Три шага до края

Он опустился на диван и поднёс коньяк к губам.

– Думаешь, мне легко далось решение назначить именно тебя? – начал Юрий, рассматривая янтарную жидкость. – Тем более к этому ублюдку? Нет, Мег. Моя ненависть к Демиану Морвелю никуда не делась. За то, что он сотворил с Идой… я никогда не прощу его.

Я застыла, не перебивая.

Ида.

Имя, которое Юрий почти никогда не произносил вслух. Жена Берроуза, закрутившая интрижку с Морвелем, за что поплатилась жизнью… Всё подстроили как самоубийство, и виновные не понесли наказания.

– Но, – продолжил он после короткой паузы, сделав глоток и тяжело выдохнув, – я понимаю, что есть те, кто хуже. Куда хуже. Те, кто не просто пьёт кровь, а строит на ней системы. Кто превращает людей в товар, в запасы, в пищевые цепочки. Сейчас, когда препарат украли – всё стало куда хуже, чем раньше. Знаешь, почему Верховные вмешались?

Он поднял глаза не на меня, а куда-то мимо.

– Раньше стать актиром мог любой желающий, при большом желании и деньгах. Не все из них осознавали ответственность и то, что им предстоит жить дальше с ужасными ограничениями… Но всё же жить. Ты ведь в курсе, что к такому прибегают, в основном те, чья человеческая жизнь висит на волоске? Неизлечимые болезни, старость, в конце концов – всё это не очень хочется переносить, когда есть возможность получить решение.

Я кивнула в знак согласия.

– А теперь представь: те, кто стали актирами и мучаются в новых условиях, могут заполучить препарат за огромные суммы. Для ублюдков, контролирующих рынок, это удобный способ сорвать ещё больше средств. Служители в ужасе, – хмыкнул Юрий, покачивая бокал.

Хотя я и слушала, не перебивая, но это была не та информация, которую я хотела получить. Все мы и без того в курсе, почему нужно поскорее разобраться со всем.

Когда Асторию Лойс убили, а разработки похитили, в ИКВИ было собрание, на котором Берроуз очень ясно разложил, что ждёт всех нас, если мы не поймаем преступников. Ублюдки, которые стоят за этим, могут намеренно обращать обеспеченных людей в актиров, чтобы подсаживать их на препарат. Это приведёт к хаосу, который нельзя допускать.

– Решение о твоём назначении далось мне нелегко, особенно учитывая, с кем тебе придётся сотрудничать, но ты – единственная, в ком я по-настоящему уверен. Ты не потеряешь голову и не предашь, прекрасно понимая, кто наши враги, – прочитав моё недоумение, Юрий всё же перешёл к делу.

Я медленно вдохнула, ощущая, как в груди опускается что-то холодное, непомерно тяжёлое. Ответственность, которую вручил Берроуз, осела где-то в области рёбер. Он не сказал мне ничего заранее, чтобы я могла оценить, насколько тяжело будет работать с Морвелем и его командой. И знал, что я приду к нему, требуя снять меня с задания. И всё это для того, чтобы сказать мне правду.

– Он ведь не идиот, наверняка понимает, что я буду докладывать всё в штаб.

– Понимает, – чуть улыбнувшись, ответил Берроуз. Улыбка была почти ласковой, но в ней пряталась тень задумчивости. – Но ты станешь той загадкой, которую он захочет разгадать, Мег. Да, я прошу тебя о многом, но ты должна пробраться максимально близко к Морвелю…

Открыв рот, я собиралась спросить, что это значит, но телефон на столе Юрия зазвонил, заставляя меня вздрогнуть, а его – отставить бокал и подняться. Рука потянулась к трубке, снимая её, а взгляд метнулся к двери, показывая, что разговор закончен.

Закрыв за собой створку, я на мгновение позволила себе прижаться к ней спиной и прикрыть глаза.

Чёрт возьми, съехать не получилось… Более того, я должна работать на два лагеря. Точнее, продолжать работать на ИКВИ, но делать вид, что заинтересована в операции Морвеля.

Выбора нет. Придётся делать то, что сказано. Надеюсь, что сообщения упыря будут поступать на мой мобильник нечасто. Как бы я ни была предана нашей организации, есть границы, которые я не готова переступать.

Спустя полчаса я вошла в дом, собираясь приготовить себе перекус. Как только дверь захлопнулась за спиной, из глубины комнаты раздался глухой топот, намеревающийся снести всё на своём пути. Судя по всему, мой верный охранник спал прямо на подушке в спальне и не жалел ни о чём.

Гром налетел на меня с такой силой, что я едва устояла на ногах, инстинктивно ухватившись за косяк двери.

– Дружище, спокойно! – выдохнула я, смеясь, но он и не думал останавливаться.

Мокрый нос ткнулся в щёку, передние лапы потянулись ко мне, будто он всерьёз намеревался обнять. Короткий хвост дрыгался из стороны в сторону, выдавая все эмоции, которые переваливали через край.

Каждый раз он встречал меня так, словно мы не виделись пару лет. И каждый раз я ощущала, как тают остатки злости и напряжения.

Позволив себе расслабиться в безопасной обстановке, я опустилась на колени и принялась гладить пса, наслаждаясь его жестковатой шкурой. Гром запыхтел и наклонил голову, прижав уши, а потом лёг на бок, подставляя пузо под ладони. Задняя лапа дёргалась от удовольствия, а язык свесился набок.

Но через пару секунд его глаза вдруг загорелись, словно он вспомнил что-то важное. Он резко вскочил, едва не сбив меня, и, поскользнувшись на ковре, рванул к дивану. Пару раз фыркнул, сунул нос под подушку, вытащил из-под неё жёваный, потрёпанный мячик, который недавно подарил ему Сиард, и с победным рыком запрыгал по комнате, всем видом показывая, что готов играть.

– Завидую твоей беззаботной жизни, – улыбнулась я и схватила с крючка поводок, открывая дверь.

На территории все знали Грома, и никто не боялся здорового пса, но я всё-таки брала поводок, чтобы загнать его домой, если вдруг он перебесится.

К вечеру, когда я отварила макароны и приготовила тефтели в томатном соусе, как актир на кровь, притащился Нокс. Судя по виду, у него был тяжёлый денёк, но я тоже не могла похвастаться тем, что мой был лучше.

– Пахнет обалденно, – заметил напарник, стягивая с себя верхнюю часть экипировки.

Я даже не стала спрашивать, положить ли ему порцию, прекрасно зная ответ на свой вопрос. Вытащив две тарелки из шкафа, я наполнила их макаронами, которые посыпала тёртым сыром и сверху выложила ароматные тефтели.

– Меган, ты обязана стать моей женой, – схватив вилку и намотав на неё длинную лапшу, заявил Сиард, заставляя меня улыбнуться.

– Ты всё время это повторяешь, – протянула я, приоткрыв холодильник и выставив безымянный палец вперёд, – но кольца, между прочим, до сих пор нет.

Наши взгляды встретились… Я уловила очевидный огонёк в синих глазах напарника и первой разорвала контакт. И зачем только ляпнула это?

С Сиардом у меня были исключительно рабочие, переросшие в дружеские, отношения.

Когда я только пришла в ИКВИ, сближаться с кем бы то ни было не планировала. Вообще. Людей в тот момент я переносила с трудом, разговоры – тем более. Молча работала, молча приходила, молча уходила. Берроуз не возражал, обозначив только то, что я должна хорошо выполнять все его указания, – и я выполняла.

Так тянулись дни, недели, перерастающие в месяцы. До тех пор, пока однажды Сиарда не поставили мне в напарники, точнее – меня к нему. Поначалу было тяжело. С виду пугающий здоровяк оказался крайне болтливым, особенно когда мы оказывались наедине друг с другом. Это нервировало, и я всячески показывала, что мне не особо интересно, но раз за разом Нокс продолжал.

Однажды мы возвращались на территорию трейлер-парка с задания, уставшие, голодные и измотанные. Сиард включил радио и принялся переключать станции, игнорируя музыку до тех пор, пока не послышался голос ведущего какого-то подкаста о перелётных птицах.

– Не любишь музыку? – отчего-то поинтересовалась я, взглянув на мужчину немного иначе. Я ведь совершенно не знала, кто он такой, предпочитая думать, что такой же сломанный, как и я, которого подобрал, подчинил и направил в нужное русло Берроуз.

– Когда кто-то болтает, собственные мысли переносить легче, – продолжая сосредоточенно управлять внедорожником, глухо отозвался он.

Это объясняло то, что он любил говорить даже тогда, когда я не поддерживала разговор. Я стала относиться к Сиарду иначе, позволив себе принять то, что он похож на меня, пусть со своим прошлым и тараканами, но важнее, что нас объединяет общая цель.

Окончательно мы сблизились после зачистки заброшенного склада, на котором обнаружили животных, привязанных и сидящих в клетках. Тварь, облюбовавшая то место, использовала кровь крупных собак как свой корм.

Грязь, гниющие деревянные поддоны, потухшие лампы на ржавых креплениях, острый запах плесени и чего-то давно умершего. Работали быстро, слаженно. Актир был слабым и не слишком умным. Выследить его не составило труда. Мы ликвидировали цель без лишнего шума, вызвали отдел зачистки и уже собирались уходить, но Нокс вдруг остановился, прислушиваясь.

Я уже потянулась к кобуре с пистолетом, предчувствуя что-то неладное, но напарник мягко перехватил мою ладонь и покачал головой, кивая в сторону. Мы замерли, вглядываясь в кучу тряпья и мусора, пока не услышали слабый, едва различимый писк.

Сиард, не раздумывая, подошёл ближе, опустился на колени и, отодвинув коробку, вытащил чёрный комок. Щенок. Маленький, худой, с прилипшей к телу шерстью, который слабо дёргал лапками, словно не верил, что его кто-то нашёл.

– И что нам делать? – тихо поинтересовалась я, разглядывая кулёк с выступающими косточками.

– Отвезём его к ветеринару, а дальше…

Изначально мы планировали оставить его в лечебнице, но уже в дороге я поняла, что не перестаю прижимать щенка к себе, успокаивая его и обещая, что всё будет хорошо.

– Мы можем оставить его, – заметил Сиард, оценивая, как комок уснул на моих тёплых коленях.

– Но Берроуз…

– Я поговорю с Юрием. Договоримся вместе его воспитывать, готов помогать тебе.

Так или иначе, Гром объединил нас и стал отличным поводом для Сиарда заваливаться ко мне в трейлер почти каждый день. Мне казалось, что всё дело в собаке, но мы всё чаще ужинали вместе, иногда смотрели фильмы или жарили барбекю.

– Мег, ты меня слышишь? – помахав ладонью перед лицом, спросил Сиард, а я мотнула головой, возвращаясь в реальность.

5

После ужина напарник не спешил уходить. Развалившись на моём диване, он потянулся к пульту, вытянул ноги на стол и подозвал к себе Грома, который любовно подпёр его бок.

Я остановилась в дверном проёме, невольно застыв от этой картины. Тёплый свет из-под абажура подсвечивал чёткие очертания расслабленных плеч Сиарда. Почему-то раньше мне не приходило в голову, как всё это выглядит со стороны. Спокойствие. Надёжность. Дом. Слова, о которых я боялась даже думать…

– Иди сюда, наше любимое шоу начинается, – похлопав по месту рядом, Сиард кивнул на плоский экран, где как раз началась программа о простых людях, участвующих в экстремальных испытаниях.

По какой-то непонятной причине мы любили это дурацкое шоу. Наверное, потому что в отличие от нас, участники могли выйти из игры в любой момент.

Я подошла ближе, сжав в руке две холодные банки пива, и молча протянула одну Сиарду. Он взял, коротко кивнув, и одарил меня привычной благодарной улыбкой.

Обычно я вела себя смелее. Шутила, язвила, охотно вступала в дружеские подколки. Но сегодня… определённо что-то было иначе. Устроившись на другом конце дивана, я подтянула колени к груди и сосредоточенно уставилась в телевизор, делая вид, что действительно вникла в суть испытания, где парень с завязанными глазами пытался пройти по подвешенной доске.

– Что-то случилось? – Сиард, в отличие от меня, вёл себя как обычно. Он повернулся и чуть склонил голову, ожидая, когда я заговорю.

– Я встретилась с отрядом, с которым буду работать, – поморщившись, ответила я. – Мой руководитель на ближайшее время – Демиан Морвель…

Прикрыв глаза, напарник глубоко вдохнул, отчего грудная клетка высоко поднялась. Желваки заходили на скулах, выдавая всё, что он чувствует.

– Берроуз…

– Ясно дал понять, что мне не отвертеться, – предугадывая, что скажет Сиард, ответила я и покачала головой.

Между нами повисло молчание, только телевизор продолжал что-то вещать на фоне, чьи-то голоса пробивались сквозь затянувшуюся паузу, но я их уже не слышала.

Сиард медленно поставил банку на стол и, не говоря ни слова, потянулся ко мне. Я не успела даже сообразить, как он схватил мои ноги и аккуратно уложил их себе на колени. Гром приподнял морду, раздражённо фыркнул, словно хотел возмутиться нарушением его покоя, но, взвесив свои шансы, улёгся обратно.

– Что ты… – начала я, но не успела договорить.

Сиард крепко взялся за мою стопу, большими пальцами упёрся в свод и начал давить, точно зная, куда и с какой силой. Мои пальцы тут же непроизвольно дёрнулись, а тело напряглось. Я попыталась отдёрнуть ногу, но он не отпустил.

– Расслабься, я никогда не причиню тебе вреда, – не отрываясь от занятия, вдруг сказал он.

Мурашки, пробежавшие по коже невозможно было спрятать и, наверняка, Сиард заметил… Очень надеюсь, что он подумает, что из-за его касаний, а не из-за слов, которые я услышала.

Расслабиться не получалось, но до тех пор, пока он не начал методично проходиться по своду стоп, нажимая на болезненные, но отчего-то удивительно нужные участки. Спазмы отпускали, принося небывалое удовольствие, но от мыслей так легко избавиться не получалось.

Обычно Сиард не позволял себе такого, но что-то, совершенно точно, изменилось и я не понимала, что именно. Вроде обычный вечер, обычное общение, но почему внутри какое-то необъяснимое предчувствие?

Большой палец скользнул вверх, дотрагиваясь до выступающей косточки, и двинулся выше по голени почти лаская кожу. Я уставилась на напарника с нескрываемым ужасом. Вынести такой близости я не смогла, дёрнула ногами и поджала колени под себя, положив руку на грудь и пытаясь привести пульс в порядок.

– Мег… – тихо пробормотал Сиард, опуская глаза вниз.

Он знал… Он всё прекрасно знал, но почему-то именно сейчас, когда я ощущала всё с оголившимися нервами, Сиард решил перейти черту, которую ни за что нельзя переступать.

Я поднялась и, стараясь не срываться на бег, скрылась за дверью ванной комнаты. Руки привычно упёрлись в края раковины, а взгляд упёрся в отражение.

– Ты не сломана… Ты не сломана, – почти шипела я, пытаясь вернуть себе контроль.

Если повторить это достаточно раз, может, поверю. Может, хотя бы мышцы перестанут сводить от внутреннего спазма. Но нет… Ни один мускул не расслабился. Всё тело звенело натянутой струной, словно я снова там. В том чёртовом дне.

Сиард не сделал ничего плохого. В его касания не было ничего ужасного, ничего запретного… Но моё тело этого не поняло. Оно взвыло, будто ему снова пришлось выживать.

Я надавила на веки, раз за разом вбивая в себя: это не тогда, я не там, я в безопасности… Сиард никогда не обидит меня, не причинит боли, не сделает того, что я сама не захочу.

Всё это должно было пройти… И бывали дни, когда правда казалось, что я свободна от страха. Но стоит сделать то, что любой другой доставит удовольствие, как я рассыпаюсь на осколки.

Психотерапевт говорит, что моя реакция – нормальная. Мне просто нужно быть терпеливой и дать себе столько времени, сколько потребуется, якобы, когда мой мозг осознает, что угрозы нет, он сам даст сигнал, что бегство больше не требуется.

Как бы я хотела, чтобы это «время» настало быстрее… Сиард нравится мне. Нравится, как может нравится мужчина женщине. У меня было достаточно времени, чтобы понять, что мне комфортно с ним. Сколько бы я ни пыталась убедить себя, что всё в порядке, стоит его руке соскользнуть чуть выше, стоит почувствовать тепло от кожи – я замираю, напрягаюсь до боли в мышцах.

Я улавливаю в его взгляде то, что слишком похоже на чувства. Не дружеские. Не просто партнёрские. Я ему нравлюсь и от этого особенно больно.

Зачем давать ему ложную надежду? Зачем заставлять ждать кого-то, кто заслуживает женщину, способную обнять, прижаться, не съёжившись от страха, не закрываясь каждый раз, когда её касаются?

– Мег, я ухожу. Доброй ночи, – послышался его глухой голос из-за двери.

– Тебе тоже! – крикнула я, но так и не нашла силы выйти и взглянуть ему в глаза. – Ты всё-таки поломанная, Меган. Просто смирись с этим…

Спустя пару минут, умывшись и делая вид, что привела себя в порядок, я отправилась в кровать. Гром тут же забрался следом, укладываясь в ногах. Рука потянулась к мобильному, чтобы поставить будильник, но замерла на полпути.

Моя жизнь была понятна и проста, ежедневная рутина, вошедшая в привычку. А как мне вести себя теперь? Демиан Морвель со своей операцией внёс хаос в понятную структуру моей жизни. Ни чётких инструкций, ни графика. Конечно, я и без того просыпалась рано, но контроль вносил в мою жизнь ощущение безопасности…

Поразмыслив, я решила, что заведу будильник как обычно. Если никаких сообщений не будет, просто займусь чем-нибудь… Схожу в спортзал, на пробежку, посмотрю какое-нибудь кино, приготовлю что-нибудь вкусное в качестве извинений перед Сиардом. Да, составление плана, определённо, успокаивает.

Засунув руку под подушку, я вытащила проводные наушники, подключила их к телефону и включила скачанный подкаст о заводах, разрушающих окружающую среду. Чем неинтересней тема, тем больше вероятность уснуть.

Проснулась я от отвратного звука, пробирающегося в самую голову. Сонный мозг не сообразил, что происходило, заставляя меня хмуриться. Собиралась вытащить наушники, но увидела, что этот звук исходил из динамиков мобильного. На телефон звонил неизвестный номер.

Взгляд скользнул к часам.

– Что за псих звонит в три ночи?! – пробормотала я, не осознавая, что уже ответила на звонок.

– Псих? – послышался голос, который я спросонья не смогла окрасить никакими эмоциями. – Я отправил тебе три сообщения десять минут назад… Чёрт! Я же велел быть на связи, какого хрена?!

Я буквально подпрыгнула на кровати, заставляя сонного Грома последовать моему примеру и обеспокоенно дёргать ушами, прислушиваясь.

– Спи, дружок, – похлопав пса по боку, я поднялась.

– Что?

– Да бл… Это не тебе! Сейчас буду, – рявкнула в телефон, окончательно проснувшись.

До сознания дошло, что я говорю с Демианом Морвелем. Это помогло остаткам сна окончательно рассеяться.

– Поторопись…

Ситуацией я теперь точно не владею. Хреново. В ИКВИ у нас тоже были ночные вылазки, но мы всегда знали, что нас ждёт, получали инструкции заранее, а не посреди ночи.

Схватив мобильник, я прочитала первое сообщение с координатами и комментарием: «форма гражданская». За ним, спустя пару минут, следующее: «Дай знать, что прочитала». И последнее: «Пиздец…»

– Полностью согласна, – распахивая дверцы шкафа, пробормотала я.

Надеть пришлось единственные джинсы и простую чёрную футболку. Гражданской одежды у меня было немного: в шкафу висели в основном деловые костюмы для протокольных встреч и операций, где форма могла вызвать лишние вопросы.

Я быстро почистила зубы, едва взглянув на уставшее лицо в зеркале, схватила с крючка кожаную куртку, сунула ключи в карман и отправилась к машине. В навигатор вбила координаты, которые переслал первокровный. Ехать около двадцати минут, до центра города. Если поднажму, то успею за пятнадцать.

С этими мыслями я вывела машину с территории и дала волю скорости на трассе. Я никогда не косячила на работе, но эта операция… Сколько ещё «сюрпризов» ждёт впереди? Чуйка подсказывала, что достаточно, чтобы полюбить ИКВИ ещё сильнее.

– Ладненько, – включая радио, на волне которого играла какая-то рок-группа с тяжёлой музыкой, я крепче сжала руль и поднажала на газ.

Громкие басы и хриплый голос исполнителя бодрили, а скорость способствовала выбросу адреналина.

В городе скорость пришлось сбавить, карта подсказывала, что я близка. Координаты вели к парковке возле торгового центра, который горел большой, привлекающей внимание даже ночью, вывеской.

Я нажала на тормоз и оглянулась. На парковке было немного машин, возможно, Морвель в какой-то из них. Что делать дальше, я не представляла, а потому набрала последний вызов, ожидая, когда мне ответят.

– Куда дальше? – спросила я, не глуша мотор.

– Оставайся на месте, – послышалось в ответ и первокровный сбросил звонок.

Стиснув челюсть, я продолжала смотреть в экран, но, не найдя, на чём сорваться, просто сделала музыку громче. Не успела даже начать мысленно проклинать упыря, как щёлкнул замок двери, и пассажирская распахнулась.

– Какого… – делая музыку тише, поинтересовалась я.

– Выезжай на главную улицу, после первого кольца заезжаешь на территорию клуба, паркуешься и выходишь из машины, взяв меня за руку. Всё поняла? – Морвель даже не оторвался от экрана своего мобильника.

Хотелось хорошенько ему всыпать, но выправка не позволяла перечить старшему по званию, пусть даже звания у него никакого не было, и я не на службе, но субординация есть субординация.

Сдав назад, я вывела машину с территории торгового центра и сделала всё точно так, как он сказал. Естественно, я не ждала от него доверия, но хотелось бы получить чуть больше информации.

– Ты объяснишь мне хоть что-то? – намеренно не поворачиваясь к нему, ненавязчиво поинтересовалась я.

– Мы следим за Юджином, у меня подозрения насчёт него, – на удивление блондин ответил.

Я моргнула, позволив себе беглый взгляд в его сторону, но упырь продолжал пялиться в экран.

– Кто такой Юджин?

– Тот, кому ты врезала.

– Ты не доверяешь членам твоего отряда?

– А должен? В нём есть люди, которые готовы работать на тех, кто платит больше. Мне нужно проверить всех прежде, чем посвящать всех в свои планы.

– Зачем тогда взял меня, может, мне тоже не следует доверять? – на короткий миг я повернула голову на него, но столкнувшись с насмешкой, тут же отвернулась к дороге.

– Само собой, Меган Смит. Как я могу доверять той, у кого даже имя фальшивка? – в словах слышалась ядовитая насмешка, намекающая на то, что он знает такую незначительную деталь моей биографии.

Стоило лучше контролировать своё тело, не показывая, что он очень близко в опасной теме. С одной стороны – ничего страшного, ИКВИ не скрывают, что сотрудники пользуются позывными, но с другой… С другой – такая незначительная деталь может привести к моему прошлому, в котором я бы не хотела, чтобы кто-то (тем более этот кровосос), копался.

Позвоночник напрягся, когда я выпрямилась. Стоило что-то сказать, перевести тему, но я не могла, продолжая выпутываться из мысленной ловушки.

– Расслабься, меня не особо волнует, что там скрывается за твоим именем. Как и то, что Берроуз через тебя попытается следить за ходом операции. Здесь я предпочитаю думать, что наши цели близки, поэтому можешь докладывать хозяину всё. Разрешаю.

На тормоз я нажала очень резко, благо мы как раз добрались до клуба, про который говорил первокровный. Я повернулась к нему, мечтая, чтобы взгляд сказал всё лучше любых слов, но гадёныш потянулся к дверной ручке и бросил через плечо:

– Не забудь взять меня за руку и будь лапочкой. Давай, я верю, что у тебя всё получится… – Морвель вышел наружу, а я сильнее стиснула челюсти, мечтая выбить из него эту слащавую ухмылку, которая читалась не только на лице, но и в голосе.

6

Мне пришлось сделать всё, как велел упырь. Выйти из машины, обогнуть капот и подойти к нему, чтобы вложить свою руку в его. Убедить себя в том, что это только ради задания – не составило труда. Я не чувствовала страха или отторжения, просто неприязнь, но с ней справиться оказалось легче.

Морвель притянул меня чуть ближе и повёл нас ко входу, из которого доносились звуки басов. Сбоку стояла небольшая очередь из желающих попасть в эпицентр веселья, но первокровный, конечно, пошёл к ВИП проходу.

Охранник лишь коротко кивнул, открывая перед нами бархатную красную перегородку.

В силу должностных обязанностей ИКВИ были в курсе всех заведений, где проводят досуг актиры и большинство первокровных. Как правило, любители крови сбивались в кучки по интересам, открывая собственные клубы, бары и даже рестораны. Большинство из них были легальные и использовали донорскую кровь, а не реальных людей, но и туда мы периодически наведывались с проверками.

Это место точно не относилось к числу заведений, облюбленных актирами. Но и Юджин обычный человек. Раз мы идём следить за ним, то очевидно, что мышонок просто решил развлечься. Хотя и это может быть обманкой. Всё-таки, в подобных местах часто назначают встречи для обсуждения грязных делишек.