Кислород. Неугодный элемент

Конечно, никто не хотел и не собирался покидать поселение, зная с самого детства, что за паутиной нет жизни. Даже если человек будет с баллоном, то это его не спасет. Все инструкции кричали, что выходить можно только в специальном защитном костюме, разработки которого до сих пор велись. Зато на десятом этаже Архива Зои видела, как ей казалось, прототипы таких костюмов для внешних территорий, реликты, которые назывались космическими скафандрами. Жаль, что «Синтез» очень медленно двигался в этом направлении. С одной стороны, кому захочется так рисковать… Но с другой – а вдруг это могло спасти их?

Зои задумалась: она бы не испугалась рискнуть. Ей было интересно надеть созданный учеными новейший костюм и выйти за территорию поселения, посмотреть на пустоши и на то, что скрыто за ними. Но проводить там каждый день, безрезультатно очищая безжизненную землю в ожидании, когда же уйдут яды? Кроме того, сам профессор отмечал, что на это могли уйти десятки лет.

Когда кто-то спросил профессора, почему бы не поставить эксперимент внутри поселения, его лицо осунулось, блеск в глазах потускнел, он замялся на мгновение, а потом сказал, что эксперименты проводятся. Все ждали продолжения, но на этом его выступление закончилось.

Зои остановила картинку, вгляделась в лицо профессора, удрученно вздохнула и вернулась на главный экран, выбрав раздел «Семья». У профессора был сын Лавр двадцати трех лет, статус шесть, техник, работает в «Синтезе», в лаборатории отца. Она внимательно посмотрела на изображение невысокого парня с золотистыми волосами и светло-карими глазами. Он улыбался в камеру, и Зои это понравилось. Она улыбнулась его голограмме и свернула поисковик.

Потом погладила холодную столешницу, и руки сами нырнули вниз, вытаскивая из ящика реликт, который не давал ей покоя.

«Что же мне с тобой делать?»

Зои еще раз внимательно его осмотрела, потрогала выступающие металлические штуки, взяла обеими руками и нажала на боковую кнопку. Ток неровным ярким жгутом прошел между выступающими элементами. Она вздрогнула, отбросила реликт, словно он источал яд. Реликт упал на пол, издав громкий глухой звук, и скользнул по полу до стены. Зои вскочила с кресла, не отрывая взгляд от реликта.

«О боже, это же ток! Эта вещь выпускает ток!» – И, закрыв руками лицо, замахала головой.

Зои надеялась, что защитники ошиблись, что профессор умер собственной смертью, что произошла какая-то ошибка или путаница. А теперь в ее комнате оружие, которое убило профессора, и она никак не сможет отдать его защитникам и объяснить, почему взяла его. Как она будет доказывать, что он не ее?

«Думай, думай, думай! Да что тут думать, чушь какая-то! – вскинулась Зои. – Ладно, успокойся, – сказала она себе и протяжно выдохнула. – Оно работает только от нажатия, значит, кто-то надавил на эту кнопку. Это мог быть и сам профессор, и кто-то еще. Зачем это профессору? Бред! Он же не мог специально прийти в Архив, чтобы убить себя таким способом, когда можно было просто вытащить трубку, лежа дома на диване. Значит, это сделал кто-то другой. А теперь это у меня в кабинете, с моими отпечатками, и в Архиве была только я, и я нашла профессора! О святой фотосинтез, что же мне теперь делать?»

Зои оглядела кабинет, словно искала какие-то подсказки или ждала, что сейчас из невидимой двери появятся ловец и защитники, чтобы ее арестовать. Она подбежала к реликту, схватила его и сунула в свой карман для баллона. Карман оттопырился, штаны оттянуло вниз, и казалось, что они вот-вот упадут. Зои схватилась за ремень и побежала в свою комнату.

В правой части стоял инкубатор, слева – небольшой шкаф с одеждой, напротив которого разместилось старое массажное кресло. Вот и все, что было в этой комнате. Зои подошла к креслу, осмотрела его со всех сторон, но мыслей, как бы спрятать в нем эту штуку, не было. Она метнулась к шкафу, отодвинула в стороны двери, посмотрела на три полки слева и на нишу с вешалками справа. Сунула штуку под одежду на верхней полке и быстро задвинула двери.

«Нужно будет спрятать среди реликтов. Там, где его точно никто не найдет», – подумала она и отошла к окну. Отодвинула в сторону панель, посмотрела на улицу. Яркий свет рвался сквозь кислородную паутину и врезался в солнечные панели. По бульвару быстро шел одинокий человек, постоянно посматривая на часы, – привычка всех жителей поселения следить за временем. Она еще несколько минут наблюдала за пустой улицей, но никаких изменений не заметила. Через каждые три метра кислородные столбы, а через каждые пять – распылители, или, как их правильно нужно было называть, паровые столбы. Первые пускали кислород в воздух, а вторые – специальный пар, который спасал кожу от воздействия новой атмосферы. Круглый год днем на улице было душно, влажно и солнечно-серо, за исключением Центрального района, где все выглядело куда уютнее, с учетом разноцветных стен, искусственных деревьев и клумб, а еще сооруженных паровых фонтанов, которые создавали радугу.

Зои вспомнила, как год назад они с бабушкой Ро гуляли по Центру и радовались воздушной полупрозрачной радуге. Она трогала рукой струи пара, словно прикасаясь к разноцветным дугам. Ей так хотелось, чтобы и ее рука покрылась радугой и перестала быть такой бледной и холодной. Бабушка, улыбаясь, погладила Зои по волосам и поцеловала в макушку.

– Зои, помни, что бы ни случилось, я люблю тебя, – сказала она, но в ее голосе слышались странная неизбежность и грусть. Зои не придала значения этим словам, она думала, что бабушка будет с ней вечно, и не верила, что наступит день, когда ее не станет.

«Что же мне делать, бабушка, что делать? Ты бы нашла ответ, нашла выход, но тебя рядом нет…» – Одинокая слезинка скатилась по щеке.

Зои отошла от окна и снова приблизилась к шкафу. Глупо прятать этот предмет даже на короткое время в самом очевидном месте. Ей надо избавиться от него или связаться с ловцом и рассказать все. Но кто ей поверит? Девушке со вторым статусом. Девушке, которая никто…

Она достала реликт из-под одежды, хотя уже не была уверена, что он вообще есть в списках Архива, и пошла к лифтам, но ее часы завибрировали – кто-то звонил в дверь.

«Нет, нет, нет! Что же делать?»

Зои мгновенно свернула в кухню, огляделась, встала на стул у шкафа и достала с верхней полки закрытую коробку с сухими обедами. Открыла пластмассовую крышку, вытащила все пакеты и положила предмет. Сверху и по бокам впихнула упаковки с едой, закрыла коробку и убрала в самый дальний угол. Оставшиеся пакеты положила сверху – это испортило идеальную расстановку и внесло долю хаоса в установленный порядок, который Зои так любила. Но деваться было некуда, часы продолжали вибрировать. Мысли мельтешили в голове, ей нужно было срочно успокоиться. Зои уже схватилась за трубку, чтобы выдернуть ее, но передумала.

«Азот им в легкие!» – выругалась она, включила планшет и хотела открыть двери, но увидела, что они сами разъехались, впуская посетителей.

Она быстро прошла в центральный холл и постаралась скрыть тревогу, приняв беззаботный вид. Поправила кофту. У дверей стоял высокий парень, облаченный в белоснежную форму.

«Ух ты, святой фотосинтез», – подумала Зои, разглядывая посетителя.

Гордая осанка, тренированное тело, облаченное в белоснежное пальто, под которым белые брюки и белая рубашка с черными пуговицами. На кармане рубашки прикреплен знак «Синтеза» в виде черной буквы «Ф», замкнутой в букве «О».

«Наверное, он каждый день лежит в аппарате, который прокачивает мышцы», – решила Зои, смотря на парня.

Стильно уложенные черные волосы, одна прядь спадает на высокий лоб, зеленые глаза, обрамленные черными ресницами, прямой нос, губы, изогнутые в насмешливой полуулыбке, подбородок задран вверх.

Дыхание Зои перехватило от такого зрелища. Она еще никогда не видела настолько красивого парня. За ним стояли еще двое, облаченные в светло-серые костюмы.

Парень в белом улыбнулся, обнажая ровные белоснежные зубы.

«Разве может быть столько белого цвета?» – вдруг подумала Зои, продолжая бесцеремонно смотреть на него. Она хотела бы отвернуться, но это зрелище ослепило ее, как лучи солнца, проникающие в пластины солнечных батарей на окнах Архива.

– Привет! – произнес парень.

– Добрый день, – еле слышно ответила Зои и наконец отвернулась.

Парень прошел мимо нее, обошел холл, всего на мгновение задержав взгляд на девушке, после чего повернул голову к двум спутникам и сделал им какой-то жест.

– Работаешь тут? – спросил один из юношей в сером.

– Да.

– Ты работала вчера?

Зои кивнула, стараясь делать мелкие вдохи и выдохи, чтобы окончательно не захлебнуться воздухом, которого требовали легкие. Ей хотелось развернуться и убежать в свою комнату, но она продолжала стоять под их пристальными взглядами.

– Значит, ты знаешь о смерти профессора Володара?

– Знаю, – еще тише ответила Зои и, пытаясь скрыть нервозность, спрятала руки в карманы.

Она еще раз взглянула на парня в белом и заметила его уникальную, почти незаметную трубку, которая тянулась от носа за ухо и пропадала в волосах. Он остановился посреди холла, резко развернулся, и его зеленые глаза впились в Зои.

– Зои, меня зовут Август, я работаю в «Синтезе». Профессор был моим… коллегой, и я бы хотел узнать, что тут произошло.

– Вы знаете мое имя? – только и сказала Зои, почувствовав, как ее щеки еще сильнее накаляются пламенем смущения, словно все это время она растирала их ладонями.

– Да, – улыбаясь, ответил он. – Я многое знаю.

– Зачем? – почему-то спросила Зои.

– Зачем? – переспросил он, усмехнулся и повернулся к спутникам. Они улыбнулись ему в ответ и заговорили:

– Зои, перед тобой…

– Хватит! Это неважно, – перебил их парень в белом. – Ну, Зои, я хочу услышать, что случилось с моим коллегой, профессором Володаром.

Зои съежилась под взглядами троих мужчин.

– Я рассказала все ловцу.

– Все? – уточнил Август.

– Да.

– А ты знаешь, чем профессор занимался в твоем Архиве?

– Ну, это не мой Архив.

– Давай без этого! – резко оборвал ее Август, и интонация его голоса выдавала крайнее недовольство. Он посмотрел на свои часы, хотя не был похож на того, кто должен следить за картриджем, и сказал: – У меня мало времени, и я не хочу потратить его здесь. Чем он занимался?

– Я не знаю, – искренне ответила Зои.

– Можешь узнать? – спросил Август, но это прозвучало не как вопрос, а скорее как приказ.

– Это не входит в мои обязанности, – попыталась возразить Зои, но ее голос дрогнул и к концу фразы почти затих, даже себе она показалась жалкой в этот момент.

– Теперь входит. Если ты узнаешь, чем он тут занимался, я сделаю так, что твой статус станет выше.

– Мой статус?

– Да, наверное, очень тяжело жить с первым статусом. Это же даже ниже, чем…

– Чем что? – не дала ему закончить Зои и резко проговорила: – У меня второй статус.

Его слова задели ее, она поджала губы, чтобы не сказать ничего лишнего и не выпроводить их за дверь. Зои знала, что ее характер и поведение не всегда соответствовали нормам, а периодами она переходила все допустимые границы. Именно поэтому в ее личной карточке еще до присвоения статуса стояла кричащая пометка: «Не может занимать статус выше третьего». После этого надеяться на стоящее место в поселении казалось глупым. Но это было давно, слишком давно. Сейчас она умеет контролировать эмоции, держать их внутри, прятать себя.

Еще год назад Зои бы ему все высказала, потому что не умела молчать, глотать обиды, проходить мимо. Она слишком остро чувствовала открытое безосновательное неравенство, установленное статусной шкалой. А сегодня она заглушила в себе чувства и только смотрела на Августа окисляющим взглядом.

– Неважно, – бросил Август, развернулся и пошел к двери.

Один из парней подошел к ней и угрожающе прошептал:

– Он не любит, когда ему перечат. На твоем месте я бы все узнал, и как можно скорее.

Зои задержала дыхание, сжала ладони в кулаки и продолжала стоять, смотря им вслед. Внутри все скукоживалось и скручивалось от досады из-за голоса, на который она не имела права. Она любила свою работу, это здание, старые реликты, которые скрывали столько тайн прошлого, но, может, ей было бы намного проще жить, если бы она не слушала бабушку и прошла курс стабилизации…

«Я, наверное, смогла бы изменить свою жизнь и свой статус, когда это было еще возможно и нужно. И тогда бы сердце бабушки не остановилось так внезапно, а я не была такой одинокой и пустой».

Но бабушка была непреклонна, считая, что Зои должна быть собой, такой, какая она есть, с взрывным и бесстрашным характером. Бабушка Ро считала Архив сокровищницей цивилизации. Но разве можно работать в сокровищнице и быть никем, постоянно переживая, что лишний вдох приведет к смерти? Разве можно жить, не имея возможности гулять по городу в ночи, танцевать и поддаваться импульсам жизни? Вся история Зои проходила в этой высокой ледяной клетке из стекла и бетона, день за днем, этаж за этажом. Она обняла себя руками и прижалась щекой к плечу, сдерживая слезы, которые тоже были непозволительной роскошью…

Зои вернулась в кабинет и связалась с начальником. Перед ней появился упитанный мужчина, сидящий за столом с прозрачным стаканом в руке, наполненным какой-то зеленоватой жидкостью.

«Скорее всего, чай из какого-то синтетического растения», – прикинула Зои и чуть скривилась.

– Регат, здравствуйте.

– Зои, такой ужас! Как такое могло случиться, я не поверил бы, если бы со мной не связался ловец. Святой Лаврентий! В поселении давно уже не совершались убийства. Да мне кажется, я такое только в фильмах видел, не помню, чтобы хоть раз в жизни сталкивался с насильственной смертью. Что же это происходит? Ты как? Не пострадала?

– Нет, но…

– Зои, ты похудела. С тобой все хорошо?

Она посмотрела на себя, словно забыла, как выглядит. Он прав, одежда стала ей слишком большой.

– Нет аппетита.

– Надо съедать свою норму и пить витамины. Ты же знаешь, что у тебя страховка только при самых критических случаях. Тебе нельзя болеть. У тебя есть еда? Ее привозят без задержек?

Зои вспомнила свой забитый пакетами еды шкаф и ответила:

– Да, у меня все есть. Просто когда бабушка была жива…

– Зои, ее нет уже полгода, ты должна быть ответственной. Теперь именно ты должна о себе заботиться.

– Я ответственна, но есть эту еду не могу.

– Почему? Мы все ее едим.

– Да, – сказала Зои и замолчала. Это был их с бабушкой Ро секрет. Раз в несколько недель бабушка приносила домой сладости и закуски, и они устраивали праздничные ужины. Она так скучала по вкусной еде, а от этих пакетов ее только тошнило.

– Сегодня приходили из «Синтеза».

– И?

– Они хотели, чтобы я собрала информацию, чем занимался профессор в Архиве.

– Это же отлично!

– Да?

– Конечно. Сделай все, что скажут. А потом я запрошу тебе повышение и укажу, что ты сотрудничала и помогала «Синтезу». Ты же понимаешь, что это может быть твой единственный шанс хоть чуток улучшить свою жизнь?

– Ладно. Поняла. Но я хотела бы с вами поговорить кое о чем… лично.

– Мне пора на совещание, Зои. Но я рад, что ты позвонила. Как-нибудь обязательно увидимся. Будь хорошей девочкой, и, может, через несколько лет я смогу тебя перевести на работу получше.

Он отключился, а Зои сказала в пустоту:

– Но мне-то тут нравится.

Она открыла базу посещений, перелистала на год назад, потом еще на год и еще, пока не нашла первую запись о посещении профессором Архива. Десять лет он бывал здесь, целых десять лет что-то изучал или искал. Но последние три года его посещения участились. Зои зашла в программу пометок и выписала этажи, которые он посещал за последние годы – минус второй, восьмой, шестнадцатый, тридцать восьмой, сорок второй и сорок третий (этажи-библиотеки, как называла их Зои), ну и, конечно, сорок девятый, роковой этаж. Она еще раз прошлась по списку взглядом. Странно, надо перепроверить еще один этаж, ей казалось, что профессор там тоже бывал.

Зои потратила еще какое-то время, медленно пролистывая страницы электронной базы, останавливаясь на отметках, но ничего нового не увидела. Она встала, прошлась по кабинету и посмотрела на часы. Сегодня вечером должны привезти новые картриджи для баллона, а пока у нее в запасе еще восемь часов, до доставки же всего шесть. То есть два часа на непредсказуемые обстоятельства.

Она прошла в холл, выглянула в центральные двери и, не увидев ничего подозрительного, пошла на кухню. Вытащила предмет и быстрым шагом направилась к лифту – его нужно было срочно спрятать, и желательно туда, где никто не будет искать. Двери лифта разъехались, Зои тут же вошла внутрь и нажала двадцать первый этаж – этаж утилизации, где хранятся испорченные реликты.

Выйдя из лифта, она пошла по извилистому коридору, заглядывая в отсеки с реликтами и пытаясь выбрать самое подходящее место. Мониторы, установленные администрацией у дверей, еще не работали в полную силу, она настроила их только до одиннадцатого этажа. Через эти устройства можно было не только открыть двери, но и посмотреть список всех реликтов, которые хранились в том или ином отсеке, а также номер контейнера и другую информацию о них. А при нажатии на реликт появлялась миниатюрная голограмма. Еще Зои настраивала список в виде изображений и, стоя у двери, можно было наглядно увидеть все, что хранилось в отсеке. Было бы удобно пользоваться системой, но пока приходилось действовать по наитию. Она выбрала самый дальний отсек, последний стеллаж, вытащила контейнер из левого верхнего угла и спрятала туда опасный реликт, который словно обжигал пальцы при прикосновении. Выдохнула, опустив плечи, и только сейчас смогла расслабиться. Зои огляделась. Вокруг нее, как и во всем Архиве, стояла бездушная тишина. Она быстро вышла из отсека, стараясь успокоить сердцебиение, и вдруг, увидев дверь, выходящую к лестнице, резко остановилась. Поднялась на один этаж и медленно пошла по коридору, заглядывая в темные стекла отсеков, пока не увидела небольшое коричневое пятно на стене. Коридоры почти на всех этажах были одинаковыми, но иногда на стенах встречались тонкие трещины или старые пятна, которые хоть немного придавали им индивидуальности. И это пятно было ей до боли знакомо.

«Вот и он, тот самый этаж».

Внутри Зои пробудилось легкое чувство ностальгии, словно тот вечер был всего пару дней назад. Бабушка Ро попросила ее отнести профессору кофейный напиток, а она у самых дверей в отсек споткнулась на ровном месте и пролила бурую жидкость на стену, создав неповторимый чужеродный рисунок. Зои тогда так сильно переживала, пыталась оттереть темное пятно, но оно, как паразит, моментально въелось в поверхность.

Она открыла дверь в отсек рядом с пятном и отчетливо вспомнила, как профессор изучал какие-то пакетики из небольшого контейнера. Зои отдала ему наполовину пустую чашку и судорожно извинилась. Он рассмеялся, посмотрел на пятно на ее штанах и сказал, что все это не имеет никакого значения. В тот вечер он был в приподнятом настроении, и ей показалось, что даже пританцовывал. Странное тепло воспоминаний разлилось по рукам, но тут же остыло, когда она подумала: «Но почему в журнале этот этаж не отмечен в посещениях профессора?»

Зои обошла помещение и стала искать контейнер, но отсек загромождали только стеллажи с большими ящиками.

«Интересно, что у нас здесь хранится?» – подумала она и выдвинула первый ящик. В нем лежали какие-то пластмассовые огромные чашки разной формы. Были и квадратные, и полукруглые. На дне чашек сделаны маленькие сквозные отверстия. Но больше ничего интересного не было. Зои оглядела весь стеллаж.

«Что же тут могло заинтересовать профессора?»

Она стала открывать один за другим большие контейнеры: какие-то глиняные чаши, блюдца, емкости. Также ей попались старые механизмы, и у всех был шнур с маленькой резиновой штукой на конце, из которой торчали две металлические палки. Еще Зои обнаружила мешки, на которых было написано «Удобрения». Интересно, что такое «удобрения»? Может, еда прошлых веков? Она пощупала пакет и почувствовала странную рыхлую консистенцию. Понюхала цветной полиэтилен, но он ничем не пах.

Еще в боксах были другие пакеты, бутылочки, огромные вилки с тремя и четырьмя зубцами и куча странных предметов. Она даже представить себе не могла, как и для чего их могли использовать.

Зои осмотрела все контейнеры первых стеллажей, когда часы завибрировали, извещая о посетителе.

«Неужели доставка так рано?»

Она взглянула на часы и поняла, что потеряла счет времени, роясь среди множества непонятных ей реликтов.

«Как же мне что-то найти, если я не знаю даже, что искать?»

Она спустилась вниз и забрала бокс с картриджами. Машина автоматической доставки уже скрылась из виду, а Зои все еще стояла на улице и смотрела по сторонам. Потом развернулась к входной двери и взглянула на высоченное здание Архива, окна которого уходили в небо, где отблескивала и переливалась кислородная паутина.

«Ну и гениальный же ум был у святого ученого Лаврентия. Надо же было придумать такой материал, который оградил нас от смерти, спас человечество!»

Зои представила, что могло произойти, если бы не паутина. Представила, как за территорией поселения воздух сжат и насыщен ядами, как облака несут только гибель, а кислотный туман застилает землю. В детстве она ездила на просветительскую экскурсию к границе поселения, где начиналась кислородная паутина. Зои и сейчас помнила ржавую сухую землю, серо-молочного цвета туман, за которым ничего не было видно. Помнила, как от страха визжали другие девочки, когда их подвели почти вплотную к кислородной паутине, за которой была пустошь смерти. Зои тогда схватила бабушку за руку и вгляделась в даль, ей почудилось, что там живет само зло в виде огромного засасывающего все живое рта.

Сейчас она знала, что никакого рта не существует, но вот смерть, она есть повсюду, особенно за поселением. Осознание того, что вчера произошло, навалилось на нее, и Зои, встряхнув плечами, постаралась вернуться к чему-то более позитивному.

«Мне бы способности Лаврентия и его мысли. Ну и должность в „Синтезе“ не помешала бы, – усмехнулась она. – Но это в другой жизни. Там, может, и я смогу спасти человечество, сделать что-то стоящее, что-то важное и значимое».

Зои сделала неглубокий вдох и вернулась в здание. Прошла в кабинет, убрала картриджи в специальный ящик, загрузила отсканированные еще вчера реликты в базу и в семь вечера закрыла Архив на ночь. У нее оставалось два часа до сна, но ей абсолютно не хотелось заходить в «Нейро» и блуждать по развлекательным разделам. Общаться с кем-то или искать подходящую ей пару тоже не хотелось. Бестолковое занятие, потому что вряд ли найдутся желающие знакомиться с девушкой второго статуса.

Она глянула на часы, автоматически посчитала, на сколько еще осталось кислорода, и перепроверила свой расчет на баллоне. Ей нравилось самой считать время до смены, хотя в этом не было никакого смысла, потому что на баллоне и на часах это указывалось в обязательном порядке. Но так она чувствовала, что держит свою жизнь, свой ритм, свои легкие под контролем, что на самом деле вовсе не соответствовало действительности.

Зои прошла в комнату, устроилась в кресле и открыла страницу профессора, на которой появилось множество соболезнований и слов о нем и его достижениях.

«Интересно, эти люди при жизни профессора хоть раз выражали ему свое восхищение? Говорили ему добрые слова? Или это всего лишь посмертный ритуал, который должен исполнить ответственный человек?»

Она зачем-то перешла на страницу сына профессора и вновь посмотрела его объемное изображение, включила виртуальные видео, где он в своей наглаженной форме идет по коридору или в навороченных сенсорных очках сидит у проектора, а его голограмма в вербольной форме белого цвета с черной надписью забивает гол. Номер «шесть» на футболке.

Зои свернула видео, которые слишком отвлекали, и стала изучать его страницу.

«Само собой, занимается верболом. Ого! Список спортивных нейронаград впечатляет. Интересно, если бы обычный спорт был доступен людям, он бы тоже им занимался? Сколько же спортсмены прошлой эры потребляли кислорода? Вероятно, тонны. Но с трубкой в носу это не кажется таким веселым занятием».

У Зои тут же всплыло воспоминание, как они с бабушкой устраивались на полу в отсеке истории на втором этаже и смотрели через реликты реальные видеозаписи игр, чемпионаты по футболу и хоккею. Огромные трибуны людей и спортсмены, которые глотали воздух и мчались к победе. Слезы радости и разочарования. Чувство счастья, эйфории или, наоборот, безнадежно упущенного шанса.

«Раньше люди были такие открытые, такие эмоциональные, такие богатые. У них было все, о чем можно только мечтать».

Зои почувствовала, как ее сердце замерло, когда она вспомнила яркую зеленую живую траву на видео, по которой бежали мужчины, как они падали на этот невероятный волшебный ковер. Она закрывала глаза и представляла, как падает на что-то мягкое и воздушное, как прикасается ладонями к живому, откликающемуся на ее движения ковру. Они с бабушкой обожали старые исторические видео о спорте, о природе и животных, об океанах, о счастливом человечестве. Это были те сказки, которые бабушка показывала ей на ночь.