скачать книгу бесплатно
Тогда граф сказал:
– Ян, ты мужественный человек! Но одного я тебя не отпущу. Пусть тебя сопровождает сын мой, Снитек.
Снитек стоял рядом:
– Для меня честь быть рядом с учителем, – сказал он, – Кошичек, разворачивай мою карету!
Кучер Кошичек ужаснулся:
– Ваше высочество, вы же на верную смерть себя отдаете. Это жестокая опасность для жизни и телесного здравия.
Граф грозно посмотрел на кучера:
– Выполняй приказ, болтун!
Они сели в карету, и кучер погнал лошадей:
– Эй, эй, эй! Вперед, смелей!
Некоторое время они ехали молча. Снитек долго думал о чем-то, и наконец, спросил Яна:
– Учитель, почему вы назвали детей сокровищем?
Учитель ответил:
– Потому, что каждый ребенок дороже золота, серебра и драгоценных камней, ибо он есть образ живого Бога, и забота о его сохранности дарует нам любовь Бога. Ясем же – особенный.
Снитек задумался:
– В чем это проявляется?
– Бог пробудил в нем дар предвидения. В своих грезах он увидел взятие Фульнека и наше изгнание.
Снитек удивился:
– Неужели? Так почему вы никого не предупредили?
– Потому, что я ему не поверил. Я посчитал, что это лишь сон мальчика, которому всего тринадцать лет. Но я ошибся, он был прав. Ясем – провидец.
3. Ради новой школы надо убрать старую
Карета неслась по безлюдным улицам Фульнека, вдоль опустевших домов. В переулках мелькали тени перепуганных людей, скрывающихся в подворотнях.
Они проехали мимо медовой лавочки. Дверь была открыта настежь. Видимо, лавочник не успел затворить.
Снитек сказал:
– Как я любил мед из этой лавки… Учитель, правда, что лавка выстроена по вашей просьбе?
– Да! – ответил Ян, – я же и посоветовал разводить пчел в Фульнеке. Теперь, наверно, погибнут пчелы, а враг сожжет лавку.
– Почему такая несправедливость?
– На все воля Бога…
От ратушной площади они свернули на узкую улочку ремесленников и, выехав на площадь торговых рядов, остановились у одноэтажного деревянного здания школы.
Было безлюдно и тихо. Они вышли из кареты и внимательно осмотрелись. Снитек зажег два факела. Один передал учителю, а другой оставил себе. Никого не было видно, но он суетился, предчувствовал опасность.
– Учитель, – сказал он, – вы идите в школу и найдите там детей. Я подежурю здесь. Торопитесь.
Ян вошел в школу с горящим факелом и громко позвал.
– Ясем, где ты?! Есть здесь кто-нибудь? Отзовитесь!
Ответа не было…
Только лишь тени прыгали по темным стенам коридора, и перед Яном нарисовались глубокие пороки школы. Как попечитель, он очень хотел наполнить эту школу веселыми детскими возгласами, радостной шалостью и счастьем познания, но не хватило времени. Пока же здесь все было пропитано тоской и слезами, страхом и строгостью, тяготами и мучением. Ян хотел бы видеть здесь мастерскую людей, которая озаряет умы блеском мудрости, направляет душу ко всеобщей гармонии добродетели, и насыщает сердце божественной любовью, но эти стены больше походили пока на настоящую темницу для заточения.
Он видел, что эта школа, как и все другие, которые он посещал, наносят больше вреда, чем пользы. Образование прививается извращенно, пренебрегается воспитание благочестия и нравственности. Даже и не поднимается вопрос о доброй жизни. И, в результате, вместо кротких агнцев из школ выходят дикие ослы и неукротимые мулы, которые выносят только поверхностную обходительность для светской пустоты. Они не хотят и не могут познавать древо жизни, настроены на разрушение вместо созидания и не ищут истинной сущности вещей, а лишь извлекают грубую словесную шелуху попугайской болтовни.
Как только его назначили попечителем, страстно желая исправить все, Ян начал писать произведение по исправлению школ. Он описывал школу, которая приучала бы детей к небесной жизни уже на земле. Он изложил свои планы на сотнях страниц, которые лежали здесь, в его кабинете, за деревянной дверью, в конце коридора. Там, в небольшом сундучке, он хранил наброски учебников, методические заметки, дневники, письма – все плоды своей многолетней работы.
«Исправить сложнее, чем выстроить новую, – подумал он и приказал себе, – найду Ясема, потом заберу и рукописи!»
– Ясем, где ты?!
Ответа не последовало, и тогда Ян в спешке начал заглядывать в классные комнаты, но находил лишь эхо учительского раздражения и отголоски ударов розг.
Когда Ян почти отчаялся найти кого–либо, он услышал тихие детские голоса из чулана и сразу направился туда.
– Ясем, ты там?
Он открыл дверь и увидел, что в темном углу укрываются два перепуганных мальчика. Узнав учителя, они покинули убежище и подбежали к нему.
Это были сироты из Нивницы.
Ян воскликнул:
– Эраст! Бенедикт! Дорогие друзья, как я рад вас видеть.
Они отвечали, перебивая друг друга:
– Слава Богу, что вы нас нашли!
– Господь послал вас нам на помощь.
– Ночью зазвонили колокола и весь город опустел.
– Мы не знали, что делать и спрятались здесь.
– Потом Эраст испугался.
– Я испугался? Никогда в жизни я ничего не пугался. Я храбрый, а Бенедикт сам испугался.
– Ничего подобного…
Ян прервал их спор:
– Я не сомневаюсь в вашей отваге. Вы правильно поступили, что скрылись от врага здесь. Теперь дайте мне крепко обнять вас.
Каждый раз, когда Ян обнимал детей, он чувствовал, что обнимает ангелов и не сомневался: где дети, там и ангелы.
– Вас защищают небеса, и меня, вместе с вами… – сказал он, – однако я ожидал найти здесь и Ясема тоже. Вы его не видели?
Близнецы ответили в один голос:
– Ночью он был здесь, но убежал.
– Он сказал, что у него важное дело.
– Обещал вернуться.
– Но не возвращался.
– Сейчас его здесь нет.
Тут они услышали ругань солдат и бряцание оружия снаружи.
– Тише! – сказал Ян, понимая, что на площади появился враг.
Снитек и Кошичек что-то кричали в ответ солдатам, но, видимо, над ними взяли верх и послышался приказ:
– Связать их!
Вслед за этим Ян услышал другой приказ:
– Поджигай школу! Это рассадник ереси!
Ян понял, что Бог посылает им новое испытание и надежды на спасение не оставалось.
Один из солдат разбил окно и бросил горящий факел внутрь. Все разом вспыхнуло. Деревянные стены, пол, потолок и парты загорелись очень быстро.
– Надо спасаться! – Сказал Ян детям и повел их к выходу.
Он чувствовал, как огонь охватил всю ту жизнь, которая царила в школе. Пламя пожирало не только стены, но и школьные наказания, мучения детей, розги и пытки. В его воображении горела сама суть школы.
Он успел подумать:
«Несмотря на трагизм происходящего, в пожаре есть и нечто полезное. Ради новой школы, где учение будет в радость, надо убрать старую, где учение – пытка».
Тем временем коридор быстро заполнялся ядовитым дымом. Слава Богу, они уже были у выхода.
– Возможно, нас схватят, но, мужайтесь! Доверимся Богу, и вперед! – сказал Ян детям.
Прямо в дверях школы они столкнулись с солдатами.
Один из них закричал:
– Раздери меня нечистый! Я поймал еще крыс!
Другой подхватил:
– Тьфу ты… Дьявола мне в печень! Вот сейчас будет потеха с этими еретиками!
Яна с мальчиками грубо бросили на землю, рядом со связанными Снитеком и Кошичеком. Близнецы дрожали от страха. Кошичек бормотал что-то невнятное, а Снитек держался очень мужественно. Он грозно посматривал на злых солдат, которые плевали в их сторону и кричали, издеваясь:
– Вот черт свел нас с этими еретическими отбросами.
– Отправим их в тартарары через костер!
– Рубанем и прошибем им головы!
Они размахивали саблями, и тут из-за их спины выдвинулся сердитый командир. Он закричал на солдат:
– Стойте, раздери вас нечистый! Сначала надо их допросить!
Все повиновались командиру, кроме одного солдата со шрамом на лице.
– Лопни мои глаза! – кричал он, – чего с ними говорить? Видно, что это еретики! В петлю их, и пусть дьявол с ними болтает!
Командир грозно огрызнулся:
– Заткнись, сатана! Мозги тебе мечом прошибу, пусть черт твой череп на ужин собирает! Здесь я командую, а ты мне раб! Вы все мои рабы!
Солдат со шрамом сразу отступил:
– Ладно, командир, конечно, ты главный! Провались мне сто тысяч раз, если я ослушаюсь. Я хотел как лучше…
Командир ответил:
– Как лучше – это знают только его преосвященство кардинал Лохелиус, генерал фон Бойценбург, и я! А вы, горшки туалетные, должны слепо подчиняться!
Восстановив порядок, командир обратился к Яну:
– Ну, говори, засохшая барабанная шкура, кто вы такие и какие черти вас сюда приволокли?
Учитель ответил спокойно:
