Дитя Солнца

***

Он шёл, гордо неся букет нарциссов в правой руке, а лисёнка в левой и бормотал себе под нос поздравительную речь, чтобы он хотел ей пожелать и как она ему нравится. С каждым шагом, приближаясь ко двору Киры, смелость пропадала, а слова вылетели из его головы, он совсем не знал, что ему сказать. В одно мгновение, ему даже захотелось развернуться и убежать. Подойдя к шаткой калитке, Митька остановился, всё ещё не решаясь войти.

– Митрофан! – услышал он голос бабы Маси сзади. – Ты пришёл, а я уж подумала ты убежал, испугался, – подшутила она над ним.

– Я ничего не боюсь! – гордо ответил он.

– А чего тогда войти не решаешься?

Митька, тогда ещё не представлял себе, как оказывается, бывает страшно сделать первый шаг. Не смотря на свой юный возраст, он был очень взрослым. Его родители, мать Агнессия Федоровна – учитель химии и отец – Алексей Алексеевич – инженер, всегда вели с ним светские беседы о жизни, о том, как должен поступать настоящий мужчина. Но они никогда не говорили, какие чувства может испытывать человек, они считали, что для этого он ещё слишком мал. Ему казалось в этот момент, что проще убежать в лесу от волка, чем сказать Кире, то, что у него на сердце.

– Послушай, внучек, – встала с ним рядом баба Мася, опираясь на свою палку, без которой ей сложно было передвигаться, – мы очень часто совершаем ошибки, когда не говорим то, что чувствуем… Страх, что нас не поймут, высмеют или отвернутся от нас, не даёт нам сделать самого главного, сказать правду! Люди навсегда теряют друг друга, боясь признаться, извиниться… Ты должен сказать, а как тебя поймут – это уже другой этап. Когда ты станешь взрослым, всякие ситуации могут возникнуть. Нравится – говори, не нравится – тоже говори. Говоря правду, ты можешь потерять многих людей вокруг себя, но с тобой останутся лишь настоящие, а другие… – сделала паузу баба Мася, – значит, не нужны.

Митька, сделав глубокий вздох, открыл калитку и как истинный джентльмен, пропустил бабу Масю вперёд. Он хорошо знал двор Киры, слева две вишни, несколько кустов чёрной смородины, рядом со старыми, почти разрушенными ступеньками, рос огромный многолетний орешник.

Открыв перед бабой Масей входную дверь, Митька на мгновенье забыл про свой страх, пока они снимали обувь, к ним вышла Полина.

– А вот и гости! – сказала она.

Митька как парализованный смотрел на Полину, не зная, что сказать, он покраснел и протянул букет цветов.

– Это Вам, – еле слышно сказал он.

– Спасибо, Митюшка! – заулыбалась она, держа их обеими руками, вдыхая аромат. Ей так давно никто не дарил цветов.

– Кира, готовь воду, – громко сказала она. – Нам подарили шикарный букет!

– Митька! – послышался детский голос из другой комнаты.

Домики, на этой улице, были похожи друг на друга, и Митька уже предположил, что, как и у бабы Маси, будет коридор, кухня и комната, откуда доносился голос Киры, а затем и её быстрые шаги.

– Митька, ты пришёл! – подбежала она.

Баба Мася взглядом показала Полине, что их надо оставить наедине.

– Пойдём, сейчас будем пить чай с пирогом! – лепетала она. – Пойдём! – она схватила его за левую руку, потянув за собой, так как правую он держал за спиной. – Ну пойдём же! – потянула она сильнее.

Митька стоял, боясь пошевелиться, глядя с едва заметной улыбкой на Киру. Он пытался вспомнить всю ту поздравительную речь, которую заучивал по дороге, но ничего не получалось. Медленно протянул ей лисёнка и всё, что смог выдавить из себя: – С днём рождения!

Кира смотрела удивлённо то на лисёнка, то на Митьку.

– Это же твой любимый лисёнок, – сказала она.

– Да, я хочу, чтобы он стал твоим! Если тебе не нравится, – вдруг спохватился он, – я сделаю тебе другого, со всеми лапками…

– Нет! – Кира бережно взяла обеими руками лисёнка. – Это лучший подарок. Спасибо! – она обняла его. Митька был выше её ростом, поэтому её руки обвили его выше живота, а ухом она прижалась к груди. Митька развёл свои руки в разные стороны, боясь пошевелиться, и только сердце предательски хотело выпрыгнуть из груди.

– Почему у тебя так бьётся сердце? – наивно спросила Кира.

– Вот вырастишь и у тебя так забьётся, – ответил он.

– Стол накрыт! – услышали они из кухни.

Кира подбежала к маме, показывая ей свой подарок, с восхищенными глазами.

– Какой красивый! – сказала мама.

– Это он сам сделал!

– Какой молодец! – похвалила Полина Митьку, взглянув на него своими добрым материнским взглядом.

– Кто будет резать пирог? – спасая Митьку от пристального внимания, вклинялась баба Мася. – Давайте предоставим это хозяйке дома, – предложила она.

– С удовольствием, – ответила Полина. – Митька, присаживайся.

Они сидели за стареньким прямоугольным столом, на котором лежала скатерть, едва свисая по краям. На столе стояла банка с водой, из которой торчал букет цветов. Вазы в этом доме не нашлось, поэтому банка была в самый раз. У каждого стояла белая тарелка, с тоненькой голубой каймой и с куском пирога. В граненых стаканах был налит чай, настоянный на вишнёвых веточках. Ведя беседы, о том какая умница и красавица растёт Кира, атмосфера царила добродушная, даже скрип расшатанных табуреток, сливался с их смехом, желая участвовать в беседе.

– И правда чудесный пирог! – сказал Митька. – Мы сидим как одна большая семья и все счастливы. – У Митьки на глазах навернулись слёзы. – Вот бы деду пирога отведать… – тихо сказал он.

– Вы с дедом не можете найти общий язык? – спросила баба Мася.

– Просто, ему всё не так, делаю, не делаю, всё равно придерётся и будет бурчать, он совсем никого не любит. И на бабушку, и на родителей всегда покажет своё недовольство! – злясь на деда, рассказал Митька.

– Ты не сетуй на него, – спокойно сказала баба Мася. – Он сирота, дитя войны, всех кого он любил, когда был маленький, он потерял, оставшись один в то жестокое время. Он боится показать свою любовь, так как боится потерять вас! Это у него защитная реакция такая – бурчать, чтобы никто не догадался, как он вас любит.

Митька погрузился в раздумья, вспоминая как он, года три назад, бегал и упал, разбив себе коленки в кровь, дед подбежал к нему, отнёс домой. Бабушка обрабатывала раны, а он ходил из угла в угол и ругал его, за то, что он под ноги не смотрит.

– Ты не спорь с ним, – прервала его раздумья баба Мася. – Ты же считаешь себя взрослым, а для него ты всегда будешь маленьким! Будь хитрее, вот когда ты последний раз говорил, что ты его любишь?

Митька осунулся и опустил глаза.

– Или ты его не любишь?

– Люблю, конечно! Я же мужчина, и говорить с ним о любви как-то… Не знаю…

– Вот, а от него ждёшь… И сам на него бурчишь.

Митька заулыбался, понимая, куда клонит баба Мася.

– И что мне делать? – вздохнув, спросил Митька. – Как применить хитрость? – недоумевал он.

– Вот ты придёшь домой, – улыбаясь, поучала баба Мася. – Скажи деду спасибо, за то, что он научил тебя резьбе по дереву, благодаря которой ты сам сделал лисёнка, который понравился Кире…

– Очень понравился! – подтвердила Кира.

– Вам спасибо, баба Маруся, – сказал Митька. – Странно, что все деревенские Вас боятся, Вы очень добрая и мудрая.

– А ты их не суди, страх он ведь всему голова!

– Как это? – удивлённо спросила Кира.

– Всему своё время, – улыбнулась баба Мася. – А сейчас, пора расходится, солнце уже коснулось земли. Скоро совсем стемнеет, да и Митьке пора.

– Я помогу убрать со стола, – сказал он.

– Спасибо, дорогой наш гость, но это женское дело, мы справимся. Беги домой, пока светло! – сказала Полина.

Митька поблагодарил за прекрасное угощение и не спеша побрёл домой, со счастливой улыбкой на лице. Баба Мася, выходя из калитки, взглянула на покрасневший закат, облегчённо вздохнула… «Ночь будет спокойной», подумала она и, опираясь на свою кривую палку, с трудом передвигая ноги, пошла к себе.

***

Ночь действительно выдалась очень тихой, полная луна освещала всё вокруг. Темно-синее небо было усыпано, словно блестящим бисером, мелкими мерцающими звёздами.

Каждый раз перед сном Кира мечтала. Она представляла, как они с мамой прогуливаются по зелёному саду, который разделяла небольшая речушка. Засыпая, она не всегда понимала, где сон, а где реальность…

Бегая по вытоптанным дорожкам, Кира восхищалась всей красотой земли, каждый цветок так и манил её, вдохни мой аромат. Трогая лепестки своими детскими нежными пальчиками, улыбаясь, она благодарила каждое растение за его совершенство! Увлеченная своим восхищением Кира не заметила, как вокруг всё поменялось. Замер шелест листвы, остановилось течение реки, яркие красные маки преклонили свои головы, настала звенящая тишина… Кира обернулась в поисках своей мамы, но увидела светящийся белый овал, в котором находилась мужская фигура, но лица совсем не было видно.

– Кто Вы? – удивлённо, не боясь, спросила она.

– Здравствуй Кира! Я – Свотец!

– Отец? – плохо расслышав, переспросила она.

– Можешь и так называть. Давай прогуляемся!

– Ты мой отец? – не переставая смотреть на него, повторяла Кира.

– Не важно кто я, я всегда буду рядом!

Он взял её за руку, и все вопросы рассыпались у неё в голове, словно осколки многотысячных воспоминаний. Отрываясь в полёт от земли, Кира испытала невероятное чувство легкости и свободы, то что ей давно хотелось испытать! Она всегда заворожено смотрела на летящий самолёт и мечтала, что когда-нибудь она в нём полетает. Но сейчас, без крыльев и пилотов, она, словно бабочка, порхала над землёй, рассматривая маленьких, куда-то спешащих человечков. Растворившись в этом волшебстве, она совсем не слышала, о чём рассказывал ей Свотец. Лишь, спустившись обратно на землю, услышала и запомнила единственную фразу: «Не забывай про время!» …

Лучи солнца ослепляли её сонные глаза, слегка потянувшись, она вспомнила свой сон! Подпрыгнув с кровати, Кира даже не умылась и не почистила зубы, вопреки чему её всегда учила мама. Она натянула на себя шорты и футболку, выбежала за двор, не закрыв за собой калитку. Увидев бабу Масю сидящую на лавочке, она подбежала и стала лепетать что-то непонятное, заговариваясь, чтобы ничего не забыть.

– Я летала… Отец… Человечки… Там облака… Отец… Понимаешь, без крыльев летала! – её глаза горели восхищением.

– Погоди, внучка, остановись…

– Нет, я забуду время, я летала!

– Тсс… Досчитай до десяти, – баба Мася прикрыла своей рукой её губы.

Кира с недоумением смотрела на бабу Масю, ей столько нужно рассказать, а здесь считать надо, она и так умеет считать, и не только до десяти, а и до ста. У неё навернулись слёзы на глазах, её не хочет слушать её любимая баба Мася, а она ведь всегда так внимательна.

Но Кира всё же сделала глубокий вздох, ведь она была очень послушной девочкой.

– Один, – еле слышно произнесла она. – Два, три… Десять, одиннадцать, – Кире очень захотелось продемонстрировать свои знания.

– Довольно! Теперь расскажи свой сон!

Совсем не понимая, что происходит, Кира, не отрывая взгляда от бабы Маси, заговорила.

– Мне сон приснился, отец ко мне пришёл, весь в белом, светится, мы с ним летали, я видела землю сверху.

– Отец, говоришь? Так и сказал?

– Он сказал: «Не важно, кто он»!

– Что ещё говорил?

– Чтобы я не забывала про время.

– И всё?

– Я больше ничего не помню… – грустно ответила Кира.

– Хм, – настороженно усмехнулась баба Мася. – Ведь ты ещё совсем ребёнок!

– Это правда мой папа? – не слыша бабу Масю, с надеждой в глазах, спросила Кира.

– Не знаю. Сны – это удивительная и непознанная сторона жизни, не разберёшь, где правда, а где вымысел! – хитро ответила баба Мася, касаясь кончиком своего указательного пальца, её вздёрнутого вверх, в солнечных веснушках, носа.

– А зачем я считала до десяти? – с укором, любопытно спросила Кира. – Ты же знаешь, что я умею.

– Как тебе правильно объяснить… Ты ко мне подбежала, какие-то невнятные слова… Я ничего не понимала. А вот когда ты стала считать, твой разум стал успокаиваться, все эмоции ушли в сторону, а суть осталась. Когда вырастишь, какие бы чувства тебя не переполняли, особенно, когда злишься, сосчитай до десяти и ты увидишь волшебное действие этих цифр. Разум утихнет и многие слова станут не нужными…

– Как это, разум утихнет?

– Ты и так взрослая не по годам, подрастёшь, поймёшь! Вон, смотри, кто идёт!

– Митька! – воскликнула Кира, увидев его идущего по дороге, с молотком в руках.

– Привет, малая! – считая себя гораздо взрослее, сказал Митька. – Добрый день, бабушка Маруся!

– И тебе, добрый! Ты чего это с молотком?

– Да вот… – начал он. – Спасибо Вам!

– Мне? – удивилась баба Мася. – За какие такие заслуги?

– Мы с утра с дедом беседу вели. Я попросил научить ремонтировать табуретки, а то вон, я вчера раза три чуть не упал у тёти Полины. Совсем они шаткие стали.

– Научил?

– Да! Мы скотину всю накормили, огород оросили, и я… Мы… Он… Гордится мной сказал, если ещё чего захочу, научит меня обязательно.

На знакомый голос выбежал Дружок, виляя своим лохматым хвостом, с палкой в зубах.

– Дружок, апорт! – закричала Кира, когда Митька бросил палку, совсем не понимая значения этого слова, но выучила его, потому что так надо.

Дружок, каждый раз гавкал, пока летит палка, показывая свою уверенность, что он достигнет добычу и принесёт её.

– Ну что, дитя солнца, иди, показывай вашу ветхую мебель мастеру, а я вам пойду блинов напеку.

– Почему дитя солнца? – удивлённо спросил Митька, не зная, что баба Мася так называет Киру.

– Потому что меня солнышко поцеловало! – гордо сказала Кира. Видишь какие у меня рыжие веснушки на носу!

– Да уж, – усмехнулся Митька, взяв молоток покрепче в руку и последовал за кудрявой рыжеволосой Кирой.

Митька прихватив с собой гвозди, упорно пытался попасть по ним молотком, вонзая их в старые дубовые табуретки, но чаще он попадал по своим пальцам, краснея и щурясь от боли, но не издавал не звука, чтобы Кира не заметила его оплошности. Со второй табуреткой Митька справился быстрее и встал на одну из них.

– Смотри, какие крепкие теперь! – гордо сказал он, слегка покачиваясь на ней. Но, раздался странный скрип и, Митька полетел в одну сторону, а табурет в другую, рассыпавшись на свои детали.

– Ой! – воскликнула Кира, прикрыв рот обеими руками. Не зная, что сказать, она смотрела, как Митька поднялся, собрал сначала ножки, затем сидушку, покраснев, молча вышел из дома и пошёл в сторону, где жил сам.

Кира не зная, что делать, побежала к бабе Масе.

– Там Митька со стула упал!

– Не убился?

– Не знаю, но пошёл домой со стулом поломанным, – Кира прижала плечи к голове, показывая своё удивление.

– Ничего, вернётся, – успокоила её баба Мася. – Давай, пока он ходит, поможешь мне по хозяйству. Бери масло и смазывай им блины.

Не прошло и получаса, как они закончили последний блин, услышав стук в дверь.

– Входите! – по-хозяйски сказала баба Мася, зная кто это, потому что в её дверь давно уже никто не стучал, обходя её стороной.

– Это я, – послышался неуверенный голос Митьки. – Я тут, всё исправил…

– Проходи. Сам-то цел? – поинтересовалась баба Мася.

– Да, всё в порядке.

– А прихрамываешь чего?

– Да так, пройдёт.

– А ну ка, пойдём, я гляну.

Баба Мася завела его в комнату, которую он видел через дверь. Она уложила его на свою кровать.

– Где болит?

– Ступня…

Повертев ногу, баба Мася увидела припухлость, опускавшуюся к пятке.

– Всё понятно. Кира, неси лёд. Сейчас станет чуть больно, но потом будешь, как новенький! – сказала она Митьке

Митька смотрел, как баба Мася вертела его стопу, было совсем не больно. Но в какой-то момент в глазах потемнело, ему даже показалось, что посыпались звёздочки, резкая боль заставила вскрикнуть: – Ай!!!

Кира уже стояла со льдом, замотанным в хлопковую ткань, ей было жаль Митьку.

– Прикладывай лёд, Кира! А ты, дружок, полежи чуток, сейчас опухоль сойдёт и будешь бегать.

Митьке показалось, что его нога горит, когда Кира приложила лёд, но затем, боль стала уходить.

– Что с ним? – грустно спросила Кира.

– Лёгкий вывих. Его суставы при падении сместились, потянув мышцы и сухожилия, тем самым вызвав отёк. Я ему поставила суставы на место, а холод снимет отёк и уменьшит боль. Пойдём, пока он отдыхает, поставим чайник и накроем стол.

Когда боль стала утихать, Митька любопытно разглядывал комнату. Его внимание привлёк рисунок, под стеклом в золото-коричневой рамке, нарисованный на клочке бумаги, вероятно от старых обоев. На рисунке был изображён простым карандашом человек, с ровными чертами лица, аккуратной короткой стрижкой, широкими плечами и узкими бёдрами, но, весь интерес, состоял в том, что из его спины росли крылья!!! Изгиб крыльев, был выше головы, а кончики касались пяток. Этот рисунок был каким-то необычным, Митька и раньше слышал об Ангелах, но этот, казалось был срисован с натуры. Он выглядел таким реальным, как будто вот-вот, и взмахнёт крыльями.

– Кто это? – спросил он у вошедшей к нему бабы Маси.

– Ангел, – любуясь, ответила она.

– А кто его рисовал?

– Один художник, мне понравился образ, и я купила его, – слукавила баба Мася, избегая других вопросов.

– Очень красивый! И добрый! – заметил Митька.

– Ну всё, хватит притворяться, – перевела она тему, – пойдём чай пить.

Митька встал на ноги, его удивлению не было предела, нога совсем не болела. Он раньше падал и знал, как долго она может болеть.

– Да Вы волшебница, бабушка Маруся!

– А-то! – усмехнулась она.

Они попили чай. Митька подскочил.

– Блины восхитительны! – начал он. – Но, мне надо всё исправить, чтобы никто больше не упал. Схватив молоток и табурет, пошёл в соседний дом.

К приходу Полины, всё было сделано. Кира, не переставая лепетала о всех происшествиях. Полина пожалела Митьку и похвалила. Митька, поиграв немного с Дружком, засобирался домой.

– С вами здорово, но пора скотину кормить, да и дед волноваться будет. До завтра, – сказал он и побрёл в сторону дома.

***

Звёзды стали обсыпать небо, а полная луна с серьёзным видом наблюдала за ними, когда все укладывались спать. Глядя через окно на небо, Кира, в своих мечтаниях, с улыбкой на лице, погружалась в сон…

Какая зелёная, цветастая лужайка, восхищалась она! Мимо проскакал зайчик, а за ним, неся на своих иголках белый гриб, шагал не спеша ёж. Разноцветные бабочки порхали над цветами, и только мышь полёвка недоверчиво взглянув на неё, шмыгнула в свою норку.

– Как здесь прекрасно!

Бегая по лужайке и собирая цветы, Кира увидела смешные грибы, с длинными ножками и бордовыми шляпками, которые выстраивались в тропу.

– И куда же вы ведёте? – аккуратно, вдоль них пошла она, чтобы не повредить ни один боровик. Они привели её к неглубокой речушке, которая омывала каждый камень своей прозрачной водой.

Кира вглядывалась в воду, ища золотую рыбку из маминых сказок. Что-то блеснуло за огромным камнем, обойдя немного, Кира увидела странный предмет в виде кинжала с камнями.

– Я жду тебя! – послышалось ей.

Она хотела подойти ближе, но страшная темнота заставила её отвернуться. Чёрная лавина из огромных перекатных туч приближалась к ней. На уже близком расстоянии, из неё посыпались белые горящие точки, которые, приближаясь, увеличивались и были похожи на шары. Где-то в двух метрах от неё, кто-то неожиданно отбил этот шар, затем второй, третий и другие. Кира не знала, куда смотреть, на шары или на тех, кто их отбивает. Это были две женщины и мужчина с огромными белыми крыльями! Каждое перо, вырываясь из крыла, летело в шар, отражая его, и в туже секунду вырастало новое перо. Стоял жуткий гул, треск и грохот. Каждый вернувшийся шар делал дыру в чёрной массе. Но один из защитников пропустил удар и его крылья воспламенились на кончиках. Кире стало страшно! Она выставила руки вперёд и закричала:

– Хватит!!!

Все шары тут же полетели обратно, и она услышала до боли знакомый голос…

– Тише, тише, это всего лишь сон!

– Мама, – сквозь сон прошептала она и тут же уснула.

Когда солнце восходит,

Наступает заря.

Просыпаются мигом

Все поля и моря!

Серебрится росою

Тёплый утренний день,

Прогоняя лучами

Унылую тень…

Напевала мелодично под нос баба Мася, когда услышала скрип калитки.

– Мария Пантелеевна! – заговорила Полина. – Я беспокоюсь, Кира всю ночь плохо спала, кричала, стонала. Мне на работу пора, а одну её оставлять не хочу, Вы не могли бы присмотреть за ней?

– Ступай на работу, я вон, огурцы собрала уже и к вам пойду.

– Даже не знаю, как Вас благодарить. Вы столько для нас делаете!

– Вы ж мне, как родные, без вас я бы совсем пропала! – с любовью сказала баба Мася. – Иди с Богом, работай!

Полина быстрым шагом подошла и не смело обняла бабу Масю.

– Чтобы я без Вас делала…

Кира проснулась, почувствовав запах жаренного. Сил не было, даже пошевелиться, она лежала, глядя в одну точку.

– Пора вставать! – зайдя к ней в комнату, скомандовала баба Мася.

– Не могу, я ещё спать хочу…

– Давай, давай! Уже чай вон остывает.

– Я не хочу завтракать!

– А завтрак не тебе, чай попьёшь и пойдём!

– Не могу, у меня нет сил, я, наверное, заболела, – грустно выдавила она из себя.

– Вот и пойдём сил набираться, это не хворь…

– По росе бегать?

– Нет, пойдём, всё покажу!

Кира неохотно свесила ноги с кровати, собрав все свои силы, встала и пошла к умывальнику. Холодная вода не придала сил. Подойдя к столу, она обеими руками взяла кружку, боясь её уронить. Отпив немного, печальным взглядом посмотрела на бабу Масю, в надежде, что та сжалится и они никуда не пойдут, а она вернётся в свою мягкую кроватку.

Баба Мася взяла гребень, причесала Киру, сделав ей два хвостика, одела легкий жёлтый сарафан. Кира молча, подчиняясь всем действиям, неохотно обула босоножки. Они вышли из дома в ту сторону, откуда всегда шла баба Мася, когда Кира её ждала. У неё не было сил задавать вопросы или безудержно разговаривать, ей было любопытно, но желание вернуться в кровать, было сильней. Она шла, опустив голову, еле передвигая ногами, лишь иногда глубоко вздыхая.

Они дошли до края деревни, где на обочине стоял столбик, к которому была прибита табличка с надписью: «Куракино», так называлась их деревня. За табличкой свернули влево и пошли по лесополосе. Кира увидела высокий железный забор из прутьев, окрашенный в зелёный цвет. За забором виднелись огромные старые деревья, создавая хмурую тень, которая опускалась на ветхие могильные кресты. Глядя на это, Кира остановилась, вспомнила, как мальчишки рассказывали, что ходили на кладбище, что за ними гонялись духи, но они убежали. Кира стала представлять, как сейчас нападут духи, она-то бегать умеет, а вот баба Мася не очень. Ей стало немного страшно, не понимая зачем они сюда пришли, страх одолевал всё сильнее и сильнее.

– Баба Мася, я что умру? – с дрожью спросила Кира.

– Конечно… Но не сегодня, а когда ты станешь старенькой бабушкой!

Глаза Киры покраснели, наливаясь слезами. Она не знала плакать ей от радости, то что не умрёт, или от страха, потому что, до сих пор, так и не поняла, зачем они здесь.

– Ты боишься умереть? – спросила баба Мася, отвлекая Киру от разных мыслей.

– Не знаю, я ещё ни разу не умирала!

– А если я скажу, что умирала, но ты этого не помнишь, ты меньше будешь бояться?

– Мне же только семь лет! Когда бы я успела умереть?

– А в прошлой жизни?

– В какой такой прошлой? Ты меня успокаиваешь, чтобы я не боялась?

– Послушай, внучка! Каждый человек имеет душу и когда он умирает, то его душа, если белая, поднимается вверх, если чёрная, то вниз.

– А что такое – Душа?

– Хороший вопрос! Все по-разному её представляют. Но я тебе расскажу, как я её вижу… Душа, она очень необычная, её никто никогда не видел, но все знают, что она есть. Человек очень интересно создан, у него есть тело, в котором живёт душа, он защищён Аурой, и всё это окутано Антарой. В наше время, никто не верит ни в чёрта, ни в Создателя! Но есть люди, которые видят Антару, они называют её по-разному: эфирное тело, астральное, фантом, духи, приведения. Антара – это связь между человеком и душой! Когда человек умирает, Антара остаётся рядом с телом, пока оно не станет единым целым с землёй!

– Она его охраняет? – задумчиво спросила Кира.

– Нет. Это душа оставляет свою ниточку для связи с миром «Полунти», здесь его называют: «Царствие мёртвых»!