Очкарик из Кудымкара

Поработав в учениках и поднаторев в деле обмана честных сдатчиков стеклотары, я вышел на прямую дорогу личного обогащения, она же кривая тропинка нарушений правил советской торговли. Вначале я работал в универсаме у нас в микрорайоне, и когда маман сказала: «Ты хоть бы колбасы принёс», а колбаса в нашем городе просто так на прилавке не лежала, я в тот же день притащил килограмм шесть или семь колбасы. Мама постучала меня по голове и пошла раздавать соседям.

В этом универсаме я попался какому-то вредному старикашке, который оказался народным контролёром, не помню, что я там нарушил, но директор меня долго шпыняла, и я перевелся в другой пункт стеклотары недалеко от рынка.

Там я уже познакомился с только-только появляющимися рэкетирами. Они не наезжали, просто предлагали решать все проблемы за определенную мзду, но обычный доход приёмщика посуды был не так велик, в день я «зарабатывал» рублей пятнадцать–двадцать. Конечно, по сравнению со средней зарплатой это выглядело внушительно, но, например, бармен в пивбаре зарабатывал сто рублей в день, а продавцы в мясных отделах… Витя, сколько ты зарабатывал? Это я обращаюсь к дяде моей жены, который в то время работал мясником в Ленинграде и, надеюсь, доберётся до этих слов, если будет читать эту книгу. Так что я вежливо отказался от их услуг, сославшись на бедность.

Про это

У Алексея Иванова, известного пермского писателя, в романе «Золото бунта» один мужчина заходит к приятелю, которого давно не видел. Того нет дома, но его встречает жена приятеля и говорит: «Да ладно, чего ты, заходи. Вз****нули бы».

Примерно так же легко и непринужденно тогда складывались отношения с противоположным полом. Хотя нет, вру, не всё было так просто. Радовало только одно – что и противоположный пол тоже этого хотел. Как заявила одна наша подружка, полная и жизнерадостная Галка: «Да если бы вы хотели так же, как мы, вы бы асфальт долбили!»

Она великолепно пела под Пугачёву, и у нас с ней был отличный дуэт. Мы могли подойти к любой очереди в винно-водочный магазин, а в те времена там стояли по несколько часов. Начинали петь, и нас, как артистов, пропускали вперед. Это было чертовски приятно.

Алкоголики вообще – народ благодарный. Спустя много лет я играл в Петербурге на саксофоне на улице – не из-за денег, я работал главным бухгалтером, так что средства у меня были. Просто для души. Какой-то пьяный мужчина долго копался в карманах, пытаясь найти что-то, чтобы положить в кофр. Наконец нашёл только огурец и с важным видом, словно Рокфеллер, аккуратно положил его в футляр для саксофона. Кстати, изначально я просто играл, не рассчитывая на вознаграждение – устал от бухгалтерской рутины и хотел играть для людей. Но прохожие сами стали спрашивать, куда класть деньги. И огурцы, как выяснилось. Этот огурец был для меня дороже любых денег.

В вопросах с противоположным полом проблема была не только в том, с кем, но и где. Помню, как однажды родители приятеля уехали на выходные, и мы тут же собрали компанию. Всю ночь гуляли, а под утро вповалку повалились спать прямо на пол – мест не хватало. Я всё подлезаю и подлезаю под юбку девушки, которая лежит рядом, а она отбивается. И вдруг мне удаётся победить: моя рука проникает под трусы… и там – член! Да ещё и стоящий! В ужасе вскакиваю, смотрю – а это мой приятель! Он матерится и смеётся, ничего сказать не может. Потом разобрались: лёг я действительно рядом с девушкой, но, видимо, уснул и не заметил, когда она ушла. А за ней лежал приятель, который тискал другую девушку. Когда я полез к нему, он отбивался вяло – руки у него были заняты, а может, подумал, что его щупает его же девушка. Утром все смеялись.

Когда я начал играть в кафе, а затем на танцах во Дворце культуры, появились и постоянные подружки. Но и тогда приключения не заканчивались. Как-то раз мы с братьями возвращались домой и увидели в нашем подъезде пьяную девушку, спящую сидя на ступеньках. С неё свалилась хорошая норковая шапка. Не знаю, из каких побуждений мы её пригласили в дом – может, пожалели, чтобы не украли шапку или чтобы не замерзла.