кассету.

– Не звук – sound! – резко поправила Аня.

– Хорошо-хорошо, я записал sound гудящей стиральной машины и влепил перед гитарным соло.

Он вставил кассету в проигрыватель. Заиграла музыка, голоса смолкли. Звуки были странными: тревожными, хриплыми, агрессивными, параноидальными… Лера с серьезным видом вслушивалась в запись, Анна перестала ухмыляться и задумчиво кивала в знак одобрения. Карл побаивался ее. Как только она пришла, он сразу понял, что это та самая подружка, которая играет на бас-гитаре. В отличие от милой и заботливой Леры эта девушка была куда более грубой, прямолинейной и резкой. Гитарист не очень-то внимательно слушал свою запись, с любопытством разглядывая двух подруг перед собой. Интересные они все-таки…И теперь это, получается, его компания? Карл задумчиво задал риторический вопрос:

– Кто станет королем и королевой этих подростков-аутсайдеров?

Комната Анны

Анна зашла домой, громко бросив связку ключей на тумбу. Она вздохнула и заглянула на кухню, где горел тусклый свет настольной лампы. Родители сидели рядом друг с другом и что-то увлеченно записывали в толстые тетради, разложив на столе заумные схемы, алгебраические графики. Ее папа и мама – ученые. Физики-романтики, увлеченные идеями о космосе и вдохновленные полетом человека в бесконечность Вселенной.