Чемодан солнца: истории из Египта

Приглашение в Хургаду пришло неожиданно, как случайная карта из чужой колоды.

Ангелина Дмитриевна, её соседка снизу – пожилая, но удивительно подвижная женщина с седыми кудряшками и молодящими её глазами – предложила за чаем:

– Мариночка, дети мне хотят подарить путёвку в Хургаду. Мне одной боязно. Давай вместе махнём к Красному морю? Отель – всё включено. Ты мне – компания, я тебе – отдых.

Марина хотела отказаться – работа, долги, стыд. Но потом её взгляд упал на потрёпанный рюкзак-холодильник – верный спутник её курьерских будней – и она неожиданно для себя сказала:

– А что терять-то, в самом деле?

•

Море оказалось таким бирюзовым, что глазам было больно. Воздух – густым и солёным, с примесью сладкого аромата цветущего жасмина.

Ангелина Дмитриевна ложилась спать с закатом, а Марина по вечерам ходила курить кальян.

Именно там, в кальянной, она встретила его – мистера Фарака, владельца отеля. Не красавца по меркам глянца – полноватый, с седеющими висками и тёплыми карими глазами. От него исходило какое-то особенное тепло – не показное, а настоящее, как от русской печки в деревенском доме её детства.

Каждый вечер повторялся один и тот же ритуал.

Мистер Фарак вдруг резко оборачивался вглубь зала, где в дымке едва виднелась какая-то тень, и кричал на всю кальянную:

– Хариди! Угли где, сынок?!

Затем, не дождавшись мгновенного ответа, ещё громче:

– Хариди! Ты там уснул, что ли?!

И тогда появлялся он – Хариди. Высокий, гибкий, с кожей цвета горького шоколада и глазами, которые светились каким-то внутренним светом, будто он знал великий солнечный секрет и готов был поделиться им со всем миром.

Он нёс раскалённые угли с такой бережностью, будто это были драгоценные камни. И при этом успевал улыбнуться каждому гостю – широко, искренне, как старому другу, которого не видел сто лет.

Воздух в кальянной буквально менялся, когда входил Хариди. Казалось, сами боги разлили вокруг свою любимую амброзию – так тепло и хорошо становилось на душе.

Марина чувствовала это каждой клеточкой, но мозг бывшей бизнес-леди отказывался понимать:

– Почему вы держите этого лентяя? – спросила она однажды мистера Фарака. – Он же вечно всё делает медленно, нерасторопно…

Мистер Фарак засмеялся – мягко, беззлобно:

– Хариди – человек-солнце. Да, он не торопится. Да, он не бежит за прибылью. Но когда он здесь – всем становится теплее.

Он сделал паузу, наблюдая, как Марина морщит лоб от непонимания, затем продолжил:

– Не все светят, потому что чего-то достигли. Некоторые светят просто потому, что умеют жить.

И затем, глядя прямо в её глаза, добавил:

– А ты знаешь, что ты тоже человек-солнце? В твоих глазах – золотая душа – целая вселенная. Тебе не нужно ничего доказывать – просто будь.

– Вы смеётесь надо мной, – фыркнула Марина. – Моё солнце давно закатилось. А душа… – её голос дрогнул, – золото моей души украли те, кому я верила больше всего.

Мистер Фарак покачал головой:

– Не украли, дорогая. Они просто очистили его огнём. Теперь твоя душа – самое чистое золото.

Той ночью Марина не сомкнула глаз.

Слова мистера Фарака крутились в голове, как заевшая пластинка. «Просто быть? Без гонки, без достижений? Без этого вечного «быстрее, выше, сильнее»?

Но что-то внутри – что-то глубокое, давно забытое – слабо шевельнулось, будто проснулось после долгой спячки.

На следующий вечер мистер Фарак принёс ей альбом с фотографиями:

– Это Нубия. Юг Египта. Там родился Хариди.

Марина перелистывала страницы. Весёлые разноцветные домики, расписанные вручную яркими орнаментами. Двери цвета ультрамарина, на фоне которых женщины в расшитых платьях несли на головах кувшины с водой. Дети, смеющиеся в облаке пыли на деревенской улице.

И вдруг она не просто УВИДЕЛА – она ПОЧУВСТВОВАЛА это: запах свежеиспечённого хлеба с тмином, аромат мяты в прохладном утреннем воздухе, звонкий детский смех, разносящийся по берегу Нила. Тепло – не от солнца, а от людей, от жизни, от простого бытия.

Её потянуло туда с необъяснимой силой – как будто это был дом, в котором она никогда не жила, но который всегда ждал её.

В Москву она вернулась другим человеком – с тихим, но настойчивым «хочу» где-то под рёбрами.

Она открыла Школу писательского мастерства – не для того, чтобы снова стать «крутой бизнес-леди». А для тех, кто хочет вытащить на бумагу свой внутренний свет, даже если пока видит только тьму.

На первом занятии она сказала то, что никогда не сказала бы старая Марина:

– Иногда, чтобы по-настоящему засиять, нужно пройти через огонь. То, что остаётся после – чище и прочнее любого золота.

Люди тянулись к ней, как к солнцу после долгой зимы. Школа росла, принося не миллионы, но достаточно для жизни – и для чего-то большего.

•

Через год Марина стояла на берегу Нила в Ассуане – том самом нубийском городке из фотографий.

Перед ней, как в детской сказке, рассыпались разноцветные домики – синие, жёлтые, розовые. Солнце, медленно садясь за горизонт, превращало воду в расплавленное золото.

Она смотрела на эту красоту и вдруг поняла – так теперь выглядела она сама изнутри.

Когда-то она была «выше, быстрее, сильнее». Потом упала с этих высот. Казалось – разбилась.

Но оказалось, её просто бросили в горнило – предательства, потерь, одиночества. А золото, как известно, не сгорает. Оно только очищается в огне.

Теперь её внутренний свет отражался в каждом золотом блике Нила, в каждом луче заходящего солнца.

Ей больше не нужно было ничего доказывать.

Не нужно было бежать, рваться, «достигать».

Она могла просто быть.

Просто светить.

Как солнце.

Как золото.

Как человек, нашедший себя.

Айфон в песках Сахары.

Айфон в песках Сахары

Барханы египетской пустыни много чего видели за всю древность своего существования. Их ничем не удивить, а уж рассмешить тем более.

Но история, которая произошла в лета наши с вами из ряда вон пикантно комедийная. И умей бы песчаные холмы взаправду хохотать, они бы сотрясли Сахару гомерическим смехом.

Очевидцы – бедуины, туристы и их гид – вспоминая произошедшее хохочут, иные и до слёз.

Всем смешно, кроме самого виновника веселья – Подлюкова, полковника в отставке тайной канцелярии – на современный лад этот орган по другому называется.

Конфуз был хоть и спонтанно неожиданный, но филигранно остроумный и меткий словно пуля ворошиловского стрелка.

А мишенью этого залпа весельчайшего послужила надменная демонстрация пренебрежительного превосходства москвича Подлюкова над добродушными бедуинами.

1.

В январе чудо как прекрасно в Египте. Воздух пахнет королевой сезона – клубникой, а дни греются в лучах нежного зимнего солнца.

В один из таких сладких будней

Собирались туристы у квадроциклов. Причина сходки – путешествие на четырёхколесных мотоциклах с целью насладиться экзотическими красотами пустыни.

Полковник в отставке Подлюков глазами насквозь просвечивал прибывающих к квадроциклам. А это были отдыхающие европейцы и египтяне – гиды предстоящей экскурсии.

Взгляд– рентген Подлюков приобрёл за долгие годы карабканья по карьерной лестнице тайной канцелярии.

Бывший бюрократ – чиновник ледяным рыбьими глазами без труда определял, как и перед какой особой лебезить, да с кем надобно водку в бане пить. А коль выгоды от субъекта не видать, то его срамом в самый кайф поливать – надо э тоже как-то идейному подхалиму эмоционально разряжаться.

Вот и сейчас Подлюков сканировал всех и вся подряд на предмет выявления, с кого какие преференции можно получить.

«Тьфу, невыгодные особи. Кой мне толк с европейцев. Те только и могут на своём басурманском трещать. А уж египетские маугли и вовсе недочеловеки», – Подлюков сплюнул на горячий песок.

И чтобы утешить себя достал из кармана кофты айфон 15.

Последняя модель айфона есть признак принадлежности к касте избранных элит – так полковник в отставке тайной канцелярии без сомнения считал.

Именно поэтому Подлюков на людях держал телефон нарочито высоко – да так, чтобы хорошо видно было обгрызанное яблоко на оборотной стороне корпуса мобильного. А пусть все знают, какая рядом с ними птица наивысочайшего полёта.

Подлюков дал айфон своей жене, чтобы та сфотографировала его, величественно восседающим на квадроцикле.

Мадам Подлюкова – некогда яркая блондинка с фиалковыми глазами— теперь же столь невзрачная, что не отличить её от бархана. Много лет она была песчаным выступом, о который бились бушующие в амбициях страсти вредного мужа. Вот с годами Подлюкова и превратилась в песчаную бесцветную гору.

Уже как несколько минут назад гиды подали сигнал – в путь. Европейцы послушно оседлали квадроциклы. И все терпеливо ждали, пока жена полковника в отставке тайной канцелярии закончит запечатлять своего мужа на айфон 15.

Наконец, Подлюковы заняли квадроциклы, и автоколонна направилась в прекрасную и величественную Сахару.

2.

Барханы Сахары невозмутимым молчанием встречали и провожали туристическую автоколонну.

На первом квадроцикле ехал Ахмед. Вереница квадроциклов следовала за ним. Ахмед – опытный и мудрый гид – знал пустыню до каждого бархана и змеи, притаившейся под колючим кустом.

Замыкал караван брат – близнец Ахмеда – Махмуд. Он следил, чтобы никто с пути не сбился, а ещё внимательно присматривал за каждым туристом – а то вдруг какого бедолагу в кувет заносить будет.

Подлюков близнецам нарочито демонстрировал обгрызанное яблоко на заднем корпусе айфона. А пусть знают, какая честь им удостоена сопровождать элитную персону, чьё высокое сиятельство может себе позволить купить айфон 15.

Но на братьев айфон не произвёл никакого впечатления. Они лишь попросили Подлюкова не пользоваться телефоном во время управления квадроциклом— это небезопасно.

Плевать хотел на них бывший начальник тайной канцелярии. Незаметно вытащил айфон дабы сфотографировать себя, едущего по пустыне. И тут же потерял контроль над рулением. Махмуд быстрее шквала урагана подлетел к Подлюкову и подставил колесо своего мотоцикла – тем самым он предотвратил падение квадроцикла вместе с перепуганным владельцем айфона 15.

Далее никаких экстремальных случаев не происходило – караван уверенно двигался по пустыне.

Туристы посетили горку из раковин устриц, коим миллионы лет. Прогулялись по саду засохших кораллов. Ведь в древние далёкие времена на месте Сахары величествовал океан Тетис.

Путешественники обошли стеклянную гору – гигантский холм из самого редкого минерала, который образовался в результате падения метеорита.

Уставших, но счастливых путников, ожидало последнее мероприятие этой увлекательной экскурсии —посещение дома бедуинов.

Правда, назвать постройку бедуинов домом нельзя. Одна стена и навес от солнца . На песке тряпичный ковёр, на котором под открытым небом бедуины спят. Еду готовят на костре, недалеко от своего экзотического жилища.

День шёл к концу. Сахара постепенно покрывалась тёмным одеялом ночи. И лишь полная луна мистическим светом освещала пустыню.

Автоколонна подъехала к жилищу бедуинов.

Хозяин лачужки – темнокожий мужчина лет 50 с улыбчивыми огромными глазами – вышел навстречу гостям. Одет он был в белое длинное платье – галабею— национальную одежду народов Северной Африки.

Бедуин нёс поднос, на котором стояли маленькие чашечки размером с напёрсток. От колпачков исходил аромат кофе.

Никто кроме кочевников пустыни не умеет готовит габану – так называется бедуинский кофе с имбирём. На приготовление чудодейственной амброзии у них уходит около 10 часов.

Бедуин дружелюбным жестом предложил Подлюкову испить габану.

«Что эта за жижа вонючая на пол глотка? «,– пробурчал Подлюков.

Схватил чашечку и влил в себя габану. Эликсир животворящий незамедлительно подействовал на Подлюкова. До того ему хорошо стало, словно он вновь и опять только что купил айфон 15.

Бедуин, глядя на реакцию Подлюкова – еще шире заулыбался своими лучезарными глазами, и протянул гостю второй напёрсток.

Предвкушая шквал ещё большего наслаждения, Подлюков решает запечатлеть сей умопомрачительный миг на свой айфон.

Глаза бедуина заулыбались ярче света полнолуния. Жестами он стал показывать – давай я тебя сфотографирую.

«Чудо – юдо, тундра пустыни, ты хоть знаешь, что такое айфон 15? Ты такую дорогую вещь отродясь в руках не держал. Ты только и умеешь, что пойло своё варить в платье словно баба.

Ну, ладно, подойди ближе, убогое создание. Научу я тебя на айфон 15 фотографировать. Будешь потом каждый день вспоминать , как держал в своих чумазых лапках самый дорогой телефон в мире. « – Подлюков торжествовал.

Бедуин по – русски не понимал, а потому продолжал улыбаться гостю своими лучезарными глазами.

А вот братья – близнецы знали русский очень даже хорошо. Еле сдерживали они порыв засунуть кляп в рот хаму и надавать гаденышу смачных тумаков.

Но Подлюков не замечал испепяляющих грозных взглядов близнецов. Бывший начальник тайной канцелярии в эйфории утопал, доказывая бедуину, какой тот убогий, жалкий нищеброд.

И тут произошло из ряда вон – чего Подлюкову в самом страшном сне присниться не могло.

Пал он низко, очень низко – ниже плинтуса единственной стены жилища бедуина.

Никогда бывший начальник тайной канцелярии не чувствовал себя столь отвратительно, словно он фекалия верблюда в знойных песках пустыни. Самое невыносимое для Подлюкова было то, что казнь его египетская происходила под громкий, звонкий смех братьев – близнецов.

Бедуин из кармана галабеи достал точно такой же айфон 15.

3

«Убогое создание, нищеброд пустыни, откуда у тебя айфон 15?», – сложенные в куриную гузку губы Подлюкова жадно ловили воздух.

А добродушный бедуин просто не понял гостя, который хвастливо махал своим телефоном, демонстрируя разные его функции.

«Видать мистер недавно приобрёл айфон . Ещё не умеет с ним обращаться. Помогу ему «, – наивно подумал бедуин.

Вот почему он и достал из кармана голобеи свой айфон с одной лишь целью – показать Подлюкову, как фотографировать на этот мобильный телефон.

Ах, если бы только этот позор пришлось пережить бывшему начальнику тайной канцелярии. Давясь от смеха, к Подлюкову подошли близнецы – гиды и у каждого был айфон.

«Но ведь это очень дорогая вещь. Откуда у вас столько денег, маугли египетские?» – вслух раздражался Подлюков, еще не зная, что братья прекрасно говорят по –русски.

«Айфон не роскошь, а необходимый инструмент в нашей работе. Здесь удобная навигация, что важно при поездке по пустыне. И фотографии отличные можно делать для рекламы наших экскурсий», – сыпали близнецы соль на рану разодранного в хлам эго Подлюкова.

Близнецы хохоча объяснили хозяину жилища, что произошло пару минут назад. И бедуин столь заразительно и заливисто рассмеялся, что всем туристам стало интересно – а что за веселье здесь происходит?

Весть о непридуманной нелепой комедии Подлюкова с его айфоном разлетелась молниеносно. И уже вся туристическая группа сотрясала смехом песчаные холмы Сахары.

Мадам Подлюкова отошла от своего опозоренного мужа. Еле заметной тенью села у костра рядом с женой бедуина, которая смотрела на бедняжку жалостливо и утешающе одновременно.

Подлюков так и застыл со своим айфоном 15. Яркий свет полнолуния освещал его лицо с истеричной улыбкой словно гримаса клоуна:

«Надо же в египетской пустыне встретил ровню себе. Будете в Москве, заезжайте в гости. Я на дачу вас свою отвезу, там теплицы вам покажу», – бормотал чушь Подлюков.

А все от души смеялись так звонко, что казалось колокольчики весело звенят по всей Сахаре.

Резко подул холодный ветер, по-настоящему ледяной. Зимой в пустыне с заходом солнца всегда до костей продувает. Туристы надели куртки, которые они с собой предусмотрительно взяли.

И лишь Подлюковы не посчитали нужным позаботиться о тёплых вещах.

Бедуин, вытирая слёзы от смеха, протянул бывшему начальнику тайной канцелярии непродуваемую толстовку, а его жене – шерстяную кофту. И жестами дал понять – отказа не приму, одевайтесь и с Богом уезжайте.

Караван квадроциклов начал путь в сторону отеля. А смех так и не утихал. И казалось дружный раскатистый хохот туристической группы заглушает рев квадроциклов.

4.

Остаток отпуска Подлюков провёл мрачным.

И море Красное ему было чересчур мокрым. И на песчаном пляже много песка. И египтян слишком много в Египте, а главное – вот же ужас! – их не удивить айфоном 15.

Уже дома, сидя на своей кухне, в компании 100 грамм и солёного огурца, Подлюков с ненавистью смотрел на фотографию Сахары.

«Ноги моей больше не будет в этом Египте. Злые люди там живут».

А в это время в Сахаре добродушный бедуин смотрел на яркие звезды и улыбаясь вспоминал глупца Подлюкова и его айфон 15.

Тишина, которая лечит.

Тишина, которая лечит.

Ася проснулась и поняла – не слышит

Не то чтобы совсем, нет. Но мир вдруг стал глухим, накрыли стеклянным колпаком. Звуки доносились сквозь вату, искажённые, словно из-под воды. Собственный голос – чужим эхом в голове. Сердце колотилось: что это?

«Завтра, срочно, немедля в Сурдологический центр, иначе станешь глухой навсегда. Вот направление», – ЛОР посмотрел на Асю с выражением, от которого кости её в лёд превратились.

– Нейросенсорная тугоухость на оба уха, – вердикт сурдолога.

– Это… лечится?

– Срочно в стационар.

Асю будто ударили. Тугоухость – какое мерзкое название болезни.

•

Больница. Белые стены, запах хлорки, капельницы.

Первые дни Ася ещё верила: вот-вот, лекарства подействуют, и полная сила слух вернётся. Но вместо этого – слабость, жуткая, выворачивающая. Каждый день – капельницы, от которых тошнит, голова кружится, а мир плывёт перед глазами.

– Это нормально, – говорил лечащий врач, видя зелёное лицо Аси.

– А когда слух вернётся?

Он молчал.

•

Через три недели Асю выписали.

– Улучшения есть, слух постепенно будет возвращаться но… – Врач избегал взгляда Аси. – Чтобы не оглохнуть совсем, нужно ложиться на лечение каждые полгода.

– То есть… это навсегда?

– Да!

Но Вся слышала подтекст – теперь она заложница тошнотворных капельниц. И это навсегда.

•

Через полгода – снова больница.

Те же стены, те же капельницы, та же тошнота. Только теперь Ася знала: это бесконечно. Каждые полгода – три недели ада.

Однажды она потеряла сознание от жуткой слабости.

– Как люди с этим живут? – спрашивала Ася у соседки по палате, глуховатой молодой женщины.

– А привыкнешь, – прохрипела та, еле сдерживая рвоту.

Привыкнуть к этому? Асю от одной мысли трясло.

•

И все же, Ася знала, что Бог её любит. Но чтобы так сильно!!

После того обморока она проснулась с болью в горле и заложенные носом. Очередное ОРВИ бродило по планете, которое Ася благополучно и подцепила.

– Мы не можем тебя лечить сейчас в таком состоянии. Капельницы во вред пойдут. Досрочно выписываем. Ждём через полгода – лечащий врач вручил Асе выписку и отправил домой.

Той же ночью она купила билет в Марса-Алам.

– Ты чего?! – округлились глаза у подруги. – Там же пустыня! Ты вообще почти слышать не можешь!

– А может, именно поэтому мне туда и надо.

Марса-Алам встретил Асю тишиной настоящей. Не той глухой, что давит, когда не слышишь. А чистой, прозрачной, как воздух после дождя.

Песок под ногами – беззвучный. Ветер – без шепота. Даже море здесь шумит тихо, будто боится нарушить покой.

И в этой тишине я начала слышать.

Сначала – шум в ушах, будто кто-то настраивает радио. Потом – собственное дыхание. Потом – крик цапли вдали.

Не знаю, что сработало: солнце, море, отсутствие больничных стен… Или просто мир дал мне понять, что слух – это не только уши.

Ася не знает, навсегда ли это. Но теперь, если тьма снова накроет меня, она знает дорогу. К тишине, которая лечит, к Марса-Аламу.