скачать книгу бесплатно
– Но она же твоя мать. Не думаю, чтобы она до сих пор на тебя так злилась. Шесть лет прошло. И потом, ты же спрашивал разрешения в письме?
– Ага, только пока оно шло, я уже женился, – мрачно ответил муж. – А когда ее ворон принес мне ответ, я его даже не прочитал, потому что все равно было уже поздно.
– Ну, думаю, все не так плохо, и она тебя простит, – ласково улыбнулась Морна. – К тому же, мы покажем ей внуков.
Ворон серьезно посмотрел на жену:
– Ты просто не представляешь, что она за человек. Ладно, не хочу об этом говорить. Пусть будет, что будет.
– А когда она приезжает?
– Выехали вчера, значит, недели через две, – вздохнул Старший. – Пойду умоюсь, устал я сегодня. Встречался с братьями, пытался как-то объединить всех. Но не вышло.
– Вы странные, – огорченно заметила Морна. – Вроде братья, а не дружите. И все такие разные. Твоего второго брата я боюсь, Белый Ворон тоже пугает. А Гордый – он словно не из вашей семьи.
– Да, все так. – Старший взъерошил волосы. – Но ты глубоко ошибаешься насчет Белого. Он единственный из всех нас, на кого можно положиться.
– А те три брата, что приедут с леди Ворон? – спросила Морна, поправляя прическу.
– Ну, я их плохо помню, – признался муж. – Красный в детстве был тихим, скрытным, но довольно противным. Такой показной тихоня с прилизанными волосами, а от самого жди беды. Дикий в детстве был злым, угрюмым и кидался драться по любому поводу. Помню, как-то мать приказала его выпороть вожжами на конюшне, его отхлестали до крови, а он молчал, только смотрел с ненавистью. Про седьмого Ворона я вообще ничего не могу сказать. Когда я уезжал, он был совсем малыш, застенчивый, вечно прятался по углам и, кажется, любил своего пони больше, чем нас всех, вместе взятых.
– Ох. – Морна прижалась к нему. – Ну, думаю, они выросли и изменились.
– Не знаю, – покачал головой Ворон. – Может, ты и права. Но что-то тошно мне. Обними меня.
Морна охотно исполнила его просьбу.
* * *
Белый Ворон обитал в левом крыле дворца, в самом конце, там, где доживали свой век старые вельможи, которым король милостиво разрешил оставаться на довольствии при дворе.
Три небольших комнатки: спальня, гостиная и еще одна, которую Ворон приспособил для занятий медициной. Повсюду в ней лежали толстые рукописные книги, свертки, кульки, букеты трав; стояли мензурки и горелки, бутылки с настойками, баночки с мазями и прочие атрибуты целителя.
Белый именовался придворным лекарем, но во дворце к нему никто не обращался. Поэтому медицинское искусство он практиковал в городской больнице для бедных или на улицах и в питейных заведениях, куда являлся по ночным вызовам городских стражников.
Вот и сегодня выдалась бессонная ночь: в поножовщине две продажные девки сильно порезали друг друга, да еще какой-то бедолага-путешественник повесился в дешевой грязной таверне у городских ворот. Спасти его не удалось.
Белый Ворон вернулся домой в десятом часу утра, уставший и опустошенный. Слуг он не любил, предпочитая одиночество, и единственный помощник приходил только по вызову. Поэтому альбинос в удивлении застыл перед своими покоями, обнаружив, что дверь открыта. В нерешительности он шагнул внутрь и замер от изумления: на стуле у стола сидела принцесса Лорна и смотрела темными от страха глазами на ухмыляющийся ей человеческий череп.
– Принцесса? – от удивления забыв правила этикета, воскликнул Белый.
– Ой, наконец-то! – Лорна радостно соскочила со стула. – Лорд Белый Ворон, зачем вам эта гадость и отчего тут такой беспорядок? Кстати, желаю вам доброго утра и хорошего дня! И приношу извинения, что пришла без спроса. Но вас никто не мог найти, а тут тоже никого не оказалось. Где все слуги?
– Ох, простите, – спохватился Белый. – Просто я никак не ожидал увидеть вас у себя, да еще так рано. Слуг у меня, к счастью, почти нет, а череп и беспорядок. Ну, это неизбежные спутники профессии лекаря.
– Так у него ведь уже нечего лечить? – резонно заметила Лорна, косясь на череп. – И почему слуг нет «к счастью»?
– Я не очень люблю, когда рядом находятся посторонние люди, – улыбнулся Белый. – Не хотите ли чаю?
– Да, пожалуй, вы очень любезны, спасибо, – заученно ответила Лорна, а потом посмотрела на суетящегося Ворона пристально и задумчиво: – Так у вас и жены нет, правильно?
– Да, вы совершенно правы, – усмехнулся Белый, накрывая на стол.
– А почему? – заинтересовалась принцесса. – Жена должна быть у всех мужчин.
– Ну, – запнулся альбинос, – видите ли. Я не слишком нравлюсь женщинам. С моей внешностью вряд ли кто-то меня полюбит. Я некрасив, а женщинам нравятся привлекательные и храбрые.
– Вы заблуждаетесь, – важно сказала Лорна, расстилая на коленях салфетку. – Вы вовсе не некрасивый. Просто эти ваши женщины неправильно на вас смотрят. Они на вас смотрят издалека, а тогда вы действительно кажетесь немного некрасивым. Но если на вас посмотреть вблизи, то вы очень хороший.
– О. – Белый Ворон не знал, плакать ему или смеяться. – Что ж, я обязательно это учту.
– Конечно, – Лорна подождала, пока он подаст ей сладкий травяной чай. – Вам давно пора взяться за ум и жениться. Моя воспитательница говорит, что без жены мужчина никуда не годится.
– Ну. – Белый Ворон смущенно хихикнул, не зная, как себя вести в такой щекотливой ситуации. – Хорошо, буду надеяться, что какая-нибудь девушка разглядит меня вблизи и разделит ваше мнение обо мне.
– Если не разделит, значит, она глупая и жениться на ней не надо, – Лорна отпила чай. – Очень вкусно. Спасибо.
– А зачем вы, простите, вообще-то, пришли? – вдруг осенило Белого Ворона.
– Я нанесла вам официальный визит, как и положено особе королевской крови, которая должна интересоваться тем, как живут высокородные лорды, гостящие во дворце, – пояснила Лорна. – А нет ли у вас печенья?
– Э-э… Если только бисквиты, – покраснев, сказал Белый.
– Вполне подойдет, – Лорна улыбнулась ему, как ее учила воспитательница. – А потом вы проводите меня до моих покоев?
– Если вы того пожелаете, разумеется, – обескуражено ответил альбинос, в ужасе представив десятки устремленных на него любопытных глаз и всеобщее шушуканье.
– Я пожелаю, – заверила Лорна. – Спасибо за бисквиты. Они чудесны.
Белый Ворон покосился на корзиночку с сухими трехдневными бисквитами и отчаянно захотел провалиться сквозь пол.
Глава 6
Эйнли сидела на телеге и смотрела вперед. Уже два дня как они покинули горы и пересекли границу владений Воронов. Перед процессией распахнулся Большой тракт, соединяющий Таумрат, столицу одноименного королевства, с портовыми Воротами Запада – шумным проходным городом, где правил Лиран Быстроногий.
Дочь кузнеца, которая всю свою недолгую жизнь провела в горах, даже не представляла, что бывают такие бескрайние поля, засаженные гречихой и рожью, и могучие полноводные реки. Бесконечный горизонт, к которому убегал Большой тракт, ее просто пугал.
Постепенно по бокам тракта стали появляться деревни и небольшие городки, постоялые дворы, а на перекрестках все чаще встречались виселицы, и стояли они отнюдь не пустыми.
По мере приближения к Таумрату на дороге становилось все многолюдней, и, хотя леди Ворон почтительно пропускали, у бедной Эйнли так и разбегались глаза. То мимо проносился во весь опор королевский гонец в ярко-синей котте, поверх которой был надет желтый сюркотт, и таком же ярком колпаке, то катила украшенная выкованными из золота гербами карета высокородного лорда, то проезжали угрюмые, закованные в кольчуги наемники, похожие на разбойников, а то в железных клетках везли и настоящих разбойников, от которых несло густым звериным духом.
Плелись пешие странники, бедняки, паломники, шагали пестрые ватаги бродячих актеров и музыкантов, попадались пешие и конные менестрели с лютнями или волынками.
Когда вдали показались высокие башни и шпили храмов Таумрата, на пути возник первый таможенный пост. Тут дорога делилась на четыре: крестьяне с телегами и стадами ехали по одной, купцы со своими товарами, а также зажиточные граждане – по второй, лорды, наемники и прочие воины – по третьей, знатные особы со слугами и сопровождающими – по четвертой.
Каэрвен долго ходил с таможенником вокруг телег, подсчитывая пошлину, потом еще дольше подписывал бумаги и оплачивал ее. Наконец, все вновь двинулись в путь по гладкой ровной дороге. По сторонам то и дело попадались дорогие постоялые дворы, а вдали виднелись роскошные замки придворной знати.
Таумрат стоял на холме, окруженном искусственным рвом. В крепостной стене с четырех сторон света открывались четверо ворот – Летние, Весенние, Осенние и Зимние, и к каждым вел огромный подъемный мост. На ночь мосты поднимались, а ворота запирались на крепкие засовы. Внутри столица была поделена на округа, а каждый из округов, в свою очередь, на слободы.
В центре, на самой вершине холма, стояли королевский дворец, Храм Небес, Храм Трехликой Богини, казармы королевских гвардейцев и дворцы самых знатных лордов. На Южной стороне располагался Королевский парк, почти лес, в котором было запрещено охотиться всем, кроме королевских охотников, доставляющих дичь на кухню короля Эннобара.
Все это рассказывала девушкам госпожа Маргарет, пока они ехали по мощенной серым булыжником мостовой Таумрата и восторженно глазели на многоэтажные дома, дворцы и уличную толчею.
– А мы-то куда денемся? – спросила Тара, дочка госпожи Маргарет. – Госпожу-то, наверное, в сам дворец позовут, а с нами что будет?
– Мы все, кроме стражников, тоже будем жить во дворце с госпожой, – сказала Маргарет, снисходительно посмотрев на дочь. – Ей выделят отдельные гостевые покои, в них и устроимся. Не знаю уж, сколько мы тут пробудем, но госпожа привыкла к удобству и вряд ли изменит своим привычкам.
Тут всем пришлось замолчать: впереди появился королевский дворец, вернее, дворцовая ограда, и нужно было снова остановиться.
Каэрвен пошел с бумагами и списком людей к главному привратнику, и еще долго они проверяли, выясняли и обсуждали путешественников и их багаж. Вперед пропустили только карету леди Ворон и трех ее сыновей. Остальными остался заниматься Каэрвен: надо было не только доставить слуг, знатных леди и все вещи в покои, выделенные госпоже, но и разместить своих людей в отдельных казармах, построенных специально для воинов лордов, гостящих у короля.
Во дворце путешественников встретил лорд-управляющий и сопроводил в отведенные им покои, где все уже было готово и ждала вышколенная прислуга.
– Я знаю, что король желал бы видеть меня прямо сегодня, но передайте, что я измучена дорогой и сама приду завтра на утренний прием, – заявила леди Ворон. – Пусть девушки отведут меня в опочивальню, а сюда побыстрее проводят моих знатных спутниц и прислугу.
Лорд-управляющий рассыпался в любезностях и поклонах, но леди Ворон, не дослушав, скрылась за дверями.
– Милорды, дозвольте проводить вас в ваши покои, – раскланялся симпатичный юноша. – Вот те три двери ведут в ваши опочивальни.
– Очень мило, – проворчал Дикий Ворон, осматривая роскошную обстановку. – Я-то надеялся переночевать в конюшне.
– Ага, чтобы удрать оттуда в город! – фыркнул Красный брат.
– Не без этого, – ухмыльнулся Дикий, многозначительно подмигивая.
– Думаю, не стоит гневить мать в первый же день, столица никуда не денется, – рассудил Красный. – Я тоже порядком устал с дороги и чешусь от желания залезть в горячую ванну. Пойдем спать, завтра надо быть в лучшем виде, чтобы приглянуться королю.
– Пусть его тролли задерут, – пробурчал вполголоса Дикий. – Будь моя воля, я бы прямо сегодня отправился домой.
– Но воля тут не твоя, – миролюбиво заметил Красный, взял брата под руку, и они удалились в свои комнаты.
Младший Ворон вздохнул и осмотрелся. У стены стояли два мальчика и преданно смотрели на него.
– Мне бы. умыться, – краснея, пояснил Младший.
– О, это все есть у вас в покоях, – обрадовались мальчики. – Мы можем помочь.
– Как – в покоях? – широко распахнул глаза Младший. – Куда же там. Ну, это.
Мальчики едва сдержались, чтобы не прыснуть. Потом один объяснил:
– У вас в опочивальне есть балкон. С него по доскам можно пройти в отхожее место. А для омовения стоит умывальник.
Младший раскрыл рот, но счел за лучшее промолчать. И без того было неловко под любопытными взглядами.
Он прошел в опочивальню, состоявшую из двух просторных смежных комнат. Во второй обнаружилась большая кровать, застеленная свежими простынями. Младший выглянул на балкон. На улице уже было темно, только светились окна дворца и фонари во дворе.
Это крыло заворачивало внутри двора, и напротив высилась стена другого дворцового крыла. Два параллельных балкона соединялись деревянным настилом, на котором темнело небольшое строение. Младший вытянул шею, принюхался и сразу понял назначение будочки.
– Фу, ну и порядки, – ужаснулся он. – Оно же все вниз падает. Да уж, тут надо почаще задирать голову.
* * *
Король Эннобар сидел на высоком престоле в центре Зала Приемов. Из спинки высокого трона, выточенного из черного дерева, вырастала статуя грифона: поднявшийся на задние лапы крылатый орелолев распахивал полную зубов пасть. Грифон был отлит из чистого золота, а в глазах и во лбу у него пылали три огромных рубина.
Король Эннобар оказался высоким крепким мужчиной, разменявшим шестой десяток. Его каштановую гриву щедро посеребрила седина. Сверкали серебряные нити и в пышной окладистой бороде. Наряд короля сочетал простоту и роскошь: на нем ладно сидели узкие штаны из тонкой шерсти, пристегнутые к мягким сапожкам, украшенным стеклярусом, а вышитая золотом красная верхняя туника с длинными шнурованными рукавами ярко сияла в свете солнечных лучей, пробирающихся сквозь большие высокие окна, сложенные из небольших разноцветных стеклышек. Поверх туники Эннобар набросил тонкий плащ из овечьей шерсти. На ткани, окрашенной в ярко-синий цвет, серебрились сложные узоры.
Младший Ворон завороженно смотрел на королевский венец – гладкий широкий обруч из желтого золота. С его боков свешивались золотые же подвески, усыпанные мелкими сапфирами и рубинами, а спереди сиял огромный синий сапфир, похожий на упавшую с вечернего неба звезду.
Слева от Эннобара на престоле поменьше сидела королева Блейр, его вторая жена, младше короля лет на двадцать, слегка располневшая после вторых родов, с волосами редкого золотисто-русого цвета. Все придворные поэты-филиды воспевали их, именуя «сияющими», «златыми, словно солнце» и награждали прочими лестными эпитетами.
Но Блейр привлекала не только красотой: во всем ее облике отпечатались сдержанное благородство, кротость и доброта. Блейр не принадлежала к четырем главным родам королевства, но зато ее род гордился чистотой своей крови, идущей от первопредков.
Леди Ворон нарядилась для первой встречи в старинный костюм. Наглухо закрытое верхнее платье ее одеяния из тяжелой золотой парчи было расшито мелким розовым жемчугом от воротника до подола и подвязано кушаком из той же материи, густо усыпанным крупными изумрудами, топазами и сапфирами. Голову леди покрыла тончайшей кружевной вуалью, расшитой серебряной нитью и крохотными белыми жемчужинками. На груди сияло массивное сапфировое ожерелье с большим дымчатым топазом в центре и тускло блестели несколько тяжелых золотых цепей. Руки сверкали тяжелыми драгоценными перстнями. Вдобавок ко всему мать Воронов распустила роскошные темнорусые волосы – они доставали почти до колен, вырываясь из-под вуали.
Она шла к престолу, сияя, как сказочная фея, и чуть заметно улыбалась Эннобару и Блейр. От нее нельзя было оторвать глаз. Стоявшие позади три брата впервые почувствовали себя настоящими высокородными и впервые увидели свою мать во всем ослепительном блеске ее красоты и знатности.
Леди Ворон остановилась, не доходя до трона пяти предусмотренных этикетом шагов, и грациозно поклонилась обоим владыкам.
– Я искренне рад видеть тебя, Карей из рода Воронов, – обратился к ней Эннобар.
– Мы просто счастливы, что вы сочли возможным посетить нас, – добавила королева, улыбаясь тепло и искренне.
– Для меня большая честь снова появиться при дворе и видеть вас, мои владыки, – снова поклонилась леди (по наблюдениям многих придворных – едва заметно, почти пренебрежительно). – Кроме того, со мной прибыли три моих младших сына. С вашего позволения – Пятый, Шестой и Седьмой Вороны.
Красный, Дикий и Младший братья по очереди выступили из толпы и низко поклонились престолам. Младший почувствовал, как взоры всех присутствующих устремились на него – наверняка они сейчас шепотом обсуждают его осанку, манеры и костюм. От смущения все поплыло у Седьмого Ворона перед глазами.
– Рыжий похож на тебя, а оба темных – на Аодха, – заметил Эннобар.
Улыбающееся лицо леди на секунду покрыла тень.
– О. Насчет Младшего вы ошибаетесь, мой господин. Этот меньше всех похож на моего покойного мужа.
– Хм. – Эннобар пристально всмотрелся в потеющего от ужаса Младшего. Зоркие серые глаза короля ощупывали атлетическую фигуру. – Ну, тебе, как матери, виднее. Я хочу объявить, что сегодня утренний прием закончится досрочно. Главное событие дня – прибытие леди Ворон. Посему я откладываю все дела, чтобы как следует принять нашу дорогую гостью.
С этими словами Эннобар поднялся с трона, спустился по ступеням, подошел к леди Ворон, почтительно предложил ей руку и торжественно повел ее в Зал Пиров. Королева, спустившись с престола, подошла к Красному брату. Тот сообразил тоже предложить ей руку. Блейр улыбнулась: ей понравился пригожий и обходительный Ворон. Она ласково смотрела на юношу светло-серыми, как дымчатый агат, глазами, подернутыми нежной поволокой. Красный повел королеву следом за Эннобаром и матерью, а за ними потянулись и все остальные.
Четверо старших Воронов стояли впереди толпы придворных. Когда мать проходила мимо, они низко ей поклонились, а леди быстро кивнула в ответ.
На пиру леди Ворон заняла место слева от королевы, которая, в свою очередь, сидела слева от Эннобара. Когда все расселись по местам, леди Ворон подняла руку, прося внимания.
– Мой господин Эннобар! – обратилась она к королю. – Моя госпожа Блейр! У меня есть для вас один дивный горный цветок – Серебряное горлышко, чей голос заставляет забывать о тревогах и страстях человеческих.
Заявление вызвало всеобщее любопытство. У королевы глаза так и засияли: она очень любила всякие редкие диковинки. Леди Ворон сделала знак стоящей у стены Маргарет, и та подтолкнула вперед бледную Эйнли, одетую в простое платье из голубого льна и с простой прической, украшенной голубыми же лентами.
Эйнли судорожно сглотнула, стараясь смотреть куда-то между королем и королевой. От страха в глазах потемнело, и лица виделись смутно. Девочка набрала в легкие воздуха и запела.
Зал Пиров был словно создан для пения. Отраженный от стен сильный, чистый, глубокий голос поднимался вверх. Казалось, от него вибрировали кубки, кувшины, сердца и души. Сначала Эйнли немного не вытягивала, но потом выправилась, закрыла глаза, сосредоточилась, и голос ее полился полноводной вольной рекой.
