Зомби-апокаллипсис

Решение уходить. Я же знала, что никакой пощады ждать не стоит. Мир зомби превратил выживших в зверей. Если они захватят меня, то устроят настоящий ад – не из-за того, что я чем-то их обидела, а просто из-за своей злобы и ожесточённости.

Я решила уходить. Но не просто сбежать – я хотела оставить их с таким уроком, чтобы охота преследовать меня пропала навсегда.

Ночь стала моим союзником. Темнота скрывала меня, а лунный свет помогал видеть силуэты врагов и зомби. Последние были моими непреднамеренными союзниками: услышали выстрелы, крики, запах крови, и теперь сбегались к банде Бахрома.

Я прижалась к стене, слушая, как шаги боевиков скрипят по осколкам стекла. Когда двое подошли слишком близко, я выскочила из тени и выстрелила. Пули прошили их головы. Они упали так быстро, что не успели даже крикнуть.

Другая группа заметила меня. В темноте вспыхнули короткие огни выстрелов, но я, пригибаясь, перебежала к соседнему укрытию. Раздался хлопок – кто-то угодил на ещё одну мою ловушку, и звуки взрыва привлекли зомби.

– Чёрт, эти твари идут! – услышала я голос одного из боевиков.

– Заткнись! Стреляй по ней! – рычал Бахром.

Я вскинула револьвер и выпустила две пули. Один из стрелков схватился за живот и рухнул, другой отшатнулся, но, поскользнувшись, упал прямо на зомби.

Зомби в бой. Пока банда была занята мной, зомби подошли достаточно близко. Их отвратительные тела блестели в лунном свете, а голодные рычания нарастали. Они обрушились на боевиков, вгрызаясь в их плоть.

– Назад! Отступаем! – закричал кто-то из оставшихся.

Но Бахром не сдавался. Он вёл своих людей вперёд, несмотря на то, что терял их одного за другим.

Я перезарядила револьвер и огляделась. В темноте нашла окно, ведущие на улицу, и выбралась наружу. Теперь мне нужно было только уйти достаточно далеко. Зомби стали моим прикрытием. Пока боевики пытались отбиваться от мертвецов, я, перебегая от укрытия к укрытию, растворялась в ночи.

– Найдите её! – вопил Бахром. – Она не должна уйти!

Но его люди были слишком заняты собственной жизнью, чтобы слушать приказы. А я растворилась в темноте, оставив их сражаться с тварями, которых они не могли победить.

Охота в одиночку. Бахром начал охоту в одиночку, доказав, что, несмотря на свою заносчивость, он был умелым преследователем. Он шёл по моим следам уверенно, без паники, анализируя каждую деталь. Зная, что я предпочитаю темноту и избегаю открытых маршрутов, он выбрал направление, которое позволяло ему перехватить меня на пути к безопасному выходу из города.

Его план оказался прост, но эффективен: он поджидал меня там, где уцелели машины. Среди них выделялся чёрный «джип» с массивными колёсами и усиленным бампером – машина, принадлежавшая бывшему хозяину магазина «Лукошко». Этот внедорожник был идеально приспособлен для пересечения разрушенных улиц и позволял выбраться из заражённого города без лишних остановок.

Схватка на стоянке. Когда я оказалась на стоянке, меня встретил Бахром. Его лицо пылало яростью, и дробовик в его руках уверенно нацелился на меня. В ответ мои револьверы уже держали его на прицеле. Мы замерли в тишине, обмениваясь взглядами. Оба понимали: если кто-то нажмёт на курок, другой тоже не успеет выжить.

– Давай без оружия, – усмехнулся он и бросил дробовик на асфальт.

Я оценила его жест, но оставалась настороже.

– Давай, – сказала я, аккуратно кладя револьверы рядом с собой.

– Рукопашная, – продолжил он, вынимая нож и отбрасывая его в сторону.

– Только на кулаках, – подтвердила я, снимая с пояса катану и укладывая её рядом с револьверами. Сжав кулаки в кожаных перчатках, я без промедления бросилась в атаку.

Смертельный спарринг. Он был каратистом, я – мастером джиу-джитсу. Наш бой был равным, но от этого только опаснее. Я уклонилась от его мощного прямого удара, шагнув в сторону и ударив его в бок. Однако он был быстрее, чем я ожидала, и тут же попытался нанести удар локтем в мою голову.

Я пригнулась, нанося удар по его колену, но он смог уклониться. Его кулак со свистом пронёсся рядом с моим лицом. Он орудовал руками жёстко и стремительно, каждый удар был рассчитан, чтобы причинить максимальный урон.

Я нащупала его слабость: из-за привычки полагаться на силу, он иногда терял баланс. Использовав этот момент, я увернулась от его очередного удара, резко обернулась и нанесла мощный удар ногой в сторону его колена. Сустав не выдержал. Хруст костей раздался в ночной тишине.

Бахром вскрикнул, теряя равновесие, и рухнул на асфальт.

Последние слова. Я отступила на шаг, тяжело дыша.

– Теперь ты успокоился? – спросила я, глядя на него сверху вниз.

Бахром лежал, стиснув зубы от боли, его руки судорожно сжимали землю. Он понял, что я победила. Его гнев и гордость сменились горьким осознанием: он зря потратил силы, ресурсы и товарищей ради своей злобы.

– Ты… крепкий орешек… – процедил он сквозь зубы.

Я не ответила. Его беспомощность говорила сама за себя. Развернувшись, я направилась к джипу. Бахром, оставленный позади, мог только смотреть, как я ухожу.

– Я тебя всё равно найду! Ты будешь моей! – орал Бахром мне вслед, пытаясь перекрыть боль и отчаяние голосом, но его слова тонули в ночной тишине и реве мотора.

Я не обернулась, садясь в кабину чёрного джипа.

– Не в этом мире, Бахром, не в этом! – бросила я, закрывая дверь.

Побег в новый мир. Машина была крепкой, выносливой, и мне не составило труда завести её без ключей. Через несколько секунд дизельный двигатель фыркнул, оживляя джип. Полный бак топлива был настоящим сокровищем, и я знала, что теперь могу уехать далеко. Очень далеко.

Моё направление было ясно – в горы. По радио в первые недели пандемии сообщали, что зомби не могут подниматься в высокогорья. Чистая вода, рыба, плодородные земли и отсутствие заразы. Это было место, где я могла начать всё сначала, возможно, в одиночестве, но свободной.

Включив фары, я вывела джип со стоянки. Забор оказался преградой, но ненадолго: мощный автомобиль с треском прорвал металлическую сетку. С грохотом машина выехала на улицу, за ней в образовавшуюся брешь хлынули зомби. Их движения были хаотичными, но голод подгонял их вперёд, туда, где чувствовалась жизнь.

Я не слышала криков Бахрома, но мне не нужно было их слышать, чтобы понять: его время истекло. Весь его гнев, амбиции, тщеславие – всё это не смогло защитить его от голодных тварей.

Мир после вируса. Глядя на мерцающий свет фар и пустые улицы, я думала о том, как изменился мир. Он перевернулся с ног на голову, но не изменил человеческую природу. Вирус «Крузе» лишь обнажил то, что всегда было внутри нас. Одни цеплялись за жизнь, защищали близких и сохраняли человечность. Другие – как Бахром – раскрывали свою жестокость, жадность и ненависть, попутно уничтожая всё, к чему прикасались.

Эта пандемия не была просто катастрофой. Она была этапом эволюции. Возможно, она поставила точку на человеческой цивилизации, какой мы её знали. Но жизнь не стояла на месте. Даже сейчас, среди руин и ходячих мертвецов, она искала свой новый путь.

Я продолжала ехать вперёд, оставляя позади разрушенный город и весь этот мрак. Мотор гудел, фары резали ночной воздух, и в глубине души я чувствовала: это не конец. Это – начало.

(23 февраля 1990 года, Ташкент,Переработано 7 января 2025 года, Винтертур)

Стальной кулак

(Фантастический рассказ позднесоветского периода)

Воздух был горячим и влажным, словно напоминание о том, что здесь, на экваторе, нет места прохладе. Легкий бриз, доносившийся с океана, приносил лишь обманчивое ощущение свежести, но на деле не приносил облегчения. Солнце висело прямо над островом Кирото, заливая его нестерпимым жаром. Единственным укрытием от знойного света были густые рощи пальм, чьи высокие стволы, казалось, устремлялись в небо, чтобы прикоснуться к облакам. Вокруг росли кусты алоэ, дикие орхидеи с яркими пятнами цветов и невысокие мангровые заросли, что ползли к краю берега. Белый песок пляжей блестел под солнечными лучами, словно покрытый россыпью алмазной пыли.

Среди этой природы, казалось, всегда суетились обитатели острова. Самыми заметными были огромные крабы, которых местные называли пальмовыми ворами. Эти существа напоминали диковинных гигантов из древних мифов. Их прочные панцири отливали тёмно-синей и красноватой бронзой. Мощные клешни, похожие на инструменты кузнеца, могли срезать кокос, как человек срезает ножом. Эти крабы медленно и осторожно ползли по стволам пальм, оставляя за собой характерные следы. Несмотря на внушительный вид, они были безобидны и предпочитали избегать людей.

Но остров Кирото был домом не только для крабов. Вараны, чьи предки были завезены сюда пиратами из далёкого острова Комодо, чувствовали себя здесь, как дома. Эти массивные рептилии, длиной до двух метров, блестели на солнце своими чешуйчатыми телами, окрашенными в серовато-зеленые и коричневые тона. Они научились выживать в новых условиях: охотились на диких коз, бродивших по скалистым утесам, питались выброшенной на берег рыбой или медузами. Умные и осторожные, они избегали конфликтов с пограничниками, которые сумели приручить их терпимостью и осторожным обращением.

Капитан Йера Йегун стоял, прислонившись к высокой пальме. Это был крепкий мужчина сорока лет, чья внешность выдавала смешение малайзийских, филиппинских и китайских корней. Его лицо с чёткими скулами и немного узкими глазами было отмечено суровостью человека, привыкшего к дисциплине и ответственности. На капитане была форма пограничника цвета хаки, подчеркивающая его стройную фигуру. На левом плече нашивки обозначали его ранг начальника заставы.

Черный АК-47 с подствольным гранатометом висел у него за спиной, словно продолжение его самого. Металлический приклад и цевье со следами от времени и пальцев выглядели надёжно и внушали доверие. На жилете капитан носил несколько магазинов с 7,62-мм патронами – тяжелые коробки, готовые к действию в любую минуту. У пояса висела кобура с пистолетом Беретта-92, чёрный металл которого поблескивал под солнцем. Этот полуавтоматический пистолет, лёгкий и удобный, всегда находился в зоне досягаемости.

Йегун стоял, спокойно наблюдая, как к острову приближается вертолёт, чьи очертания становились всё яснее на фоне безоблачного неба. Внутри него росло странное предчувствие – спокойствие перед бурей.

Пятнистый голубо-зеленый вертолёт «Сфинкс» французского производства выглядел внушительно. Его массивный фюзеляж был покрыт камуфляжной окраской, которая идеально сочеталась с цветами океана и джунглей, делая его практически невидимым с высоты. Вертолёт обладал двойным назначением: он мог быть как мощным ударным комплексом, так и надёжным грузо-пассажирским транспортом. Широкий корпус позволял разместить до шести человек десанта или перевозить до тонны груза, что делало его незаменимым для пограничных операций.

На подвесках вертолёта виднелись блоки неуправляемых ракетных снарядов (НУРС). Эти трубы, выстроенные в ряды, словно пчелиные соты, могли выпускать каскады смертоносных ракет. НУРСы были оснащены осколочно-фугасными боеголовками, способными превращать в пыль укрепления, лёгкие корабли или небольшие здания.

На носу «Сфинкса» вращался шестиствольный пулемёт с электрическим приводом. Его массивный барабан блестел, словно хищный глаз. Этот пулемёт мог выпускать более шести тысяч пуль в минуту, создавая дождь свинца, под которым не выстоял бы ни катер, ни наземная позиция противника. Один лишь вид этого оружия вселял страх, а его рёв был последним, что слышали многие враги.

Экипаж вертолёта состоял из трёх человек: пилота, стрелка-оператора и инженера. Работая слаженно, они превращали машину в идеальное орудие войны.

Йера Йегун хорошо знал, почему пираты боялись «Сфинкса». Два месяца назад этот вертолёт стал решающим фактором в битве с бандой мафиозника Россо Муна, печально известного лидера пиратов. Россо Мун, краснолицый мужчина с массивным шрамом через всю щёку, считал себя наследником легендарной мадам Вонг – пиратки Юго-Восточной Азии. Вонг в своё время была известна как безжалостная, но харизматичная предводительница морских налётчиков, и её имя до сих пор внушало страх. Россо, напротив, был грубым и кровожадным лидером, без особой мудрости своей предполагаемой предшественницы.

В тот роковой день сорок пиратов, вооружённых автоматами, гранатомётами и мачете, высадились на остров с трёх быстроходных катеров. Их целью было захватить пограничный гарнизон, уничтожить сопротивление и взять под контроль стратегически важный остров Кирото. Пятнадцать пограничников оказались в тяжёлой ситуации: враг превосходил их численно почти втрое.

Бой разгорелся с яростью. Автоматные очереди разрывали тишину джунглей, гул гранат сотрясал воздух. Пограничники использовали каждую возможность, каждую кочку или камень как укрытие. Среди хаоса капитан Анди Ли командовал своими людьми, но его вскоре тяжело ранили осколком гранаты и при этом изрешетили из пулемета. Йера, тогда заместитель командира, взял командование на себя.

Когда казалось, что позиции не удастся удержать, в небе появился «Сфинкс». Его пулемёт зазвучал как гром, разрывая пиратские катера на куски. Ракеты обрушились на врага с сокрушительной мощью, потопив два катера в считаные секунды, а третий заставив перевернуться и сгореть. Враг отступил, оставив тела своих товарищей на песке.

Пограничники похоронили убитых пиратов у самого берега, вырывая глубокие могилы. Однако природа острова оказалась безжалостной. Через несколько дней вараны, привлечённые запахом, раскопали захоронения. Их массивные тела и мощные челюсти сделали своё дело: остатки мёртвых были съедены. Хищники, не раздумывая, пожирали всё, что попадалось на пути, от костей до тканей. Это был жестокий, но естественный круг жизни на дикой земле.

Пограничный гарнизон располагался в глубине острова, скрытый от посторонних глаз в чаще густых тропических лесов. Здесь не было вертолетной площадки, и потому «Сфинкс» всегда совершал посадку у берега океана. Ветер гонял белоснежную пену, создавая шум прибоя, который мягко обрушивался на песчаный пляж. Волны, приходя и уходя, приносили с собой ракушки и водоросли, а время от времени на берег выбрасывало медуз, их полупрозрачные тела мерцали в лучах солнца. Звуки прибоя были глубокими и ритмичными, как дыхание океана, будто он сам дремал, скрывая в своих недрах тайны. Запах соли и морской влаги наполнял воздух, пьяня и создавая ощущение покоя и вечности.

Вдалеке плавали китайские рыбацкие лодки – джонки, с характерными для них изгибами мачт и парусами. Эти старинные деревянные судёны с обветренными корпусами казались живыми свидетелями веками не меняющегося способа жизни. Легкий ветер наполнял их паруса, и они с тихим шелестом двигались вдоль побережья, сохраняя очертания древних конструкций, которые не изменялись со времен китайских династий. Их плоские днища идеально подходили для мелководья, а массивные палубы, покрытые морскими звездами и ракушками, рассказывали истории сотен мореплавателей.

Йера вышел из тени пальмы и замахал рукой. Вертолет, ревя двигателем, медленно опускался к земле. Через стекла кабины было видно двух пилотов. Один из них был тридцатилетний И Юн Тхе – таинственный и харизматичный таиландец. Его лицо, излучающее добродушие и спокойствие, контрастировало с его невероятным мастерством пилотирования. Обученный в Советском Союзе, он освоил все виды винтокрылых машин, от лёгких разведывательных вертолётов до тяжёлых ударных комплексов. Это был человек, который не знал страха – веселый, уверенный и всегда с улыбкой на лице. В родном Таиланде И Юн Тхе занимался восточными единоборствами, особенно любил муай-тай – национальный вид боевого искусства, который он изучал с юных лет и который обучал даже в самых сложных ситуациях.

Много лет назад, когда он служил в морской авиации при диктаторе Чан Ку Йене, его жизнь изменилась. Когда началось восстание народа, И Юн Тхе угнал вертолет с военной базы и принял участие в подавлении режима. С его помощью и с его умениями бойца восставшие захватили пять винтокрылых машин, что сильно изменило ход борьбы. Его действия не только помогли победить, но и стали важным символом для революционеров, воюющих за справедливость и свободу.

Эльдорадо, страна, где произошли эти события, располагалась на Юго-Востоке Азии и была молодым, но амбициозным государством с парламентским правлением и демократическими устоями. Десять лет назад ситуация была совсем иной: страна находилась в разрухе, охваченная бедностью и болезнями, а жестокие чиновники устраивали кровавые расправы, ограничивая свободы граждан. Режим Чан Ку Йена был типичной азиатской диктатурой, схожей с режимами Пол Пота и Ким Чен Ира: массовые репрессии, коррупция, жестокость и угнетение. Эльдорадо стала транзитным хабом для контрабанды, где шли поставки оружия, наркотиков и морских ресурсов.

Основной прибыльной деятельностью диктатора была его связь с морскими пиратами, с которыми он держал тесные связи через базу «Аякс» ВМС США, расположенную в ста километрах от Кирото. Американцы создали здесь гавань для атомных подводных лодок класса «Вирджиния» с целью контроля своих интересов в этой части мира и держа под прицелом Дальний Восток СССР, Китай, Вьетнам и Индию. Эта база также служила скрытым центром для операций пиратов и преступных группировок из Гонконга, Сеула, Тайваня, Филиппин, Малайзии и Индонезии. Кирото когда-то являлся базой пирата Россо, известного своей жестокостью, но был очищен вооружёнными силами Эльдорадо несколько лет назад. Власть, что пришла после, активно боролась с преступностью, очищая страну от старых криминальных элементов и стараясь вернуть её на путь развития.

В этом контексте большая поддержка в строительстве заводов, школ, больниц и инфраструктуры приходила от Советского Союза. Эльдорадо, хотя и стояла на пороге перемен, всё ещё сохраняла слабости старой системы, и многие из её проблем были решены с помощью этой мощной внешней поддержки.

Когда вертолет мягко сел на песчаный берег, рев двигателя начал стихать, и лопасти замедлили свой ход, постепенно останавливаясь. Люк открылся, и из кабины один за другим выпрыгнули пилоты. Их лица были расслабленными и довольными, они улыбались и махали руками, приветствуя Йеру.

– Здравствуйте, братья! – громко сказал Йера, подходя ближе.

– Здравствуй, брат, – с улыбкой ответил И Юн Тхе, крепко пожимая руку начальнику заставы. – Рад видеть тебя в хорошем настроении.

Остальные члены экипажа тоже поздоровались, и, не теряя времени, начали выгружать груз из отсека. На песке один за другим появлялись ящики: продовольствие, боеприпасы, аккумуляторы, медикаменты, новые складные солнечные батареи. Это было важное пополнение, которое обеспечивало гарнизон всем необходимым.

Тхе, прищурившись от яркого света, продолжал разговор:

– Спокойно у вас? Или как обычно?

– Как обычно, – пожал плечами Йера. – Контрабандисты, мародеры, все пытаются обосноваться тут. Место удобное для транзита. Вот и лезут. Позавчера бой был: катер подошел, мы отогнали их, перестрелка была короткая. Никто из нас не пострадал, но так и не поняли, кто это был.

– Американцы? – нахмурился пилот.

– Не знаю. База «Аякс» рядом. Вдруг у них свои планы? Но зачем им этот остров? Тут что-то другое…

Тхе задумчиво кивнул, затем добавил:

– Наша агентура недавно выявила активность среди пиратов. Радиоперехваты показывают, что Россо Мун вступил в союз с мафиозными группами и бывшими чиновниками Чан Ку Йена. Эти люди хотят вернуть прежние времена. У них огромные активы в западных банках, и они готовы финансировать контрреволюцию. Вашингтон официально в стороне, но ЦРУ отслеживает процесс. Они не хотят, чтобы Эльдорадо продолжало развивать социально-демократические реформы и сотрудничество с Советским Союзом.

Йера медленно кивнул, обдумывая услышанное. Он понимал, что борьба против Россо – это не просто вопрос безопасности острова. Это часть большой политической игры, где Эльдорадо стало полем боя для интересов международных сил. Новый демократический режим пытался построить страну с нуля, борясь с наследием диктатуры, болезнями, бедностью и коррупцией. Союз с СССР и социалистическими странами был естественным выбором, учитывая помощь в строительстве инфраструктуры, но это также делало республику мишенью для западных консервативных элит.

– Да, большая игра… – вздохнул Йера, снимая кепку и протирая лоб. – Как мне с этим справляться? Гарнизон у меня небольшой…

Тхе улыбнулся:

– Ты не один, брат. У нас есть тот, кто поможет.

Йера удивился, но не успел спросить, как пилот махнул рукой к люку:

– Выходите, капитан, вас тут ждали.

Из пассажирского отсека появился человек в форме тропического образца. Это был капитан Анди Ли. Его лицо невозможно было не узнать – командир, под руководством которого когда-то гарнизон боролся за независимость страны.

Анди выглядел иначе: его движения стали плавными и уверенными, за ними чувствовалась скрытая сила. Он был выше и крепче, чем раньше, его плечи казались шире, а фигура мускулистее. Этот Анди уже не выглядел щуплым и уставшим человеком, каким он был до ранения.

Когда он подошел ближе, Йера, узнав его, не смог скрыть эмоций:

– Анди! Дорогой капитан! – Йера бросился к нему, обнимая боевого товарища. Его голос дрожал от радости. – Я думал, мы вас потеряли. А вы здесь, живы, здоровы… и такие сильные!

В бою Анди получил тяжелое осколочное и пулевое ранение, истекая кровью, его эвакуировали на континент. Сообщения о его судьбе поступали отрывочные: говорили, что капитана вывезли в Советский Союз для операции и реабилитации. Но затем информация прекратилась. Йера и другие считали, что его потеряли. Однако теперь Анди вернулся, и вернулся совсем другим.

Анди подошел ближе, его взгляд был спокоен и уверен. Он отдал честь своему бывшему заместителю:

– Капитан Анди Ли! – с лёгкой улыбкой произнёс он, как бы представляясь ему.

– Дорогой капитан, – Йера снова бросился к нему, сжимая в объятиях своего боевого командира. Слёзы радости блестели в глазах. – Я рад видеть вас здоровым!

– Спасибо, Йера. Я тоже рад видеть тебя, – ответил Анди, похлопывая его по спине.

После короткого обмена теплыми словами Йера вытянулся в струнку:

– Я готов передать вам командование гарнизоном.

Анди покачал головой:

– Нет, ты остаешься начальником. Я здесь по другому делу. Главный Пограничный Департамент поручил мне разработать операцию против Россо. У нас есть план, и я готов работать с тобой.

Йера кивнул, в его взгляде была смесь уважения и облегчения. Встреча старого командира давала надежду, что, даже несмотря на угрозу, гарнизон сможет защитить остров.

Он взял рацию, нажал кнопку передачи и, слегка наклонившись к микрофону, четко произнес:

– Всем постам, срочно к берегу. Прием.

Через несколько минут перед ним выстроились пятеро пограничников. Они были крепкими и закаленными мужчинами, каждый с лицом, обветренным под тропическим солнцем и с глазами, в которых отражались пережитые невзгоды. Среди них был Сурья, высокорослый индиец с рубцом на правой щеке; молодой и энергичный Рауль, уроженец южных районов Эльдорадо, с неизменной широкой улыбкой; ветеран Хо Тхан, невысокий, но жилистый и молчаливый, о котором говорили, что он слышит шаги даже самой скрытной змеи; Карим, бывший рыбак с сильными руками и твердой хваткой; и Маркос, новичок в гарнизоне, чья энергия компенсировала недостаток опыта.

Каждый из них был экипирован практично: плотная форма, снаряжение и карабины. Они принесли тележки, на которых планировали перевезти ящики с грузом через густую чащу тропического леса. Работа предстояла нелегкая, но солдаты не были новичками в таких задачах. Годы службы на Кирото сделали их выносливыми и ловкими.

Когда они увидели капитана Анди Ли, их лица засветились от радости. Солдаты подходили к нему, пожимали руки и расспрашивали:

– Как здоровье, капитан? Где вы пропадали? Что с вами было?

Анди, сохраняя спокойствие и доброжелательность, отвечал на их вопросы, рассказывая, как прошли последние месяцы после ранения, как его вывезли на материк, а затем отправили в Советский Союз для сложной операции и реабилитации.

Тем временем пилот И Юн Тхе, уже поднявшийся в кабину, выглянул из окна и крикнул:

– Простите, братья, но нам пора. Еще много объектов нужно посетить.

Попрощавшись, он вместе с коллегами вернулся в кабину. Двигатель вертолета вновь заурчал, винты закрутились с нарастающей скоростью. Поток воздуха поднял песок, заставив его кружиться в вихре под шасси. «Сфинкс», облегчившись от груза, взмыл в воздух с легкостью хищной птицы, описал плавный разворот и взял курс на Эльдорадо.