Следуй за факелом знаний

– Студент доцифровой эры? – осторожно уточнил преподаватель.

– Да, был когда-то… Поэтому мне интереснее научные проекты, работа с подлинниками документов. А тесты эти кажутся какими-то скучными и безличными.

– Откровенно говоря, когда-то я рассуждал так же, – грустно вздохнул профессор и выпил залпом полстакана воды. – Мне было куда интереснее работать с такими ищущими студентами. Пока мне не сделали предупреждение о том, что один из моих студентов делал научный проект специально для поиска исторических нестыковок в разных литературных данных.

– А они действительно были? – с опаской поинтересовался Леонид.

– Меня это абсолютно не интересует! Абсолютно! Я оцифровал свой курс, периодически обновляю лекции и оценочные средства, а все остальное за меня делает нейросеть. Университет мне практически ничего за это не платит, много лет я получаю только социальный паек. Думаете, мне есть какое-то дело до правды? А если эта правда лишит меня последнего? Нет, молодой человек… Если и Вы бунтарь, то я откажусь от этой работы. Ведь научный проект мне нужно будет вести с Вами самому, чтобы нейросеть не нашла какую-нибудь причину для его блокировки и отстранения меня от педагогической работы.

– Я это понимаю. Поверьте, я и сам вовсе не бунтарь… Мне просто интересно узнать, как менялась система получения лекарств. В особенности, как менялся режим доступа граждан к стабилизаторам настроения и внимания. Ведь именно благодаря этим препаратам были совершены многие прорывы в науке и производстве, решились многие проблемы социальной напряженности…

– Так-так, хорошо… Хорошо, если Вы напишите проект в таком оптимистическом ключе, а не так, как оно есть на самом деле, гр-хмм… – профессор закашлялся и допил оставшуюся в стакане воду.

– Я могу придерживаться любого плана. Мне просто нужен спецдопуск к работе с архивными данными в библиотеке. А самый простой способ его получения – это подтвержденный руководителем факт выполнения научной работы.

– Ох, чувствую я, что все это приведет к проблемам, причем большим проблемам, – снова запричитал старенький профессор, но все же согласился поддержать инициативного студента.

Леонид был очень доволен прошедшим днем, ведь он стал еще на один шаг ближе к истине. И к тому же, он получил шанс снова побывать в библиотеке и попытаться разгадать тайну мелькавшего в архивных коридорах огонька. А может, даже тайну старой крипты, если она, конечно, существует.

Глава 4

– Сколько раз можно Вам повторять? У меня нет в базе данных карточки Общенационального Руководства по применению регуляторов эмоционально-волевой сферы 2030 года! Нет и не было никогда! – уже знакомая Леониду библиотекарь Алла выражала максимально допустимый уровень агрессии, так что индикатор контролера эмоций на ее рабочем месте уже горел желтым. Она скосилась на него и продолжила объяснять незадачливому студенту причины отсутствия нужного ему издания.

– Процесс оцифровки начался только в 2050 году, а все, что было до этого, может, и сохранилось, но за ненадобностью даже не было проиндексировано… К тому же есть более актуальные издания Руководства, неужели Вам мало тридцати более новых версий?

– Значит, мало, раз я тут целый час уже пытаюсь добиться от Вас решения моего вопроса, – настойчиво, но достаточно безэмоционально ответил ей Леонид. При необходимости он мог успешно контролировать выражение своих эмоций с помощью приема дополнительной дозы Лоупси.

– Мало, значит, да? – эмоции Аллы достигали опасного уровня, ее лицо и шея уже начали покрываться багровыми пятнами. – Пишите служебную записку на имя директора библиотеки, чтобы мы ради Ваших сумасбродных идей выделили специалиста по работе с неоцифрованными архивными данными. Стоимость затраченного им рабочего времени будет вычтена из Вашего социального пайка! Я Вас обо всем предупредила! Всё, идите!

– А форма служебной записки?..

– Стандартная форма №5485-И! Неучи… Даже формы не знают, а туда же, в архив им надо! Наукой хотят заниматься, тьфу! – с этими словами исполненная гнева Алла встала и тотчас скрылась за служебной дверью, над которой сразу же загорелось табло «Перерыв на обед».

Леонид понуро поплелся в дальний конец зала к информационному стенду с примерами заполнения разных форм запросов. К своему удивлению, там он увидел еще одну лестницу, которая вела прямо на второй уровень уже известного ему читального зала, где располагался медицинский отдел и коридор, ведущий в архив.

«Странно, что тут нет никаких ограждений и турникетов, может, дальше будет какая-то зона контроля доступа по биометрическим данным…», – подумал Леонид и, оглянувшись по сторонам, решил попытаться осторожно пройти туда. В конце концов, у него уже был получен спецдопуск, просто вредная библиотекарша не захотела его пропускать, мотивируя это тем, что нужного ему издания у них, вероятнее всего, нет. «Вот и посмотрим, какие самые старые Общенациональные Руководства мне удастся найти!», – приободрился молодой человек, но тут же напоролся на слепящий луч сканирующего контролера доступа. Из динамика прозвучало:

– Студент. Допуск не активирован специалистом по выдаче допусков. Доступ запрещен. Пройдите активацию на стойке выдачи оригинальных изданий.

– Допуск не требует ежедневной активации, он выдан на весь период выполнения научной работы, – попытался возразить Леонид, щурясь от ослепляюще яркого света, направленного прямо на его сетчатку.

– Доступ запрещен! Нарушение правил доступа приведет к…

Неожиданно сообщение контролера прервалось, а сканирующий луч исчез. Молодой человек увидел женщину с лицом, очень похожим на Аллу, но гораздо стройнее и будто бы даже пониже ростом.

– Простите за вторжение, – начал было он, но женщина заговорщически приложила палец к своим губам и указала на бездействующий датчик движения.

– Я служительница библиотеки. Проходите, Ваш допуск активирован, – сказала она мягким, приглушенным голосом.

Недоумевающий Леонид прошел следом за ней в архив. По пути их не останавливали ни турникеты, ни голограммы. Все системы общественного контроля доступа в этом отсеке давным-давно были отключены по причине отсутствия какого-либо интереса у посетителей библиотеки к изданиям, давно утратившим свою актуальность.

– Нужное Вам издание находится во втором секторе архива, – спокойно пояснила служительница.

Все это казалось Леониду странным, хотя он очень хотел попасть в архив и найти нужное ему Общенациональное Руководство. Вход во второй сектор архива, где находились неоцифрованные издания, датированные до 2050 года, был опечатан, но служительница приоткрыла портьеру сбоку от двери: за ней не было стены, и они свободно прошли в темный зал, пахнущий старыми книгами и скопившейся на них пылью.

Датчик освещения, вероятно, был настроен на открытие двери, но поскольку дверь оставалась закрытой, в зале сохранялась кромешная темнота. Леонид не рискнул двигаться вперед, поскольку опасался того, что сработает сигнализация.

– Располагайся комфортнее, здесь нет никаких детекторов, датчиков, сенсоров и прочей электронной дряни, – прозвучал голос служительницы. Она чиркнула о стену спичкой и зажгла прикрепленный к стене факел. Все вокруг осветилось, и Леонид увидел перед собой хрупкую девушку со слегка вьющимися огненно-рыжими волосами. Из-под прямых бровей на Леонида смотрели внимательные серо-голубые глаза. Тонкие бледные пальцы девушки держали смятую маску-имитатор лица библиотекаря.

– Сядь, а то еще упадешь… – сказала она, придвигая к онемевшему от изумления Леониду тяжелый, старинный стул. – А эту штуковину пока лучше выключить! – с этими словами она проворно выхватила планшет прямо у него из кармана. – Что еще у тебя есть?

– Он не активен, я его перевел в режим энергосбережения, – вяло пробормотал Леонид, позволяя девушке обыскать себя.

Она вытащила его таблетницу и усмехнулась, увидев двойную дозу Лоупси в запасе.

– Давно ты сидишь на этой дряни?

– Давно что?..

– Только не говори, что считаешь стабилизаторы настроения и внимания панацеей! Иначе ты бы не пытался узнать правду о том, как они применялись раньше. Не за этим ли ты здесь?

– Да… Мне действительно хотелось узнать об этом. Но откуда ты все это знаешь? И вообще, кто ты такая?

– Откуда, откуда… Тут за целый год, бывало, такого шума никто не производил, как ты. Вся библиотека тебя обсуждала!

– Так ты на самом деле служительница библиотеки?

– Правильнее будет сказать, что я служительница Церкви Великой Истины, а заодно и ее библиотеки, в особенности второго архивного сектора и других, более старинных, секторов.

– Разве сохранились какие-то другие сектора? – заинтересовался Леонид.

– Конечно, уцелело не все. Многие ценные издания были перевезены в спецхранилище Департамента управления знаниями популяции. Некоторые были уничтожены, поскольку содержали запрещенную информацию.

– Что-то о предшествующих политических режимах и причинах социальных революций?

– Слишком много вы, мужчины, придаете значения политике. Речь идет о древних знаниях, заключенных в Книгах формирования, творения и сияния, средневековых гримуарах и мистических текстах священных книг древних религий, которые…

– … которые были упразднены в период утверждения Общенациональной религии с сохранением лишь одной главной Церкви: сперва Церкви Великой Справедливости, затем Церкви Великого Милосердия, а теперь Церкви Великой Истины, которая на поверку оказалась крышей для разного рода сумасшедших и оккультистов! Я знал эту историю из курса религиоведения, но не знал главного, что здесь… что вы…, – Леонид начал буквально задыхаться от возмущения и отвращения.

– Как же много страха и стереотипов в тебе, – задумчиво покачала головой девушка. – Это все из-за твоих таблеток! Стоит тебе хотя бы на шаг приблизиться к Истине, как твоя эмоциональная сфера выходит из-под контроля, и ты сразу же послушно начинаешь ее полировать лекарствами до стерильного блеска! Ты думаешь, что это лекарство помогает тебе быть более продуктивным, спокойным и сконцентрированным? Да оно же просто делает тебя безразличным ко всему! Ты становишься послушным трудолюбивым рабом, выполняющим стандартные алгоритмы и боящимся любых детекторов и ограничителей.

– Но ведь это ты отключила передачу всех сигналов, а не я, – возразил Леонид. – Я-то как раз ничего не боюсь, я готов быть полностью прозрачным!

– Я сделала это для тебя, чтобы у тебя не было проблем при возвращении в твой законопослушный мир. А мой мир здесь, – девушка провела рукой по полке со старыми книгами, смахивая с их корешков пыль. – В твоем мире меня не существует. По данным Департамента управления здоровьем популяции четырнадцатилетняя Агнесса сбежала из приюта для детей Общенациональных героев десять лет назад и затем умерла где-то в трущобах от передозировки наркотиками. Но на самом деле я провела эти десять лет в Ордене Золотой Истины.

Потрясенный до глубины души Леонид молчал и с изумлением смотрел на эту девушку – живую легенду, служительницу эзотерического ордена, который имел сильное влияние во всем мире больше двух веков назад, а затем бесследно исчез. По официальной версии, Орден был распущен, но многие верили в то, что его служители скрываются где-то в катакомбах. Кто именно входил в этот Орден, конечно, было неизвестно, да и это мало кого интересовало. Но Леонид был достаточно любознательным, даже несмотря на то, что от волнения в этом темном зале ему становилось все сложнее дышать. Перед его глазами начали расплываться мерцающие узоры и всполохи, и ему показалось, что в зале начали появляться другие служители темного Ордена с горящими факелами в руках. Дрожащим голосом он спросил у Агнессы:

– Кто здесь? Здесь есть кто-то еще кроме нас?

Девушка взяла факел и подошла к Леониду ближе, всматриваясь в его побледневшее лицо. Зрачки его оставались широкими, несмотря на яркий свет огня. Он протянул к девушке руки и слабеющим голосом сказал:

– Ты вся в огне, как настоящая ведьма! Что за ловушку ты тут устроила со своим тайным Орденом? Я всех… я вас всех…

Леонид попытался дотянуться до своей таблетницы, лежащей на массивном столе рядом с ним, но Агнесса ее оттолкнула подальше, и молодой человек неловко упал.

Леониду показалось, что он окружен плотной дымовой завесой, растворяющей стены. Он пытался подняться с холодного пола, но его руки и ноги оплетали тонкие гибкие ветви каких-то быстрорастущих растений-мутантов. Несмотря на все усилия, ему никак не удавалось вырваться. Побеги быстро разрастались, обвивая его тело и набирая бутоны, которые, раскрываясь, выпускали следящие камеры Социального Контроля.

Сквозь клубы черного дыма Леонид отчетливо видел приближающиеся к нему огни. Оккультные служители с факелами в руках были всё ближе, и вот они уже окружили Леонида тесным кольцом. Под ним вспыхнул мистический узор вписанной в круг семиконечной звезды, из каждого луча которой вверх поднимался столб ослепительного света.

В голове Леонида зазвучали таинственные слова, раздаваясь многоголосым эхом: «Иди сквозь огонь! И ты будешь абсолютно свободным! Свободным от оков тотального контроля, от социальных обязательств, от бремени общественно полезных работ. Пройди сквозь огонь, ведь только так ты получишь власть над всеми своими эмоциями».

Агнесса с сожалением смотрела на бьющегося в конвульсиях, задыхающегося молодого человека. «Похоже, что он действительно давно сидит на этих препаратах, и так просто он не сможет перестать их принимать», – с досадой подумала девушка, поняв, что в своем затуманенном сознании молодой человек окружен пугающими галлюцинациями. Взвесив все «за» и «против», она решительно отстегнула от пояса шприц-ручку с успокаивающим препаратом и ввела его Леониду.

Буквально в течение нескольких минут его тело обмякло и, наконец, лицо стало полностью спокойным и расслабленным. Он провалился в мягкое, дурманящее небытие, в котором не было ни преследовавших его служителей мрачного культа, ни систем тотального контроля, угрожающих лишением пайка за любую оплошность. Тело казалось ему невесомым, парящим над волшебным ковром из переливающихся неоновыми оттенками сложных геометрических узоров, сворачивающихся и разворачивающихся, как в волшебном калейдоскопе. Он смотрел внутрь этой чарующей, сияющей мандалы и постигал через нее гармонию самого мироздания. Он понял, что главное – не Великая Справедливость, не Великое Милосердие и даже не Великая Истина. Его высшим смыслом стала одна лишь Великая Красота. К нему подошла рыжеволосая прекрасная девушка – служительница Великой Красоты, и он доверчиво протянул к ней руки…

Агнессе оставалось лишь оттащить блаженно улыбающегося Леонида за портьеру, где их уже на самом деле ждал один из служителей Ордена. И на этот раз он был более, чем реальным.

Глава 5

Когда Леонид, наконец, очнулся, он обнаружил себя лежащим на жесткой тахте в незнакомом, достаточно холодном, сумрачном помещении с узким окном. Увидев огромное количество старинных книг вокруг, молодой человек понял, что все еще находится в библиотеке, хотя он практически не помнил, зачем сюда пришел и что произошло. Фигура человека в черном одеянии, низко склонившегося над освещенными большими восковыми свечами книгами, была ему незнакома. Леонид попробовал незаметно приподняться, чтобы разглядеть его получше, но старая тахта предательски заскрипела, и незнакомец резко обернулся, схватив тяжелый канделябр со стола. От неожиданности Леонид подскочил, но, не удержавшись на ватных ногах, сразу упал.

В комнату вбежала рыжеволосая девушка. «Агнесса! – припомнил Леонид, вставая и отряхиваясь. – Значит, это она меня сюда притащила. Со своим мрачным напарником…».

– Наконец-то очнулся! – со вздохом облегчения сказала она. – Не бойся, Пимен не сделает с тобой ничего плохого.

– Кроме того, что может принести пользу, – сухо уточнил Пимен.

Он поставил канделябр на место и откинул капюшон, позволяя испуганному Леониду лучше разглядеть его лицо. Пимен выглядел значительно старше Агнессы, но едва ли ему было более сорока лет: еще не было ни одного седого волоса в его темно-русых локонах, спускавшихся до плеч. Хотя он старался быть сдержанным, от одного его взгляда многим становилось не по себе. Возможно, такое впечатление создавалось по большей мере его образом. Силуэт его черной длинной одежды напоминал монашеский подрясник, перетянутый на талии широким кожаным поясом. На поясе виднелась длинная надпись из красных латинских букв, идущих по кругу.

Уже и эти инфернальные детали несколько напрягали Леонида, не говоря о красноречивых шрамах на руках и лице Пимена. «Этот парень, судя по всему, не только тихо читает книги при свечах, – подумал Леонид, поежившись под его тяжелым взглядом. – Интересно, он вообще хоть иногда моргает?» Агнесса нарушила молчание, обратившись к Леониду:

– Ты как, справишься без своих волшебных таблеток? Нас ждет серьезный разговор.

Леонид, наконец, понял, почему он с трудом стоит на ногах от головокружения. Дурнота накатывала волнами, но окружающая обстановка вынуждала его сконцентрироваться и без помощи лекарств. Он сел на тахту и кивнул, выражая готовность к диалогу. Но его желудок свело сильным спазмом, и, не в силах справиться с болью и тошнотой, Леонид застонал.

– Можно я все-таки сначала приму Лоупси? Где моя таблетница?

Пимен подошел к нему и с отвращением встряхнул несчастного молодого человека:

– Жалкое ничтожество! Посмотри на себя! Как ты беспомощен без своих таблеток… Ты такой же биомусор, как и все остальные. Ваша популяция обречена…

– Но Верховный Магистр Храма считает, что Леонид не такой, как остальные, – попыталась вмешаться Агнесса.

– Не такой, не такой… Все они не такие кажутся сперва, да только кишка у них тонка, даже для того, чтобы кардинально изменить хотя бы одну свою жизнь. А в космическом масштабе – все они лишь пыль.

– Всё можно считать пылью по сравнению с космосом, но только…

– Нет, не всё! Я не пыль! – жестко оборвал ее Пимен. – Я пепел, и я огонь. Огонь, очищающий неофитов и поддерживающий горение в других адептах Ордена Золотой Истины.

– А кто-то еще в этом Ордене есть, кроме вас двоих? – поинтересовался Леонид, которому удалось на какое-то время справиться с тошнотой.

– Знать об этом могут только посвященные, – сквозь зубы проговорил Пимен. – А будешь ли посвящен в это ты – пока вопрос открытый.

– Конечно, будет! Иначе зачем бы Верховный Магистр приказал мне его привести сюда, – резонно заметила Агнесса.

Она присела на тахту к скорченному Леониду и осторожно достала из кармана небольшой пакетик с белым порошком.

– Прими это, станет легче.

– Это что? Наркотик какой-то? – поморщился он, разглядывая порошок. – Я знаете… категорически против, и вообще… все это как-то ненормально, противозаконно!

– Избавь меня от необходимости лицезреть извивания этого червя сомнений, – сказал Пимен, обращаясь к Агнессе. – Он уже, наверняка, несколько лет сидит на тяжелых психотропных препаратах разного калибра и ничуть этого не боится.

Агнесса бросила на него красноречивый взгляд, и Пимен, махнув рукой, вернулся к книге в кожаном переплете, лежащей на столе.

– Я ничего такого не принимаю! – недовольно пробормотал Леонид, пытаясь устроиться поудобнее. – Только самые обычные, общеупотребимые стабилизаторы настроения и внимания. Легкие препараты, которые помогают мне быть более сконцентрированным и продуктивным. Я от природы рассеян, и с памятью у меня не очень. А сейчас я просто немного разволновался, участился пульс, может, давление поднялось… От этого мне немного не по себе, только и всего.

– Рекомендую все же принять этот порошок, – сказала Агнесса. —Это как раз-таки блокатор общеупотребимых стабилизаторов.

Она настоятельно вложила пакетик в руку Леонида и пронаблюдала за тем, как он, преодолевая сомнения, высыпал его себе в рот.

– Если тебе станет лучше, то ты сам убедишься в том, что Лоупси обладает не только позитивными эффектами в виде стабилизации внимания. Этот препарат вызывает крайне неприятные реакции при любом существенном отклонении индивида от его стандартного поведения или попытке выйти из-под химического влияния. Это не просто эффект «отдачи», «откат» или «синдром отмены», это его фоновое побочное действие, которое удерживает вас всех в рамках предсказуемого поведения.

– Но зачем? – поперхнувшись уточнил Леонид. – Зачем меня заставлять что-то делать? Я и так абсолютно предсказуем. Я законопослушен! У меня все есть! Мне не нужны никакие проблемы.

– Всякий раз поражаюсь простому счастью этой черни, – приглушенно проворчал Пимен со своего места, не оборачиваясь. – Ничего им не надо, кроме пайка и обещаний светлого будущего от их распорядителей.

– Но Леонид как раз не такой! – резко возразила Агнесса. – Давно ты видел человека, который бы так упорно добивался чего-то от этих бюрократических машин? Да он всю библиотеку на уши поднял! Несколько Департаментов, наверное, целыми днями только его запросы и обрабатывают! И это на фоне приема Лоупси, причем в двойной дозе! Каким он будет без лекарства-затормаживателя волевой сферы?

– Таким же, как сейчас, – Пимен обернулся и посмотрел на обливающегося холодным потом Леонида, которого начало трясти крупной дрожью. – Больным, испуганным, растерянным… Ты просто его пересадишь с одного лекарства на другое. Ты же знаешь, что это не выход! Сколько лет я пытаюсь объяснить тебе это, но, как я вижу, напрасно.

Пимен подошел к Агнессе и, взяв за руку, резко поднял с тахты, а затем развернул, заломив ей руку.

– Эй, ты что делаешь? – возмутился Леонид и попытался вмешаться, но Пимен легко оттолкнул его одной рукой, продолжая удерживать Агнессу. Он обыскал ее карманы и нашел несколько пакетиков с другим порошком, который, вероятно, употребляла она сама.

– Столько времени ты лгала мне о том, что твой разум стал полностью свободным от чужеродных веществ, что он полностью очищен моим карающим огнем Истины! – с горечью сказал Пимен и отпустил Агнессу.

– Это просто небольшой запас…

– На случай, если бы тебе удалось сбежать отсюда со своим новым другом?

– Со мной? – наивно удивился Леонид. – Но со мной ведь абсолютно некуда бежать. Я живу в социальном многоквартирнике, и там…

– Да, это небольшой запас для Леонида! – ухватилась за неожиданно пришедшую в голову идею Агнесса. – Ведь он не прошел очистительную инициацию, а без нее он не смог бы сразу избавиться от своей зависимости. Прежде чем вести его к Верховному Магистру, нужно было его подготовить…

– Почему же ты не хотела доверить его подготовку мне? – ухмыльнулся Пимен. – Боишься, что он не пройдет испытание огнем?

– Верховный Магистр говорил, что Леонид должен сделать свободный выбор. Мы должны ему его предоставить. И для начала – дать ему блокатор Лоупси…

– Это ты и сделала. Умница! – продолжил улыбаться Пимен. – Теперь он может сам сделать выбор: пройти инициацию и остаться с нами или же отказаться от этой возможности и уйти.

Леонид уже начал ощущать себя лучше, головокружение и тошнота исчезли, но сменились сильной мигренью. Едва он услышал о возможности уйти, как сразу подскочил и поспешно спросил:

– Уйти или остаться? Остаться со странными ребятами с какими-то порошками и обещаниями «очистительного огня»? Даже слепому будет понятно, что с вами лучше не связываться. Разумеется, я хочу уйти! И побыстрее! Только как отсюда выбраться?

– Леонид! – вскрикнула Агнесса. – Ты должен остаться!

– Ну что ты, разве он кому-то что-то должен? Верховный Магистр ведь ясно дал понять, что мы должны предоставить ему возможность выбора. Леонид! Если ты хочешь уйти – иди, ты сделал свой выбор. Дверь прямо перед тобой.

– Нет! – снова закричала девушка, но Пимен резко зажал ей рот.

– С тобой мы тоже разберемся, ведь эти порошки были не для Леонида, а для тебя! Наивно было полагать, что ты сможешь меня обмануть. И теперь ты снова должна пройти процедуру очищения…

Леонид их уже не слышал. Он поспешно открыл дверь и шагнул навстречу темноте, у которой будто бы не было дна. Сделав несколько шагов, он понял, что дна, вернее, пола, дальше действительно не было. Как и дороги назад. Пролетев несколько метров вниз, он упал на холодный каменный пол небольшого помещения и едва не сломал руку от сильного удара.

Он резко встал со странным ощущением во всем теле: ему казалось, что оно стало невероятно сильным. Мышцы откликались в разы быстрее на любой сигнал мозга. Исчезла рассеянность, мысли молниеносно сменяли одна другую, образуя сливающиеся информационные потоки. Это было похоже на бесконечную ленту новостей и небольших видеосюжетов, которые будто бы копились все эти годы непрерывного сна. Военная хроника из приграничных регионов, консервация всех объектов историко-культурного наследия, запуск новых подземных производств… За доли секунды перед его глазами развернулась вся история его жизни. И не только его жизни, но и многих жизней всех тех, кто был когда-то рядом с ним.