В поисках себя

В его компании я ни капельки не чувствовала себя одинокой. Иногда даже в окружении огромного количества людей я ощущала себя самым одиноким человеком на Земле, но только не с Олли. Бывает, он так посмотрит на меня, будто с благодарностью за все, что я для него делаю, будто я самый важный человек для него во всем мире. Собаки верны друзьям, не то, что люди.

Джин – моя подруга еще со школы. В старших классах мы вместе ходили на некоторые уроки, где и познакомились. Я считала ее лучшей подругой, но она была другого мнения. Я всегда знала, что она дружит со мной только, чтобы не быть одной на уроке английского, а на уроке химии она уже лучшая подруга Рэйчел, потом Лейлы, Сары… В общем, у нее не было недостатка друзей. Я же наоборот, довольствовалась небольшой компанией, которая, впрочем, уже развалилась, как только закончилась школа. Все разъехались, поступили в разные колледжи и начали все с чистого листа. Только мы с Джин оставались вместе после школы. В колледже она завела друзей так же быстро, на время забывая обо мне и вспоминая лишь тогда, когда ей это было удобно. Кто может помочь написать курсовую? Кто пойдет на двойное свидание с тем странным парнем? Кто поддержит меня, когда я расстанусь с очередным безмозглым качком? Конечно, Маргарет. Я все время игнорировала это, но теперь я вижу ясно, как она со мной «дружила». Ничуть не жалею, что уехала, здесь меня наконец-то не будут использовать.

Я выдохнула и оставила мысли о прошлом. Важно лишь сейчас. Достав краски, я решила нарисовать еще и моего приятеля, надеясь, что смогу передать его необычную окраску. При этом я вдыхала воздух, пропитанный лесной сыростью, и наслаждалась легким ветерком, который щекотал листья. Лес никогда не молчал: вокруг пели птицы, насекомые скрывались в траве, белки быстро перебирались в поисках еды, точно профессиональные шпионы… Все это вдохновляло меня. Я чувствовала себя частью этого большого мира. И я творила свой мир, полон красок, многообещающих рассветов и верных друзей.

Когда сумерки начали пробираться в лес, я решила перекусить и возвращаться назад в городок, хотя мой рисунок был нарисован только карандашом. Ладно, дорисую в номере.

– Эй, это моя еда! – возмутилась я, когда Оливер начал жалостно поглядывать на меня, закончив есть свой корм. – Ладно, попрошайка, держи.

Я отломила ему половину бутерброда, и тот с удовольствием его сразу проглотил.

Вдруг ниоткуда появились капли дождя. Я быстро все собрала, думая о том, сможет ли дождь к нам добраться. Хотя мы и были надежно спрятаны под большими ветками деревьев, через пару минут капли превратились в настоящий ливень, дерзко пробираясь к нам сквозь этих великанов. Мы с Оливером бежали по грязи, вспоминая дорогу. Меня переполняли чувства радости и свободы. Я снова оказалась в детстве, когда с удовольствием бегала по дождю и радовалась такой погоде. Я бежала, пытаясь успеть за собакой, и громко смеялась. Дождь кончился так же быстро, как и начался, оставив нас полностью мокрыми, но довольными.

***

Я собиралась увидеть горы, но до этих пор видела лишь холмы. «С этим нужно что-то делать», – подумала я и проложила карандашом путь на карте. Карта и компас – вот мои надежные приятели в бесконечных лесах Колорадо. Хорошо, что в детстве я была в лагере скаутов.

Итак, пешком туда идти это слишком долго и утомительно, поэтому я взяла напрокат горный велосипед. Но была одна проблема. Как только я начинаю ехать, Оливер просто застывает и не хочет бежать за мной, чтобы я не делала.

– Сними с него поводок, – сказал проходящий мимо мужчина.

– Но я боюсь, что он отстанет или заблудится. Понимаете, он у меня недавно.

– Не волнуйся, он не убежит, а вот, если будешь постоянно держать его на поводке, тогда очень может быть.

Я недоверчиво посмотрела на Олли, а потом на поводок. Только бы все было хорошо. Подойдя к собаке, я сняла его.

– Всегда следуй за мной, – прошептала ему я.

– Вот так уже лучше, да…

– Оливер, – сказала я.

– Оливер – красивое имя, – сказал мужчина. – Удачной вам поездки.

– Спасибо.

Я села на велосипед, ужасно волнуясь за своего друга. Как только я рушила с места, он побежал за мной. Я с облегчением выдохнула, но все еще была в напряжении. Вдруг он что-то снова увидит и умчится непонятно куда? Мои нервы были натянуты, как струны гитары, не позволяя ни на секунду расслабиться.

Ехать на велосипеде было одним удовольствием, особенно в окружении такой красоты. Находясь днем за днем в компании зеленых великанов, я успела с ними породниться, словно стала их крохотной частичкой. Мне казалось, что по сравнению с лесами, горами и природой в целом я ничего не значу, какое-то совершенно не значительное существо Марго Блэк. И вместе с тем я ощущала прилив сил и веры в себя, которой мне наверняка недоставало. Я чувствовала, что смогу выстоять, смогу пройти свой путь, добиться всего, чего пожелаю. Казалось, что суетливая жизнь в городе это так далеко и нелепо. Никогда бы не возвращаться туда.

Оливер действительно пару раз убегал, и я с тревогой останавливалась и звала его. Тогда он сразу же возвращался, и мы продолжали путь. Я ясно видела, что без поводка Олли чувствовал себя куда свободнее и смелее, и решила, что больше не буду одевать его собаке.

Примерно за два часа я доехала до горы. Она была небольшой, но все же прекрасной. Я жаждала забраться на нее и увидеть мир с той высоты. Подняв голову вверх, я не могла поверить, что нахожусь здесь. Как же потрясающе! Небо было чистым, только где-нигде можно было увидеть облака. Оставив велосипед, мы с Олли забрались на холм около горы. Здесь было еще прекраснее. Я достала свой мольберт и принялась рисовать. Я ощущала, что это все, что мне нужно. Наконец-то меня покинуло чувство неполноценности, и я могла наслаждаться каждой секундой своей жизни.

Когда моя рука творила очередную картину, я чувствовала, что нашла себя, что я была рождена именно для этого. Я перестала ограничивать себя в том, что делает меня по-настоящему счастливой, и с удовольствием отмечала, что, чем больше я практиковалась, тем лучше картины у меня получались. Мир искусства был таким увлекательным и удивительным, что я сразу потерялась в нем. В этот раз я рисовала картину в два раза больше, чем всегда. Она была особенной, поэтому требовала много времени.

Нарисовав половину, я решила отдохнуть и обследовать местность с Оливером. Тот с удовольствием пошел за мной, иногда отбегая на некоторое расстояние, но я не боялась, что он убежит. Собака уже привязалась ко мне. В последнее время он стал намного активнее и раскованнее. Кроме этого, он начал наглеть и баловаться. И это меня очень радовало. Мы ходили среди высоких холмов. Над нами все время летали птицы. Иногда, даже где-то далеко могли показаться олени и медведи. Это был их дом, и я чувствовала непонятное волнение, сливаясь с ними воедино.

Мы с Оливером бегали вокруг, балуясь, он даже прыгал на меня и облизывал. Я кидала палки, прося Олли приносить их, но это его только пугало. Ничего, мы справимся с этим вместе.

Я рассмеялась, когда он вдруг повалил меня на траву. Лежа так, мне открывался совсем другой вид на бесконечные облака и холмы, укрытые травой. Потрясающе просто так лежать и смотреть в небо. Я чувствовала себя такой сильной и верила в свои картины и в то, что правильно поступила, приехав сюда. Я рискнула, и обрела свободу. Я нашла себя среди этих недосягаемых холмов и таинственных лесов.

***

Я иногда задумываюсь, почему кисть для рисования называется так же, как и часть нашего тела? В последнее время я так часто рисовала, что и правда начала считать наполненную красками кисть продолжением своей руки. Она стала моим любимым инструментом для рисования, и я очень бережно к ней относилась, впрочем, как и ко всему, что касалось этого священного занятия. Рисование – это прямо таки бальзам для моей души, единственная моя отрада и спасение. На меня вдруг нахлынуло вдохновение в этих местах, да такое, что по ночам я часто не могу уснуть от бесконечных идей и четких картинок перед моими глазами, точно я какая-то сумасшедшая. Тогда я решила записывать все, что ни с того, ни с сего являлось мне среди ночи, в лесной чаще или за чашечкой утреннего чая. Сейчас я, конечно, занята отображением на бумаге красоты мест, которые видела и которыми так восхищалась, но позже я смогу приступить и за эти идеи.

День за днем я вместе с Олли отправлялись на поиски приключений. Мы все еще живем в Юг Форке, но я бы хотела отправиться дальше, хотела бы оставаться среди природы как можно дольше. Я не строю планы на завтра, я просто живу каждый день, будто это мой последний день на этой планете. И я абсолютно уверена, что должна находиться именно в этом месте.

За все время, что я провела здесь, я открыла много нового в себе, что давно спрятала. Например, как безумно я люблю рассветы и завораживающие закаты. Сколько же человек упускает, не полюбовавшись волшебными переливами на небе, которые меняются каждую минуту! А как на счет волнующего звука грома и запаха приближающейся бури? А какие невероятные цвета радуги во время летнего дождя, с которым борются лучи солнца! И миллионы звезд украшающие небо каждый день, и укрытая росой, трава, которая щекочет голые ноги… Сколько же на свете чудесных вещей, созданных природой! И почему человек настолько ничтожный, что, погрузившись в бытовые проблемы, он перестает замечать волшебство вокруг него? Теперь я хочу наслаждаться каждым закатом и каждым проливным дождем, и каждым днем в моей жизни, когда я могу просто дышать.

Еще я поняла, как мне не хватало такого замечательного друга, как собака. Тебе нужно только впустить ее в сердце, и она будет заботиться о тебе и любить всю жизнь. Ты стаешь для нее целой вселенной, а она для тебя – самым преданным другом. И вас связывают прочные цепи: ты больше не можете прожить и дня без любопытных, любящих глазок твоего любимца. Вы стаете одним единым, найдя спасение друг в друге. Удивительно, сколько ужасного сделал этот мир для Олли, а он все равно продолжает любить его, прощая за всю ту несправедливость и жестокость, которую наверняка поведал. И люди, скорее всего, не баловали его своим вниманием и заботой, так как он был таким запуганным и недоверчивым… Однако это не помешало ему всей душой принадлежать мне, я ведь это чувствую. Это не помешало ему снова поверить человеку и доверить ему свою жизнь. Наверное, лишь собаки могут так прощать.

Иногда мы чувствуем себя такими слабыми и разбитыми и кажется, что все тяжести мира обрушились на наши плечи. Но сейчас я действительно чувствую себя как никогда сильной, будто я могу преодолеть самую опасную и неприступную вершину в мире. Чем больше я была в Колорадо, тем больше осознавала, что в своей жизни я никому ничего не должна. У нас одна жизнь, и она дана нам для того, чтобы мы прожили ее именно так, как нам хочется, а не угождали другим. Она дана нам для того, чтобы мы рисковали, были сумасшедшими, творили, мечтали, терпели поражения и снова поднимались. И я хочу делать все это в своей жизни.

Глава 3

Когда я узнала, что самая высшая точка в Рио-Гранде – это Сан Луис, я решила, что должна там побывать. Вот только это было очень далеко от Юг Форка. Единственное, что мне оставалось сделать, это покинуть этот городок и отправится в Крид. Нужно было найти кого-то, кто смог бы меня подвезти, но кого я найду? Разве, что надеяться, что кто-нибудь заберет меня на дороге.

И вот я шла с Олли по трассе, нагруженная огромным рюкзаком, и размышляла, зачем мне все это. Сейчас я могла бы быть дома со своей семьей, смотреть по телику комедии и печь с мамой пироги. И ходить на работу, и дальше терпеть выходки Джин… Нет, я сделала все правильно. Но не убежала ли я от всех своих проблем вместо того, чтобы их решать? Ведь даже если я в другом штате, они все равно существуют. Рано или поздно, мне придется туда вернуться… Но я не хочу об этом думать. Пусть я и сбежала, как испуганный подросток, но мне здесь хорошо. Я свободна тут даже от себя.

За своими мыслями я и не заметила, как приблизилась машина.

– Тебя подвести? – спросила женщина лет сорока, рядом с которой сидел, наверное, ее муж.

– Да, было бы здорово, – ответила я и быстро села в машину. – Вы едете в Крид?

– Да, хотим немного отдохнуть. Как тебе здесь? Мы надеемся увидеть много красивых мест.

– Тогда вы правильно сделали, что приехали в Рио-Гранде. Вам понравится здесь.

– А ты одна что ли? – спросил бородатый мужчина за рулем.

– Нет, я с Оливером, – сказала я, погладив собаку.

– Милая собака, – сказала женщина, улыбаясь. – Сколько ему?

– Около года, но со мной он всего две недели.

– Так что ты здесь делаешь? – снова спросил мужчина.

– Ищу себя. Рисую, путешествую среди природы…

– Родители хоть знают, где ты? – резко прервал он меня.

– Вообще-то мне уже двадцать.

– Не выглядишь ты на столько, – подозрительно сказал он.

Остаток дороги мы провели в основном в молчании. А когда приехали, мужчина за рулем остановился в центре и сказал:

– Вот мы и в Криде.

– Спасибо большое, – сказала я.

– Не попадай в неприятности, дитя, – сказал водитель.

Когда я уже выходила с машины, его жена пожелала мне удачи и одарила улыбкой, наполненной радушия и доброты. Да, думаю, удача мне пригодится.

Но она видимо все-таки отвернулась от меня: гостиницы здесь были дороже, еще и за Оливера пришлось доплатить. Я не смогу долго прожить здесь. Придется поискать что-то другое, а пока я хотела добраться до горы Сан Луис Пик. Самой туда идти небезопасно и рискованно, но я разузнала, что небольшая группа людей завтра на рассвете хочет туда отправиться на горных велосипедах. Это мне подходило.

Крид окружали скалы и леса, и это было потрясающе. Издали виднелись горы, укрытые туманом. А где-то далеко меня ждала самая высокая их них. Я не могла отвести взгляда от мистической атмосферы вокруг. Я должна это нарисовать! И я принесла мольберт, краски и кисти. Оливер бегал туда-сюда, а я думала, как мне нарисовать туман. Я решила узнать, как правильно это сделать. Хоть в Криде гостиницы и были дороже, но не напрасно – интернет здесь работал намного лучше. Я быстро узнала, как правильно нарисовать туман. Оказывается, это очень просто – нужно лишь с самого начала сделать правильный фон, смешав в палитре краски.

Я очень старалась передать эту загадочную атмосферу с помощью красок и кисти, выделяя деревья и скалы на первом плане, а на заднем – окуная их в туман. Когда я рисовала, я не могла не замечать, как чувство, что творю что-то прекрасное, накрывает меня с головой. Как же я обожаю рисовать, придаваясь забвению, погружаясь в себя и в красоту вокруг! И как я могла все эти годы пренебрегать тем острым желанием творить?! Как могла не видеть истины, которая была так очевидна? Истина в том, что я была рождена рисовать. Искусство – все, что сейчас интересовало меня и что занимало все мои мысли.

Вышло потрясающе, даже я это признала. Волны легкого волнение и счастья бушевали внутри меня. Как же мне хочется прекрасно рисовать, зная все-все о художестве и его хитрых приемах! «И я буду красиво рисовать», – твердо решила я. Да так, что и мама, и все мои друзья, и родственники признают это. Я всему миру докажу, что чего-то я да стою! А главное, докажу себе.

Я сфотографировала картину и отослала Кэтти. Как же мне не хватает ее восторженных голубых глазок! Здесь так красиво, ей бы точно понравилось.

***

Величественные горы устремлялись в небеса. Они манили к себе, манили забраться на самую их вершину, чувствуя умопомрачительное восхищение от открывающегося вида. Вид вокруг казался нереальным, сказочным и просто прекрасным. Все, чего я хотела, это идти вверх и вверх… Горы казались застывшими волнами во время большой бури. Деревья стояли вокруг них, как охранники, и только птицы в небесах могли наслаждаться видом сверху.

Погода была замечательной. Лучи солнца, будто тонкие пальцы, прорывались между облаков. Воздух был чистым и легким, и я все впускала его в себя, стараясь запомнить вкус свободы. Каждую мою клеточку заполнило восхищение этим местом, удивительной, величественной природой.

Забравшись на небольшой холм около Сан Луис Пик, я поставила мольберт и принялась наносить краски на бумагу. Когда пишешь картину важно передавать атмосферу и ощущения, чтобы каждый, кто будет смотреть на нее, мог почувствовать себя среди этих неприступных гор. Я боялась, что не успею закончить до того времени, когда наша группа будет покидать это место. Тогда придется положиться на свою память.

Неожиданно Оливер рванул с места, тем самым заставив меня оторваться от картины. Я в панке бросила кисть и побежала за ним.

– Оливер! Олли! Ко мне! Вернись!

Задыхаясь, я бежала вниз с холма. Оливер никак не останавливался, он бежал в четком направлении. Что же он опять увидел? Наконец-то он остановился, и я заметила, как убегает огромный олень. Вот проказник! Догнав собаку, я решила, что нужно его выругать за такой поступок.

– Оливер, больше так никогда не делай! Слышишь меня?!

Тот только жалобно смотрел на меня, виляя хвостом.

– Он все равно будет убегать, – сказал чей-то голос.

Когда я подняла глаза, я увидела светлого парня с красивой улыбкой, заставившей меня обомлеть, и от которой на щеках у него появились ямочки. Он был выше меня больше, чем на голову, но выглядел не намного старше.

– У меня была охотничья собака. Это их инстинкт, с которым они не могут бороться, – сказал он и глаза его, точно огненные драконы, устремились на меня, пронизывая своим острым взглядом.

– Его инстинкты заставляют меня постоянно переживать.

– Ты скоро привыкнешь. Кстати, я Алан, – представился высокий парень.

– Маргарет. А этот охотник – Оливер.

Собака начала громко гавкать, услышав свое имя. И что хочет этот парень? Он отрывает меня от рисования.

– Ты здесь одна? – спросил он.

– Как видишь, нет, – ответила я.

Испугавшись, что мой ответ мог звучать резко, я добавила:

– А ты?

– Мои друзья рядом. Мы здесь неподалеку разместились. Завтра хотим забраться на эту красотку.

Он устремил взгляд на Сан Луис Пик, и его карие глаза заблестели, как капли росы на жгучем солнце.

– Классно, я тоже хотела бы.

Он резко оторвал взгляд и посмотрел на меня.

– Пошли с нами.

Я ошеломленно поглядела на него. Заметив мой взгляд, он спросил:

– Что? Ты мне не доверяешь?

Его губы тронула игривая улыбка. Я, конечно, хотела взобраться на гору, даже мечтала, но… ведь я приехала сюда побыть одной и разобраться в себе.

– Ну, же! Мэгги, – не сдавался Алан, – я обещаю, тебе так понравится, что ты не захочешь с нами расставаться!

– Ладно. Так, где вы, говоришь, живете?

Мы пришли к трем палаткам, где у костра копошились две девушки, а парень что-то наигрывал на гитаре.

– О, у нас пополнение? – спросил худощавый, высокий парень с усмешкой на лице, что вызвала у меня симпатию непонятно почему.

– Это Маргарет.

– Привет, – поздоровалась я.

– Привет, я Грэйс, а это Кэрри, – сказала девушка постарше, указывая на свою подругу.

– А я Крис, – сказал парень.

– А как зовут эту милашку? – спросила Кэрри.

– Это Оливер.

– Ты случайно не голодна? – спросила Грэйс.

– Честно говоря, умираю с голоду, – сказала я.

– Тогда ты пришла как раз вовремя, – сказала Грэйс. – Ник, обед готов!

С палатки вышел еще один парень. Он был среднего роста, но на фоне Криса и Алана казался совсем низким. Не смотря на это, он был крепким, накаченным парнем, а его темные, почти черные волосы кидались в глаза.

– Привет, я что-то пропустил? – спросил он, увидев меня.

– Это Мэгги, – ответил Алан.

– Наша команда стает все больше. Приятно познакомится, Мэгг, я – Ник.

– Мне тоже, Ник.

Мы обедали запеченной картошкой с овощами. И хочу сказать, что это была самая вкусная картошка в моей жизни! К тому же я давно не находилась в такой приятной и дружной компании. Кажется, что они знакомы целую вечность.

– Это было очень вкусно! – сказала я девочкам.

– Спасибо, я очень старался, – сказал Крис, расплываясь в довольной улыбке.

– Засранец! – сказала Грэйс, толкнув его локтем, но он только рассмеялся.

– Мне, наверное, пора уже идти, – сказала я, думая о том, что моя группа могла уже добраться до Крика.

– Куда? – удивился Алан. – Ты же хотела с нами взобраться на гору.

– Да, завтра и встретимся.

– Почему бы тебе не остаться у нас? – спросил он. – У нас предостаточно места, да, ребята?

Все дружно согласились.

– Но мои вещи остались в гостинице, в Крике.

– Не проблема, – ответил Ник. – У меня есть внедорожник. Он хоть и старый, но ездит отлично, иногда.

Он рассмеялся.

– Мне как-то неловко… – сказала я, ведь до Крика не так уж и близко ехать.

– Поехали, Мэгг, – сказал Алан.

– Не то, передумаю, – сказал Ник и снова рассмеялся.

Я запрыгнула в старый красный внедорожник с двумя задними местами и небольшим прицепом. Краска уже начала слазить, а переднее окно было немного треснутым. Не смотря на это, он ехал хорошо и быстро. Уже скоро мы добрались до Крида и, забрав вещи, поехали обратно.

– Так ты художница? – спросил Алан.

– Типа того. Просто люблю рисовать.

– Ты так и не показала ту картину, – сказал он, имея в виду ту, что я рисовала на горе.

– Она еще не готова. А вы что здесь делаете, ребята?

– Бродяжничаем, – ответил Ник.

– Да… – задумался Алан. – Открываем новые места, покоряем верхушки и просто наслаждаемся жизнью.

– Звучит здорово, – ответила я.

– Так и есть. Тебе с нами понравится, – сказал Алан.

– Не слушай его, – сказал Ник, – с нами отвратительно, но Алан с Крисом спасают ситуацию неплохой игрой на гитаре.

Я рассмеялась.

– Сыграешь мне? – спросила я кареглазого красавчика.

– Только, если покажешь мне свои картины, – ответил тот.

– Покажу.

Я улыбалась и смотрела в его глаза, наполненные озорными искрами.

– О, я чувствую, как здесь стает душно из-за вашего флирта, ребята.

Алан рассмеялся, и ямочки тут же появились на его щеках. Его улыбка была такой искренней и открытой, как и он сам. И это меня ужасно в нем привлекало.

***

Дорога была покрыта камнями, и мы все выше по ней поднимались. По обеим сторонам тропы был резкий обрыв. Внизу виднелись горы поменьше и леса. Так высоко, что кружилась голова и по телу пробегали мурашки. Казалось, что мы рядом с небом, что еще чуть-чуть и достанем облака. Огромное количество гор действительно походили на неспокойные волны, которые завораживали и звали окунуться в них с головой. Оливера я вела на поводке, боясь, что он может свалиться с этой крутой дороги. Он с удовольствием поднимался вместе с нами, не обращая внимания на то, что я крепко сжимаю поводок.

– Мы, черт возьми, на вершине Сан-Луис-Пик! – крикнул Крис.

Да, это так, мы на высоте более четырех тысячи метров, и вид здесь завораживает. Я нашла самую верхнюю точку горы и смотрела вниз. Внутри все пылало, и я еле могла дышать от переполняющих меня эмоций. Мне нравилась головокружительная высота, и я жаждала быть еще выше. Это непонятное чувство пребывания на высоте опьяняло меня, и я чувствовала оглушительные удары моего взволнованного сердца. Кажется, я никогда не чувствовала себя такой живой, как сейчас. Никогда раньше я не дышала так свободно и не жила сегодняшним днем. К тому же, я сгорала от нетерпения запечатлеть этот потрясающий вид. Как же здесь прекрасно! Белые облака, точно белоснежная сладкая вата, быстро плыли по небу. Сильный ветер нес их куда-то дальше, властно поднимая вверх волосы и холодно касаясь нашей кожи. Птицы летали возле нас и поднимались выше, наслаждаясь каждым взмахом крыл. Все здесь жило и бушевало, окутывая меня своей нескончаемой энергией и могуществом.

– Будешь рисовать? – неожиданно спросил Алан, когда я все готовила для своей новой картины.

– Да, если собираетесь уже идти, то не ждите меня. Я здесь еще надолго.

– И как ты думаешь спускаться в одиночку? – спросил он.

– Спускаться легче, чем подниматься.

– Ну, нет! Я останусь с тобой. Как раз посмотрю, достойно ли ты рисуешь.

– Если так сильно хочешь остаться, то наблюдать за мной я не тебе не дам. Уж извини, но не могу я рисовать, когда кто-то смотрит.

Он молча улыбнулся и сел рядом, всматриваясь в бесконечные горы.

– Это превосходно, Мэгг! – сказал Алан, когда я показала ему мою работу.

– Ты, правда, так считаешь? – спросила я, наполненная сомнениями.

– Конечно, я вообще не могу представить, как можно было так нарисовать. Не зря ты не отрывалась от картины больше двух часов.

Я улыбнулась. Он наверняка мне льстит.