Тася и Чудовед в Нарисованной стране

– Опомнись! Подумай еще раз! Если ты нарушишь ее сон, она рассвирепеет так, что проглотит весь бумажный мир!

– Это мы еще посмотрим, – ответила Тася.

Перед ними встал, как ограда, лес. Деревья сомкнулись до самого неба и сплели свои ветви так, что между ними не видно было хоть сколько-нибудь слабого просвета. Но Тасю это не смутило. Она взяла дрожащего Чудоведа за руку и, отодвинув возмущенно скрипящие ветви, ступила в лес. Их окружила темнота. Идти оказалось непросто. Деревья были недовольны, что их потревожили. Они скрипели и кряхтели, их старые ветви кое-где сплелись так плотно, что Тасе то и дело приходилось сгибаться, чтобы пролезть сквозь узкую щель. А узловатые корни порой торчали прямо из земли, так что, перелезая через них, Чудовед каждый раз рисковал переломать и без того слабые ножки. Пробираясь между ветками, Тася услышала хруст разрываемой материи: сук подцепил и разодрал подол ее платья.

– Ах вот как, – разозлилась она не на шутку, – Не хочешь меня пускать? Ну да ничего не выйдет, я все равно доберусь до Квяжебяки и поговорю с ней по-свойски!

Деревья закачались, издавая скрип, который напоминал старческий злобный смех. Тася покрепче сжала руку Чудоведа и стала продираться дальше.

Лесу не было видно ни конца ни края. Чудовед снова заныл:

– Что же мы натворили! Я ведь предупреждал! Теперь мы потеряемся, и никто никогда нас не отыщет!

– Тсс! – Тася замерла, заметив впереди какие-то тени.

Чудовед примолк. Тени тут же исчезли.

– Это волки? – прошептала тася.

– Если бы, – еле слышно ответил Чудовед, – Хуже, если это детские ночные кошмары… Не навлечь бы их!

Они двинулись дальше, стараясь поменьше скрипеть. Чудовед наступил на острый сук и вскрикнул от боли. Весь лес вокруг них ожил: заухал, загудел, зашипел. Со всех сторон стали надвигаться те самые тени. Тася остановилась. Что-то мрачное, заставляющее сердце трепыхаться, окружало их. Из-за сосны на Тасю воззрились шесть горящих глаз. Что-то липкое коснулось ее ноги, и Тася резко обернулась, но не отпустила руки Чудоведа, который зажмурился что есть сил. Откуда-то из-под корней выползли слизистые щупальца и, извиваясь, как гигантские пиявки, тянулись к Тасиному лицу. Справа что-то заухало, прямо над ее головой пронеслась то ли неведомая птица, то ли еще одна тень…

– Я вас не боюсь! – закричала Тася громко, как только могла, – Вы всего лишь чьи-то детские кошмары! На самом деле вас нет!

Свободной рукой она схватила с земли толстую палку и стала отбиваться от щупалец. Лес шумел все громче и громче, как будто тысячи труб загудели в один голос. Тася, прочищая себе путь палкой, отгоняя налетающие тени, двинулась вперед. Вдруг прямо перед ней поднялось черное дымное облако и стало разрастаться. Когда оно достигло верхушек деревьев, изогнулось над Тасей и Чудоведом, грозясь поглотить их. Тася изо всех сил ткнула палкой в жуткое облако, но палка лишь утонула в дыму. Лес снова загрохотал своим старческим смехом. Облако продолжало надвигаться, заслоняя все вокруг, но Тася не сдавалась. Она махала палкой во все стороны, хотя толку от этого было мало.

– Все пропало! – трагическим голосом произнес Чудовед и скрючился, превратившись в бумажный комочек, из которого несуразно торчал один только сапог. Это зрелище настолько не вписывалось в окружающую жуть, что Тася неожиданно для себя хихикнула. Тени в замешательстве замерли. Тася засмеялась громче, и лес умолк. Тогда Тася захохотала во весь голос. Тени стали уменьшаться и прятаться за деревьями, а жуткое облако растворилось, как не бывало. Тася все заливалась, и лес, не в силах противостоять этому смеху, расступился.

Чудовед вновь расправился и растерянно огляделся. Перед ними расстилалась поляна, и, хотя было по-прежнему темно, теперь все вокруг освещала луна, желтая и круглая.

Тася наконец перестала хохотать. Чудовед уставился на нее, все еще не веря в происходящее.

– Вот видишь, а ты боялся!.. Ну, и где тут пещера этой вашей Квяжебяки?

Чудовед растерянно огляделся и, собравшись с мыслями, показал влево.

– Вооон на том холме.

Тася направилась прямиком туда.

– Это какая-то лисья нора, а не пещера, – заявила она, заглядывая в темный лаз под холмом, – Ау! Есть кто живой?

Эхо гулко отозвалось.

– Квяжебяка, просыпайся и выходи!

Ответило снова только эхо.

– Что ж, придется ее разбудить, – Тася забралась в пещеру.

– Ох-ох-ох, – прокряхтел Чудовед, у которого вновь затряслись коленки, но, так и не отпуская тасиной руки, покорно поковылял за ней.

В пещере было еще темнее, чем в лесу. Тася двигалась наощупь, но на этот раз никаких глаз в темноте не светилось. Похоже, Квяжебяку боялись даже летучие мыши, которые обычно обитают в подобных местах. По крайней мере, так про них говорил Тасе папа.

Вдруг Тася наступила на что-то мягкое, и вслед за этим послышался вопль. Внезапно в темноте возникли три огромных желтых глаза, озарив пещеру, как фонари. Перед ними выросла зеленоватая туша, покрытая бородавками и наростами, с длинным, завернутым в спираль хвостом.

– Кто смеет тревожить наш сон? – проворчало существо, спросонья протирая глаза передними лапами.

– Это я, Тася. А ты и есть Квяжебяка?

– Да, мы есть Квяжебяка. Почему ты осмелилась разбудить нас? – Квяжебяка окончательно проснулась и принялась вытягивать свой хвост и переступать многочисленными лапами, разминая их после долгого сна.

– Я пришла, чтобы разобраться с тобой как следует!

– А ты знаешь, что я самое страшное существо на свете? – и Квяжебяка завыла так, что своды пещеры откликнулись гулким эхом.

– Это ты так думаешь, – ответила Тася как ни в чем не бывало, – А по-моему, так самая обыкновенная сороконожка, только переросшая.

Квяжебяка обиженно загудела:

– Сейчас я тебя съем!

– Не получится – я ведь настоящая девочка, а не бумажная.

– Это как? – удивленное чудище заморгало по очереди тремя глазами.

– Ну, я не нарисованная. Если не веришь, можешь меня укусить, – и Тася бесстрашно протянула руку вперед. У Чудоведа застучали зубы, но Квяжебяка только понюхала Тасину руку и с отвращением зафырчала.

– В общем, я тебя не боюсь, – заявила Тася.

Квяжебяка начала грозно топать всеми своими ногами и оскалилась, обнаружив три ряда острых зубов, в которых кое-где зияли дыры. Но Тасю и это не впечатлило.

– И вовсе не страшно!

Квяжебяка приумолкла.

– Обещай мне, что ты больше не будешь нападать на бумажных человечков и пожирать их домики, – грозно произнесла Тася, – а не то я нарисую клетку и посажу тебя в нее, чтобы все над тобой насмехались!

Квяжебяка понуро опустила голову.

– Если ты посадишь нас в клетку, мы умрем от голода, – сказала она и вздохнула, – Что поделать, если нас такой создали? Мы можем питаться только бумажными человечками или, на худой конец, их домиками. Кирпичики так здорово хрустят, а заборчики так чудно пахнут! Объеденье, – и Квяжебяка мечтательно облизнулась.

Тасе вдруг стало ее жалко. Она в задумчивости закусила губу, и тут ей в голову пришла идея:

– А что если я нарисую для тебя горшок каши из кирпичей и заборчиков, который будет все время полным, сколько бы ты ни съела?

Квяжебяка с надеждой посмотрела на Тасю:

– Правда? А ты можешь?

– Я могу нарисовать почти все что угодно. Только лошади у меня пока не получаются. Они выходят похожими на собак.

– Тогда нарисуй.

– И ты не будешь больше тревожить бумажных человечков?

– Неа, – Квяжебяка помотала головой и даже улыбнулась, хотя у нее это с непривычки плохо получилось, – Обещаем!

– Хорошо, я нарисую тебе горшок квяжебякиной каши, как только вернусь домой.

Тася на прощание погладила Квяжебяку по бородавчатой спине, и та заурчала. У Чудоведа от этого волосы встали дыбом, хотя в глубине души он уже перестал бояться.

– Ну смотри, держи свое слово! – сказала Тася и направилась к выходу из пещеры, потянув за собой недоумевающего Чудоведа.

– Только не забудь добавить в кашу побольше красных крыш, они мои любимые, – крикнула им вслед Квяжебяка и, свернувшись калачиком, снова заснула.

8.

Когда Тася и Чудовед вышли из пещеры Квяжебяки, луна исчезла, и из-за горизонта выкатывалось солнце.

– Надо же, – удивилась Тася, – мне показалось, мы только словечком перемолвились, а уже целая ночь прошла!

– Ночь совсем не обязательно должна тянуться несколько часов, – пояснил Чудовед, – Солнце может выглянуть, когда ему вздумается. Зато если оно не в духе, то наступает долгая смурь, и ничего не остается, кроме как впасть в спячку.

– Или что-нибудь изобретать при светлячках, – предположила Тася, вспомнив Мастера-Кудастера.

Они подошли к лесу, который теперь вовсе не казался страшным. Это был просто очень древний дремучий лес, в который редко кто-то наведывался. И все же Чудовад ухватился за тасину ладошку и сжал ее покрепче. Тася отодвинула ветви и шагнула вперед. Лес и правда изменился до неузнаваемости. Верхушки деревьев мирно поскрипывали, тревожимые ветром. Они были заняты своими мыслями и им было все равно, кто путается между их корнями. Тася перешагивала через коряги и пни, но никто уже не грозился зацепиться за ее платье или ухватить за ногу. Тася улыбнулась и даже стала напевать себе под нос. Вдруг она заметила, что посреди зелени там и сям краснеют крохотные крапинки земляники. Она присела и сорвала одну ягодку.

– Не вздумай! – вскрикнул Чудовед, но Тася уже засунула ягодку в рот и показала ему заалевший язык:

– Ты трусишка! Это же обыкновенная земляника! Неужто ты думаешь, что я бы стала есть какие-то непонятные ягоды?

Вскоре они вышли из леса. Впереди торчал над землей домик-чердак госпожи Летиции, к нему Тася и направилась. Подойдя, она дернула за шнурок, но никто не откликнулся. Зная обыкновение художницы показываться не сразу, Тася позвонила еще раз, но и теперь никто не желал отворять скрипучую дверцу.

– Похоже, она еще спит, – пожала плечами Тася, – Ну, пойдем дальше.

Зато когда они подошли к жилищу Мастера-Кудастера, сразу услышали хлопающий звук, доносившийся из-за домика. Тася направилась прямиком туда, и с изумлением увидела, что на батуте прыгает не кто иной, как госпожа Летиция. Завидев гостей, она остановилась и слезла с батута.

– И снова вы? – воскликнула она, – А я, знаете ли, вчера решила разузнать, кто такой ваш Мастер-Кудастер. И оказалось, это весьма обходительный господин. Он любезно предоставил мне вот этот батут, и я счет времени потеряла, пока прыгала! Такое гениальное изобретение!

– А я вам его дарю, – отозвался с крыши Мастер-Кудастер, – а себе еще один сделаю.

– Ну что вы, не стоит, – зарумянилась художница.

– Зря отказываетесь, – заметила Тася, – растянете вместо своей веревочной лестницы.

– Вот именно, – подхватил Чудовед, – а то она нет-нет, да и оторвется, как шнурок.

В этот момент за спиной госпожи Летиции что-то плюхнулось на батут и принялось подпрыгивать, похрюкивая. Тася пригляделась и увидела серо-фиолетовый комочек, подлетающий до неба.

– Ой, Вдохновение! – госпожа Летиция кинулась к батуту, – Что ты творишь? Ты же разобьешься!

Но комочек, по всей видимости, был доволен как никогда и останавливаться не желал.

– Какое забавное, – воскликнула Тася. Вдохновение подпрыгнуло выше домика и приземлилось прямо в ее руки, а потом заурчало и стало тереться бочком о ее ладошки.

Тася хихикнула и погладила его.

– Надо же, впервые вижу подобное, – изумилась госпожа Летиция.

– А как ваш трубопровод? – обратилась Тася к Мастеру-Кудастеру, который спустился к ним.

– Хмм… Пока я решил отложить его до лучших времен. Госпожа Летиция задумала сделать передвижную выставку своих картин, и я собираюсь соорудить для нее павильон на колесах. Что-то вроде дома-самохода! И сейчас я занят просчетами и чертежами.

– Здорово, – восхитилась Тася, – выходит, ваши чудесные живые картины теперь увидят другие бумажные человечки!

– Ну, не все же им дома пылиться, – ответила художница и взяла Вдохновение с тасиных рук.

– Правильно, – Чудовед обратился к Мастеру-Кудастеру, – Только как же теперь полет на Сиреневую звезду?

– Ничего, успеется, – ответил тот, – Сиреневая звезда существует многие миллионы лет. И подождать меня еще пару недель ей не составит труда.

Тут Тася спохватилась:

– Ой, Чудовед, а нам-то надо спешить! Квяжебяка не будет ждать свою кашу!

Госпожа Летиция побледнела:

– Кто-кто?

– Квяжебяка! Она дала слово, что больше не будет беспокоить вас, бумажных человечков, если я нарисую для нее горшок особой квяжебякиной каши. Так что вам нечего больше бояться!

– Квяжебяка больше никого не съест и даже не покусает! – провозгласил Чудовед.

– Что, никогда-никогда? – в надежде произнесла госпожа Летиция, прижав Вдохновение покрепче.

– Никогда, – кивнула Тася.

Художница залилась радостным смехом и принялась кружиться в обнимку с Вдохновением, которое снова довольно захрюкало. А Мастер-Кудастер снял шляпу и поклонился:

– Спасибо тебе, Тася!

– Да что там! Между прочим, Квяжебяка не такая уж страшная и вредная. Даже чуток милая. Только чтобы нарисовать для нее горшок каши, мне нужно побыстрее добраться домой.

– Ну, до свидания, – попрощался Мастер-Кудастер.

– Непременно заходите еще, – добавила госпожа Летиция.

Как только Тася и Чудовед подошли к реке, откуда ни возьмись появился Речной Гном.

– Здравствуйте, – окликнул он Тасю, – быстро же вы вернулись!

– Мы бы еще погостили, – ответила она, – но мне нужно вернуться домой, чтобы как можно быстрее нарисовать для Квяжебяки ее кашу.

И Тася рассказала Гному про уговор с Квяжебякой.

– Так-так-так, – задумчиво произнес Гном, – значит, вам нужно торопиться… В таком случае я вам помогу!

Он скрылся за кустами неведомого растения с огромными листьями, похожими на усевшихся друг на друга лягушек, и вскоре вытащил на воду свою верную лодку.

– Забирайтесь!

Не успели Тася и Чудовед усесться как следует, а Гном уже налег на весла, и в считанные минуты они оказались на другом берегу.

– Спасибо, – поблагодарила Тася.

– Ну что ж, вы мои последние пассажиры, – сказал Гном чуть грустно.

– Почему это? – удивился Чудовед, – разве мы испортили вам лодку?

–Вовсе нет! Просто раз жителям того берега больше не грозит Квяжебяка, то и я здесь больше не нужен. Отправлюсь искать свой народ.

– А как же финики? – напомнила Тася.

– Хм… Это сильный аргумент! И все-таки пора мне вернуться к своим. А за финиками буду раз в год наведываться…

Он ласково погладил борт лодки:

– Прощай, лодочка. Ты сослужила мне хорошую службу.

Чудовед, глядя на эту картину, украдкой вытер заслезившийся глаз. А Тася сказала:

– Счастливого пути. Хотя и без всякой Квяжебяки от вас было бы много пользы. А что если кому-то с того берега понадобится словарь – как он доберется до господина Словца? Или какое-нибудь здешнее семейство решит, что давненько не ходили в галерею, и отправится на выставку госпожи Летиции. А через реку-то и не перебраться!

– Уж как-нибудь без меня управятся, – ответил Гном.

– Ну, как знаете, – пожала плечами Тася, – Тогда желаю вам поскорее найти своих родичей. А мы с Чудоведом пойдем. А то Квяжебяка еще, чего доброго, передумает.

И Тася, помахав рукой Гному, лихо зашагала дальше.

Вскоре показался домик Словца. Тасе очень хотелось заглянуть в гости и к нему, но надо было спешить. Тут Словец, будто почуяв ее желание, выглянул на крыльцо.

– А вот и мои гости-отгадчики! – приветливо воскликнул он.

– Господин Словец, мы очень торопимся, так что зайти на чай не получится, – издали ответила Тася.

– Хотя плюшки у вас, признаться, отменные, – добавил Чудовед.

– Погодите, не хотите заходить, так хоть в дороге полакомитесь, – и Словец скрылся в домике, а миг спустя преградил им дорогу.

– Вот, только что из печки, – и он вручил Тасе теплый газетный кулечек, пахнущий ванилью и свежей сдобой.

У Чудоведа слюнки так и потекли.

– Спасибо большущее, – сказала Тася.

– Ну, не буду вас отвлекать от ваших срочных дел, – отозвался Словец и засеменил к своему домику.

Чудоведу не терпелось тут же полакомиться плюшками, к тому же он утомился от долгой дороги. Но Тася ни в какую не желала останавливаться, и только подгоняла его вперед. Вот уже показался холмик, где Мальчик Фантазия пас своих волшебных овечек.

– А вот и вы, – поприветствовал он Тасю и Чудоведа, – я как раз вспоминал вас. И мои овечки вас помнят. Правда, овечки?

Тася взглянула на курчавые клубочки, которые, мекая, сгрудились, стали преображаться и превратились… В Тасю с Чудоведом! Только они были чуть больше размером и немного расплывались в воздухе.

– Ну дела! – у Чудоведа от удивления даже шляпа сползла на затылок.

– Мои овечки и не то умеют, – хихикнул Мальчик Фантазия.

Вдруг Тасе пришла идея:

– А они могут превратиться в мост?

– Раз плюнуть, – ответил мальчик Фантазия, и овечки, попрыгав друг через друга, тотчас же сложились в мостик, как будто собранный из белых облачков.

– Как здорово! Особенно если бы ты жил у реки, – заметила Тася.

– Почему это? Мне и здесь хорошо!

– Потому что раньше там жил Речной гном, – пояснила Тася, – и переправлял всех с одного берега на другой. Но теперь он ушел, и бумажным человечкам никак не перебраться через реку!

– Хм… – мальчик фантазия задумчиво сморщил нос, – пожалуй, на реке даже больше фокусов придумается! А моим овечкам ничего не стоит время от времени превращаться в мостик. Так что не беспокойся, будет у бумажных человечков дорожка через реку. И каждый раз – чуднее прежнего!

– Какой ты хороший, – Тася обняла мальчика-Фантазию, так что он даже покраснел от смущения, – Ну а теперь нам пора.

– Заглядывайте в гости, – улыбнулся Мальчик Фантазия, – Пойдемте, овечки, – и он, заиграв на флейте, повел свое кудрявое стадо к реке.

А Тася и Чудовед пошли дальше и вскоре очутились в том самом месте, куда Тася шагнула из своей комнаты.

9.

– Ну вот, отсюда и началось наше путешествие, – провозгласил Чудовед.

– Только как мы теперь вернемся назад? – Тася в растерянности огляделась, – Что-то я нигде не вижу никакого прохода!

– Надо как следует поискать, – Чудовед заглянул под огромный лист лопуха, – здесь нет.

Он раздвинул ветви двух разлапистых елей, но и за ними не обнаружил ничего, хоть сколько-нибудь похожего на дверь. Он попытался сдвинуть большущий камень, лежащий посреди поляны, но тот оказался чересчур тяжелым. К тому же из-под камня тут же выполз червяк и недовольно воззрился на Чудоведа.

– Ну, я дверей не нашел, – пожал плечами Чудовед.

Тася в задумчивости склонила голову:

– Как же я теперь нарисую Квяжебяке ее кашу? Да и вообще вернусь домой?

– Не расстраивайся, – Чудовед неловко похлопал ее по спине, – давай-ка лучше перекусим словцовыми плюшками, а то они совсем остынут.

Тася вздохнула и раскрыла кулечек с плюшками. Они тут же выскочили из него и, попрыгав, как щенята, которых долго держали взаперти, застыли в воздухе прямо перед Тасей.

– Ж Е Л А Й, – прочитала Тася получившееся слово, – что бы это значило?

– Кто знает? – отозвался Чудовед, – этот Словец такой выдумщик! – и он потянулся к сдобной Ж, запихнул ее в рот и, сощурившись от удовольствия, стал жевать. Тася последовала его примеру. Она поймала плюшку в виде буквы Е, посмотрела на нее, как на живут, и произнесла:

– Эх, что-то я устала от этих приключений! Вот бы сейчас очутиться дома…

И она откусила верхнюю палочку. Вдруг все вокруг стало преображаться: небо превратилось в желтоватый потолок с трещинками, а лес по правую руку – в серую стену, до ужаса знакомую.

Тася в недоумении запихнула остаток плюшки в рот и сжевала… И вот окружающий пейзаж подернулся зыбью и вместо земли, покрытой ярко-зеленой травой, под тасиными ногами оказался деревянный пол, основательно покарябанный. Тася огляделась и узнала свою комнату.

– Чудовед! – воскликнула она, – Это волшебные плюшки! Они исполняют желания!

– Ммм? – Чудовед приоткрыл один глаз, все еще смакуя свою ароматную буковку, – Ой! Где это мы?

– У меня дома, – и Тася принялась радостно кружиться.

– Ну, вот как хорошо, – и Чудовед потянулся к букве Л, схватил ее и тут же слопал.

Тася тем временем обнаружила, что стоит не на полу, как ей поначалу показалось, а на столе. И поняла, что все вокруг в несколько раз больше, чем обычно: карандаши были величиной с бревна, а настольная лампа – ростом с Тасю. Тут Тася вспомнила, что чтобы попасть в бумажный мир, ей пришлось выпить алисиного уменьшительного напитка.

– Ой, – воскликнула она, но тут ей на глаза попались плюшки, и она, откусив кусочек А, произнесла:

– Хочу стать такого же размера, как прежде.

В тот же миг стол отдалился, а все предметы вокруг – уменьшились. И в считанные секунды Тася выросла до размеров обычной девятилетней девочки.

– Как здорово! Словец прямо волшебник!

– Угу, – кивнул Чудовед и потянулся к следующей плюшке, аппетитно румянившейся в воздухе.

– Постой! – Тася утащила буку Й прямо у него из-под носа и положила в кармашек платья, – Это последняя! Надо оставить ее на всякий случай.

Чудовед разочарованно посмотрел на свою пустую руку и, ничего не поделаешь, стал облизывать пальцы.

– А теперь пора браться за дело, – Тася спрыгнула со стола. Она взяла лист бумаги и карандаш и стала что-то рисовать. Чудовед, который так и остался стоять на столе, внимательно наблюдал. Тася закончила и критически оглядела свой рисунок:

– Вроде бы неплохо. Надеюсь, Квяжебяке понравится.

– Может, и понравится, – Чудовед недоуменно почесал затылок, – только ума не приложу, зачем ей шляпа.

– Какая шляпа! Это горшок, ты просто смотришь вверх ногами.

– Да я и ног никаких не вижу…

– Глупыш, – и Тася развернула рисунок Чудоведу.

– Хмм. Так больше похоже на горшок, – согласился он.

– Осталось только наполнить его кашей, – и Тася, вновь повернув лист к себе, дорисовала горку каши, в которой виднелись красные крыши домиков, разноцветные заборные досочки и даже торчала пара печных труб.

Закончив, Тася взяла ножницы и вырезала горшочек, который тут же округлился и стал самым настоящим, а от каши исходил пар и запах деревянных стружек.

– Теперь Квяжебяка точно не помрет с голоду, – довольно произнесла Тася, – Только как бы сделать, чтобы каша никогда не кончалась?

Тася задумчиво посмотрела на Чудоведа, и вдруг ей пришла мысль:

– Так ведь у нас осталась еще одна плюшка Словца! Вот видишь, она нам пригодится. А ты чуть не слопал ее зазря.

Она достала из кармашка букву Й, которая теперь была для нее совсем крошечная, и протянула ее Чудоведу, у которого уже потекли слюнки.

– Так и быть, держи. Только сначала повтори за мной: «Хочу, чтобы каша в этом горшочке никогда не кончалась».

Чудовед послушно повторил слово в слово и засунул плюшку в рот.

Горшочек, стоявший на столе, как будто ожил и забурлил, а между крышами домиков и досочками там и сям стали появляться и лопаться пузыри.

– Как здорово! – обрадовалась Тася.

– Угу, – кивнул Чудовед, который наконец-то вдоволь налакомился плюшками.

– Только как же передать этот горшочек Квяжебяке? – Тася снова задумалась, – Плюшек больше не осталось…

– Во всяком случае, с меня на сегодня прогулок довольно, – заявил Чудовед, – и так мои ножки потрудились, – он уселся на край стола и принялся потирать коленки.

– Я придумала!

Тася взяла еще один лист бумаги, повозилась с ним, и вот в ее руках затрепетали два белых крылышка. Она достала баночку клея и приладила крылышки, которые все норовили разлететься в разные стороны, к бокам горшочка. Он тут же взмыл в воздух и стал кружить по комнате, то и дело врезаясь в стены.

– Что-то он чересчур резвый, – заметил Чудовед.

– Да еще и слепой, – добавила Тася, – Надо бы его поймать.

И она стала бегать по комнате, пытаясь изловить горшок, который оказался на удивление прытким.