Ворон ворону глаз не выклюет. Том II

– Или так, или у тебя случился крайне забористый приход.

– Как ты от них избавился?

– Потопил тебя немного. Не в обиде?

Айра вздрогнул, поёжился, но ответил честно:

– Нет.

Приятно было вот так лежать в тепле и тишине, с братом рядом. Веки Хейда потяжелели, он с удовольствием подремал бы ещё пару часов, но голод напомнил о себе бурчанием в животе. Кажется, в комнате наверху пахло супом? Хейд заглянул в котелок, но увиденная похлёбка не особо порадовала: какие-то крупы, фасоль и травы. Скудновато.

Скрипнули дверцы шкафа; Айре, видимо, не захотелось валяться на полу в одиночестве. Ему на плечи тут же накинули волчью шкуру, до того лежащую на кресле-качалке, в одну руку вручили открытую банку из тех, что Хейд наворовал в бакалейной, в другую – изящную серебряную вилку, которая завалялась в сумке с одной из ходок.

– Это…

– Рыбные консервы. В томатном соку, между прочим.

– Откуда…

– Ты всерьёз задаёшь такой вопрос вору?

– Но зачем…

– На одних крупах долго не протянешь. Ешь давай.

Айра смотрел на содержимое банки без особого аппетита. Обычно улыбчивый, сейчас он выглядел так, будто в нём потухло внутреннее пламя. Впору было заподозрить, что вместо него в кресло уселся очередной дух-самозванец. Бросив на колени Айры деревянного филина, Хейд сел на край стола и принялся выуживать ножом кусочки угря из своей банки.

Ладони Айры бережно сжали филина, словно он был из хрусталя, а не дерева. Большой палец медленно поглаживал клюв – и тот блестел так, словно кто-то не раз повторял подобное движение. Спустя мгновение странная задумчивость спала с Айры, и он начал тупым концом вилки выковыривать воск, которым залепили дно фигурки. Хейд приподнял бровь, увидев столь варварское обращение с серебром, но не стал вмешиваться. Когда Айра потряс филином в воздухе, внутри ничего не оказалось, кроме восковой крошки.

– Вот же хитрый лис.

– Вся вчерашняя вылазка была зазря?

– Да. Нет. Не знаю, – пробормотал Айра. – Ищейка оставил при себе мои волосы. Видимо, он о чём-то подозревал. Наверняка уже знал, что ты мне помогаешь.

Метко бросив фигурку в пылающий очаг, он откинулся на спинку кресла и глубоко задумался. Хейд чуть не подавился угрём от такого расточительства – в глазах филина остались маленькие хризолиты! Неудивительно, что Айра жил как нищий бродяга.

– Мы живы, почти здоровы, и даже город пока не рухнул в бездну. Чего ты повесил нос? Из-за фигурки? Переживаешь, что без своего курятника остался? Так ты ведь любимчик пернатой бабы, разве она не вернёт тебе птиц?

– Она мною недовольна, – с неохотой признался Айра, уставившись в потолок, – однако и раньше не учитывала мои трудности. Как я уже говорил, мёртвым нет дела до живых.

– Да как можно быть тобой недовольным? – Хейд негодующе взмахнул ножом. – Мы же скоро откроем твою драгоценную дверь, разве нет?

Айра подорвался с кресла и зашагал по комнате, скрестив за спиной руки. Между чёрно-белых бровей залегла глубокая морщина, пока он наворачивал круги и бубнил себе под нос:

– По её мнению, я слишком много времени трачу на тебя. Я пытался её убедить, что твои способности – моё спасение, но Глашатай не хотела слушать. Не могу её винить. Я справляюсь отвратительно, – Айра сжал кулаки до белеющих костяшек, словно хотел порвать невидимые оковы. – Я пытался вернуть Дар, который сжёг твою квартиру, но один мелкий мародёр умудрился откопать кости раньше меня. Он был человеком Молчащего? Или продал находку скупщику, приняв за драгоценный камень? Выбросил? Оставил себе? Не знаю. Без птиц я ослеп, не представляю, как теперь искать пропажу в огромном городе.

– У тебя же были на примете ещё Дары, давай попробуем достать их.

– Здесь меня тоже опережают. У Глашатай давно есть новый любимчик. Хоть мы и работаем во имя одной цели, но достигаем её разными путями: я пытаюсь открыть дверь и упокоить Предвестника, а он – ищет подходящие Дары. – Айра остановился и слишком резко махнул рукой в сторону заваленного стола: – Он прислал весточку, что несколько приближённых сейчас прячутся в крепости Багортт, но через пару недель уплывут чёрт знает куда. Будто этого мало, Курьерам заказали убийство того самого приближённого, чей Дар мне необходим. Такой же заказ поступил и Сорокам. Уверен, это Левиафаны постарались. В разгаре настоящая охота, а я теперь без глаз, рук и ног, да как в ней поспеть?!

Айра без сил упал обратно в кресло и начал раздражённо отталкиваться ногами, чтобы раскачаться посильнее. Кресло надсадно скрипело, грозясь вот-вот развалиться.

– Думаю, самое время напомнить, что мы всё ещё можем свалить. Пусть новый любимчик пернатой бабы разгребает проблемы, раз ты ей больше не нравишься.

– Прошу, хватит, – голос Айры дрогнул и вновь сорвался на хрип. – Если мы сбежим – ты сойдёшь с ума. Предвестник уже отравил твой разум и продолжит отравлять дальше. Следом умру я – Глашатай с лёгкостью подарила мне жизнь, с такой же лёгкостью заберёт обратно, если я перестану слушаться. Древние сожрут Тормандалл, а когда жрать станет нечего, найдут способ пересечь море, и тогда… Я не хочу этого. Я хочу жить, хочу, чтобы ты был в порядке, и уж точно не хочу оставлять сына умирать в том хаосе, который вот-вот начнётся…

– Сын? – тут же среагировал Хейд, перебив столь трагичную тираду. – У тебя есть сын? Живой? Настоящий?

– Можно сказать, что так, – Айра заколебался и отвёл взгляд. Похоже, он жалел, что проговорился.

Не найдя себе места от нахлынувшего осознания, Хейд спрыгнул со стола и отложил недоеденного угря.

– Сколько ему лет?

– Девять, кажется.

– Как зовут?

– Не знаю.

– Горе-папаша! Как можно не знать имени собственного ребёнка?

– Всё… сложно с этим сыном, – Айра заёрзал в кресле. – Я никогда его не видел.

– Обрюхатил и бросил? Вот уж не ожидал от тебя такого.

– Нет! Всё не… о-о-ох, – Айра с силой потёр ладонью лицо. – У нас есть темы и поважнее.

– Плевать. Я почти всю жизнь был уверен, что остался последним из нашего рода. Теперь оказывается, что есть ты, мало того – с сыном! Наследником!

– Раз так переживал о судьбе Мортов – сам бы семью и завёл.

– Я же не дурак, – Хейд скрестил руки на груди. – И всегда понимал, что не потяну ответственность за ребёнка и его мать, а раз так – не стоит даже ввязываться. Забыл, как мы жили в детстве? Как страдала ма? Я тогда вынес урок. И неприятно удивлён, что этого не сделал ты.

– Никого я не бросал! – наконец не выдержал Айра и стукнул кулаком по подлокотнику. – Этот… мальчик… плод моей самонадеянности и неудачного ритуала. Его жизнью я выкупил свою. Я тогда охотился на Паразита – только-только сформировавшегося Древнего, любителя вселяться в людей. Думал, что изловлю его и использую как подопытного кролика – изучу его природу и найду способ упокоить. К сожалению, я тоже был молод. И глуп.

Айра замолк и погрузился в воспоминания. Судя по мрачному лицу – далёкие от приятных.

– Паразит захватил тебя, как те духи из зеркал?

– Да. Всё произошло в одном степном ауле, мне помогала местная ведунья, тоже заинтересованная в изгнании твари. Сам Паразит не мог меня захватить – силёнок не хватало соперничать с даром Глашатай. Но я впустил его сам, не видя другого выхода. Вся затея могла кончиться фатально для меня, ведуньи, аула. Паразит присосался к моей душе, я едва мог сдерживать его голос, его волю, и…

Айра всё тише и тише бормотал себе под нос, оттягивая момент, и тогда Хейд по-братски пришёл на помощь:

– В итоге вы заделали ребёнка и в нём заточили Паразита, я угадал?

– Угадал, – с безнадёгой выдохнул Айра. – Я до сих пор не уверен, что мы поступили верно. Что, если из-за нас появилось чудовище хуже прежнего? У мальчика сформировалась своя душа, или Паразит переродился и получил шанс на вторую жизнь? Мы с ведуньей заключили соглашение: она наблюдает за ребёнком, а я дальше ищу способ упокоить Древнего, чтобы потом вернуться и провести ритуал ещё раз. Уже без ошибок.

– Одна история удивительнее другой, – Хейд провёл ногтем по шрамам, пока обдумывал перспективы. – Теперь я обязан увидеть племянника собственными глазами. Ты прогонишь Паразита, мы заберём мальчишку с собой, и все будут счастливы. Если его мать захочет, то пусть присоединится.

– С собой? Зачем? Он не часть нашего рода, мы не имеем на него никаких прав.

– Чушь, – фыркнул Хейд. – Хочешь оставить свою кровь на воспитание степнякам? А если за ним и его матерью-беззаконницей придут квадрианцы? Вот уж нет, как всё разрешится с Горнилом – валим от ромбов куда подальше. Будешь духов гонять на просторах Ашвайлии или Шинстари, там, уверен, своих проблем тоже хватает. Не заскучаешь.

Айре его слова не понравились, вон, опять губы поджал, однако спорить не стал – ну и молодец. Маленький Морт! До сих пор не верилось.

– Ничего из этого не случится, если мы не откроем Горнило, – напомнил Айра, с тревогой наблюдая за слегка замечтавшимся Хейдом.

– Значит, откроем. Какой там Дар следующий по списку?

– Мне нужно боло Берислава из Катища, а Берислав в крепости, Хеди. Хранительской крепости.

– Гмн, – это была не самая приятная новость, но Хейд не собирался отступать так просто. – В акулью пасть я даже ради тебя не полез бы, но ради тебя и племянника – так и быть.

– Подумай хорошенько. Я ведь ничем не смогу тебе помочь, откажешься – не стану настаивать. У меня нет прав…

– Ох, да заткнись ты, а то ведь правда передумаю – и что будешь делать?

Айра вдруг оказался совсем рядом. Сжав ладонь Хейда в своей, он проникновенно смотрел со сложной гаммой эмоций: от мольбы и страха до воодушевления – аж дыхание перехватило от навалившейся лавины чувств. Кажется, брат поступил не очень честно и создал слабенькую «связь» без спроса.

– Эй, перестань, – Хейд поёжился и стряхнул с себя чужие руки. – Я и так знаю, что ты мне до конца жизни должен будешь. Лучше поясни, на кой ляд тебе Дикая Кэйшес сдалась?

– Откуда… ах да. Духи, – Айра резко провёл ладонью по бороде. – Кэйшес – та самая женщина, которая давным-давно разгадала секрет Горнила и выпустила оттуда Глашатай с Молчащим, что в итоге… много к чему привело, сам знаешь. Думаю, ты догадался, для каких целей она мне нужна.

– Так её ведь сожгли, откуда блудному духу-то взяться?

– У меня немного другие сведения, но какой в этом смысл, результат-то один. Я откопал на старом кладбище отголоски нескольких духов, которые знали её при жизни, но толку от них тоже было мало. Они скорее скрашивали моё одиночество, чем приносили пользу.

– Такой себе из тебя собеседник вышел, судя по их реакции.

Айра развёл руками в стороны:

– Мёртвым нет дела до живых. А живым – до мёртвых.

Глава № 3. …а и выклюет, да не вытащит

Виктор стёр со стола тонкий слой пыли. Давненько он не был в доме призрения. После тюремной камеры его комнатка больше не казалось тесной, давящей, наоборот – его радовала унылая панорама из обветшалых хибар, которая виднелась из окна. Тут хотя бы есть это самое окно! Не признайся Лафайетт в своём визите, то и не догадаешься, что он заглядывал в гости: после обыска ему хватило совести вернуть все вещи на место.

Следом Виктор прилёг на кровать: самую обычную, с подушкой и одеялом, пусть и жёсткую, но столь уютную после нар. Прикрыл глаза, наслаждаясь коротким мигом «нормальности», которой так не хватало в плену у Курьеров. Он слышал, как на улице малышня из Муравейника с криками и визгами играла в «охотника и волков». Вот бы охота самого Виктора оказалась настолько же простой, как их незамысловатая игра.

– Не думал отбросить этот пережиток? – шептал рой бражников. Они знали обо всех мыслях Виктора.

– Хватит об этом, – буркнул он. – Я начал плясать под твою дудку лишь для того, чтобы покончить с убийцей Софии. Если откажусь от мести – зачем мне ты и твои Курьеры?

– Понимаю. – Виктор напрягся, когда услышал шаги по скрипящим половицам. Обычно бесшумная, будучи даже не духом, а его отголоском, сейчас самозванка пользовалась случаем поиграть на нервах. Она прошептала на ухо, обдав тлетворным дыханием: – Но и сам пойми: неважно, свершится месть или нет – ты навеки останешься со мной.

Виктор резко открыл глаза, но самозванки и след простыл. Всё настроение испоганила, крылатая зараза. С недавних пор она вдруг начала ему связно отвечать, а не просто бросала пространную фразу и распадалась на бражников.

Сегодня был важный день: пришла пора встретиться с собратом по несчастью – напарником-Сорокой. В этот раз Виктора выпустили из катакомб официально и с нормальным сопровождающим. И даже выход показали, ловко спрятанный за фресками. Казалось бы, теперь Виктор собрал все знания, чтобы очистить логово беззаконников… Вот только в благодарность квадрианцы не помогут ему с местью. Да и способ закрыть мысли от Двуглавого так и не нашёлся. Лучше не спешить, ошибка могла стоить слишком дорого.

Прежде чем выйти из своей комнаты, Виктор сменил потрёпанную докерскую куртку на пальто из чёрной шерсти, которое выкупил у Билли Колса за день до того, как угодил в ловушку Курьеров. Как-никак осень уже дышала в спину. Пусть он решил немного нарушить Непреложные законы, это не значит, что Виктор станет тратить собственную душу на такие мелочи, как неспособность чувствовать холод. Мороз-то всё равно никуда не денется, придётся опять тратить драгоценные силы – чтобы быстро вылечиться от недуга. Замкнутый круг.

Когда Виктор спустился по лестнице на первый этаж дома призрения, он услышал со стороны гостиной звонкий голос Катерины. Та не теряла времени даром: аппетитно похрустывая яблоком, что-то обсуждала с двумя стариками, которые всегда сидели перед камином. Вновь Катерина сменила личину: вырядилась как работник бюро добрых услуг. Оставалось только гадать, где она нашла служебный комбинезон и картуз. Именно под её присмотром Виктора отпустили «прогуляться» до Горбов.

– …и всюду рыжий шельмец свой длинный нос совал! Наши дуралеи ему разом начали в рот заглядывать, но мы-то с Ричи не такие простофили. Правда, Ричи? – лысоватый старик стукнул тростью задремавшего соседа, прикрытого пледом. Тот важно кивнул, не открывая глаз.

– По вам заметно, что вы из крепких орешков, – залебезила Катерина.

– А то! Я с одного взгляда пронзил, что за мутный тип к нам заявился. С вопросами лез, пристал, как репей, так я не из робкого десятка, хорошенько отоварил его этой самой палкой, – старик пригрозил тростью невидимому врагу.

– Могу вас понять, среди моих заказчиков такие личности не редкость, – Катерина закивала головой. – Но чем этот приблуда вас так оскорбил?

– Выпытывал про руины на центральном холме. Соседка ему растрепала, что я часто наблюдаю за птицами из своего окна. Да только шельмец не про птиц спрашивал, а всё о каких-то слухах: не видел ли чего рядом с руинами, не слышал ли… тьфу, ерунду городил. Даже если я что-то и видел – это небось местные ребятишки из Муравейника играть приходили. Надеюсь, беззаконник не станет к ним приставать. Следовало посильнее его огреть, как думаешь, а, Ричи?

Катерина облизнула губы, пробуя на вкус не то яблочный сок, не то слова старика.

– Беззаконник? – она разыграла небывалое удивление, смешанное с сомнением и капелькой опасения. – Вы уверены? Неужели он не побоялся силу показать?

– Да если бы рискнул – живым не ушёл, – старик стукнул тростью о пол, словно ударил мечом поверженного врага. – В моих венах течёт кровь сэра Парсеваля Аберконна, у меня нюх на нечестивцев такой, что любой приближённый позавидует!

Катерина и Виктор переглянулись, благоразумно сохранив невозмутимые лица.

– Аберконн? – Виктор уцепился за знакомую фамилию. – Вы потомок того самого приближённого, который победил Дикую Кэйшес?

– Да, да, совершенно верно! – старик горделиво выпрямил спину. – Отрадно слышать, что молодёжь не забыла своих героев. А ты рад, Ричи? – Ричи громко всхрапнул.

Катерина распрощалась с потомком Аберконна, хоть тот и с неохотой отпустил благодарные уши, соскучившись по вниманию. Едва Курьеры вышли за порог, как мимо них пронеслась детвора: «волки» объединились и пытались загнать «охотника». Щуплый айрхе забрался на яблоню и плюнул в трубку, попав снарядом из рябины в одного из волчат. Поднялся вой: «Нечестно! Слезай!», самый маленький паренёк схватил было камень и замахнулся, но Виктор, проходя мимо, успел сжать тоненькое запястье. Волчонок взвизгнул, дёрнулся, но, увидев нависшего над ним энлода, тут же замер и вжал голову в плечи.

– Думай, что творишь, – Виктор забрал из кулачка снаряд. – Этим камнем ты мог серьёзно поранить друга.

Ему в лоб прилетела ягода, охотник рявкнул: «Слышь, оставь Ийсу в покое, беложопый урод!» Волчата похватали с земли кто палки, кто камни, на детских лицах читалась решимость бить и кусать неприятеля до последней капли крови. Виктор выпустил запястье мальчишки и, не делая резких движений, отступил на несколько шагов. Убедившись, что враг дрогнул и сбежал, маленькие айрхе беззаботно вернулись к своим играм.

– Не забывайся, мой дорогой Раймонд, – Катерина ухмыльнулась, наблюдая за всем со стороны. – В Горбах главные – не мы. Не стоит связываться с дикими зверьками, даже если с виду они милые щенки.

По извилистой дорожке они спустились с холма к реке, своеобразной границей отделяющей Горбы от остального Тараска. Безжалостный приморский ветер кружил листовки, брошенные у мусорного ведра, и разметал их по всей набережной вместе с опавшими листьями. Виктор поймал на лету одну из бумаг: на фоне карикатурного лица рыжеволосой женщины алело приглашение на празднование Дня основания города. Событие было запланировано через несколько недель, а имя Элли Белл, чей необычный портрет и привлекал внимание, подогревало интерес. В столице билеты на концерты этой певички раскупались за пару часов, София мечтала хоть раз попасть на него, но никак не успевала из-за вечных разъездов.

– Я не подозревала, что Дарнелл настолько богат: ему хватает средств и город восстанавливать, и гулять с размахом, – Катерина с усмешкой огласила мысли Виктора, однако он был настроен мягче:

– Немного радости этому месту не помешает.

Катерина пожала плечами. Она и в юности не отличалась тягой к развлечениям.

– Ты ведь не из праздного любопытства старика забалтывала. – Вместо ответа Катерина неопределённо покрутила ладонью в воздухе. – Эй. Сама настаивала, что мы должны больше доверять друг другу.

– Я и делаю всё для тебя, но не вижу никакой благодарности, – фыркнула Катерина и поправила высокий воротник комбинезона, пытаясь укрыться от ветра. – Один из левиафанских главарей приглядывается к Горбам. Стоит вести себя поаккуратнее, чтобы не привлечь его внимание – червивые нас не любят, как и всех остальных. Недавно Левиафаны чуть было не перевернули кондитерскую вверх дном, значит, уже что-то разнюхали.

Катерина свесилась с парапета и свистом привлекла внимание лодочника, который проплывал рядом. Она показала раскрытые ладони, намекая на оплату, и лодочник кивнул почти без раздумий. С тех пор как в городе не осталось животных, весь гужевой транспорт буквально вымер. Сбежавших лошадей искали в лесах и окрестных поселениях, посылали заказы в конюшни, но всё тщетно – звери ломали ноги и сворачивали шеи в попытках сбежать из города несмотря ни на что. Дарнелл пронизывали десятки рек и каналов, поэтому жизнь в нём не замерла, но потекла в ином ритме. Каждый второй, если не первый, кто имел лодку, решил подзаработать частным извозом, но их усилий с трудом хватало, чтобы удовлетворить потребности немаленького города.

Дождавшись, пока пассажиры усядутся в судне, лодочник завёл мотор и рванул вверх по течению. Катерина молчала, думая о своём, а Виктор, наоборот, разговорился с мужчиной – решил узнать, что творилось в империи, пока он прозябал под землёй. И услышал много о чём.

О том, как лютовала императрица: «Сестра моя в Андронталле живёт, она часто присылает тревожные телеграммы. Там каждый день на улицах ставят новые виселицы, а гвардейцы без устали грохочут из своих железных палок. С тех самых пор, как сожгли Арчибальда IV, императрица только и делает, что ищет заговорщиков под кроватью. Советнику Кромвеллу тоже досталось. Благо его всего лишь посадили в тюрьму, я уверен, что это какое-то недоразумение».

О том, как бесчинствовали Левиафаны: «Какие-то бандиты вырезали деревушку Инредд, это же совсем рядом с нами! Когда уже Чёрная гвардия их всех перестреляет, и куда императрица смотрит? Вот при Арчибальде IV…»

О том, что и за морем неспокойно: «В газетах пишут – мол, наш посол отплыл в Вердестт, но с тех пор от него нет вестей. Ох, что грядёт! Уже давно не времена Пороховой войны, если сейчас в бою сойдёмся, боюсь, преимущество окажется далеко не на нашей стороне».

О том, как тяжко приходилось рыбакам: «Вот же напасть, дикая чертовщина! Все плачутся, что “лошадок не осталось”, да тьфу на этих кобыл – в ближайших водах ни одной рыбины не отыщешь, вот беда! Вся надежда на крупные суда, они-то могут уйти далеко в море, но что делать нам, простым рыбакам? Скоро зима, реки заледенеют и извозом уже не подработать».

За разговорами долгий путь пролетел незаметно, особенно для Виктора, который радовался каждой минуте, проведённой вне стен катакомб. Солнце почти скрылось за горизонтом, когда облака рассеялись и пустили к городу последние лучи света. Катерина, щурясь, поправила картуз, сбитый набок резким порывом ветра. Она первая вылезла из лодки, не забыв щедро вознаградить лодочника за его услуги.

– Ты как, морально готов к заданию? – завела она разговор нарочито добродушным тоном. – Если твоя рука дрогнет у шеи Берислава…

– Не дрогнет.

– Всегда уважала тебя за целеустремлённость. В этом мы схожи, – Катерина одарила Виктора почти милой полуулыбкой. – А два целеустремлённых человека с нашими способностями свернут горы. Сам видишь, я всеми силами стараюсь помочь тебе достигнуть цели. Но и мне, если честно, не помешает чуточку взаимовыручки.

Виктор кивнул, не отрывая взгляда от мощёной дороги, которая вела их сквозь городскую улицу. Должно быть, Катерина хотела что-то особенно важное, раз она крутится вокруг него уже столько дней.

– Я подслушивала тот последний сход приближённых. Помнишь, как они паниковали из-за того, что Дары пропадают один за другим? Я знаю, кто виноват. Своими руками или чужими, Левиафаны издавна охотятся за Дарами Квадранты. Ради чего – сказать не могу, с Левиафанами даже я связываться боюсь, это путь в один конец, – её опаска не выглядела притворной. – Подозреваю, что заказ на Дар Берислава тоже подстроен ими. Я пыталась отследить цепочку заказчиков, но не нашла концов. Раймонд, мы не можем позволить очередному Дару угодить в их лапы.

Виктор замер на месте. Скрестив руки за спиной, он уставился на спутницу давящим взглядом. Многое он успел себе надумать, и про боло тоже были варианты, но услышанная просьба всё равно застала врасплох. Катерина по-мелкому не играла.

– С Хранителями ты порвала, возвращать расположение мастера тебе уже без надобности. В то, что «когда-нибудь» ты вернёшь Дары приближённым, я не верю. Зачем тебе боло, Катерина? О моих мотивах ты прекрасно знаешь, теперь я хочу послушать о твоих.

– Может, и верну – чуть позже. Не я враг приближённым. В моих руках Дары точно никому не принесут зла.

– Зачем тебе в это ввязываться, чёрт возьми? Левиафанов, говоришь, ты боишься. Хранителей предала. Верности Курьерам я в тебе тоже не вижу. На кого ты работаешь? – не выдержал Виктор. Видел же, чувствовал – что бы ни делала Катерина, оно всегда так или иначе оказывалось связанным с Дарами. Может, и в ту ночь, когда София умерла, она пришла к нему… Нет, без доказательств лучше не развивать подобную мысль.

– Все мои действия направлены исключительно на благо империи.

– Служишь убийцам ты тоже на благо империи?

– Как ты не побрезговал стать беззаконником ради своих целей, так и я использую любые средства в борьбе с угрозами Тормандаллу, если посчитаю их эффективными, – Катерина смотрела с вызовом, но Виктор и не собирался спорить. Поняв это, она слегка расслабила плечи и вернулась к деловому тону: – Когда покончишь с Бериславом, твоей единственной преградой станет Сорока – она в клюве отнесёт боло прямо в руки Левиафанов. Не допусти этого, мой дорогой Раймонд. Всеми способами. Если в процессе – а вдруг, мало ли что – пострадает другой приближённый, пусть забирает его боло. Для Сорок все Дары блестят одинаково, лишь для Левиафанов, как и для меня, они имеют разную ценность. Самый лучший исход.

– А если мы сработаем чисто и, кроме Берислава, никто не пострадает? – предположил Виктор, не слишком обрадованный «лучшим исходом». Пусть он и смирился с тем, что вынужден принести Берислава в жертву своим целям, но не видел смысла в лишних смертях.

Катерина закатила глаза и процедила:

– Убей Сороку, если не послушается. Или птичку тебе тоже жалко? Не забывайся: это бандиты, жадные до шиллетов отморозки с улиц. Не жалей подобную погань. Один из них твою Софию не пожалел.