В поисках себя

– Думаю, ночью здесь было бы классно, – задумчиво сказал он.

– Знаешь, а я всегда хотела нарисовать картину среди ночи.

– А меня нарисовать хочешь? Может, даже нагишом в стиле рококо.

Он поднял брови и занял позу, положив одну руку за голову. Я не могла не рассмеяться, видя эту картину.

– Вы не могли бы немного приподнять подбородок, мистер… Кстати, какая у тебя фамилия?

– Ты даже не знаешь фамилии парня, с кем провела бурную ночь?! А я считал тебя порядочной девушкой!

– Как будто ты знаешь мою, умник.

– Упс, как неловко. Ладно, только не смей меня подкалывать из-за моей супер-фамилии!

– Ни в коем случае, – пообещала я.

– Алан Сноу – парень, с которым ты провела незабываемую, жаркую ночь.

– Ничего ты не знаешь, Алан Сноу1! – рассмеялась я.

– И как в этом мире можно кому-то доверять? – спросил он. – Теперь твоя очередь, бесстыжая незнакомка.

– Маргарет Блэк, приятно с вами познакомиться, – я протянула ему руку.

Он принял мою руку и начал сильно трясти.

– Разве так поступают с дамами? – спросила я.

– Не нравится? А так?

Он нежно поцеловал мою руку, от чего по спине у меня пробежались мурашки.

– Очень нравится, – сказала я шепотом. – А еще мне безумно нравится вот так.

Я прильнула к его губам, растворяясь в сладком поцелуе. Углубляя его, Алан схватил руками мое лицо. Мир остановился и все, кроме нас и этого момента, было совершенно неважным.

Глава 5

Мы ехали в машине под старые песни группы «The Nowhere Boys» на север в национальную зону отдыха Кереканти.

В последнее время мы побывали во многих местах. Я написала немало картин, все больше вдохновляясь этим волшебным миром вокруг. А когда у меня было такое время, когда я не могла рисовать, погружаясь в свои мысли или просто будучи не в настроении, я просто проводила время с Оливером и Аланом, а они всегда могли приободрить меня. Я ненавидела то время, когда работа никак не шла, но без этого, наверное, не обойтись, хотя здесь это случается крайне редко.

Так странно, что я здесь и могу восхищаться каждым восходом и заходом среди природы с такими потрясающими людьми. Не могу поверить, что все это происходит именно со мной. Я повидала столько прекрасных мест, сколько, наверное, не видела за всю жизнь, будучи запертой в большом городе. Я совершала столько всего безумного и потрясающего, сколько не делала, когда была подростком. Я просто жила, по уши влюбившись в безграничную красоту природы вокруг…

Когда началась песня «Maggie May», парни начали подпевать, точнее, петь во весь голос. Даже Ника было слышно, который вместе с Грэйс ехал в прицепе. Мы с Кэрри начали хохотать, а как только они закончили, громко похлопали, выхваляя их.

– Спасибо, спасибо! – сказал Алан.

– Послушали бы вы нас лет пять назад, тогда мы устраивали такие концерты, какие вам и не снились! – сказал Крис, на что Кэрри только фыркнула.

– Ага, у нас в подвале или на заднем дворе.

– Зато это было крутое время! – крикнул с прицепа Ник.

– Тогда мне только купили Кэрол, – сказал Крис, имея в виду гитару, которую они назвали в честь песни «Carol», Rolling Stones.

– Которую, ты мне подарил на рождество два года назад, – сказал Алан.

– Да, ты всегда не был к ней равнодушным, – Крис повернулся ко мне. – Между нами говоря, эта гитара теперь постоянно будет ставать перед вами.

– Ничего, я переживу, – сказала я, улыбаясь. – Кстати, Алан, ты так и не научил меня нормально играть!

– Сегодня буду это исправлять, – сказал он. – Смотрите, мы уже подъезжаем.

На горизонте с одной стороны появилась вода, а с другой – каменистая скала.

– Это водохранилище реки Ганнисон, – сказал Алан. – Здесь еще рядом должен быть национальный парк и каньон.

– Даже не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, – сказал Крис.

– Просто в отличие от некоторых, я смотрел на карту.

Крис лишь закатил на это глаза и продолжал вести внедорожник, пользуясь тем редким случаем, когда Ник разрешил ему занять свое место.

***

Поставив палатки, мы распалили костер и решили приготовить ужин. Недавно мы заезжали в симпатичный городок Орей и купили там продуктов примерно на неделю. Мы решили двинуться еще дальше и исследовать теперь северные парки.

Сегодня ужин готовила я с Кэрри, пока Грэйс, которая в основном была главной на нашей так называемой кухне, пошла прогуляться с Ником. Итак, мы решили приготовить суп и пожарить парням мяса. Сама я не ела мяса, поэтому приготовила еще и легкого овощного салата. Вегетарианкой я стала уже давно, после того, как очередной мамин мужчина, который прожил с нами всего несколько месяцев, принес домой убитых зайцев с охоты. В тот самый момент, как я увидела их замершие тельца, я дала себе клятву никогда не есть животных. Наверное, единственное мое твердое решение, от которого мама не смогла меня отговорить, и о котором я ничуть не жалею.

Скоро вернулись Ник и Грэйс, и мы поужинали, наблюдая заход солнца.

– А я и не знал, что ты так вкусно готовишь, – сказал Алан после нашего «семейного» ужина. – Будешь приносить мне завтрак в постель?

– Хах! Размечтался! Я что похожа на домохозяйку?

– Нисколько, – скал он, обнимая меня. – Ты похожа на великую художницу и мою девушку.

– Значит, я твоя девушка? Спасибо, что сообщил мне.

– Ты ведь не против? – спросил он.

– Нет, если наконец-то научишь меня играть на гитаре.

– Какая же ты упрямая!

Он пошел к машине и скоро вернулся с гитарой.

– На чем мы остановились?

***

Когда я уже собиралась ложиться спать, ко мне в палатку снова заглянул Алан. Он забрался в средину, как ни в чем не бывало, и лег рядом со мной и Оливером.

– Я, конечно, не против, но ты занимаешь сейчас место Кэрри, – сказала я.

– Она переселилась.

– Правда?

– Ага. Сказала, что с тобой ужасно ночевать, что ты храпишь и пускаешь слюни.

– Да, ты что? Тогда тебе не стоит ложиться рядом со мной.

– Дело в том, что я ничуть не лучше. Крис не выдержал, и они с Кэрри сговорились избавиться от нас.

Я рассмеялась.

– Что ж, теперь нам придется спать вместе.

– Да, – сказал Алан, расплываясь в улыбке. – Но для начала, исполни свое обещание.

– Какое?

– Ты как-то говорила, что покажешь мне все свои картины.

– Если ты так сильно хочешь, я покажу, – сказала я, доставая папку с рисунками и свой скэтчбук, которые лежали в рюкзаке.

Он открыл мою папочку, которая хранилась у меня уже лет семь. Волшебная сиреневая папка с множеством файлов и скэтчбук с подписью на обложке «мой маленький мир». Кажется, что эти вещи служить мне уже вечность. Они стали частью меня в каком-то смысле.

– Ты впускаешь меня в свой маленький мир? – спросил Алан.

Улыбнувшись, я кивнула. Не многие здесь бывали: лишь сестра и иногда мама.

Я ждала его мнения, задержав дыхание. Мне было безумно приятно, что он хочет их увидеть, для меня это очень важно. Ужасно волнуясь, я наблюдала, как он листает альбом, подолгу задерживая взгляд на рисунках. Здесь в основном были новые рисунки, родившиеся в этой местности. Большинство с них были пейзажи, а так же пару рисунков Олли и нашего небольшого лагеря.

– Мэгг, это потрясно, черт возьми! – наконец-то сказал он. – Конечно, я не отрицаю, что тебе еще нужно много работать и усовершенствоваться, но сразу видно, что у тебя талант.

– Да, я буду стараться. Есть много проблемных мест. Вот посмотри здесь, – я открыла ему один с моих рисунков, где был изображен солнечный день. – Я так и не смогла передать все переливы света в тот день. Или здесь, – я открыла рисунок с собакой. – Оливер вышел немного больше, чем есть на самом деле.

– Это пустяки, Мэгги.

– Нет, это важно для меня. Я хочу рисовать так, чтобы, посмотрев на свою работу, я подумала: «Ты нарисовала ее чертовски круто, Мэгг!».

– Я тебя понимаю, правда. Иди ко мне.

Он укутал меня в свои объятия, отложив папку. Оливер тут же подвинулся к нам, издавая странные звуки похожие на рычание. Я погладила своего друга, от чего он только разбаловался.

– Так, уже пора спать, малыш, – сказала я ему.

– Только после поцелуя на ночь, да, Олли?

Накрыв собаку одеялом, Алан повернул меня к себе и начал целовать шею и плечи. Я, закинув голову, наслаждалась его влажными губами на моей коже. Как бы мне хотелось всегда чувствовать себя такой любимой и желанной. Как же я хочу, провести с ним целую вечность! И чувствовать эти нахальные, жадные губы на моей коже, и забывать, что на планете есть другие люди, кроме нас двоих, вдыхая его запах, запах своего человека. Мне было хорошо с ним, я это знала, а об остальном не думала. Я просто не могла, да, и не хотела. Все, что мне было нужно, это настоящее, эта секунда нашей жизни, а вот остальное неважно. Я отчаянно не хотела возвращаться к прежней жизни и держалась в своем мире приключений руками и ногами.

***

Утром я наконец-то решилась позвонить маме. Я, конечно же, совсем не была к этому готова, но разве к этому можно подготовиться? Глубоко вдохнув, я нажала кнопку вызова. Гудки громко раздавались в моей голове, и я нервно крутила в руках сине-фиолетовый браслет, который мне подарила сестренка. Чем больше гудков я слышала, тем оглушительнее они казались, и мое сердце в панике выпрыгивало из груди.

– Маргарет?! – раздался мамин голос, заставив меня забыть, зачем я вообще звонила. – Ты где? Ты в порядке?

– Да, мам, все хорошо, – мой голос звучал прямо, как у перепуганной Кэт. – Я в парке Ганнисон, штат Колорадо.

– Где-где? Колорадо?

– Да, но не переживай, я не одна, я встретила замечательных ребят, и они мне помогают.

– Марго, ты в своем уме?! – кричала в трубку мама. – Я так переживала… Когда ты вернешься?

– Пока не знаю… Ты как там? Как Кэтти?

– Мы в порядке и мы скучаем, Марго, возвращайся домой.

Последние слова мамы звучали так грустно и одновременно с такой любовью, что слезы тут же наполнили мои глаза.

– Ладно, мне пора, – тихо сказала я. – Я просто хотела узнать, как вы.

– Маргарет, не твори глупостей и… не выключай телефон.

– Окей, мам, не буду. Пока, – я могла увидеть ее лицо и рядом встревоженную Кэт. – Я тоже скучаю.

Я положила трубку, пытаясь взять себя в руки. «Я поступаю правильно», – твердила себе я, но мучительные слезы все еще душили меня. Эгоистичная, бессердечная тварь! Думаю только о себе!

***

Мы шли около реки Ганнисон, всматриваясь в потрясающий вид вокруг. Река ставала все уже, а скал и гор все прибавлялось. Вода пробивалась между камней и скал, от чего течение было очень быстрым и неспокойным.

После двухчасовой прогулки, мы с Аланом и Оливером все-таки сели в машину, которая уже давно нас ждала. В этот раз кроме нас троих никто не захотел идти пешком. Но мне это было необходимо. Дорога помогает думать и дает больше сил. Тем более что с моими мальчиками это было вдвойне приятней. Конечно, я устаю идти под солнцем, и вечером у меня безумно болят ноги, поцарапанные и усыпанные ссадинами, но я предпочитаю чувствовать и наслаждаться жизнью такой, какая она есть.

Наконец-то мы приблизились к Черному Каньону. Здесь везде были камни, и мы бежали по ним, дурачась и смеясь. Когда я дошла к этому резкому обрыву и посмотрела вокруг, я просто замерла. Это как край света… Покрыты шрамами скалы, молча и недружелюбно, смотрели на нас. Казалось, что эти огромные следы на их стенах сделал какой-то дракон столетия назад. Земля будто рассоединилась, а внизу, очень-очень далеко от нас, тонким ручьем текла река. Все казалось таким сказочным и мистическим, как будто из фильма «Властелин Колец». Невозможно было представить, как все это образовалось, но это было удивительно. Огромный каньон вызывал восхищение, прилив энергии и поражал своим могуществом.

– Завораживает, правда? – спросил Алан, обнимая меня сзади.

– Я даже не могу полностью поверить, что здесь нахожусь. Это… У меня даже нет подходящих слов.

– Хотелось бы полазить по этим скалам, если честно.

– Мне бы тоже…

– Ты когда-нибудь пробовала? – спросил он.

– Конечно, нет. А ты?

– Ага, но уже давно и на скалодроме. А он совсем не был похож на этот каньон.

– Научишь меня скалолазанию, Алан Сноу? – спросила я, улыбаясь.

– Если только ты будешь меня во всем слушать, – сказал он, улыбаясь в ответ.

Мы стояли над пропастью, поглощая взглядом грандиозный вид. Я чувствовала себя где-то высоко над землей… Застывшей в воздухе.

– Жаль, что ты бросил фотографировать, – сказал Ник, подойдя ближе к нам. – Была бы отличная фотография в твою коллекцию.

– Фотографировать? – спросила я. – Ты мне ничего не говорил об этом.

– Ты и не спрашивала, – отмахнулся Алан.