Хроники Артуриана: империя выживших

– А вы разве не заметили? – вдруг вступил в разговор Фарус. Его яркие зелёные глаза возбужденно сияли. – Что-то явно происходит, раз Императорский Совет взялся за наше обучение.

– С чего ты взял, что к этому имеет отношение император? – Олара, нахмурившись, с подозрением покосилась на Фаруса.

– А я разве так сказал? – невинно приподнял брови тот.

– Ладно, хватит, – Пелуа громко вздохнула, отчего флегматичный парень, сидевший по правую руку от неё, отшатнулся. – У меня уже голова пухнет от этих разговоров. И где все профессора? Они уже должны были прийти.

Все разом посмотрели на наручные часы, которые показывали десять минут шестнадцатого.

– Придётся привыкать, – Фарус перегнулся через Олару и утешительно похлопал Пелуа по ноге. – С завтрашнего дня тебе придётся хранить всю информацию только в своей милой головке.

– Жуть какая! – Пелуа всплеснула руками, её сосед с трудом успел увернуться, чтобы не получить по лицу. – Мы же свихнемся! Они этого хотят? Олара, а ты чего молчишь? Тебя что, всё устраивает?

Три пары глаз обратились на девушку, которая, насупившись, следила за тем, как Сантура и Плиол плавно огибают проекцию Артуриана. Олара неохотно оторвала взгляд он голограмы и поморщилась, заметив, с каким беспокойством на неё смотрят друзья.

– Ничего. Не выспалась.

– Так вколи колфоин, – закатила глаза Пелуа. – Тебе дать? У меня много.

Девушка потянулась к пуговицам мундира, но Олара остановила её руку.

– Нет, спасибо. Ты с утра приняла?

Олара внимательно вглядывалась в лицо Пелуа, держа ту за тонкое запястье, девушка свободной рукой нервно заправила волосы за ухо и отвела взгляд.

– Совсем немного. Плохо спала ночью.

Олара, помедлив, отпустила подругу и, закусив губу, откинулась на спинку скамьи.

Время тянулось, но никто из преподавателей так и не появился. Студенты, уже не стесняясь и не сдерживаясь, начали переговариваться в полный голос, бросая на закрытые двери тревожные взгляды.

– Да где они все? – Пелуа нетерпеливо стучала ногой по полу. – Уже сорок минут прошло, а никого так и нет, даже объявления никакого не дали. Через двадцать минут лекция начнётся, нам идти или сидеть и ждать?

– Прекрати трясти ногой. Раздражает, – Олара с силой надавила на колено Пелуа и та вынужденно остановилась и, позабыв о своих вопросах, возмущенно отвернулась от подруги, но Олара словно и не заметила, что перегнула палку. Она в нетерпении смотрела то на дверь, то на часы.

– Что случилось вчера на званом обеде, рассказывай, – девушка вздрогнула от легкого касания дыхания Фаруса, когда он зашептал ей на ухо. – Ты же из-за этого бесишься. Это как-то связано с новыми правилами в академии? Или с твоим отцом?

– Матха, с меня достаточно экстрасенсов! – Олара в негодовании вскочила на ноги и раздраженно закричала почти на весь зал, отчего студенты притихли и обратили свои взоры на первый ряд. – Вы что с Ибадара? Или просто сами по себе мысли читать научились? Хватит копаться в моей голове!

Фарус в изумлении отшатнулся.

– Кто “вы” и почему срываешься на мне? – изумление сменилось отторжением. – На тебя это не похоже. Если что-то произошло, то просто расскажи, к чему эти эмоциональные пассажи.

Олара, заметив, что на неё все смотрят, с презрением окинула взглядом зал. Увидев в четвертом ряду Ариана, который с усмешкой глядел на неё, девушка дернула себя за мочку уха в уничижительном жесте. Парень же холодно улыбнулся уголком губ и, потеряв интерес к Оларе, возобновил разговор с ехидствующей Лиурой.

– Поговорим позже, Фарус, – отрезала Олара, когда студенты вернулись к своим разговорам. – Иначе ты услышишь целую симфонию моей искренней и неудержимой ярости.

Парень хмыкнул и расслабленно развалился на скамье.

– Как будто мне не приходится это слушать каждый день.

Олара взглянула на часы, прежде чем заявить:

– Я ухожу. Ждать больше нет смысла. Вы как хотите.

Но не успела Олара сделать и шага к выходу, как дверь в Зеркальный зал бесшумно распахнулась и внутрь вплыло три фигуры в белых преподавательских мантиях. Олара беззвучно выругалась и с недовольством опустилась на место, бросая на невозмутимого Фаруса уничтожающий взгляд.

***

Звенящее безмолвие давило всё сильнее с каждой секундой. Молчаливые лица профессоров, испещренные руническими татуировками, не выражали ни тени эмоций. Три мужчины в белом поднялись за широкую трибуну, над которой зависла проекция Орфея, и застыли в ожидании.

Студенты в недоумении переглядывались. Обычно утренние собрания проводил один из свободных преподавателей, на них студентам в тысячный раз напоминали о правилах Академии, рассказывали о новостях на обширном фронте захватнической войны, длившейся уже более двадцати лет, а в финале все пели гимн Артуриана и расходились на занятия. Однако сейчас целых три профессора присутствовали на собрании, на которое сами опоздали, нарушив одно из самых важных правил Сартерута: опоздание приравнивается к измене Империи.

Тишина и неизвестность растекались тревогой по Зеркальному залу, доводя натянутые нервы студентов до предела. Некоторые уже начали беспокойно ерзать на скамьях, порываясь задать интересующий всех вопрос.

Но когда часы на браслете Олары мерно отсчитали семнадцать ударов, в двери зала показался директор академии, профессор Тиргол юа Партруа. Студенты тут же вскочили на ноги и вытянулись по струнке: левую руку они прижали к бедру, а правую, сжав в кулак, приставили к виску, словно намереваясь ударить себя в голову.

Профессор юа Партруа, не обращая внимания на приветствие студентов, легкой походкой преодолел зал и прошел мимо склонившихся преподавателей, заняв место в центре трибуны. Бордовый мундир директора украшали десятки медалей и орденов, а его моложавое лицо пересекали глубокие шрамы от рваных ран.

– Садитесь, – громогласно объявил директор. На шее у него мерцал голубоватым светом крохотный усилитель голоса, который разнёс приказ профессора юа Партруа до последних рядов зала. Студенты послушно опустились на скамьи и в нетерпеливом ожидании уставились на директора.

– Ранее вас осведомили о том, что с сегодняшнего дня и до конца первой весны вы будете участвовать в групповых проектах, – начал профессор юа Партруа, обведя Зеркальный зал хищными янтарными глазами. – Это экспериментальное нововведение от Императорского Совета, а потому необходимо проявить себя с лучшей стороны, чтобы не пасть лицом перед Империей.

– Ага, если только Империя нас сама в грязь не окунёт, – гнетуще объявил Фарус, вальяжно закинув ногу на ногу. Олара на это ничего не ответила. Девушка, нахмурившись, кусала нижнюю губу, сосредоточенно глядя на золотистые блики, игравшие в светлых волосах директора, избегая смотреть тому в глаза.

– Проект будет состоять из нескольких этапов, которые вы будете проходить на выбывание, – отчётливо продолжал профессор юа Партруа. – К концу учебного года останутся только лучшие студенты. Их ждёт многообещающее будущее и благосклонность самого императора. Поэтому советую выложиться на каждом этапе по максимуму.

Директор, оценивая эффект от своих слов, горделиво вскинул голову, заметив смущение и боязливое недоумение на лицах студентов.

– Содержание этапов строго засекречено, – суровая речь профессора юа Партруа иглами недовольства впивалась в каждого. – Вы будете узнавать об испытаниях строго в день их проведения. За нарушение дисциплины и правил проведения проекта последуют суровые наказания.

По залу пробежал ропот:

– Испытания? На выбывание? Что это значит? Какие ещё наказания? Это прикол какой-то?

– Из нас хотят сделать гладиаторов? – натянуто улыбнулся Фарус, Олара в растерянности обернулась к нему.

– Чего?

– Это из земной истории, – вкрадчиво, как маленькому ребенку, пояснил Фарус: – Я и в самом деле не врал, что всё выучил.

Пелуа, заслышав его, цокнула языком.

– Жаль, что никто это проверить не может, мы-то не учили.

Однако Фарус оставил её выпад без ответа, он неотрывно смотрел на Олару, которая закрылась под слоем масок, натянув на лицо безразличное выражение.

– Сегодня вы разобьетесь на группы по пять человек, – продолжал директор, игнорируя лёгкий шум от перешептывания студентов. – На каждом этапе состав участников будет меняться, так что не спешите радоваться, если вы попадёте в команду к сильному студенту. Первый этап, Знакомство, будет длиться один викер, то есть до сорок седьмого дня первой зимы. Суть этапа в том, чтобы познакомиться ближе с теми, кто учится рядом с вами, узнать об их преимуществах и слабостях.

Фарус вскинул белёсую бровь и громким шепотом заявил:

– Спать со всеми я не буду, предупреждаю заранее.

– Ох, мы так расстроены, – Пелуа театрально прижала к груди руку, её бионические ноги, не переставая, отбивали хаотичный ритм.

– Вы будете десять дней ходить на все занятия группами и все вопросы решать также в группах, – профессор юа Партруа на мгновение затих, прежде чем произнёс: – Разговаривать с кем-либо за пределами своей команды – строго запрещено в течение всего викера. В противном случае последует наказание.

Теперь голоса студентов зазвучали громче и до ушей директора долетали разрозненные возмущения:

– Чего? Что за бред?

– Как это нельзя ни с кем больше общаться?

– Это касается только занятий?

Последний вопрос задал студент из первого ряда, который рискнул встать и поднять руку, чтобы его заметили.

– Нет, – неумолимо отрезал диретор. – В ваши часы встроена система слежения, которая будет запущена, как только вы покинете аудиторию. Если кто-либо нарушит правило, часы накажут того разрядом тока.

Все разом взглянули на свои наручные часы, словно впервые их увидели. Ропот студентов оглушал, их выкрики становились смелее и яростнее:

– Что? Мы разве похожи на авлугов? Нас тоже надо дрессировать?

– О каких наказаниях вы говорите?

– А родители наши в курсе? Они дали согласие?

Директор терпеливо дал высказаться каждому, излить негодование, бурлящее изнутри. Но затем он поднял вверх руку и даже малейший шёпот стих.

– Это указ Императорского Совета, а потому обсуждению и несогласию не подлежит. Все волнующие вас вопросы вы сможете задать Системе академии через браслет или преподавателям. С ними общаться не запрещено. Сейчас же я оглашу список групп и их состав, а затем вы отправитесь на занятия.

Привычные руководства к действию успокоили студентов. И хотя они, напуганные и обескураженные, поглядывали друг на друга, всё же несколько расслабились.

– Огорошил новостями, ничего не скажешь, – тоскливо покачал головой Геск.

– Говорю же, дело тут нечисто, – Фарус хлопнул себя кулаком по ладони, а затем наклонился к Оларе и прошептал так, чтобы слышала она одна: – Говори, в чём дело, пока есть возможность. Мы можем попасть в разные группы и другого шанса не представится.

– Не могу, – в ответ зашептала Олара. – Запомни только одно: ты должен завалить все этапы, все до единого.

Неприкрытый ужас, стоявший в синих глазах подруги, колючими мурашками прошёлся по позвоночнику Фаруса.

***

– И почему я не удивлён? – медовая ухмылка тронула губы Ариана, когда его холодные голубые глаза встретились с гневными синими Олары. Девушка демонстративно дёрнула себя за мочку уха. Они стояли друг напротив друга в заполненном коридоре рядом с Зеркальным залом в импровизированном кругу из пяти человек, они растерянно поглядывали друг на друга.

– Так, кто-нибудь что-нибудь понял? – бритый налысо парень с большими чёрными глазами с надеждой посмотрел на Ариана, который не спускал насмешливого взгляда с Олары. – Я вот не совсем.

– Что тут непонятного? – апатично заявил Имадр, скрестив крупные мускулистые руки на широкой груди. – Мы в военной академии, такие занятия более, чем нормальны. Нам после окончания обучения служить на планетах-доминионах. Ты же не думал, что мы только глупые факты из прошлого изучать будем, да морды друг другу на матах набивать.

– Мой старший брат тоже учился в Сартеруте пару лет назад, – девушка с рыжими волосами, собранными в высокий хвост, вздернула курносый нос к потолку, – ничего подобного не было.

– Ну а теперь есть, – невозмутимо оборвал её Имадр. – Молча топаем на лекцию по военной инженерии, и не забываем не раскрывать рот в сторону не участников нашей группы. Уяснили?

– А кто тебя лидером группы сделал? – вскинула подбородок рыжеволосая, на голографическом бейдже на её плоской груди значилось имя “Фелска Идлгот”.

– Сам себя назначил, – обнажив верхний ряд зубов, Имадр сделал шаг к Фелске, но та не отступила. – Есть возражения?

– Есть. Если мы все хотим по справедливости, то нужно провести голосование.

– Ты, видимо, пропускала политические лекции, – с издевкой бросил Имадр. – Мнение неквалифицированного большинства не идёт на благо этого самого большинства.

– Нас тут меньшинство, переживём как-нибудь, – съязвила Фелска. – Я за Чалгу, – она кивком указала на лысого парня. – Кто ещё?

Кроме неё руки никто не поднял.

– Я за Ариана, – неожиданно произнёс Чалга. – А ты, Имадр, можешь быть его заместителем.

“Или, скорее, цепным псом”, – пронеслось в мыслях Олары, которая с неохотой следила за импровизированными выборами.

– Ариан? Что думаешь? – повернул голову к другу Имадр.

– Мне плевать, делайте, что хотите, – равнодушно пожал плечами тот.

– Кто за Ариана?

Чалга тут же поднял руку, затем Имадр, а после и Фелска, состроив такое выражение лица, словно её заставили.

– Олара? Твои предложения? – мягко вопросил Ариан, при этом лицо его выражало притворное участие.

– Предлагаю кончать это представление и топать на занятие, – и, показывая своё намерение, она развернулась на каблуках ботинок, и раздраженно направилась в сторону аудитории.

***

В заполненной притихшими от пережитых волнений студентами аудитории пахло цитрусовой свежестью и древесной приторной сладостью. Неудивительно, ведь в центре комнаты росло самое настоящее апельсиновое дерево, закрытое прозрачным защитным куполом. Дерево цвело круглый год, источая сквозь круглые отверстия по бокам купола бодрящий аромат. Вокруг апельсина располагались столы на шестерых, за которыми сейчас не хватало по одному человеку. Всего в аудитории поместилось тридцать групп по пять человек, студентов первого курса военной академии, которые успели с начала учебного года лишь привыкнуть к расположениям аудиторий в Сартеруте и запомнить, но не все, имена преподавателей.

Олара постукивала пальцем по подлокотнику и следила за уверенно-небрежной походкой профессора военной инженерии юа Милгруа, который удивительно отличался от полных и низких преподавателей Сартерута, составляющих большинство, своим высоким ростом, атлетическим телосложением и молодостью. Едва окончив военную академию, Зартен юа Милгруа прошел обязательную десятилетнюю эмиграцию на планете Сур-до-Га, а, когда вернулся, сразу получил место в преподавательском составе Сартерута. Ходили слухи, что таким головокружительным успехом профессор юа Милгруа был обязан Каронару юа Шакруа, который увидел в амбициозном юноше непомерное количество таланта и самоуверенности.

Слегка приподняв подборок, Зартен юа Милгруа бросал на студентов снисходительный взгляд. Сложив за спиной руки, он прохаживался вокруг апельсинового дерева и динамично вкладывал в юные умы инструкции к заданию.

– Вам выпала честь пройти первое испытание на моем занятии, так что постарайтесь выполнить всё с достоинством и усердием, чтобы мне не пришлось краснеть за вас перед Советом академии, – снисхождение во взгляде профессора на миг сменилось презрением, но Зартен ловко вернул своему лицу привычное выражение. – Внимательно посмотрите на проекцию над вашими столами.

Профессор щёлкнул пальцами и над тридцатью столами появились голографические схематичные изображения. Студенты приблизились в попытках распознать, что перед ними, однако Зартен ответил за них:

– Вы видите чертёж небезызвестного линкора “Эвридика”, но с некоторыми изменениями. Задача исправить ошибки в чертеже так, чтобы модель вашей мини “Эвридики” поднялась в воздух и уничтожила цель в виде вражеских кораблей Лерутранга.

Профессор вновь щёлкнул пальцами и в столах появились отверстия, из которых на поверхность выплыли миниатюрные копии космических линкоров. Черная глянцевая поверхность корабля отдаленно напоминала изображения морских кораблей земного прошлого, но более совершенного и приспособленного бороздить не океаны, а бесконечные просторы космоса.

– Сейчас ваша “Эвридика” не активна, но как только все ошибки в чертеже будут исправлены верно, она сможет выполнить свою миссию: уничтожить врага.

Профессор едва видно улыбнулся и махнул рукой. Послышалось мерное гудение, словно рой пчёл готовился к атаке. Студенты подняли головы: под потолком зависли десятки крошечных военных кораблей, копий “Осаров” Лерутранга. Небольшой размер, мобильность, скорость, способность выставлять щиты, через которые не пробьётся ни лучевая винтовка, ни фотонный излучатель обеспечивали “Осарам” несомненное преимущество в космических баталиях. Лишь создание “Эвридики”, основным оружием которой являлись ионные ускорители, переломило ход войны двадцать лет назад в пользу Артуриана.

– У вас два часа, можете приступать.

Профессор, дав отмашку, отошёл вглубь аудитории и занял удобную позицию для наблюдения.

Монотонный гул маленьких “Осар” под потолком разбавил приглушенный гомон переговаривающихся в группах студентов. Выражения их лиц сквозили беспокойством и неуверенностью. Многие по привычке порывались коснуться рукой кожи за ухом, куда обычно прикрепляли интеллектуальные чипы.

– Начнём? – Чалга неуверенно покосился на Ариана, который со скучающим видом смотрел на голубоватую голограмму внутренностей “Эвридики”.

– Это легко, – тот пожал плечами и перевёл взгляд на Олару, которая с вызовом уставилась в ответ. – Олара, приступай.

– С чего ты решил, что я разбираюсь в инженерии?

Ариан иронично вздернул бровь.

– Ни единой причины для этого нет? Любой, кто знает твою фамилию, будет предполагать и спектр твоих знаний.

– Твой спектрометр сломан, – с отвращением выплюнула Олара, откидываясь на спинку стула. – Поищи кого получше.

– Да, Ариан, не лучшая идея спрашивать Олару, – поддакнул Чалга, – у неё самые низкие оценки на курсе.

– У неё по всем предметам низкие оценки, – хмыкнул Имадр. – Что ж теперь от неё толку никакого?

– Я вообще-то здесь.

Но Имадр проигнорировал Олару и обратился к остальным:

– Кто-нибудь из вас разбирается в чертежах? Я без чипа и мать родную не вспомню, а уж нутрянку линкора подавно.

– Давайте вместе пробовать, – подвела итог Фелска, бросая на Олару косой сочувственный взгляд. – Какой ещё у нас выбор.

Все, кроме Олары, которая лишь вскользь взглянула на чертёж “Эвридики”, принялись внимательно рассматривать каждую черточку, но лица их всё больше бледнели, а взгляды принялись безуспешно перебегать с одной детали на другую.

– Здесь ошибка, – ткнул пальцем в чертёж Ариан. – Вентиляционная шахта слишком далеко от жилых отсеков.

Олара в изумлении приподняла брови, уставившись на парня.

– А как это влияет на функциональность “Эвридики”? – неуверенно переспросил Чалга.

– Никак. А вот на работоспособность и жизнедеятельность команды влияет и значительно, – вкрадчиво пояснил Ариан, исправляя на чертеже ошибку. – Без достаточного уровня кислорода в крови активно функционировать затруднительно.

– Так, хорошо, что ещё? – глаза Чалги загорелись азартом и он с усиленным усердием принялся вглядываться в чертёж.

Надолго все замолчали, в аудитории стало тихо и только назойливое жужжание “Осар” нарушало мертвенное безмолвие.

Олара принялась искать Фаруса и Пелуа взглядом, но те находились по ту сторону апельсинового дерева, и очень скоро девушка с тоской принялась разглядывать свои коротко подстриженные ногти.

– Ты не хочешь попробовать? – участливым шёпотом поинтересовалась у Олары Фелска. – Может, тебе отец о чем-нибудь рассказывал и ты случайно запомнила?

– Воздержусь.

Имадр, заслышав их разговор, накинулся на Олару:

– Хочешь, чтобы вся группа провалила этап и не прошла на следующий? Командный дух тебе, как и ум, тоже не свойственен?

– Так точно, – Олара наигранно округлила рот и приложила руку к груди, – ты разгадал мой хитрый план.

Имадр скривил губы, обдумывая достойный ответ на колкость, но профессор юа Милгруа вдруг подал голос:

– До конца занятия остался час. Ах, да, забыл спросить. Вы же в курсе, что участники тех групп, которые не справятся с заданием, будут отчислены из академии?

Гул “Осар” будто стал громче, заполоняя издевательским жужжанием сознание. Лица студентов вытянулись, превратившись в бледную серую маску рабов. Шок почти сразу сменился агрессивной растерянностью, отовсюду послышались возмущенные выкрики:

– Чего?

– Это розыгрыш какой-то?

– Вы не имеете права!

Но профессор с флегматичной улыбкой выслушал недовольство, а затем спокойно ответил:

– Я – нет. А вот Императорский Совет вполне себе. Или у вас есть какие-то претензии к личному кругу императора?

Никто не рискнул более подать голос. Ужас, смятение, недоверие, злоба – на лицах студентов в неистовой пляске сменялись эмоции, превращая их в единую растерянную массу.

– Двигатель, – четко и уверенно раздался голос Олары.

Члены её команды разом повернули к девушке головы.

– Что?

Поджав губы, Олара скривилась, словно от боли, а затем сквозь зубы процедила:

– Он слишком далеко от топливного отсека. А боевые установки должны быть повернуты в другую сторону, иначе первый же залп уничтожит сам линкор.

– Другое дело, – добродушно улыбнулся Ариан. – Так бы с самого начала.

Девушка ненавидящим взглядом прожигала парня, который невозмутимо исправлял на чертеже ошибки.

– У нас первая победа, – раздался оживленный голос профессора юа Милгруа. – Поздравляем команду Ариана. Кто соизволит-таки стать следующим?

Олара, зажмурившись, пальцем терла ноющий висок, пока их с группой “Эвридика” решительно поднималась к потолку, готовя ионный ускоритель к бою.

IV

Артуриан, Ародан, военная академия Сартерут,

5347 год, 37 день первой зимы

Из тридцати групп справиться с заданием смогли только двадцать, при этом большая часть лишь за несколько минут до окончания занятия сообщила об успешном исправлении чертежа. Как только Система академии объявила о том, что время истекло, всех студентов согнали в общий зал отдыха, который представлял собой пустое помещение с несколькими безыскусными диванами и патриотическими электронными плакатами на стенах, призывающих к добровольной длительной эмиграции на планеты-доминионы Империи.

Растерянные студенты, едва их оставили одних без объяснения дальнейших действий, поначалу бросали беспомощные взгляды друг на друга, но как только появилось осознание того, что сейчас над ними нет никакого надзора, некоторые начали высказывать активное недовольство.

– Они совсем охренели! Чем они думают в Совете? – рослая девушка с пышными формами, которые едва удерживала черная форма академии, с бейджем “Вэйден юа Фелдруа” на груди, вышла в центр зала и громко высказалась, не обращаясь ни к кому конкретно. – Да как они смеют? Я дочь министра внеартурианской экономики, мой отец весь Совет и самого императора сотрёт в порошок, когда узнает, что здесь происходит.

Худощавый парень в очках, которые тот непрестанно поправлял, предупреждающе положил руку на плечо Вэйден.

– Аккуратнее со словами. А то не только тебя отчислят, так ещё и твоего отца с поста снимут. Не время высказывать то, что думаешь.

– Они меня не отчислят, – Вэйден скинула руку парня и отошла от него. – Не посмеют. Пусть только попробуют.

– Наша команда проиграла, – упавшим голосом проговорил парень, сжав руки в кулаки. Остальные трое из их группы понуро опустили головы.

– Да мне плевать! – Вэйден демонстративно дернула себя за мочку уха. – Это все идиотизм! Мы – первокурсники, разве можно отчислять за невыполненное дурацкое задание?

– Можно, – мрачно объявил парень, указательным пальцем вернув на переносицу массивные очки, – если так решил Императорский Совет.

– А кто сказал, что он вообще имеет ко всему этому отношение? – Вэйден развела руки в сторону, оглядев остальных студентов, которые с интересом следили за их разговором, но вмешиваться не спешили. – Где доказательства? Это все идея директора юа Партруа, я в этом уверена. Император даже не в курсе, что за бесчинства здесь творятся.

– Тише ты! – парень подскочил к Вэйден и попытался закрыть ей рот, но она была выше на голову и легко увернулась. – Тут его дети.