скачать книгу бесплатно
Вся команда, кроме Джо, собралась в комнате отдыха. Доктор Фолкберг собирался представить сотрудников гостье, что вызывало у Шерри недоумение. То ли он так рассчитывал показать Мантисс, что в отделе работают замечательные люди и беспокоиться не о чем. То ли руководитель хотел продемонстрировать своим сотрудникам «Ту самую женщину». При мысли об этом губы Шерри сами собой искривлялись.
На поверку «Та самая женщина» оказалась не шестирукой богиней и не обладательницей самого умного лица в мире. Хельга Мантисс была обычной, до зубовного скрежета банальной представительницей человечества. Конечно, особенности крылись не в тёмных волосах или карих глазах, не в курносости или остром подбородке, бледной коже или настолько тонких руках, что странно, как она вообще могла держать предметы и отрывать их от поверхности. Что-то обязано скрываться внутри. Такое яркое и неординарное, что польстился даже такой скептик как МС-12. Ум – это ладно. Шерри считала, что вокруг много не самых глупых людей, а о гениях давно пишут в газетах и рассказывают в передачах. Возможно, какая-то уникальная черта характера. Или нетривиальная манера речи. Или…
– С Джо вы уже познакомились в коридоре. – Доктор Фолкберг указал на сотрудника, только что вставшего с края выстроившейся линии. – Позвольте представить остальных членов моей команды.
– Позволяю.
Шерри с долей разочарования наблюдала за процессом, в котором доктор называл имена, а гостья одаривала сотрудника взглядом или словом. Это же надо! Мантисс оказалась убийственно высокомерной. То, как она намекнула на полноту Кетти, вбив ту в краску, с каким почти раздражением выслушивала сухое приветствие Брена и как прервала сбивчивую речь Олафа, который не выбирал заикаться… Это вызывало у Шерри недоумение и возмущение. Местной звезде не нравится, что её время тратят на простых смертных? Или как ещё интерпретировать ту надменность, с которой Мантисс отвечала на реплики сотрудников? Её, Шерри, коллег! Поведение гостьи было столь красноречивым, что даже доктор Фолкберг стал поглядывать на неё с немым вопросом.
Саймон и Шерри стояли в шеренге последними. Мантисс поравнялась с ними и спросила:
– А это ваши правая и левая руки?
Она оценивала их как придатки! Шерри мысленно велела себе не меняться в лице. Теперь ей понятно, что в этой самовлюблённой особе мог найти МС-12. Одного поля ягоды.
– Саймон Доври пришёл сюда с огромным скептицизмом, но вскоре подстроился и адаптировался, – рассказывал доктор Фолкберг.
– Хотел прийти на собеседование в консперологической шапочке, – пошутил Саймон. – Хорошо, что не сделал: у этих ребят туго с чувством юмора. Зато тут кофе хороший. Стоит едва ли не столько же, сколько моя месячная зарплата. Ну вы и сами это знаете, вы же тут работали.
Мантисс выглядела так, словно вот-вот сорвётся и велит Саймону заткнуться. Иногда его болтливость и впрямь раздражала, но сейчас Шерри готова была грудью встать за чувство юмора коллеги. Тем более что Саймон всего лишь пытался быть дружелюбным.
– И Шерри дер Цеггир. Отличница и очень умная девушка. Пришла с большими надеждами, что работа бросит вызов её недурственным способностям.
Мантисс обратила внимание на последнего человека в линии. Шерри поприветствовала гостью как можно более нейтральным тоном и добавила к лестной оценке руководителя:
– Учёба не ставит тех препятствий перед молодым поколением, какие следовало бы.
Может, хотя бы в этой теме Мантисс найдёт себе равную и не станет задирать нос. Ах, если бы. Шерри нашла ещё одну черту, которая точно понравилась бы МС-12: Мантисс не стеснялась в выражениях.
– Со сколькими преподавателями пришлось переспать ради хороших оценок?
Гостья так внимательно уставилась на опешившую Шерри, словно не желала пропустить ни единой эмоции жертвы. Настоящий энергетический вампир! Шерри почувствовала, как у неё горят щёки и уши. Это было возмутительно слышать столь уничижительные предположения!
Пока оскорблённая девушка глотала воздух, как выброшенная на берег рыба, доктор Фолкберг всё же решил вмешаться. Он отвёт Мантисс в сторону. Саймон, прятавший улыбку за ладонью, убрал руку и с извинением посмотрел на Шерри. Кетти пожала плечами, хотя у неё ничего и не спрашивали. Все были озадачены поведением гостьи, в той или иной степени. Разве что Брен быстро нацепил невозмутимость и с любопытством глядел в сторону отошедших.
– Не волнуйся, мы все знаем, что ты честно заработала свой диплом, – прошептал Саймон на ухо Шерри. Если он так надеялся утешить её, то попал впросак.
– Просто заткнись.
Шерри уже мечтала, чтобы этот невыносимый день закончился. Нет, чтобы неприятный человек испарился. Устраивать ругань, конечно, было бы неправильно, но если так пойдёт и дальше, любое терпение лопнет. Шерри, может, и была прилежной ученицей, но отнюдь не паинькой. Она не позволит выскочкам вроде Мантисс задирать себя.
Фолкберг обернулся к сотрудникам отдела и громко объявил:
– Простите, пожалуйста, Хельгу. Она хотела притвориться МС-12 в юбке, чтобы подразнить вас.
Саймон похвалил актёрское мастерство гостьи. Мантисс принесла извинения всей группе. Она больше не выглядела ни раздражённой, ни зацикленной на самой себе. Вот так просто – свернула притворство, словно сошла со сцены. Шерри внутренне содрогнулась. Ну и что это было? И главное – как относиться к этой женщине, если все её выходки были притворством? Есть ли в ней хоть что-то искреннее?
Доктор Фолкберг отпустил всех сотрудников, кроме Саймона и Шерри.
– Мы пройдём в пятнадцатый кабинет и поговорим, – холодно распорядился руководитель. – Не будем терять ни минуты.
Пока они шли, Саймон не выпускал гостью из внимания и даже пару раз обращался к ней. Шерри игнорировала Мантисс, прибегая к приёму, которым с ней поделились в школе. Чтобы не возвращаться мыслями к неприятному субъекту, нужно представить, что тот выпал из мира. Конечно, на самом деле человек никуда не девался и всё ещё мог досаждать словесно. Но Шерри и не нужно было стирать Мантисс по-настоящему. Она пыталась перестать о ней думать, и мысленное исключение гостьи из воображаемого поля помогало отвлечься. Не вспоминая о проблеме, Шерри быстро успокаивалась. А учитывая, что Мантисс и не пыталась заговорить с девушкой, вернуть душевное равновесие к концу дистанции было проще простого. Шерри продолжала считать гостью неприятным человеком и лишним элементом, но кричать и ругаться больше не хотелось.
В кабинете доктор Фолкберг предложил Мантисс сесть. Саймон обошёл стол, едва не свалив с края калькулятор. Шерри встала с другого конца и со скепсисом принялась выслушивать, как гостья просит не проводить с ней инструктаж. Видите ли, она всё и так знает. Мантисс даже не догадывалась, сколь многое изменилось со времён её работы. О чём доктор Фолкберг не преминул сообщить ей. Он рассказал недоверчивой гостье о действии лантановой терапии, и Шерри с удовольствием заметила, как растёт изумление на лице Мантисс. Эта женщина пришла в их отдел изучения в полной уверенности, что она умнее всех и опыта у неё на три вагона. И вот выверенными фразами доктор спустил её с небес на землю. На самом деле Мантисс уже ничего не знает об этом отделе, его объекте и методах работы с ним.
Ещё более приятным было то, что доктор Фолкберг просил своих сотрудников растолковать некоторые детали. Он ценил их профессионализм, и это льстило. Шерри досадовало только то, что Мантисс явно не восхитили методы их работы. Она была озадачена, напряжена, словно ждала подвоха или разоблачения розыгрыша, но точно не в восторге. Мантисс застряла в прошлом и не видела, какие перспективы предлагал текущий курс. Оттого Шерри всё тяжелее было сдерживать вопрос, так ли этот пережиток нужен их отделу. Даже на один сеанс.
Обсуждение закончилось, и доктор Фолкберг повёл гостью дальше. Шерри так до последнего и не разобралась, чувствует ли превосходство над Мантисс, боится её репутации или испытывает обычное отторжение человека, который познакомился не с самым вежливым собеседником. Эта женщина вела себя так, будто пришла в лагерь оппонентов, заранее настроив себя на конфронтацию. Да, именно такое впечатление в итоге и сложилось о Мантисс, как только она перестала притворяться высокомерной звездой. И оба образа были чужды и даже противны Шерри.
Вместе с Саймоном она вернулась в восьмой кабинет, где протекала их основная работа. Сейчас о ней можно было даже не думать. Мысли скакали в известном направлении.
– Ну и как она тебе? – Саймон не мог не обсудить гостью. – Что-то мне подсказывает, ты невзлюбила её всем сердцем.
– Интересно, что же натолкнуло тебя на такую мысль?
– Лицо у тебя было порой зверское и… А, это был риторический вопрос. Ну ладно.
– Я удивлюсь, если хоть кто-то получил удовольствие от знакомства с ней, – фыркнула Шерри.
– Удовольствия – нет. Но и негатива так-то тоже. По ней видно, что она сильно травмирована этим местом. Я не могу судить строго её поведение, учитывая этот фактор.
– Травмирована? Не смеши! Её распирало от собственной значимости, так что она не стеснялась делать замечания доктору Фолкбергу! Человеку, который успешно руководит отделом!
– Ты это так видишь? – Саймон вскинул брови. – Слушай, я на твоей стороне, хорошо? Не нужно сердиться ещё и на меня, потому что меня болтовня Мантисс не задела в той же мере, как тебя. Но и согласиться с тобой на сто процентов я не могу. Она интересная. Странная, но интересная. В ней есть некая дотошность, а это важное качество исследователя – быть дотошным.
Саймон отошёл к своему столу, а Шерри уткнулась в монитор. И стала следить за тем, как медленно сменяются цифры часов. Ей хотелось узнать результат встречи Мантисс и объекта, и это желание снедало всю выдержку. О какой работе может идти речь? Должно быть, доктор Фолкберг понимал, что его команда будет не в лучшем настроении после знакомства с Мантисс. Поэтому он дал сотрудникам не так много заданий? Предусмотрительно, как и всегда.
Когда нетерпение уже настолько изъело Шерри, что она стала обсуждать с Саймоном посторонние темы и в десятый раз прогоняла в уме список дел на неделю, в кабинет вернулся доктор Фолкберг. Бросил какие-то бумаги на стол и пробурчал под нос:
– Собаку съела, а хвостом подавилась.
– Всё нормально? А где Мантисс? – Саймона не стесняло, что время для расспросов могло быть неподходящее. Он всегда вцеплялся клещом в людей, когда хотел что-то узнать.
– Ушла домой. – Доктор сел и подпёр голову кулаком. – Рассказывать нечего. Чуда не случилось. Всё же стоило предупредить её о том, что объект превратился в проигрыватель одной и той же опостылевшей песни.
– Жаль, что новых данных нет.
На самом деле Шерри испытала облегчение. За последний час она успела накрутить себя настолько, что поверила, будто Мантисс и впрямь божественно хороша. Настолько, что заменит собой сразу двух сотрудников. И откуда вылезли эти глупые мысли? Мантисс – обыкновенный человек. А теперь ещё и человек, далёкий от исследований их отдела. Где ей совладать с причудами МС-12?
– Нечему тут расстраиваться, – доктор Фолкберг спрятал хмурость. – Мы не проиграли в войне, не потеряли конечности и не были уволены. Продолжаем работу в прежнем режиме и не унываем.
Шерри улыбнулась на подбадривающие речи руководителя. Уже через минуту она была готова вычеркнуть неприятную особу из жизни, когда доктор Фолкберг вдруг изрёк:
– Было что-то… Нет, глупость какая-то. – Он вновь сдвинул брови к переносице. – Меня не покидает впечатление, которому я отказываюсь верить.
– Поделитесь с нами, – попросил Саймон, к огорчению Шерри. Она надеялась, что они уже поставили точку.
– Сегодня объект говорил с Мантисс ровно о том же, о чём он говорит со всеми. Ничего нового. Только их разговор показался мне наиболее живым, как если бы все эти фразы, повторяемые им последние три недели, он придумал исключительно для неё. Зная, что она придёт. А с нами он просто репетировал.
– Такого быть не может, – выпалила Шерри.
– Логика подсказывает, что нет. Но ощущение… – Доктор Фолкберг мотнул головой. – Забудем. Вернёмся к работе.
Глава 3б
До института Хельга доехала на такси. Когда она зашла в вестибюль, первым импульсом было тут же развернуться и уйти. Но Мантисс посчитала это незрелым и попросту недостойный поступком. Что за детские капризы, в самом деле? Она вернулась не в замок кошмаров, а всего лишь на прежнее место работы.
Мебель и её расстановка в вестибюле поменялась. Другими были также лица, повернувшиеся в сторону гостьи. А вот по коридору дальше всё оставалось прежним, аж ностальгия накатывала буйствующими волнами. Если что-то и соблюдало постоянство в мире, так это строгий и до зубовного скрежета стандартный интерьер помещений и цветовая гамма коридоров. В этом институте жил какой-то свой дух – неповторимая атмосфера, попав в которую, Хельга невольно всколыхнула отголоски тех эмоций и воспоминаний, что, казалось, уже давно выветрились из неё. Мантисс усилием воли заставила себя не концентрироваться на них, а сосредоточиться на цели визита.
Ещё одной поразительной и странной вещью было то, что доктор Фолкберг, услужливо встретивший её возле лифта, не понравился Хельге с первого взгляда. Его неестественно широкая улыбка была насквозь фальшивой, а в глазах застыло нетерпение. «Он как Уильям, но не Уильям», – промелькнуло в сознании Мантисс, но она тут же одёрнула себя. Если бы дело было лишь в сравнении двух персон, Хельга отругала бы саму себя за предвзятость. Дело было не в том, что этот незнакомец занял место уважаемых ею людей, грозя будто бы вытеснить их дух из этих стен. Нет, проблема была в самом докторе и его не располагающей к себе гримасе. Если доктор Траумерих в незапамятные времена был искренне рад видеть Хельгу, то Фолкберг скрывал за мнимым радушием раздражение, которое проступало в напряжённой фигуре и всё тех же глазах.
– Патрик Фолкберг, – представился доктор, словно Мантисс могла по какой-то причине забыть или пропустить его имя.
– Я знаю, кто вы. А вы знаете меня, иначе не пригласили бы.
– А я так надеялся, что вы поиграете со мной в эту бесполезную вежливую игру. – Доктор ещё растягивал губы, но делал это менее качественно, отчего фальшь проступала всё сильнее.
Некоторые сведения о Фолкберге, например возраст, Хельга вычитала из его биографии в открытом доступе. Он носил очки и не сбривал жидкую щёточку усов. Чёлка прядями свисала вокруг лица, и открытый лоб казался слишком большим. Под ухом, едва заходя на щёку, прятался шрам, который был почти незаметен на загорелой коже. Таких белоснежных зубов у настоящих, не отфотошопленных для журналов людей Мантисс никогда не видела.
Фолкберг загораживал собой двери лифта, оценивающе разглядывая гостью сверху вниз. Будто сомневался, пускать ли её дальше. Или очерчивал границу, демонстрируя, кто тут главный и без чьего кивка ей и шагу не разрешено ступить. Доктор знал, что Хельга работала на минус втором, и явно не желал, чтобы она чувствовала себя тут вольной птицей, которой уже известен каждый уголок отдела.
– Время пришло, – сверяясь с часами, сказал Фолкберг. Он игнорировал синяк на лице гостьи, который невольно притягивал взгляды других людей. – Вы прибыли чуть раньше, и нам нет нужды торопиться.
Он вошёл в лифт первым. Мантисс подавила удивление. Натянутое радушие доктора выглядит так, будто он был вынужден пригласить Хельгу, хотя сам противился этому. Стерев улыбку, он казался ещё более отстранённым и холодным. Разве не Фолкберг забрасывал её письмами, неустанно зазывая в стены института? Мантисс насторожилась и занервничала.
– Не беспокойтесь, вас не ждёт ничего ужасного. – Фолкберг уловил её тревогу по нахмуренному лицу. – Дни, когда тут было опасно, давно прошли. Террористы не заглядывали к нам… да вообще больше не заглядывали.
Он подумал, что на Хельгу напала паника из-за воспоминаний, что она мысленно вернулась в ту ночь, когда на минусовых этажах произошло множество трагедий. На самом деле она боялась будущего. Слишком поздно, правда. Двери лифта захлопнулись, и кабину потянуло вниз, так что если это была ловушка, то Мантисс в неё уже попалась.
На минус втором доктор тоже вышел первым. Хельга молча последовала за ним, но запнулась через шаг. Слева на стене, некрасиво пристроившись почти вплотную к первому кабинету, красовалась дверь с треугольником. Аномальная комната словно «вышла» поприветствовать гостью, которая так давно не появлялась на этаже. У Мантисс мурашки забегали по спине. Она бы решила, что дверь на неё смотрит, если бы столкнулась с этим явлением впервые.
– Очень мило. Обычно её днём с огнём не сыщешь, – усмехнулся Фолкберг. – Идёмте дальше.
– Вы её изучаете? – продвигаясь дальше по коридору, спросила Хельга.
– Да. Несколько человек в моём отделе ставят несложные эксперименты. Я читал в отчётах, что это вы предложили вернуться к изучению комнаты. Не могу представить, о чём думали мои предшественники, игнорируя это сокровище. Такая растрата потенциала, – пренебрежительно отозвался доктор.
– Вы, естественно, знаете, как подойти к исследованию такой аномалии, – в тон ему ответила Мантисс. Её одновременно и порадовало, что комнату с треугольником не забросили, и рассердило, как Фолкберг намеренно акцентировал внимание на ошибках прошлых докторов.
Руководитель отдела изумлённо поглядел на Мантисс.
– Ну конечно. Моя команда ничего не упустит из виду. Нельзя допустить повторения халатности на минус четвёртом, иначе нас тоже закроют.
– Тоже?
– Вы разве не заметили, что в лифте зачеркнули цифру «минус четыре» рядом с кнопкой? Мне говорили, что вы отличаетесь поразительной внимательностью к деталям, но теперь получается, что я, понадеявшись на высокие оценки ваших способностей, сам же и проболтался. Я в растерянности.
Хельгу пробрал холодок. Её больше напугало известие о закрытие отдела на минус четвёртом, чем разочарование Фолкберга. Пускай факт того, что она в самом деле не обратила внимание на зачёркнутую цифру, был смущающим.
– Если их закрыли, кому передали объект?
– Едва ли вам нужно это знать.
– А как же Тёмная Фигура? – не сдавалась Мантисс. – Её объединили с объектом? Да бросьте! Я была участницей тех событий, поэтому имею право знать!
– Нет никакой Фигуры. Она давно пропала из этих стен.
Заявление поразило Хельгу. Почему-то последние годы она представляла, что у сотрудников института всё под контролем, а Тёмная Фигура поймана и изолирована. Реальность была куда более прозаичной. Они попросту не смогли удержать взаперти полупрозрачное нечто, и оно отправилось путешествовать по миру.
– Марк Вейлес всё ещё руководит отделом Сломанного Телефона? – спросила Хельга.
– Нет, он на пенсии. Про минус третий тоже спросите?
– А его не закрыли?
– Пока нет. – Фолкберг что-то заметил. – Кстати о моей команде.
Навстречу им шёл мужчина. Он поприветствовал доктора, и Фолкберг кивнул в ответ. У мужчины были восточные корни, поскольку глаза казались ?же, чем обычно можно встретить в их регионе. Он был в голубой рубашке, заправленной в чёрные брюки.
– Это наш штатный сотрудник, Джо Файхви. Он занимается изучением аномальной комнаты, – представил Фолкберг. – Это наша гостья, Хельга Мантисс.
– Под изучением вы понимаете попытки ежедневно угнаться за ней? – строго сказала Хельга. – Иначе я не могу объяснить, как объект изучения без вашего ведома оказался возле лифта. Бегите скорее – может, ещё застанете его там!
Сотрудник, уже приготовившийся выдать стандартную вежливую фразу при знакомстве, замер с полуоткрытым ртом. Тон Мантисс не располагал к дружественной беседе, а буравящий взгляд причинял дискомфорт.
– Э-э, нет, – выдавил Джо после секундного оцепенения. Он неосознанно прижал руки к бокам под взглядом Хельги. – Мы много времени проводим за анализом материалов, а когда комната нам нужна…
– Вы не обязаны отчитываться перед ней, – перебил Фолкберг. – Пойдёмте, Мантисс. Нужно найти остальных.
Ещё пятеро членов команды нашлись в комнате отдыха, собравшись там специально для встречи с гостьей. Как объяснил Фолкберг по дороге, он отказался от найма кучи неопытных лаборантов и сосредоточился на том, чтобы собрать постоянную команду из профессионалов. Таким образом, теперь на минус втором работало семь человек и не больше – доктор и шестеро помощников. Обязанности были поделены между всеми, исходя из их запросов и талантов. Джо Файхви с какой-то девушкой исследовали аномальную комнату. Ещё двое отвечали за лабораторные работы, а следующая пара напрямую помогала Фолкбергу с главной звездой этажа.
Доктор по очереди представил пятёрку, выстроившуюся в ряд, как по команде. Джо встал чуть позади, так как его уже познакомили. В отличие от своего руководителя, сотрудники не так хорошо маскировали любопытство по отношению к плохо замазанному синяку Хельги, однако до вопросов не дошло.
– Кетти Лорделли. Помогает Джо с комнатой.
Девушка с красными волосами улыбнулась Мантисс и скромно отвела взгляд, когда гостья стала бесстыдно разглядывать её с ног до головы.
– Тоже бегает за дверью? Упражнения действительно не помешают. – Хельга намекала на полноватое телосложение девушки. Пока Кетти соображала, к чему относилась странная реплика гостьи, доктор перешёл к следующему.
– Брен Миттенс. Заведующий лабораторией. И Олаф Строссон, его помощник.
Брену было чуть больше тридцати, по беглой оценке его внешности. А Олаф выглядел совсем молодо. Когда он попытался высказаться, обнаружился дефект речи. Хельга выставила ладонь, призывая его не утруждать себя и не заканчивать неинтересную ей фразу.
– А это ваши правая и левая руки? – Гостья поравнялась с последней парой в шеренге.
– Весьма ответственные ребята, особенно когда грозишь им увольнением. – На слова Фолкберга парочка захихикала. – Саймон Доври пришёл сюда с огромным скептицизмом, но вскоре подстроился и адаптировался.
Низкорослый парень с серьгой в ухе помахал Хельге. У него была подвижная мимика и замашки смельчака и души компании. Он тут же вывалил на гостью несколько острот про отдел. Мантисс постаралась максимально натурально изобразить на лице презрение к его шуткам, хотя её начинало тошнить от собственной игры в высокомерную леди. Но ей необходимо было кое-что проверить.
