Дитя Солнца

– Зачем?

– Души оберегают свой род и к ним всегда можно обратиться за помощью.

– Но как они могут помочь? Ведь их уже нет!?

– Это очень сложно объяснить, это как бы энергообмен! Ты к ним приходишь, просишь помощи, и они наполняют тебя силой.

– Но…

– Пойдём! – не дав договорить, сказала баба Мася.

Они подошли к закрытым воротам, баба Мася взглянула на Киру, в глазах совсем не осталось страха, скорее любопытство стало переполнять её. Баба Мася достала из подола аккуратно завёрнутые в газету оладьи и протянула их Кире.

– Возьми! Когда мы войдём через врата, то, первым делом, нужно мысленно поздороваться с умершими, затем поблагодарить за то, что они помогают нам! Далее оглянись, на каждом кладбище есть хозяева, найди их и положи немного оладий.

– А ты пойдёшь со мной?

– Я буду рядом!

Сделав уверенный шаг вперёд, Кира стала смотреть по сторонам. Высокие лапистые ели не были так страшны, как издалека, старые покосившиеся кресты поросли бурьяном. Где-то виднелись синие железные надгробья, но вот слева, два креста в оградке из цепей пришлись Кире по душе. Она незамедлительно пошла в их сторону и положила на каждую могилу оладьи. Взяв бабу Масю за руку, они пошли не спеша, оглядывать всю территорию.

– А теперь иди сама, недалече, найди могилу, около которой тебе захочется посидеть, побудь там, а я тебя здесь жду!

Кира, боясь далеко уйти, присела на лавочку, чтоб было видно бабу Масю. К ней подсела какая-то женщина, с лёгкой сединой, в белой рубашке и чёрной юбке.

– Доброго дня! – сказала незнакомка.

– Здравствуйте!

– Что ты здесь делаешь?

– Сижу…

Кира, не отрывая глаз, смотрела на эту женщину, что-то в ней было по-другому, то ли взгляд, то ли нарядная одежда смущали её. Пальцы ног Киры, стали странно покалывать, а ладошки как бы загорелись изнутри огнём. Прислушиваясь к новым ощущениям, она заметила, что её новая собеседница совсем не моргает. Кире стало безумно страшно, она закрыла глаза, прикрыв ещё их своими горячими ладонями.

– Что случилось? – голос бабы Маси вернул Кире немного спокойствия.

– Мне страшно! – не открывая глаз, ответила Кира.

– Чего ты так испугалась? – баба Мася присела рядом с Кирой, обняв её.

– Её! – Кира открыла глаза и протянула руку вправо от себя. Но, там никого не было…

– Кого? – уточнила баба Мася.

– Здесь была женщина! Куда она делась? Она говорила со мной и совсем не моргала… – лепетала Кира, раскрыв ещё шире свои карие, покрытые густыми чёрными ресницами, глаза.

– Она хотела тебя обидеть?

– Нет!

– Так, почему ты испугалась?

– Она была какой-то странной, другой!

– Солнце моё, ты видела Антару!

Кира стала смотреть по сторонам, внимательно вглядываясь во всё вокруг.

– А почему я сейчас не вижу?

– Потому что испугалась. Не зря в народе говорят: «страх всему голова»! Твоё подсознание блокирует твоё внутреннее восприятие…

– Но как научиться не бояться? – не дослушав, задумчиво спросила Кира.

– Ну, тут я тебе не помощник, как сама научишься, так и будет. Если постепенно ко всему привыкать, то страх начнёт отступать. Ну всё, на сегодня довольно! – баба Мася взяла Киру за руку, и они подошли к воротам.

– Теперь повернись к ним, так же скажи мысленно: «До свидания!» и поблагодари за помощь.

Кира сделала всё, как велела баба Мася. Они вышли из-за ворот и направились в сторону дома.

Спустя пару минут их настигла повозка. Ещё резвая, но уже в возрасте лошадка с белыми, как носочки, копытами и пятном на лбу, тянула за собой телегу со свежескошенной травой, поверх которой сидел дед Фёдор. Его возраст выдавала лишь седина на его голове, а густые, белые усы и широкие плечи подчёркивали его брутальность.

– Стой, Звёздочка! – так называли лошадь из-за белого пятна на коричневой голове.

– Будь здоров, Фёдор! – поприветствовала его баба Мася. – Чего остановился?

– Ах ты ведьма старая, чтоб тебя черти унесли! Ты чего ребёнка на кладбище таскаешь, чай делам своим колдовским обучаешь!

– Не говори, чего не ведаешь, старый!

– Митьку моего, видать приворожила, вон около вас вечно ошивается!

– Езжай куда ехал! – сердито сказала баба Мася.

– Смотри, ведьма, Митьку обидишь, я сам тебя на костре сожгу!

– А разве, кому под силу Митьку твоего обидеть сильнее, чем ты?

– Н-о-о, Звёздочка, пошла! – крикнул дед Фёдор. – Ух, ведьма…

Повозка тронулась, наезжая колёсами на камни еле слышно скрипя, оставляя след свежескошенной травы. Идя по этому следу, Кира то и дело хотела что-то спросить. Поглядывая на бабу Масю, она всё-таки выпалила.

– Что значит: «Паравожить»?

– Паравожить? – удивлённо переспросила баба Мася.

– Да! Ну дед сказал, что ты Митьку паравожила.

– Можешь ты развеселить! – засмеялась баба Мася. – Не паравожить, а – приворожить!

– Как это?

– Приворот – это Магический обряд! Который проводится для того, чтоб привязать любовными узами, одного человека к другому.

– А зачем ты это с Митькой сделала? – удивилась Кира.

– Ничего я с ним не делала, это у деда бурная фантазия разыгралась.

– Если провести над всеми обряд, – задумчиво рассуждала Кира. – То все будут любить друг друга?

– Если бы так было… – с сожалением произнесла баба Мася. – Но, на самом деле, приворот – это плохо!

– Почему? Разве плохо любить?

– Потому что, это искусственная любовь. Человек любит по-настоящему, только душой! Проводя ритуал приворота, энергетическими нитями привязывают одну Антару к другой. Сначала, вроде всё неплохо, но потом у привороженного начинается внутренний конфликт.

– Как это?

– Душа, если не любит, а её привязали, хочет избавиться от этого, но не может! Привороженные меняют своё отношение к жизни, они сходят с ума, пьют, заканчивают жизнь самоубийством.

– И что, совсем ничего нельзя сделать?

– Ну почему же, можно, если обратиться к хорошему Магу.

– А как узнать, что он хороший?

– В народе их знают! К ним всегда очередь.

– А если душа любит?

– Если любовь искренне душевная, то никакой приворот ей не страшен! Когда душа встречает родную душу, их Антары переплетаются, и никто не может их развести и сделать другие привязки.

Кира представила у себя в голове, как это всё происходит, рисуя себе картинки, чтобы лучше всё запомнить. Два светящихся как солнце шарика, в её фантазии летали, переплетая свои нити, улыбались и были бесконечно счастливы.

В их разговор вмешался подбежавший Митька, он тяжело дышал, сжав руки в кулаки, злостно смотрел бабе Масе в глаза, выражая своё недовольство.

– Тебе чего дед наплёл?

– Она маленькая! Что вы с ней делаете? – резко начал он.

– Силы восстанавливали! – спокойным тоном ответила баба Мася.

– На кладбище! Вы сумасшедшая? Не зря мой дед говорит, что Вы – ведьма!

– Так иди к деду, что сюда пришёл?

– Я Киру не оставлю! Я её в обиду не дам!

– Ух ты, защитник!

– Митька, ты чего? – удивлённо вмешалась Кира.

– Что она с тобой там делала?

– Ничего, я просила помощи у мёртвых!

– Помощи! – почти кричал Митька. – На кладбище… Помощи в церкви просят!

– А скажи мне, чем отличается церковь от кладбища?

– Вы серьёзно? – ещё больше рассердился он.

– Я не была там, расскажи мне.

– Там Иконы Святых! Им молятся, просят помощи!

– Я правильно понимаю, жил человек, сделал очень много хороших дел, после смерти его канонизировали?

– Что сделали? – переспросил Митька.

– Канонизация – это причисление к лику святых.

– Дальше…

– Его лик нанесли на холст, поставили в церкви. Ему можно помолиться, и он поможет?!

– Всё верно.

– Но мы, получается, так же просим помощи у мертвого?

– Но ведь он святой! – отстаивал Митька.

– Знаешь сколько святых на кладбище, только, не признанных…

– Не знаю, – буркнул он, опустив голову.

– Весь в деда, не разобравшись, нападает! Пошли, защитник, оладьи с мёдом есть. Ишь какой, напал он… – бубнила себе под нос баба Мася.

Они шли не спеша. Митька шёл задумчиво, опустив голову, немного отставал. Подойдя ко двору, их встретил Дружок. Кира прыгала вокруг бабы Маси, играя с собакой, Дружок лаял, бегая за ней. Митька стоял в сторонке, поглядывая на них, стыдясь за своё поведение.

Зайдя в дом, баба Мася поставила на стол оладьи и золотистого цвета, ароматный мёд. Сорвав с висящего над плитой лаврового веника три листочка, баба Мася вытащила из кармана красную шерстяную нитку, обвязала листочки нитью, что-то при этом нашёптывая и закрепила их над входной дверью.

– Что это? – удивилась Кира.

Митька уже боялся задавать какие-либо вопросы.

– Это, чтобы беда в дом не входила, да и вы с Полиной не болели… – отмахнулась баба Мася, присаживаясь к детворе.

Ночь наступила над небольшим городом, луна спряталась под слоем мягких туч, собрав все звёзды вокруг в свои карманы. В каменных башнях всё реже виднелся свет, погружаясь в сон, город становился тише и темнее.

Спускаясь в темноту, куда-то туда, где даже самые смелые испытывают жуткий страх… Вниз по ступеням, которые были сделаны из крыльев, срезанных с Ангелов… По бокам ступеней, повисли в воздухе, застывшие в каменно-мраморном чёрном цвете, птицы и только в их живых глазах замерла жизнь… Со всех сторон доносились стоны и крики потерянных душ… Зависть и ненависть, гордость и презрение, жадность и тщеславие испускали тёмные души. Их злу и жестокости не было границ. Но и они боялись…

Боялись её…

Игарию…

Белое как снег лицо, чёрные как смола волосы, жёлтые, полные ненависти глаза. Она могла летать, незаметно перемещаться в пространстве. Но, наивысшее удовольствие ей доставляло, спускаясь вниз по ступеням, наступая на крылья павших в бою Ангелов. Наслаждаясь звуками боли и горя, глаза Игарии становились оранжевого оттенка, при этом зрачок был разделён изогнутыми линиями, похожими на молнию.

– Так! Так! Так! У нас появился предатель! – она перевела взгляд на висящего с раскрытыми крыльями каменного голубя, и он разлетелся на мелкие осколки.

– Бильдор! – крикнула она.

К ней подошёл страшный зверь. Он был на голову выше, торчащие острием вверх рога были согнуты полумесяцем. Его тело было покрыто странной чешуёй, напоминающей черепаший панцирь, мускулистый торс, волчья пасть, шипы на позвонке… И его глаза были настолько чёрными, что казалось, будто их нет.

– Ты нашёл предателя?

– Нет, моя Владычица. Я каждого проверил лично, вселяя ужас, но никто не признался.

– А как же Апос и Эгон? Твои верные подданные.

– Среди нечисти ходят слухи, что они нашли Источник Силы. Испив из него, они пали в страшных муках, так как не смогли с ним совладать.

– Идиоты! – закричала Игария. – Мне нужен Источник! Где их видели в последний раз?

– Я послал лучших демонов, как только им станет что-либо известно, Вы узнаете это первой.

– Нет уж, Бильдор! Их желание стать владыками настолько очевидно, что, найдя Исток, они с головой окунутся туда, и это несомненно, их погубит.

– Но зачем его искать, если он настолько губителен?

– Я хочу его уничтожить! Чтобы у этих людишек и их опекунов, не было шансов на существование!

– Я готов стать человеком, чтобы найти его для Вас, моя владычица.

– Нет, Бильдор! Я сама его найду!

– Но… Вы же можете погибнуть!

– Ты этого не допустишь. Твоя преданность не знает границ! Ты, даже, собственного брата готов был убить!

– Он предал нас!!! – с ненавистью ответил он.

– Да… Кто бы мог подумать, что в твоём брате близнеце, может жить доброта.

– Ненавижу! – зарычал он. – Нужно было его уничтожить!

Он погрузился в воспоминания, как два несокрушимых брата, держали в страхе всю нечисть в мире тьмы. После очередной битвы, между демонами и ангелами, потерпев поражение, братья взяли в плен одного из них, для потехи Игарии. Держа Ангела в своем тайном хранилище, охраняя его по очереди. На смену заступил Рафицель – брат Бильдора. Он был невероятно жесток, в разы сильнее брата и мечтал вызвать на бой Игарию, чтобы занять её место. Но, никто не знал, что он может читать мысли других и слышать брата, где бы тот не был. Рафицель готовил план, ему нужны были крылья, чтобы свергнуть Игарию. Она была единственной, кто смог посмотреть Ангелу в глаза.

Среди тёмных тварей ходили легенды, что, взглянув в глаза посланнику Создателя, даже самая тёмная душа теряет свои силы и наполняется светом.

«Вот он, мой шанс! Оторву ему крылья и его сила станет моей!» – думал Рафицель.

«Зачем тебе мои крылья?» – услышал он завораживающий голос.

«Ты читаешь мысли?» – удивился Рафицель.

«Ты тоже их читаешь, нас никто не слышит. Мы разговариваем мысленно», – ответил Ангел.

«Не лезь ко мне в голову, пернатая тварь!»

«Я и не лезу. Ты, просто, громко думаешь. Я сам готов отдать тебе крылья, если ты сможешь свергнуть Игарию!»

«Мне не нужны подачки! Я вырву их из твоей спины!» – дыша злостью, повернулся он.

Его полные ненавистью глаза смотрели в пол, где кончики крыльев касались босых ног. Найдя в себе смелость, Рафицель осматривал крылья, сквозь туманную решётку из огненных языков, понимая силу Ангела, который был в его власти.

«Меня Тиан зовут!»

Рафицель поднял голову и заглянул в глаза Ангелу… Столько доброты и чистоты…Бесконечные сине-голубые глаза… Решётка превратилась в дым и рассеялась как туман. Тиан подошёл и положил свою руку ему на плечо.

«Пойдём со мной!»

«Что ты со мной сделал?»

«Ничего. В твоей чёрной душе пряталась капелька добра, я нашёл её и увеличил!»

«Но как ты понял?» – растерянно, но очень спокойно задавал вопросы демон.

«Я слышал тебя ещё на битве. Твои мысли, твои желания».

«Почему?»

«Даже если в самом жестоком монстре живёт самый маленький лучик света, Ангел обязательно его услышит».

Рафицель упал на колени, закрыв лицо своими лапами с длинными когтями.

«Я могу тебе помочь?» – продолжил Тиан.

«Нет… Я – зло! Я создан быть чудовищем».

«Тёмными становятся, а созданы мы все одинаково и только тебе выбирать, что ты хочешь видеть вокруг себя, тьму или свет!»

«Посмотри на меня, что хорошего я могу сделать?»

«Ты, главное, не делай ничего плохого…»

«Брат! Я его слышу… Беги…»

«Пойдём со мной, иначе Игария уничтожит тебя…»

«Не важно! Спасайся, я их задержу».

«Возьми», – Тиан протянул ему перо из своих крыльев, – «оно поможет тебе, когда будет совсем тяжело».

Ангел распахнул свои крылья и стрелой устремился сквозь чёрные стены зла. Перо прикоснулось к лапе Демона и стало невидимым, затерявшись между каменной чешуёй.

Бильдор гордо шёл к хранилищу, говоря Владычице, что они схватили лучшего Ангела. Увидев яркое свечение, Игария молниеносно подлетела к Рафицелю, заглянув в его глаза, закричала: – Ах ты – предатель!!!

Она схватила его за горло, подкинула вверх и метнула в него молнию. Рафицель молча упал, стиснув зубы от боли.

– Я убью его! – рассвирепел Бильдор.

– Нет, – спокойно произнесла Игария. – Эта тварь будет мучиться.

Она подошла, наступила на него ногой и обеими руками взяла его рога.

– Я знаю, в чём твоя сила…

Игария, пуская в него свои стрелы, стала разводить рога в разные стороны, стараясь сломать их под самый корень.

Тиан преодолел уже последний коридор тьмы, как услышал рёв дикого раненного зверя, оставленного на растерзание падальщикам…

– В клетку его! – распорядилась Игария.

Бильдор поднял брата на свои рога и кинул в угол темницы, решётка в виде языков пламени сомкнулась за Рафицелем. Он уже не видел, наполненный ненавистью взгляд уходящего брата. Лёжа на каменном полу, он достал спрятанное перо…

Я проклят адом был,

Но, Ангела я не забыл.

Из всех мучений зла

Хотелось мне сгореть дотла.

Мне оставалось, лишь дышать

И все грехи осознавать…

Но я, так больше не могу,

Свободным быть теперь хочу!

Приди ко мне, мой Ангел света,

Чтоб боль утихла до рассвета.

Меня научишь вновь ты жить,

Всё зло хочу я позабыть!

«Ты знаешь, как открыть решётку?» – услышал Рафицель.

«Тиан?» – удивился он, кое как повернувшись лицом.

«Узнал!»

«Почему я тебя не вижу? Или это всё мне привиделось?»

«А ты знал, что Ангелы могут быть невидимыми?»

«Что ты здесь делаешь? Уходи, Бильдор тебя уничтожит, тебе с ним одному не справиться!»

«А я и не один!»

«Да, ты прав, он достоин спасения», – вмешался в беседу очень бархатный, брутальный голос.

«Кто это с тобой? Много вас?»

«Это – Эренест. Нет, мы вдвоём, но сейчас надо вытащить тебя отсюда, все вопросы потом».

«Вы сумаcшедшие, лучше убейте меня, чтобы избавить от боли и бегите, пока вас не заметили».

«Ангелы никого и никогда не убивают», – всё ещё не доверяя монстру, сказал Эренест.

«Да?! А что вы делаете, когда на вас нападают силы тьмы? В цветочки их, явно, не превращаете…» – иронизировал Рафицель.

«Мы, просто отбиваем ваши молнии, вы сами себя уничтожаете», – с насмешкой ответил Эренест.

«Откуда нам знать, как вы ведёте бой?»

«Что вы вообще о нас знаете!!!»

«Пернатая курица… Шли бы вы отсюда!»

«Ну всё! Хватит вам!» – вмешался Тиан. – «Рафицель, позови брата, спровоцируй его, пусть откроет клетку, а мы с Эренестом дальше всё придумали».

«Когда вы успели?»

«Пока вы знакомились!» – засмеялся Тиан.

«Но я ничего не слышал!»

«Не позволю, чтобы в мою голову, проникали всякие чудовища», – поставил точку Эренест.

– Бильдор!!! Бильдор!!! Ты – жалкий трус! Твоя Госпожа вытерла от тебя ноги?

Дикое рычание послышалось вдали, через мгновение Бильдор подскочил к клетке, его черные глаза превратились в огненно-красные от злости.

– Ха… Рогатый упырь! Засунул меня в клетку и думаешь, ты у власти!

– Ты – предатель! Но ты услужил мне. Теперь я – правая рука у Игарии.

– Главный клоун ты у неё! Если бы не клетка, я бы намял тебе рога!

– Вот и сиди в ней! – Бильдор развернулся уходить.

– Ты всегда был трусом…

– Ррррр…

Клетка растворилась в дым. Бильдор наклонив голову побежал на Рафицеля, намереваясь проткнуть его. Яркий свет ослепил его, и он воткнулся рогами в стену, так глубоко, что не сразу смог выбраться. Разбив всё вокруг, Бильдор огляделся, но Рафицеля и след простыл. Он издал звук похожий на вой, подав сигнал своим, что предатель бежал.

Тем временем, два белокрылых красавца покинули границу тьмы, держа в руках израненного монстра.

– О, так эта курица ещё и летает, – засмеялся Рафицель.

Эренест улыбнулся.

– Вот и подружились! – сказал Тиан и все трое засмеялись.

Игария ходила то вперед, то назад, то останавливалась о чём-то размышляя, пока Бильдор злостно вспоминал о брате.

– Решено! – прервала тишину Игария. – Пойду на землю!

– Что прикажете мне делать Владычица?

– Раз у нас завёлся предатель, то в Аллакуте, наверняка узнают о моём решении и пошлют кого-то вслед, чтобы помешать мне. Найди его среди людей!

– Кого?

– Ангела, который тоже станет человеком!

– Но как? Они же все одинаковые!

– В семь человеческих лет, его душа раскроется и свечение изнутри будет гораздо ярче! Найди самую яркую и уничтожь…

– Да, моя Владычица. Я могу довести его до суицида.

– Нет, его не доведёшь! Нужно устроить катаклизм, чтоб Ангел покинул тело, и это единственный момент, когда ты сможешь пронзить его своими стрелами.

Бильдор приклонился, дав понять, что всё сделает.

– Мне пора! – Игария хлопнула руками и от неё осталась лишь лёгкая дымка.

***

Дни пролетали быстро и весело, Митька постоянно приходил к Кире, играл с Дружком, а баба Мася, тем временем, рассказывала им интересные истории и сказки.

– Однажды, – начала баба Мася новую сказку. – В одной семье, родились близнецы, вроде, обычные дети, но управы на них не было, никого не слушали, животных обижали, растения губили, зло и ненависть жили в их сердцах. Ещё юнцами, они покинули отчий дом, в поисках неведомой им силы, дабы жаждали они править миром! Долго бродили по свету, оставляя за собой тропу увечья. Пришли в очередную деревню, дворов в сорок, домики ветхие, вблизи река широкая, да зелено вокруг. Пошли к реке, план обдумать, как деревню сжечь, уж слишком спокойно да красиво в ней. К воде девица подошла с кувшином, волосы белокурые в косу заплетены, глаза небесно-голубые, улыбка белоснежная, слегка курносая в бирюзовом сарафане. Подошёл к ней один из братьев, да и в глаза ей взглянул. Сердце трепетно забилось, дрожь по телу пробежала, всё внутри перевернулось. Не смог он совладать с собой, остался с ней, отправив брата дальше одного. Долго ли он ещё бродил, сейчас никто не скажет, да решил вернуться к брату с мыслью, что убьёт девицу ту, да вместе они дальше пойдут. Пришёл он ко двору, а на встречу две девчонки, одной пять, другой семь лет, на шею к нему повисли: «Папа! Папа вернулся», лепетали. Следом хозяйка вышла, да в слёзы. Рассказала, что брат его от болезни неизлечимой умер, а они похожи, как две капли воды, вот дети и решили, что папа вернулся. До самого вечера они сидели, беседу вели, а девчонки, по очереди говорили, как сильно они его любят, да в щёки целовали, так на руках и уснули. Ночью уйти он решил, подошёл к детям попрощаться, да сердце дрогнуло, да слёзы на глаза навернулись, так и остался с ними, заменив им отца!

– Хм, какая странная сказка… И о чём она говорит? – спросил Митька.

– О том, что даже самое жестокое сердце, можно исцелить любовью.

– Бабушка Маруся, вот Вы очень добрая, Киру всему учите. Почему Вас тут не любят? К Вам так с самого детства относятся?

– Нет, внучек, не местная я, приезжая. Я сама деревенских в один день отвадила от себя!

– Но зачем?

– Одной, как-то легче, ответственности меньше.

– Всю деревню разом? Как так получилось? – не унимался Митька.

– Повеселилась я тогда на славу! – сквозь смех проговорила баба Мася.

– Расскажите, очень уж интересно!

– Да и я, хочу послушать, – поддержала Кира.

– Ладно уж, раскрою вам секрет…

«Давно это было, я ж, когда-то институт закончила и отлично владею знаниями в химии и биологии. Уж очень я детей люблю, но своих Создатель не дал, вот и пошла в школу работать. В городе люди интеллигентней что ли, иль народу там много, вот и не следят друг за другом. Муж мой, Прохор, всю войну прошёл и ни царапины, а к сорока годам воспалением лёгких заболел, да спасти не смогли, поздно сказали пришли…» – по грустным глазам бабы Маси, было видно, как ей нелегко. «Год я ещё в городе помаялась, да тоска мной так овладела, что в петлю хотелось лезть. Вот и решила уехать в деревню, детей здешних грамоте обучать. Вот, только как переехала, то мужики к забору приходить стали, плечо своё сильное предлагать. Дескать, без мужа ты ничейная, так, для общего пользования. Я ж уже не девчонка, да и в старухи рановато было, да чтоб жёны их меня не проклинали, план у меня созрел.

К тому времени церквей много разрушено было, ни во что не верили, но нечисти побаивались, вот и решила я себя Ведьмой представить. По соседству, там, где дом Полины с Кирой, дед Микола жил, старенький уже был, худющий, но с «большим» и добрым сердцем. Слёзы мои увидел, да и решил помочь…» – рассмеявшись, сказала баба Мася. – «Всем своим ухажёрам сказала, чтоб через три дня пришли, так как обет безбрачия у меня заканчивается. В магазине, «по секрету» шепнула, что сваты будут, но не сказала кто, а народ деревенский любопытный. Вечер был, но ещё не совсем стемнело, мужики стали приходить кто с вином за пазухой, кто с самогоном, а один, даже цветов нарвал. Вот и собралось пол деревни, а то и больше, мне ещё Луна подыграла, как раз полной была.

Выхожу я такая, в белой в пол ночной рубашке, волосы начесала в разные стороны, в руке череп с рогами от какого-то животного, да простит оно меня», – баба Мася подняла глаза вверх. – «В другой руке мешочек с обычной землёй, да как завою во весь голос на луну… Местные рты пооткрывали, а тут из-за дома, тоже вой послышался, глаза у народа всё шире. Я вальяжно мешочек меж рогов у черепа положила, открыла и как закричу зычным голосом: «Кто ближе, чем на два шага подойдёт, от огня моего сгорит, да в рабство ко мне пойдёт!». Взяла жменю земли, да кинула перед собой наотмашь… Как засверкало всё вокруг, небольшие вспышки огня по земле пронеслись, толпа ахнула. И вот выбегает дед Микола с ведром воды и окотил меня с криком: «Ведьма! Вода то святая, тебя исцелит!». И тут платье на мне стало красного цвета, по лицу вода в кровь окрасилась, я злым смехом рассмеялась, а деревенские все врассыпную, бежали да крестились…» – со смехом закончила баба Мася.

– Долго мы ещё с дедом вспоминали этот день, правда, меня сжечь хотели, как ведьму, но дед Микола заступился, сказал, что разыграли их. Они чуть успокоились, но ко двору до сих пор подходить боятся.