Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

Было видно, что он явно разочаровался во вкусе Джека.

Такой видный мужчина и такая невзрачная женщина. Это так было хорошо написано на его лице, что Иван возмутился.

– Если ты думаешь о ней, как о моей подруге, то ошибаешься! И хочу тебя предупредить, что ошибаешься вдвойне. Она женщина. Это так. Но стоит твоих пятерых бойцов вместе взятых.

– Ну, уж ты не придумывай, – небрежно отмахнулся командир стражников. – Женщина – она и есть женщина. Какой с неё толк? Сам подумай. Только если нежданных детей рожать. Да и то… Это если кто-то захочет ей в этом деле помочь. А этой, твоей, кто поможет? Если только кому уж очень невтерпёж.

Он пустился в подробности недостатков одной из половин человечества. До чего же его речи походили на высказывания Элама Шестого. Не отсюда ли такое отношение к женщине проникло и за Пояс Дурных Веков? И это Англия! Страна джентльменов.

Усмешка коснулась губ Ивана. Эдвард понял её по-своему.

– Да я не против неё. Нравится тебе, держи при себе. Но отвечать за неё будешь ты! – неожиданно добавил он.

Иван вспомнил, что точно такое же наставление он выдал Арно: будет отвечать за неё.

– Она не такая уж и буйная. Так что, думаю, ничего такого натворить не сможет, чтобы отвечать за неё.

– Не она, так кто-то с ней натворит.

– А-а, ты вот о чём. Навряд ли… Ладно, отвечу, – заминая вопрос, сказал Иван,. – Лучше скажи, ты зачем всех своих бойцов привёл меня встречать? Или у вас здесь рейд?

Эдвард посерьёзнел и заскучал.

– И то, и другое. Мы уже третий день, как… Не знаю даже, как о том сказать. Проще, преследуем какую-то группу или, вернее всего, банду. Но ещё ни одного из её членов не видели. Ни живыми, ни мёртвыми. А они уничтожают на своём пути всех, кто попадётся… Я же завернул сюда, как мы договорились. Теперь будем их нагонять.

– Разведку послал? – деловито осведомился Иван.

– Какую ещё разведку? – с подозрением посмотрел на него Эдвард, словно Иван уличил его в чём-то постыдном.

Толкачёв выдержал паузу. Он осмыслил свой естественный в их положении вопрос. В нём всё сформулировано было правильно. Разведка нужна. Она нужна всегда. Но, возможно, в пределах этого мира нужна какая-то корректировка, чтобы Эдвард его понял, о чём он его спрашивает.

– Я, наверное, не так выразился, – осторожно сказал он и, стараясь быть предельно понятым, пояснил: – Кто у тебя там остался, чтобы знать, куда эта банда пошла и где сейчас находится?

– Хм… – задумался Эдвард. – А зачем?… Сейчас и пойдём.

– Куда? А если они сейчас за вами охотятся?

– За нами? – Командир стражников явно опешил от предположения Ивана. На его худом лице застыла маска непонимания. Он спросил с надрывом в голосе: – Зачем?

– Чтобы перестрелять вас и нас к чёртовой матери! Пока мы здесь празднуем встречу. Вот зачем.

– Ну, тебя! Они же о нас знают. Бегут сейчас, наверное, ног под собой не чуют. Вот мы за ними и пойдём…

Это было разговор двух глухих по анекдоту. Один: – Ты на рыбалку?.. Второй: – Да нет, на рыбалку… Первый: – А-а. А я думал на рыбалку…

Всё-таки Эдвард был полным профаном в военном деле, взяв на себя обязанности командира отряда стражников. Либо было что-то иное, связанное с меняющимся перливым миром.

За прошедшие дни, а было их всего пять, что-то случилось не только с погодой умирающего варианта будущего, но и с людьми. Может быть, оттого Ивану так трудно приходилось в этот раз общаться с Эдвардом. С его стороны появлялись сплошные недоговорки из-за постоянного отвлечения на ненужные подробности и мелочи. Как если бы у него вдруг появилась внезапная и долгожданная возможность высказаться, которой он был лишён долгое время.

– Так куда мы сейчас пойдём за ними? – настоял на ответе Иван.

– Ну-у… – на мгновение задумался Эдвард. – Так. Они шли… И мы туда пойдём. Там был убит Ханек. Не помнишь?… Высунулся, когда не следовало. Ну и… Эй! Хватит! Пора идти! Берут!

Раскрасневшийся лицом Берут после общения с доном Севильяком подошёл к Эдварду.

– Трудно с некоторыми из них говорить. Бормочут что-то непонятное, – сказал он озабоченно. – Они, Джек, что у тебя по-человечески говорить не умеют? И оружия у вас приличного нет. Какие-то пшикалки. Из тира утащили?

«Знал бы он о бластере в моём рюкзаке», – подумал Иван.

Подбирая оружие, Иван убедил свою команду ничего не брать на показ. А в рюкзаках ходоков находились гранаты и пистолеты. Однако подтвердил мысль Берута, чтобы больше не упоминал о вооружении ходоков.

– Из тира, конечно.

– По дороге найдут – и вооружаться, – отмахнулся Эдвард от такой безделицы. – Пойдём через склады. За мной!

Разведка

Было холодно и мозгло. Пар облачком окутывал головы спутников. Но земля под ногами вязла. Волглые и скользкие камни затрудняли ходьбу, того и гляди, вывихнешь ногу. Так оно случилось у одного из стражников. Эдвард с сожалением посмотрел на него, отвернулся и повёл отряд дальше.

А парня оставили одного…

Иван тоже отвернулся, хотя душу скребли кошки. Вот так же без сожаления оставляли они людей Напель, прорываясь к Творящему время…

Руины удручали хаосом и протяжённостью. Одна груда развалившегося строения сменяла другую, через них чаще всего приходилось перелезать, так как проходы между когда-то отдельно стоявшими домами отсутствовали начисто.

Всему этому, казалось, конца не было видно.

Эдвард в этот раз вёл отряд вдалеке от брошенных заводов в радиоактивной зоне. Там была крыша над головой и хоть какие-то остатки цивилизации. Этот же путь был лишён и того и другого.

Одетый в тёплую куртку, Иван всё-таки с сожалением вспоминал отложенный в сторону при сборах свитер из собачьей шерсти, колкий, но зато греющий как печка. Сейчас согревало только движение.

Окоченевший труп Ханека был обложен разновеликими камнями по абрису фигуры. Иван долго вглядывался в его искажённое смертью лицо, ища знакомые черты, но не вспомнил. Может быть, не видел в первый раз, но имя что-то напоминало. Впрочем, и само имя напоминало лишь потому, что о нём недавно говорил Эдвард.

– Мы так договорились с ребятами, – Эдвард подошёл к Ивану. – У кого что-то случилось, и он не может с нами идти, с собой не брать. Оставляем. Кого убьют, не хоронить. Землю здесь не удолбить, а так вот… Воздали дань павшему… Не забыли, не бросили. Пусть его прах лежит под солнцем и тучами. Пока они есть… А те, – он покрутился на пятках, – ушли туда.

– КЕРГИШЕТ… То есть, Джек, – сказал Арно, – напомни им, нам обещали оружие.

– Эдвард? – посмотрел Иван на командира стражников.

– Да, конечно. Берут, покажи им.

– Идите за мной! – махнул рукой Берут. – Тут рядом.

Целый арсенал предстал перед взором ходоков.

Автоматы лежали на земле поленицей. Патроны – россыпью и в ящиках. Горка небрежно сложенных рожков. Развал гранат…

– Откуда? Здесь? – обернулся Иван к Беруту, собравшемуся возвращаться к Эдварду.

– Сами не знаем. Вчера случайно наткнулись. – Он подтолкнул ногой автомат ближе к куче. – Да и какая нам разница? Этого добра сейчас по всей стране… – Берут с досадой сплюнул. – Выбирайте с запасом, чтобы потом не отвлекаться. Эдвард намерен идти быстро.

Уже знакомый с местным автоматическим оружием, Иван сам подобрал его каждому ходоку. Показал, кто не знал, как и заставил всех набить по пять рожков и насыпать в рюкзаки патронов, сколько было можно по силам нести.

– У меня уже достаточно твоего… Что ты мне дал, – заикнулся Джордан.

– Это было на всякий случай. А здесь… Бери, не ленись.

– Но зачем столько?

Фиманец явно не понимал жадности ходоков, торопливо набивавших свои рюкзаки, и до того тяжёлые, не нужным, по его мысли, боезапасом.

– Здесь тебе не Фиман, – пытался объяснить ему Арно. – Здесь стреляют. Вот посмотри на местных. Ходячие музеи оружия. На них навешано от холодного до автоматического. Не зря, думаю.

– Ты прав. Думаю, скоро опробуем на деле, следовало ли набирать столько, – сказал Иван, подсовывая дополнительные рожки под ремень. – Теперь надо проверить, не подглядывает ли кто за нами. Эти стражники о разведке понятия не имеют. Арно, пойдёшь со мной.

– А я? – вскинулась Шилема.

– Двоих достаточно, – отрубил Иван, чтобы у Шилемы не возникло желание канючить и проситься идти с ним в поиск не только здесь, но и впредь.

Они вернулись к стражникам. Отряд вольготно расположился вокруг их бывшего товарища – Ханека. Берут доложил Эдварду об экипировке прибывших с Джеком.

– Долго воевать собираешься, – встретил командир, обращаясь к Ивану. – Смотрю, рюкзаки у вас потяжелели.

– Не долго. Но с пользой для себя. Патроны имеют паршивую особенность. Кончаться, когда в них самая необходимость.

– Бывает, – не заинтересованно к предмету разговора пробормотал Эдвард. Зато озабоченно проговорил: – Сегодня стемнелось раньше, чем вчера. Так пойдёт, скоро дня не будет, а лишь ночь… Что у тебя?

– Я, наверное, схожу, посмотрю, что и кто вокруг нас.

– Ночь, говорю, наступает! – воскликнул Эдвард. – Куда тебя понесёт? Темнеет.

– Не страшно. Я не один. И мы пойдём прямо сейчас.

Эдвард заботы Ивана не понял, но перечить или отговаривать не стал.

– Как хочешь, – сказал он. – Иди. А тут мы костры разложим большие. Далеко видно будет. Не заблудишься.

Костёр – как маяк. Всякий на него выйдет, в том числе случайный, а то и враждебно настроенный человек.

Но, подумав, Иван не стал объяснять Эдварду опасность, что костры могут привлечь внимание кого угодно, и нудно напоминать, что среди таковых найдутся и вооруженные недоброжелатели, и просто любители пострелять по живым мишеням. Мало ли кто сейчас здесь скрывается или шатается вблизи? Скажешь, а Эдвард опять не поймёт его опаски, уверенный в себе и своих стражников.

Дав напутствие ходокам быть настороже и готовыми ко всему, держаться в тени и вместе, Иван с Арно направились в сторону, куда, по мысли Эдварда, ушла банда.

С первых же шагов Иван почувствовал, насколько он потерял на гражданке сноровку. Словно разучился ходить тихо и слышать звуки. К тому же низкий неизвестного происхождения гул давил на уши, вызывая тревожное чувство. Казалось, камни и остатки стен вибрировали в унисон, зрение раздваивалось, отчего очертания предметов смазывалось.

Арно тоже попал под монотонное гудение, тряхнул головой, поковырял пальцем в ушах.

– Всё дрожит, – шепнул он Ивану. – Ощущаешь?

Иван кивнул и следом предостерегающе поднял руку.

Ему показалось: какая-то тень мелькнула слева за горой битых кирпичей. Он жестом показал, чтобы Арно оставался на месте, а сам отступил назад и двинулся в обход завала.

За ним притаился человек.

Измазанный, словно побывавший в котле с грязью, он представлял собой жалкое зрелище. Его трясло от холода, глубоко запавшие щёки говорили о голодном существовании на протяжении долгого времени. В руках он держал палку, которой, по-видимому, решил защититься от внезапно возникшего перед ним громадного вооружённого человека.

Иван поднялся во весь рост, не торопясь, чтобы не спугнуть резким движением незнакомца, приблизился к нему. Негромко позвал Арно.

– Не надо! – с безнадежностью в голосе произнёс человек и закашлялся. Сквозь кашель выдавил: – Не надо?

– Ты кто? – спросил Иван, наклонясь над ним.

Тот попытался отмахнуться палкой, но сил у него не было.

Покрасневшие глаза, потрескавшиеся губы…

– Не надо, – это был уже стон.

– Я сейчас, – не глядя на Арно, сказал Иван.

Он подхватил невесомое тело несчастного и почти бегом вернулся с ним к месту ночёвки отряда стражников. Здесь уже горел костёр, и кто-то суетился вокруг него, готовя еду.

– Вот, – Иван положил человека поближе к теплу. Попросил: – Посмотрите, что с ним. Дайте горячего, покормите.

– Кто это? – подошёл Эдвард.

– Нашёл там… – ответил Иван, и чтобы не выслушивать вопросов или возражений, повернулся и быстрым шагом ушёл к Арно.

– Кто это? – Арно скопировал вопрос стражника.

– Ты же видел. Человек.

Арно вскинул подбородок, но Иван не собирался и здесь что-либо объяснять.

– Пошли дальше!

Дальше открылась небольшая площадка.

На этом месте когда-то был уютный, зажатый со всех сторон постройками, сквер. Теперь деревья с обломанными ветками уныло возвышались вокруг садовой скамейки, наполовину сгоревшей в потухшем костре. А вокруг – трупы. Десятка два. В основном женщины и старики.

Иван определил, осмотрев их, что все они умерли не насильственной смертью. Не было следов борьбы или признаков того, что они метались, ища спасения от нападения извне. Отсутствовали лужи крови, льющейся из ран, нанесённых холодным или огнестрельным оружием. Ран также не было.

– Сами решили покончить с собой, – сделал Иван вывод, сумрачно осматриваясь. – Не стали ждать прихода…

Он не стал уточнять, какого прихода, так как всё было ясно.

– Наверное, – глотая комок в горле, согласился Арно. – Пойдём дальше?

– Да. Но здесь банда не проходила. Надо искать их следы.

– Разделимся. Быстрее будет.

– Нет! – резко и твёрдо заявил Иван. – Вместе! И не забегай вперёд меня!

След вскоре нашёлся.

Банда проложила себе дорогу в лабиринте развалин почти в том направлении, куда указал Эдвард. В составе банды было много бойцов. Путь их отмечался цепочкой брошенных вещей и вещиц, окурками и скомканными пустыми пачками от сигарет, двумя трупами расстрелянных в упор мужчин, ненароком попавшихся им навстречу. Впрочем, это могли быть и сами бандиты… У одного из них был снят башмак и оголён живот, у другого – вывернуты карманы брюк.

Банда явно никуда не торопилась, потому что уже через километр следы её движения, показались Ивану свежее, чем вначале, когда они с Арно вышли на них. А, ещё пройдя шагов сто, они увидели невдалеке разгорающиеся костры – три жёлто-красные точки, проглянувшие прямо у них на пути.

– Вот что, Арно. Ты меня подождёшь здесь. Будь настороже… Я пойду один. Меньше шума. И если что, прикроешь меня… Ну да, конечно… – Иван вдруг подумал, что Арно не понял его, так как слово «прикрой» для него могло иметь совершенно другое значение. – Если они меня заметят, начнут преследовать, постреляй в них. Им тут же будет не до меня. А если…

– Я КЕРГИШЕТ, говорил уже, что повоевал не менее твоего, если не больше, – насупился Арно, скучно выслушав пояснение Ивана. – Не объясняй мне азы! Случится что, прикрою. Давай решим, как отходить в таком случае будем? Обратно, как пришли?

– Извини, Арно. Забываю, с кем имею дело… А отходить… Конечно, как пришли. Надеюсь, наши там услышат стрельбу и подготовятся к обороне.

– Надо договориться о сигналах. Кряканьем. Вот так: кря-кря!

Иван против воли улыбнулся наивности Арно. А говорит, что повоевал. Какие здесь утки? Наслушался, наверное, от кого-то россказней или начитался и теперь считает себя непревзойдённым воякой.

– Что ж, откроем сезон охоты, – не стал он поправлять ходока. – Я недолго.

Чтобы приблизиться к кострам, а было до них, на глазок, никак не меньше двухсот метров, Иван из осторожности взял в сторону от пробитой бандой тропы, но уже через минуту пожалел об этом.

Стало смеркаться, хотя и до того не слишком-то было светло.

Бандиты проходили здесь днём и могли видеть, где удачнее шагнуть, чтобы не упасть или обойти препятствие.

Но Иван уже не имел такой возможности, да и выбор его был другим. Так что вскоре он, чертыхаясь на каждом шагу, – то коленом ударился, то плечом обо что-то стукнулся, то лодыжку едва не вывернул, – понял, что по выбранному пути не пройти.

Пришлось не выбирать, а выбираться на тропу и, пригнувшись, двинуться вперёд, используя естественные укрытия, благо они изобиловали в виде остатков каменных стен, западков между завалами, ямами…

Он крался и с удовлетворением отмечал, как к нему возвращаются навыки, приобретённые в армии. Всё-таки в его мышцах и в памяти сохранились когда-то многократно отработанные до автоматизма элементы скрытого подхода к противнику. Или наоборот, ухода от него. Который никогда, именно так надо настраивать себя, не дремлет, только и ждёт момента встретить тайно к нему подходящего разведчика или диверсанта и преградить путь огнём.

Однако, глянув на площадку, занятую бандитами, поверх очередного нагромождения кирпичей, он пожалел о времени и силах, потраченных на ухищрения незаметного подхода к лагерю банды. Там ярко полыхали костры, в них горела мебель, а вокруг них разыгрывалась неприглядная оргия. Мужчины и женщины предавались повальному греху: вскрики, всхлипы, мычание и подбадривающие советы.

Им некогда и не нужно было оберегать себя от нескромных глаз. Их было много. Сотни две, это тех, кого видел Иван, но там, куда свет костров не достигал, тоже, как будто, кто-то был, там мелькали тени и оттуда доносились звуки.

Сейчас всю банду, при желании, можно было взять голыми руками. Если бы…

Если бы знать, куда их девать или что с ними делать. Брать в плен? Никому не нужная затея в преддверии наступающих в этом мире событий. Кто их будет охранять? Кормить?

Есть лишь один выход – перестрелять! Но нормальному человеку такое претит, ему трудно перешагнуть барьер, за которым уже нет ничего святого…

Иван знал и другое.

Завтра, наверное, точно так оно и будет. Стражники всё-таки нагонят этот вооружённый сброд. Он будет огрызаться огнём автоматов. А пуля, как известно, дура…

Он стоял в полный рост и пытался разобраться в своих чувствах: как поступить? Ощутил подступающий озноб от холода и нехорошего предчувствия. Перевёл дыхание и отвернулся от картины оргии. Не таясь, топая и разминая плечи, чтобы согреться, направился вспять, к Арно. Посетовал тому:

– Не знаю, что предпринять.

– Разоружить, – сказал Арно быстро, и продолжил, всё больше оживляясь, словно предлагал выкинуть лихую шутку: – Тихонько подкрасться и разоружить! А что?

– Тоже выход… Да только не все там, думаю, без ума остались.

– Это их несчастье, – резко сказал Арно и зло добавил: – По мне, взявшего в руки оружие не во благо, надо уничтожать!

– А мы, значит, во благо?

– Ты меня, КЕРГИШЕТ, не лови на слове! Я здесь не сделал ни одного выстрела. Ни по кому. А следы, оставленные ими, видел! Они же безумцы! У них сейчас за душой ничего!

Арно задохнулся.

Как бы подтверждая его утверждению, со стороны лагеря бандитов послышалась беспорядочная стрельба. Шальная пуля цвиркнула невдалеке о камень. В небо устремились огненными птицами трассирующие дорожки. Донеслись крики и пронзительный визг…

– Давай-ка, вернёмся к нашим, – предложил Иван. – А то подумают, что мы с тобой нарвались на засаду и вступили в бой. Переполошатся и прибегут сюда. Тогда перестрелки не миновать.

Как оказалось, его предположение было верным. Уже спустя несколько минут, они столкнулись с Эдвардом, поспешающим со всем отрядом на помощь разведчикам.

Услышав рассказ Ивана, Эдвард облегчённо протянул:

– А-а… Ну и пусть они сами прореживают свои ряды. Нам меньше достанется… А мы сорвались и побежали к вам зря. Там твой Хиркус нам такое представление устроил. Вот артист, так артист! И где только таких слов набрался? Жаль сорвались… Возвращаемся назад! – И озаботился: – Выспаться надо. А они – пусть…

Разрыв

Утром подул тёплый ветер. Камни руин покрылись седым инеем. Даль просветлела, и небо стало выше, на нём хмурились тёмные клубы, словно от дыма.

– Пойдём, посмотрим, что от них там осталось, – сказал Эдвард, протирая глаза и зевая до треска за ушами.

Пошёл от костра к костру, потухших за ночь, поднимать свой отряд.

Стражники просыпались долго. Нужду справляли прямо там, где только что спали. Наконец, нестройной гурьбой двинулись за командиром.

– Мы не туда идём, – предупредил его Иван. – Они были вон там.

Эдвард с сомнением посмотрел вначале на Ивана, а потом в том направлении, куда тот указывал. Лицо его было плоским, словно со стёртыми чертами.

Не выспался-таки, подумал Иван, хотя сам тоже ощущал тяжесть в теле оттого, что не доспал. Ночью было холодно, а тепло костра пригревало только один бок.

– Мне показалось, что они ушли правее… Значит, свернули… Что ж, вначале посмотрим там…

Эдвард покорно пошёл за Иваном и остальными ходоками. Вид у него был подавленный, ему явно никуда не хотелось идти, но обязанности руководителя толкали его на какие-то действия. Вот почему он так быстро подчинился предположению Ивана, хотя твёрдо был уверен в своей правоте по поводу ночёвки банды.

Ноги скользили, идти приходилось осторожно. Постоянно кто-нибудь из стражников падал. Поднимаясь, они виртуозно ругались. Обстоятельно высказывались по поводу того, что с ними случилось, и что привело к этому.

Шилема возмущалась и пофыркивала.

Однажды упал дон Севильяк, наведя переполох на тех, кто шёл с ним рядом, так как руки его едва не увлекли их за собой. Он ушибся, но хохотал во всю силу своих лёгких.

Глаза в пятак величиной, лежит и гогочет. Что может быть примечательнее этой картины?

Иван вначале шикнул на него, но поздно. Если бандиты ещё не покинули ночной лагерь, то уже насторожились, так что читать нотацию дону Севильяку не следовало.

– Поднимайся, лежебока! – подошёл к нему Хиркус. – Нас зовут трубы, и каждый из нас обязан идти дорогой, начертанной свыше! – торжественно высказался он, но совсем по-простому ткнул кончиком сапога дона Севильяка под бок, вызвав у того ещё больше непонятного веселья.

Стражникам было невдомёк, от чего он смеётся, обходили его, хмурясь, стороной, но реплику Хиркуса выслушали с удовольствием, хотя в ней ничего особенного не было. Однако вчерашнее его выступление запомнилось всем; они теперь внимали его голосу и словам. И не важно, что сказало, главное – как это прозвучало.

До места, отмеченного Иваном, ночёвки банды добрались не скоро. Да и Иван старался сдерживать резвых стражников, чтобы они не бежали впереди. Дон Севильяк разбудил даже глухих. И можно было ожидать засад и, вообще, неприятностей.

Дойдя, наконец, увидели жуткую картину.

На небольшой площадке в позах явно внезапно застигнутых нападением, лежало несколько десятков трупов, расстрелянных в упор. Упавшие в костёр, обуглились и до сих пор чадили. Большинство мужчин разуты и раздеты. Чуть в стороне застыла кучка мёртвых детей. Рядом, будто специально отсортированные, лежали женщины…

Стражники, затравленно озираясь, хотя уже стали привыкать к подобным картинам, с втянутыми в плечи головами обошли место разыгравшейся здесь вчера трагедии.

– Это была не банда, – подвёл черту под осмотром Эдвард. – Эти шли к Пекте… А банда на них напала. Они как бешеные собаки! Идут по трупам, кто бы им ни попадался.

– Их самих надо уничтожать! – сказал Иван.

В нём бушевало ожесточение от бессмысленного убийства мирных людей, случайно оказавшихся на пути банды.

– Уничтожать? Надо ли? – охладил его порыв Эдвард, бросая пытливый взгляд на Ивана. – Чтобы уничтожать, надо вступить с ними в бой. Так? Вот именно!.. А я бы не хотел потерять кого-либо из них, – он кивнул в сторону своих бойцов, – хотя бы до того, как мы подойдём к Пекте. Там, сдаётся мне, будет горячо. И банд других будет предостаточно. Не соскучимся. Там, думаю, и будем решать, кто кого…

Он не досказал, понурил голову.

– И всё-таки! – не хотел сдаваться Иван.

Но предположение Эдварда счёл правильным, так, по-видимому, и случится. Таких банд сейчас несколько, и все они тоже идут к Пекте, убирая со своего пути потенциальных конкурентов попасть в канал.

Этот мир летит в пропасть.

В ней сгинут миллионы… миллиарды людей.

И с этим ничего не поделаешь. К тому же эта участь ожидает всех, в том числе и самих бандитов. И стражников Эдварда, и других отрядов. Вскоре некому будет ни вспоминать, ни рассказать о нравственной составляющей поведения тех и других. Никто и никогда уже не оценит, кто был прав в смертях последних дней: бандиты, будто бы безнравственно избавлявшие свои жертвы от ужаса исчезающего всеобщего бытия, или стражники, необдуманно предоставившие им страшную возможность пережить агонию до конца.

– Если ты думаешь, что у меня не горит здесь… – Эдвард коснулся открытой ладонью груди. – Когда я вижу такое, то… Каждый день вижу! – Лицо его исказила страдальческая гримаса. – Но что мы можем сделать? Кого-то спасти? Но зачем?.. Да, мы стражники. Но и обыкновенные люди!.. Не смотри на меня так!

– Извини меня, Эдвард. Но я только что думал о том же. Но тогда что ты предлагаешь? – спросил Иван. – Плестись за ними и считать трупы, оставленные после них?

– Не знаю, Джек. Не знаю! – Эдвард отвернул в сторону голову, выпятил нижнюю губу и сморщился. – Давай соберём отряд и поговорим. Правда, последние два-три дня убили в них чувство ответственности. Им всё становится ни почём.

– Я заметил.