Зомби-апокаллипсис

Пограничники и капитаны проводили его взглядами. Вертолет постепенно превращался в черную точку на фоне яркого голубого неба, а затем исчез за горизонтом, оставив за собой лишь слабый звук умирающего эха двигателей. Волны океана вновь стали ласково омывать берег, а в воздухе остался лишь солоноватый запах прибоя.

– Все это мы отнесем в два-три захода, а может, и больше, – произнес капитан Тхе, оглядывая десятки тяжеленных ящиков, оставленных на песке.

Солдаты молча кивнули. Было ясно, что быстро управиться с таким грузом не получится.

Но внезапно их внимание привлек голос:

– Я помогу, – спокойно сказал Анди.

Он подошел к трем большим ящикам, полных патронов калибра 7,62, сложил их друг на друга, легко взвалил на плечо, словно это были коробки с одеждой, и уверенно пошел в сторону леса.

Солдаты остолбенели. Они знали, что каждый ящик весит не меньше пятидесяти килограммов, а вместе это – свыше ста пятидесяти! Анди же двигался уверенно, быстро, его шаги были легкими, будто он нес не боеприпасы, а мешок с футбольными мячами.

Несколько месяцев назад капитан Ли был отправлен с острова, истекающий кровью, со множеством осколочных и пулевых ранений. Его состояние тогда казалось безнадежным. А сейчас он шел, перепрыгивая через упавшие стволы деревьев и лианы, легко взбираясь на скалы, словно все это не требовало усилий.

Другие пограничники, напротив, смогли взять только по одному ящику. Они кряхтели, напрягались, а их лица лоснились от пота. Тхе тоже нес деревянный ящик, чувствуя, как рубашка прилипает к спине от влажности, а мускулы начинают ныть. Но он не мог оторвать взгляда от Анди, который двигался вперед, как неутомимая машина.

– Ничего, ничего, братья, пока я здесь, у вас есть трактор по имени капитан Ли, – с улыбкой бросил Анди, оборачиваясь к своим товарищам.

Остальные молча продолжали идти, делая остановки каждые двести метров. Усталость брала свое, но никто не хотел жаловаться. В конце концов, после долгого и изнурительного пути, они добрались до заставы.

Застава располагалась в глубине леса и была окружена густой стеной деревьев, обвитых лианами. Это место казалось не просто частью природы, а ее крепостью. Между стволами деревьев мелькали змеи, пауки размером с ладонь плели сложные сети, а в тени кустарников прятались комары, чьи укусы могли пробить даже плотную ткань формы.

Застава была компактной, но функциональной, рассчитанной на двадцать человек. В центре стояла казарма – длинное деревянное строение с открытыми окнами, прикрытыми москитными сетками. Рядом находилась кухня, откуда всегда доносился запах чего-то готовящегося на углях.

Арсенал – небольшой укрепленный домик с тяжелыми дверями – был расположен недалеко от главного здания. Здесь хранились автоматы, гранаты, боеприпасы и другая необходимая техника. На окраинах заставы возвышались две деревянные вышки с навесами, обеспечивающими обзор на ближайшие подступы.

Медпункт находился в отдельной хижине, обшитой плотным бамбуком. Внутри были скромные условия: несколько коек, шкаф с медикаментами и простой операционный стол.

Все это было окружено непроходимыми джунглями. Деревья здесь стояли так близко, что их кроны переплетались, а солнце едва пробивалось сквозь густую зелень. В лианах порой виднелись змеи, медленно переползающие с ветки на ветку. Воздух наполняли звуки цикад, треск кузнечиков и резкие крики тропических птиц.

Когда группа добралась до центра заставы, солдаты опустили ящики на землю и шумно выдохнули. Анди же, все еще бодрый, поставил свою ношу на место и с улыбкой произнес:

– Ну что, братья, груз доставлен. Осталось только немного размяться.

Находившиеся на заставе пограничники оживились, едва увидели капитана Анди. Его уважали и ценили за решительность, опыт и добродушие. Солдаты спешили пожать ему руку, похлопать по плечу и задать вопросы:

– Как вы себя чувствуете, капитан? Как вам удалось выжить?

Анди лишь смеялся, отвечая:

– Всё расскажу, но для начала нужно закончить работу. У нас впереди еще два похода с грузом. Ящики с боеприпасами занесли в домик арсенала, где хранились оружие и патроны. После этого пограничники отправились снова к берегу, проделывая путь через густой тропический лес. Прошло полтора часа, прежде чем вся партия была на месте. Уставшие, но довольные выполненным заданием, они наконец собрались на кухне заставы.

Сержант-японец Сагато Якиморо, отвечавший за готовку, уже накрыл на стол. Его мастерство в кулинарии давно стало легендой среди пограничников.

Анди сел за стол, его движения были легкими и уверенными, несмотря на груз, который он переносил. В отличие от остальных, он не выглядел усталым. Напротив, капитан Тхе потирал ногу – он подвернул ее во время перехода, когда едва не свалился в яму, кишащую змеями.

– Что у нас сегодня? – спросил Анди, с интересом глядя на дымящиеся блюда.

Якиморо улыбнулся, немного поклонился и ответил:

– То, что вы любите. Сегодня у нас окономияки.

На столе перед солдатами стояли тарелки с золотистыми лепешками, покрытыми сеткой соуса и майонеза. Это было японское блюдо, известное как «окономияки» – пышные, ароматные лепешки из теста, смешанного с капустой, морепродуктами и яйцом. Сверху блюдо украшали тончайшие хлопья кацуобуси – сушеного тунца, которые, под действием тепла, слегка шевелились, создавая впечатление живого движения.

Якиморо добавил особую пикантность: соус был приготовлен им собственноручно, с использованием местных специй. Всё это пахло настолько аппетитно, что уставшие пограничники забыли об усталости.

– Сержант, как всегда на высоте! – похвалил его один из солдат, разрезая кусок лепешки ножом.

Когда все сели за стол, наполняя свои тарелки и хваля мастерство сержанта, внимание переключилось на Анди.

– Ну, капитан, рассказывайте, что с вами было, когда вас увезли с Кирото? – спросил один из пограничников, с интересом глядя на него.

Анди улыбнулся, отложил вилку и начал свой рассказ:

– Это была долгая история…

Он посмотрел на своих товарищей, почувствовав их неподдельный интерес, и стал говорить.

– Я думал, что не выживу, – начал Анди, поставив вилку на стол. – Моё тело было как решето. Осколочные ранения, пулевые. Потом сепсис. А потом ещё и гангрена левой ладони.

Все замолчали, внимательно слушая своего бывшего командира. Капитан Тхе тоже смотрел на Анди, едва дыша.

– Но это ещё не всё. У меня начался паралич. Один из осколков попал в череп и повредил участок мозга, отвечающий за движение мышц. Так что, даже если бы я выжил, то остался бы неподвижным, как цветочный горшок.

Некоторые солдаты поморщились от его слов, представляя, через что ему пришлось пройти.

– Наши клиники не могли ничего сделать. Нет специалистов, нет оборудования, нет лекарств. Я помню, как врачи перестали меня осматривать, а медсёстры – ухаживать. Все думали, что я не доживу до утра. Меня уже положили в одну палату с мёртвыми.

Анди сделал паузу, будто вспоминая тот момент.

– Но мне повезло. В тот день в госпитале были представители Красного Креста и Красного Полумесяца из Советского Союза. Среди них был доктор Гафур Ильясов. Он посмотрел на меня, уже считавшегося мёртвым, и сказал: «Мы спасём его».

Удивление и восхищение мелькнуло на лицах солдат.

– Меня поместили в какое-то устройство, похожее на саркофаг. Там запускали специальный газ, который замедлял обмен веществ и поддерживал жизнь до операции. Затем меня перевезли на военный аэродром, где стоял советский Ил-76. Этот самолёт доставил меня до Ташкента.

– Ташкент? Где это? – удивился Хо Тхан.

Анди улыбнулся, прикрыв глаза, словно перед ним вновь ожили картины прошлого.

– Это город в Узбекистане, – начал он, глядя куда-то вдаль. – Когда я открыл глаза после операции, первым, что я увидел, было солнце, которое проникало в палату через узорчатое окно. Я услышал звонкий смех детей за окном и шум базара.

Он замолчал на мгновение, чтобы воспоминания ожили ещё ярче.

– Я видел улицы, утопающие в зелени. Огромные чинара давали тень, а вдоль тротуаров росли цветы, благоухающие на утреннем солнце. Люди там невероятно добрые, улыбчивые. Даже совершенно незнакомые готовы помочь, угостить чаем или поделиться хлебом.

Анди чуть улыбнулся, вспоминая.

– На базарах Ташкента можно было найти всё: сочные дыни, ароматные специи, горячие лепёшки прямо из тандыра. А плов… У каждого квартала свой рецепт, но везде он был волшебным.

– Плов? – оживился Йера. – Это что-то вроде нашего риса?

– Не совсем, – покачал головой Анди. – Это рис, приготовленный с мясом, морковью, луком и специями. И каждый зёрнышко остаётся рассыпчатым. Его вкус – это как праздник, который невозможно забыть.

Анди продолжал:

– А ещё я помню, как узбеки устраивали свадьбы. Целые улицы заполнялись музыкой, танцами и весёлыми голосами. Город дышал жизнью, дружбой, теплом.

Солдатам стало интересно, и кто-то спросил:

– А люди?

– Люди? – переспросил Анди, открыв глаза. – Они встречали меня, как своего брата. Врачи ухаживали за мной, как за родным. Даже продавцы на базарах, узнав, что я их земляк по духу, не брали с меня денег, просто давали угощение.

– И вы там выздоровели? – спросил Тхе.

– Да, – кивнул Анди. – Я не просто выздоровел. Я стал сильнее, чем раньше.

– А что было дальше? – с интересом спросил один из пограничников.

Анди продолжил:

– В аэропорту меня ждала карета скорой помощи. Она сразу доставила меня в госпиталь Туркестанского военного округа. За спасение моей жизни взялись лучшие врачи, включая профессора Рахима Ганиходжаева и доктора-хирурга Дильфузу Исмоилову. Они извлекли все осколки и пули, зашили так, что следов почти не осталось.

Солдаты облегчённо выдохнули, но Анди не закончил:

– Но гангрена… левую ладонь пришлось ампутировать.

Анди поднял руку, демонстрируя ладонь, которая выглядела абсолютно обычной.

– Вы шутите, капитан? – обиделся Рауль. – А я вам поверил.

– Нет, это не живая рука, – улыбнулся Анди. – Это протез. Биомеханический протез, созданный по индивидуальным параметрам.

Анди засучил рукав, открывая механизм. Протез выглядел как шедевр инженерии. Его металлическая поверхность была покрыта тонким слоем полимера, имитирующего человеческую кожу, но при внимательном осмотре можно было заметить тонкие линии стыков. На сгибах пальцев виднелись крошечные шарниры, а на внутренней стороне ладони – сенсорные датчики, которые позволяли протезу передавать тактильные ощущения. Протез функционировал настолько плавно, что было сложно поверить, что он не настоящий.

– Этот протез – разработка Ташкентского научно-исследовательского института нейрокибернетики. Они же создали для меня экзоскелет.

– Экзоскелет? – переспросил капитан Йера.

– Это механическое устройство, которое управляется моим мозгом через микропроцессоры.

Анди снял верхнюю часть униформы, открывая экзоскелет. Перед солдатами предстала суровая, утилитарная конструкция. Металлическая рама проходила вдоль позвоночника, соединяясь с тазовой областью и черепом через крепления. На плечах и локтях виднелись крупные шарниры, обеспечивающие свободу движений. Усилители из сплава металлов и полимеров закреплялись на руках и ногах, делая конечности мощными.