Английский в Зазеркалье

Глава 16. Палата номер 6

В кабинете преподаватель отвечал буквально за все. Многие дети ходили на занятия без сменной обуви, что в межсезонье создавало определённые проблемы. Нет, кабинеты не стали мыть чаще. Просто бездонная копилка моих должностных обязанностей, не имеющих никакого отношения к работе учителя, пополнилась еще одной занятной затеей руководства. Перед каждым уроком я должна была встать в дверях класса и поочередно проверить сменку у каждого ученика. Причем сначала полагалось запустить в кабинет всех детей в чистой обуви, а затем и всех остальных. Ведь деньги-то по договору уплачены, а значит добро пожаловать в класс. Естественно, мне следовало прочитать им лекцию о необходимости носить сменную обувь и строго-настрого наказать прийти на следующее занятие уже с чистой подошвой. Тем не менее, весь урок они сидели в заляпанных ботинках, время в начале урока утекало впустую, дети то забывали, то вновь вспоминали о сменке, а в итоге выговор за грязь в кабинете все рано получала я.

Не меньше проблем доставляла и дисциплина. Однажды прямо во время урока двое подростков что-то не поделили, и мальчик ударил девочку по лицу. Естественно, нос был сломан. Мне повезло, что это произошло не в моей группе – мои ученики еще худо-бедно чтили авторитет педагога, лишь изредка позволяя себе разве что хором погалдеть на занятии. Родители подали в суд на школу, разразился грандиозный скандал. После этого инцидента в каждом классе установили камеры. Не то чтобы я позволяла себе лишнего в общении с детьми, но постоянное присутствие Большого Брата немного смущало. С тех пор в случае любого повреждения у школьника, начиная от царапины и заканчивая кровью из носа, его полагалось незамедлительно доставить к администратору, которая дозванивалась родителям, и лишь затем оказывать ему какую-либо медицинскую помощь.

Иногда приходилось принимать педагогически неправильные решения. Одна девочка притащила с собой на занятие пару живых хомячков в коробке. Администратору было некогда присматривать за ними полтора часа, а оставить их в коридоре ребенок не мог, поэтому я была вынуждена взять коробку к себе на стол, где веселые зверьки продолжали ерзать и пищать на виду у всех, притягивая к себе пятнадцать пар детских глаз. Ребята хихикали, глядя на них, и постоянно отвлекались. Убрать коробку в угол показалось мне не лучшим вариантом. Вдруг они прогрызут путь наружу и убегут, а потом окажется, что это супер редкие дорогие хомяки и родители девочки предъявят мне счет. Решение было принято практичное, но совершенно непедагогичное. Я отнесла коробку обратно на парту к этой девочке, где она и провозилась со своими питомцами до конца занятия. В свое оправдание могу сказать, что остальные четырнадцать светлых детских голов все-таки получили на том уроке полноценную порцию полагавшихся им английских знаний.

Глава 17. Крайние меры

Болеть в нашей школе было нельзя. То есть преподаватели, конечно, болели, но должны были вести уроки до конца в любой ситуации. Даже с температурой и больным горлом. Причина была проста – дефицит людей на замену. Групп набирали много, педагогов не хватало, и нагрузка на каждого была бешеная: пять пар в день, каждая длительностью один час сорок минут. Если учитель заболевал, детей просто некуда было деть. Естественно, о том, чтобы временно отменить занятия, и речи не шло.

Если педагог был совсем уж неработоспоспособен, вариантов оставалось всего два. В лучшем случае на амбразуру кидали любого свободного на тот момент учителя, который с помощью учебников мог хоть как-то занять пришедших детей. В худшем же школьников просто рассаживали в кабинете и включали им мультфильм, несомненным плюсом которого была оригинальная озвучка. К несчастью, это также означало, что у замещающего преподавателя параллельно идет свой урок, а значит, его появление напоминало повадки полевого суслика, который периодически выглядывает из норы. Запустив видео, пару раз за полтора часа он наскоро просовывал голову в дверь кабинета, дабы убедиться в том, что дети все еще на месте и не разнесли весь класс.

Иногда, когда набиралось слишком много малышей, родители которых горели желанием сделать из собственного чада языкового эрудита, групп формировалось настолько много, что преподавателей английского на всех не хватало чисто физически. Тогда в бой вступали французы. Удивляться тут нечему, во-первых, языки-то родственные, оба относятся к романо-германской группе. А во-вторых, лексика на уровне для начинающих была совсем простая. Что же, они словам «yellow» и «dog» детей не научат, что ли? Зато и часов им шло больше, и казне прибыль.

Глава 18.

Хор Турецкого

Главным в любой школе, конечно же, был сплочённый коллектив. Наилучшей демонстрацией такого сплочения и единства духа для нас стали поздравления коллег с днем рождения. Начиналось все, как водится, чинно-благородно. Список с датами рождения всех сотрудников хранился в столе администратора. Вычитав в нем очередной красный день календаря, за неделю до знаменательной даты она начинала круговой обход коллег, заговорщически подмигивая и шепотом сообщая:

– У Аллы Германовны в пятницу день рождения, вот, по сто рублей собираем.

Далее в день Х именинник по традиции приносил огромный двухкилограммовый торт, иногда бонусом к нему шли конфеты и кофе. Администратор, весело насвистывая в учительской, готовила одноразовые тарелочки и вилки, раскладывала на столе салфетки, кипятила чайник и доставала из шкафчика сахар-рафинад. Как вишенка на торте, для пущего торжественного эффекта по кабинетам пускалась открытка, в которой каждый желающий (= сдавший деньги) коллега почитал за честь оставить свой поздравительный автограф. И все бы ничего, но тут всю малину портил он – вечный цейтнот!

Поскольку занятия у всех педагогов шли подряд с утра до вечера, пяти минут перемены хватало лишь на то, чтобы ускоренно выдворить из класса всех учеников, проследив за тем, чтобы они ничего не оставили после себя, домчаться до администратора, поменять ключ, рысью прискакать в новый кабинет, двери которого уже подпирала толпа галдящих детей, полных энтузиазма грызть гранит науки, приоткрыть окно на обязательное проветривание, подготовить доску и разложить учебные материалы, заодно вспоминая, о чем я вообще сегодня должна рассказывать им на уроке, и попутно выслушивая новости из жизни радостных школьников и отвечая на пару вопросов на засыпку. («А почему по-английски все ягоды оканчиваются на -berry, а смородина называется currants?») Именно поэтому поздравления коллег, как правило, проходили под лозунгом «Оптимизация – наше все!»

В самом начале урока в дверь заглядывала администратор, шепча в мою сторону:

– Алиса Дмитриевна, через десять минут общий сбор в учительской.

Далее за десять отмерянных мне минут я проверяла домашнее задания и спонтанно придумывала какое-то новое упражнение детям, так как объяснение новых слов еще не состоялось, а значит, они не могли самостоятельно выполнять упражнения в учебнике по свежей теме. После чего администратор раздраженно заглядывала в дверь еще раз, более настойчиво повторяя про общий сбор. Я скороговоркой выпаливала классу:

– You have five minutes before I come back! (У вас пять минут до моего возвращения!)

Затем мы с ней галопом неслись по коридору и втискивались в тесную учительскую. А там по всем углам уже собрались наши пятнадцать коллег с утренней смены, и гордый именинник, розовея от смущения, принимал из рук директора заветную открытку и конверт (или наоборот, вожделенный конверт и открытку, в зависимости от текущего материального положения). Все это сопровождалось максимально сжатой поздравительной речью, после чего мы все открывали рот и хором выдавали ускоренную раза в три версию песни «Happy Birthday to You». Завершалось же все раздачей уже заботливо нарезанного администратором торта, который приходилось уминать за два укуса, дабы успеть уложиться в обещанные детям пять минут.

Возможно, мне стоило научиться расслабляться, отпускать ситуацию и выделять лишних четверть часа на то, чтобы насладиться тортом, как всякий нормальный человек. Но меня все время грыз маленький червячок сомнения, пищащий в моем мозгу противным тонким голоском:

– Надо скорей вернуться в класс! Вдруг они что учудят. Ты несёшь личную ответственность за детей!

Да и родители, коротающие время в коридоре в ожидании своих младших школьников, начинали косо посматривать, если не прошло и десяти минут с начала урока, а учитель вдруг куда-то ушел из кабинета по своим делам. В конце концов, это было просто непрофессионально – тратить учебное время на посторонние чаепития.

Хотя, есть вероятность, что во мне говорила простая зависть. Рожденная в июле, весь год я добросовестно скидывалась в конвертик, а в конце мая школа каждый год уходила на каникулы, и никто не собирался, чтобы второпях протараторить мне «Happy Birthday!» Ну, или дело было в том самом конверте, и меня просто душила жаба.

Глава 19. Кнут и пряник

Тема подарков от предприятия была для меня в новинку. Итак, за два года работы я получила две коробки конфет на каждое восьмое марта, лично врученные мне директором с поздравлением и февральской зарплатой, да розу на день учителя. На самом деле роза мне не полагалась. Вышло так, что я на полчасика задержалась в кабинете после утренних занятий. Из кабинета я вышла, когда все уже разошлись, прошла по пустому коридору и завернула в главный офис, приготовившись сдать ключ от кабинета, как вдруг в приоткрытую дверь краем глаза увидела накрытый стол, за которым сидел весь коллектив, находившийся в тот момент в офисе школы. Меня заметили, тут же вышла администратор, тактично прикрыв за собой дверь. Ключ я сдала, а за стол меня не пригласили, но, когда я, уже одетая, выходила из дверей школы, та самая администратор догнала меня и вручила утешительную красную розу.

Главным же событием года всегда считался новогодний корпоратив. Начальство не скупилось – директор арендовала кафе или ресторан, а как-то раз даже турбазу с сауной и бассейном. В двадцатых числах декабря, в день выдачи зарплаты, директор торжественно объявила мне о праздновании Нового года всем коллективом и пригласила присоединиться. Я, естественно, обрадовалась, заверив ее, что непременно приду, ведь это мой первый в жизни корпоратив.

– Вот и чудненько, – прощебетала она, раскрыв ту самую зловещую Тетрадь грехов. – С вас, стало быть, три пятьсот!

Увидев, как у меня медленно вытягивается лицо, она успокаивающим тоном пропела:

– Да вы не волнуйтесь, я же вам в рассрочку буду вычитать, пять месяцев по семьсот рублей.

И в утешение добавила:

– А какой ценный подарок вам будут вручать от школы, вы бы знали!

Не решившись возразить, что за три с половиной тысячи рублей я и без всяких корпоративов могу сходить в ресторан и купить себе отличнейший подарок на Новый год, я молча покинула кабинет, намертво сжимая в потной от стресса руке остатки аванса.

В итоге от горькой корпоративной доли меня спасла чистой воды психосоматика. Два года подряд я умудрялась подхватить жуткую ангину аккурат в последнюю предновогоднюю неделю, валяясь вплоть до тридцатого числа с температурой под сорок, и полнейшей невозможностью глотать, жевать и жаловаться на жизнь. Так что ни на один корпоратив я так и не попала. А списанные с меня деньги в конце мая мне перезачли за выкуп новой порции старых учебников.

Глава 20. Я уеду жить в Лондон

Единственным бонусом школьного Зазеркалья была возможность сопровождать за рубеж группу школьников. Шанс отправиться в двухнедельный тур в Лондон маячил на горизонте перед каждым, такой манящий еще и тем, что один сопровождающий на группу из десяти человек ехал бесплатно. С учетом того, что средняя зарплата учителя в уездном городе N, даже в частной языковой школе, варьировалась от «хватает на еду и одежду» до «должно хватить еще и на съем, если есть поменьше», сопровождение школьников представляло собой единственный реальный шанс для среднестатистического педагога попасть в элиту – золотой процент. Это тот самый один процент преподавателей английского языка, которые могут с гордостью похвастаться перед своими друзьями, что видели Биг Бен своими глазами и хлебнули настоящего пива в аутентичном английском пабе. А посему конкуренция за эти места была жесточайшая. Претендовать на такую поездку могли лишь «аксакалы образования», отработавшие во благо школы не менее восьми, а то и десяти лет.

Вернувшись с летних английских каникул, на первом собрании коллектива в сентябре они показывали слайды с отчетом о поездке, а также горячо благодарили директора за предоставленную им бесценную возможность.

Но и в таких заслуженных поездках речь об отдыхе преподавателей даже не шла. Как-то раз в середине тура одна из школьниц сильно промочила ноги под печально известным английским дождем, вследствие чего серьезно простыла. Да так, что обычные средства не помогали, и сопровождающему пришлось в самый разгар субботнего вечера ломиться в дом к местному врачу со слезной просьбой выписать рецепт на антибиотики, так как в городских аптеках отказывались продавать сильнодействующие препараты, а времени на чай с малиной и полоскание горла уже не оставалось. Получив заветный рецепт, галопом помчавшись к провизору и выцарапав у него, наконец, драгоценные таблетки, моя коллега, к своему удивлению, обнаружила, что на этом ее неприятности не закончились, так как за то время, что она рыскала по лондонским улочкам в поисках лекарства, больная по телефону связалась с мамой, которая пришла в ужас, услышав о лихорадке, и строго-настрого запретила ей принимать любые антибиотики.

В итоге эта история закончилась хэппи-эндом, только вот по прилету в уездный город N бедный преподаватель могла похвастаться не приятными впечатлениями от видов Лондона, а нервным истощением.

Другой моей коллеге как-то пришла в голову идея разнообразить вечерний досуг своих подопечных. Официально поездка за границу считалась трехнедельным курсом обучения в летней языковой школе. Это означало, что ученики, жаждущие увидеть Лондон своими глазами, вынуждены были полдня, с десяти утра до четырёх часов, проводить на занятиях, усваивая аутентичный английские выражения с носителем языка. Кроме того, в неделю они могли рассчитывать на две-три тематические экскурсии к окрестным достопримечательностям. И вот, глядя на то, как в глазах ее учеников постепенно гаснет радость от пребывания в Англии, моя коллега решила поддержать их боевой дух и показать им красоты вечернего Лондона.

Собрав свою группу из восьми человек, она прокатила их в лондонской поземке, после чего они вышли на поверхность в районе Трафальгарской площади и провели пару часов, наслаждаясь видами Темзы в огнях. Когда все возможные селфи были сделаны, и уже совсем стемнело, группа устало приплелась к станции метро только для того, чтобы обнаружить, что вход в подземку уже закрыт, а сама станция работает до десяти. Кто бы мог подумать, что у каждой лондонской станции метро есть свои собственные часы работы! На горизонте перед педагогом замаячила безрадостная перспектива: либо остаться ночью одной в центре незнакомого мегаполиса с восемью вверенными ей подростками, либо ловить такси и несколькими машинами вывозить детей за свой счёт обратно в гостиницу на окраину Лондона. Но тут удача улыбнулась руссо туристо, и мимо прошел английский полисмен. Выслушав сбивчивую от волнения речь преподавателя, он указал рукой в сторону ближайшей станции подземки, клятвенно заверив наших героев, что она должна работать до одиннадцати. Времени оставалось всего минут двадцать, и спешно бросив полицейскому сердечное «thank you very much», дружная и немного растерянная ватага во главе с моей коллегой, мысленно уже проклинавшей свою инициативность, рванула в сторону станции Вестминстер, где благополучно залетела в последний вагон. Уже к полуночи дети были доставлены по своим кроватям. Действительно, впечатлений от этой поездки хватило на всю жизнь. На следующее лето коллега уступила свое почетное право сопровождающего, предпочтя лондонской суете более спокойный отдых на даче в окружении бабочек и капусты.

Глава 21. Учат в школе, учат в школе, учат в школе

Еще одной формой расширения бизнеса для нашего лингвистического центра стала аренда кабинета в обычной общеобразовательной школе в спальном районе. По договоренности с директором МОУ СОШ, нам выделили кабинет и разрешили проводить дополнительные занятие по английскому языку. В обмен на это центр обязался оборудовать полученное помещение техникой: современным телевизором и DVD-плейером. Удобнее всего было детям, которые оставались после занятий на полтора часа дольше, чтобы посетить дополнительный английский, при этом не теряя времени на дорогу до лингвистического центра. А учеников начальной школы так вообще всем классом приводил на занятия классный руководитель во время продленки, довольный тем, что получит полтора часа свободного времени.

Однако, памятуя о девизе нашего центра «максимум доходов – минимум затрат», я вовсе не удивилась, когда обнаружила, что привезенную по договору технику просто вытащили из коробок и водрузили на учительский стол. Как именно я буду подключать телевизор и плейер в одну розетку, которая находилась высоко у доски, никого не интересовало. Купленный за свой счет удлинитель-тройник решил проблему, и я уже было успокоилась. Пролетела первая четверть, а поскольку в каникулы занятия не проводились, я, свернув удлинитель и засунув его в пустой ящик стола, заперла избушку на клюшку, и отправилась на заслуженный отдых. Вернувшись через неделю, тройника в ящике я не обнаружила. Оказалось, что за время моего отсутствия школьная уборщица, она же завхоз, обходила все кабинеты с проверкой и, найдя бесхозный удлинитель, тут же конфисковала его на благо школы. Что ж, этот жизненный урок стоил мне очередного купленного тройника, который я отныне забирала с собой даже на выходные.

Глава 22. Дело о пропавших дисках

Маниакальная уверенность в том, что все преподаватели спят и видят, как бы ее надуть, прочно засела в мозгу нашего директора. После позорной ситуации с распечатками под личную роспись, под подозрение попали диски. Раз в год методист садилась за компьютер и записывала на обычные DVD-диски с десяток новинок кинематографа в оригинале. Все они хранились в отдельной коробке, и каждый преподаватель мог выбрать фильм на свой вкус, наиболее подходящий к тематике занятия, и побаловать детей кинопоказом на большом экране через проектор. Обычно забавные детские мультики запускались на праздники (Хэллоуин, Рождество и Пасху), или когда не было возможности найти преподавателю замену. Поскольку я в то время несла трудовую вахту в нашем филиале в МОУ СОШ, то головной офис посещала нечасто. И именно по инициативе директора, помимо телевизора и DVD-плейера, мне выдали еще и несколько дисков с фильмами в годовое пользование. В конце мая я принесла все пять дисков обратно, но тут, как на беду, в коробке выявилась недостача. В ней не хватало еще двух фильмов, которые не вернул кто-то из преподавателей. Подозрение пало на меня, и убедить директора в том, что я не имею отношения к пропавшим дискам, мне так и не удалось. После десятиминутного расспроса о том, какие именно видео мне выдавали, и моих искренних заверений, что я принесла обратно все, что у меня есть, директор смерила меня подозрительным взглядом и, выдохнув, обратилась к стоявшему рядом администратору:

– Простим уж Алисе Дмитриевне пару дисков, может она и впрямь не помнит, куда их задевала. Запишем новые, что ж тут делать.

Вероятно, это и было золотое правило успешного бизнесмена – ни при каких обстоятельствах не доверять людям.

Глава 23. Долгожданное повышение

Никто из нас не знал, сколько получают остальные. Сведения о размере заработной платы были настолько засекречены, что эта тайна охранялась строже, чем реальный возраст звезд российского шоу бизнеса. Педагогам было запрещено обсуждать почасовые ставки и спрашивать других преподавателей об их заработках.

Выдача средств всегда проходила в кабинете директора за закрытыми дверями, лично из рук в руки под роспись в ведомости. Как молодой преподаватель я получала сто семьдесят рублей за один академический час.

К концу второго года работы, во время очередной аудиенции у директора я уже было собиралась достать ручку и расписаться в графе, как она вдруг принялась меня хвалить:

– Вы уже целых два года у нас отработали, разные группы ведете, вот в этом году детей много взяли. Я смотрю, у вас хороший контакт с детьми!

– Да, – говорю. – Вроде хороший.

– И подростковые группы тоже есть. Мне кажется, вы там уж очень строги с ними, дисциплину держите.

– Так и есть, – говорю. – Стараюсь.

– И взрослую группу вечернюю ведете. В общем, у вас отлично получается, я вашей работой довольна. Вот, решила вас поощрить, поднять вам зарплату!

– О! – говорю. – Буду очень рада!

– Вы же у нас получали сто семьдесят рублей в час, верно? Так вот, я вам с сегодняшнего дня сделаю прибавку к зарплате! Будете получать не по сто семьдесят рублей в час, а по сто восемьдесят!

Вышла я из кабинета, стою в коридоре и не знаю, то ли мне плакать, то ли истерически захохотать. Все-таки жаль, что в далеком две тысячи двенадцатом году еще не был так популярен фейспалм.

Эпилог

Вскоре после прибавки к зарплате я ушла. Двух лет в Зазеркалье мне хватило с лихвой. Но, думаю, я несильно ошибусь, если скажу, что практически в каждом российском городе можно найти не один подобный частный бизнес, где под респектабельным фасадом скрывается такое, что любой сотрудник, вырвавшись из его цепких лап, с уверенностью поклонника творчества Льюиса Кэрролла заявит:

– Не, ну это просто сюр какой-то!