Считывание

Лолия говорила, что для того, чтобы записывать мысли требуется время. Она живёт со мной уже несколько лет, она видит меня каждый день, я часто смотрю в её красивые синие глаза, упиваясь её взглядом, значит у неё более чем предостаточно времени для того, чтобы записывать. А почему я решил, что она записывает мне что-либо? Первый довод был самым простым и очевидным – потому что ни один человек, который умеет записывать мысли не удержится от соблазна когда-нибудь воспользоваться такой возможностью. Мне хотелось бы успокоить себя тем, что я настолько хорош и настолько подхожу Лолии, что ей незачем что-то во мне менять. Но, подумав об этом, я сразу же понял, что такого быть не может. У меня далеко не самый лучший характер, я упрямый и вспыльчивый. Да и вообще, мы два совершенно разных человека, но я не мог вспомнить, чтобы мы хоть раз ссорились или спорили о чём-либо. Я понимаю, что нельзя считать это большой странностью, ведь и кроме нашей семьи есть ещё прекрасные семьи, в которых люди также понимают друг друга с полуслова. Но где гарантия того, что один из партнёров в таких семьях не является считывающим? Женщины… От них все наши беды! Они влияют на нас, подчиняют нас себе, делают заложниками своих желаний и прихотей, заставляют жить по их правилам… Они имеют над нами тайную власть. Наверняка они записывают нам, мужчинам, свои мысли. А может их не пять миллионов, а намного больше? Что заставляет нас жениться на них? Ведь нормальному здоровому мужчине нет смысла связывать себя на всю жизнь всего лишь с одной женщиной. Зачем нам настолько ограничивать себя в своей свободе? Это не наши, желания, это их желания. Женщины только об этом и думают, они мечтают привязать нас к себе, чтобы потом уже ни о чём не заботиться и ничего не делать. Все они, так же как и Лолия, записывают в наш мозг мысли о любви, семье, детях, хотя зачем нам, мужчинам, всё это? Нам нужны работа, дом, друзья… Надо же, заметил я, я уже не сомневаюсь в том, что Лолия мне что-то записывает. Конечно, ведь это проявляется даже в мелочах. С чего я решил, что вкус тефтелей, которые мне готовит Лолия, именно такой, какой я помню с детства по маминой стряпне? Лолия никогда не видела мою мать, потому что той уже нет в живых. Откуда она могла узнать её рецепт? Ниоткуда, в моей голове его не было, я только помнил, как в детстве крутился возле матери на кухне. Всё, что могла сделать Лолия, так это записать мне те детские воспоминания и связать их с настоящим моментом. Она влияет на меня. Влияет с самой нашей первой встречи. Я заметил это сразу, как только почувствовал на себе её тяжёлый взгляд, истребляющий из моего сознания всех остальных женщин и внушающий непомерную любовь к ней, к моей Лолии. Её глаза, словно две черные дыры, поглощали все мои мысли и чувства. С непреодолимым магнетизмом они затягивали в себя моё беспечное сознание, оставляя во мне опустевшее место для нового содержимого. Уже тогда, в первую нашу встречу, Лолия стала обрабатывать мой мозг. Разве мог я раньше, до встречи с ней представить, что женюсь вот так на ком-нибудь всего лишь через три месяца после знакомства. До встречи с ней я вообще не думал о семье. Это она околдовала меня. Нет, не околдовала, она просто записала мне то, что хотела. Преследуя свои цели, она заставила мой разум верить в то, что я мечтаю о тихом семейном счастье. Она записывала, записывала, записывала мне это… пока не добилась своего. А если подумать, кем я был раньше и кем я стал теперь, то никаких сомнений не оставалось. Она изменила меня полностью, все окружающие заметили, что я стал совершенно другим человеком. Почему мне нравится то, что нравится ей? Почему я живу так, как хочет она? Конечно, мою теперешнюю жизнь нельзя назвать плохой. Наоборот, о многом, что я имею сейчас, раньше я не смел даже мечтать. А может, и не хотел мечтать? Может, мне это было никогда и не нужно? Может это Лолия записала мне свои мечты, а я глупо следовал не своему, а её плану? Где же в этом всём то, чего действительно хочу я? Были ли у меня когда-нибудь вообще свои желания? Я попытался вспомнить, о чём я мечтал до встречи с Лолией… и не смог. Она настолько ярко заполнила собою мою жизнь, что всё, о чём я думал и мечтал, было связано только с ней… Поехать вместе отдохнуть, переехать вместе в столицу, купить вместе новый дом, завести детей… Я посмотрел на человека, лежащего со мной рядом и понял, что никогда не получу ответы на свои вопросы. Лолия спала. Спала тихим сном безвинного младенца, а я чувствовал, как от моей любви к ней не остаётся и следа. Это светлое чувство, которое я испытывал когда-то к своей жене, с удивительной быстротой сменяла ненависть.

Я чувствовал, как от бессилия начинаю просто злобно улыбаться в темноте…

***

Как-то Лолия вернулась домой намного раньше обычного. Бесшумно открыв дверь, она принесла с собой лёгкий порыв студёного осеннего воздуха. Там, за стенами нашего дома, стояли первые заморозки. Деревья уже сбросили последние листья, а бывшее раньше синим высокое небо с кучерявыми белыми облаками стало теперь низким и непроглядно серым. Почему-то сегодня Лолия показалась мне невероятно красивой. В последнее время я редко видел её счастливой и радостной. Улыбка на её лице появлялась всё реже и реже, а на её лбу всё заметней становились две вертикальные морщинки между бровей. Сейчас Лолия выглядела по-особенному серьёзной, а в её глазах я заметил необычный блеск. Это был блеск надежды… Я тщетно пытался расшифровать, что скрывается за её таинственной задумчивостью.

– Я решила показать тебе кое-кого, – посмотрев на меня, произнесла она.

– Зачем? – устало спросил я, осознавая, что сейчас мне никого не хочется видеть и слышать.

– Чтобы ты наконец-то понял меня, поверил мне и успокоился.

– Я и так спокоен, – резко оборвал её я.

– Меня ты не сможешь обмануть, никогда не сможешь, – спокойно отреагировала Лолия.

Я знал об этом и это меня всё больше и больше раздражало.

– Вот уже несколько месяцев я пытаюсь убедить тебя в том, что никогда не использовала и не использую запись на тебе, – грустно продолжила Лолия. – Я очень надеялась, что ты поверишь мне, но ты продолжаешь терзать себя ненужными сомнениями и домыслами. Я же буду повторять тебе снова и снова, я не использую запись на тебе. Знаешь почему?

– Почему? – равнодушно спросил я.

– Потому что я уже сделала в жизни подобную ошибку. Сегодня я покажу тебе, что из этого получилось. Одевайся, – сказала она и кинула мне джинсы и свитер.

Я стал медленно напяливать на себя одежду. Всегда и во всём я подчинялся своей жене, у меня просто никогда не было другого выбора. Она подавляла меня, заставляя делать то, что было нужно ей. Мне казалось, она лишила меня возможности выбирать, записывая мне свою волю, сейчас же Лолия хотела доказать мне обратное.

Мы отправились в путь. Лолия была за рулём, я же, молчаливо наблюдая за дорогой, сидел рядом. Оставив позади шумные городские улицы, мы выехали на шоссе. С обложенного серой пеленой неба срывались первые редкие снежинки.

– Ещё тридцать километров, и мы будем на месте, – предупредила меня Лолия.

Почему-то мне даже не хотелось спрашивать, куда мы направляемся. Молчаливо я продолжал смотреть, как за окнами мелькают серые стволы деревьев. Раньше, подобная поездка была бы воспринята мною с радостью. Я вспомнил, как мы с Лолией любили выбираться за город. Эти вылазки невозможно было забыть. Мы набирали с собой еды, и, отдыхая от суеты города, наслаждались природой. Мы были вместе, и всегда в такие моменты глаза Лолии светились счастьем. Почему всё теперь стало не так? Где моя жизнерадостная Лолия? Где её звонкий смех? Где то время, когда мы неслись по шоссе в любое место, чтобы просто побыть вместе и посвятить время друг другу. Как мне хорошо было тогда! Почему всё не так теперь?

Лолия посмотрела на меня.

– Я тоже хочу вернуть то время, – сказала она мне. – Всё теперь не так, потому что ты перестал мне доверять, а все мои усилия убедить тебя в том, что мне можно верить, пока безуспешны. Я очень хочу, чтобы ты наконец-то понял меня и поверил в то, что я не меняла и не собираюсь менять твоё сознание.

Я посмотрел на неё, и снова угрюмо уставился в окно.

Скоро мы свернули на небольшую просёлочную дорогу. Я не успел прочитать название населённого пункта на указателе, да мне это было и не важно.

Проехав ещё несколько километров через припорошённые первым снегом поля, мы остановились у высокой металлической ограды, за которой виднелись большой парк и старинного вида здание.

Лолия вышла из машины, подошла к забору и что-то проговорила в коробку домофона, после чего ворота перед нами открылись. Наш автомобиль медленно прошуршал колёсами по аллее парка и остановился прямо у главного входа в здание.

– Что это? – поинтересовался я, догадываясь о том, что это и есть пункт нашего назначения.

– Это Ватервиль, – ответила Лолия, глуша двигатель, – одна из лучших психиатрических лечебниц.

На мгновение я потерял дар речи, а потом ворвавшийся вихрь мыслей закружил меня… Зачем она привезла меня сюда? Она считает, что мне нужно лечение? Она нарушила мою психику своей записью?..

Лолия схватилась за голову.

– Послушай, – в отчаянье воскликнула она. – Я не собираюсь тебя здесь оставлять. Мы приехали, только для того, чтобы ты поверил мне и понял, что я никак не влияю на твои мысли. Пойми, что я не записываю тебе ничего. Ты слишком мне дорог, я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты заканчивал свою жизнь так же, как человек, которого я тебе сейчас покажу.

Глядя на Лолию, я стал понемногу успокаиваться.

Мы вышли из машины и пошли к зданию. Это был ухоженный старинный трёхэтажный особняк с белыми колоннами и сухими ветками вьющегося плюща на стенах. У входа нас уже встречала пожилая женщина в белом халате.

– Здравствуйте, – поздоровалась с ней Лолия. – Как он?

– Здравствуйте, – ответила женщина, подозрительно покосившись на меня. – Стабильно. Пару дней назад даже пробовал выходить в общую комнату.

– И как? – с надеждой спросила Лолия.

– Ну… – женщине в белом халате явно не хотелось расстраивать Лолию, – это было совсем недолго… Он быстро вернулся в свою комнату и пока ещё по-прежнему старается ни с кем не общаться.

Блеск в глазах Лолии снова погас, сменившись грустью и непонятной мне тоской.

– Мы хотели бы его увидеть, – сказала она.

– Хорошо, но только недолго и как всегда только через окно.

Мы вошли в здание и бесшумно зашагали куда-то вглубь дома. В приглушенном свете ламп я заметил только вереницы закрытых дверей по обеим сторонам коридора. Дойдя до лестницы, мы поднялись на второй этаж. Здесь было светлее, и через окна открывшегося нам огромного холла я увидел сад и нашу машину, стоящую внизу.

Мы продолжили свой путь и скоро остановились перед прозрачным стеклянным окном в стене, через которое была видна небольшая комнатка. Она была похожа на обычную, хорошо обустроенную больничную палату. На аккуратно застеленной кровати, поставленной у стены, сидел молодой человек. На вид он был немного младше меня, а его лицо чем-то напомнило мне… моё собственное. Те же крупные черты лица, массивный подбородок и уставшие глаза. Его волосы были слегка взъерошены, а неподвижный взгляд был направлен куда-то вдаль. Забравшись с ногами на кровать, обхватив колени руками и немного раскачиваясь из стороны в сторону, он похоже совсем не замечал нас.

– Он не видит нас, – сказала Лолия, повернувшись ко мне, – с его стороны это стекло выглядит обыкновенным зеркалом.

– Кто это, спросил я?

– Это Марк, мой первый муж, – грустно ответила мне Лолия.

– Кто??? – удивлённо воскликнул я. – Ты никогда не рассказывала мне о том, что уже была замужем.

– Это было давно, ещё когда я училась в институте.

– А что произошло потом?

– Потом я поставила себе считыватель, – произнесла Лолия, тоскливо глядя на человека за стеклом. – Мы учились в одной группе и поженились ещё студентами. Наш брак трудно было назвать идеальным, вернее его даже нельзя было назвать удачным. Два амбициозных целеустремлённых человека, две личности, мы скорее соревновались друг с другом во всём, чем пытались наладить долговременные отношения. Каждый из нас старался доказать своё лидерство, силился сломать другого, подмять под себя даже на бытовом уровне. Любой мой успех больно бил по самолюбию Марка. Стоило мне написать новую научную работу, как он заявлял, что лучше бы я научилась вкуснее готовить. Как только в студенческом журнале появлялась моя новая статья, дома я выслушивала упрёки в том, что мало времени уделяю семейным проблемам. Я же всеми силами пыталась доказать мужу, что являюсь талантливым человеком и не могу быть только домохозяйкой. Так продолжалось примерно год, а потом я поставила себе считыватель. Марк не знал об этом и теперь уже никогда не узнает. В мои руки, вернее в мою голову попало очень мощное оружие в борьбе за власть в отношениях. Мне больше ничего не нужно было ему доказывать. С этого момента потеряли смысл любые споры и выяснения отношений. Сначала неуверенно, затем всё сильнее, я стала применять на нём запись, чтобы без всяких слов убедить его в своей правоте и заставить подчиниться моим желаниям. Это была моя самая большая ошибка в жизни. Только моя молодость и недальновидность могут служить мне оправданием. Я не понимала, что в нашей войне за власть в семье не будет победителя и побеждённого. Мы проиграли оба.

Лолия ещё раз бросила на Марка горестный взгляд.

– Здесь Марк уже несколько лет. Я полностью оплачиваю его лечение, вернее его проживание здесь. Никакое лечение ему не помогает, – при этих словах врач, продолжавшая стоять рядом с нами, слегка покосилась на Лолию.

Лолия уловила этот взгляд.

– Не могли бы вы оставить нас ненадолго, – попросила она.

– Конечно, – ответила доктор. – Я буду ждать вас внизу.

Мы с Лолией остались вдвоём. Я смотрел на Марка, он продолжал неподвижно сидеть перед нами.

– Так что же всё-таки с ним произошло? – спросил я.

– Сначала он стал жаловаться, что его преследует чужой голос, который отдаёт ему приказы, – ответила Лолия. – Затем его стали пугать окружающие люди, возникла мания преследования, он перестал выходить из дома и под конец – утрата всех желаний и эмоций. Он полностью погрузился в себя, замкнулся на каких-то странных, бессвязных обрывках своих мыслей. Сейчас Марк ни с кем не общается и никого не подпускает к себе.

– Это сделала с ним ты? – в ужасе спросил я.

– Я не хотела. Тогда запись была ещё мало исследована, и я не знала, к чему это может привести, – Лолия с грустью продолжала смотреть на человека за стеклом. – Теперь ты понимаешь, почему я больше не хочу допускать подобных ошибок? Я слишком дорожу тобой. Я не хочу записывать тебе ни одну из своих мыслей, не хочу менять тебя и заставлять следовать моим желаниям. Ты мне веришь?..

Я не смотрел на Лолию, я направил свой взгляд через стекло на человека, сидящего передо мной в чистенькой закрытой палате. Неожиданно, он, всё больше раскачиваясь на кровати, обхватил свою голову руками, закатил глаза и стал что-то мычать. Страх, охвативший меня в этот момент, холодом пробежал по спине и сковал всё тело. Застыв в оцепенении, я продолжал всматриваться в безумца. Мне казалось, что я вижу со стороны самого себя…

***

Я хотел видеть, хотел знать, что ОНА делает с окружающими людьми. Выйдя утром из дома, я не сел в свою машину, не поехал в офис, а спрятался за углом собственного дома. Я стал ждать. Скоро в дверях показалась Лолия. Она была прекрасна, я невольно задержал на ней свой взгляд. Струящиеся по плечам волосы, лёгкая походка… Я оборвал себя и отвернулся. Я ей больше не верил.

Прячась за домами, боязливо озираясь по сторонам, я шёл за НЕЙ. Как и следовало ожидать, Лолия скрылась в подземном ходе метро. Её любимое место… Там она проводила все те часы, которые у меня язык не поворачивался назвать «рабочими». Но она работала. Я и раньше много раз бывал здесь вместе с ней, наблюдая за тем, как она считывает чужие мысли, сегодня же я хотел увидеть, хотел разобраться, хотел узнать, что она делает с другими людьми. Насколько опасна запись? Во что превращаются все те несчастные, кто попадает под пристальный взгляд моей Лолии.

Забившись в самый дальний угол вагона, спрятавшись в поднятый воротник пальто, уткнувшись взглядом в пол, я искоса посматривал на Лолию, я наблюдал за ней. Она, как ни в чём не бывало, спокойно стояла в толпе беспечных пассажиров. Её взгляд, пронзительно ясный взгляд её синих глаз не задерживался ни на одном из них дольше пяти секунд. После этого она отводила глаза, а потом, я видел это, бывало возвращалась взглядом к кому-нибудь снова и снова. Лолия выглядела обычной, погруженной в свои думы женщиной, добирающейся до места работы в переполненном вагоне метро. Мужчины частенько бросали на неё свои заинтересованные взгляды, женщины доверчиво разглядывали её внешность и наряд. Они не знали, что этого ей было достаточно… Несколько секунд… Хватало ли ЕЙ их для того, чтобы записать всем этим людям свои мысли?

Я выглянул из-за своего приподнятого воротника. В облике окружающих меня пассажирах ничего не менялось. Внешне они оставались совершенно такими же, как и раньше. Те же угрюмые, скучающие, задумчивые лица, но внутри… Что происходило с ними, когда глаза Лолии устремляли на них свой нарочно рассеянно-небрежный взгляд? Я был уверен, они менялись. Все эти люди, не догадываясь ни о чём, незаметно, незримо становились другими. Я знал, я был убеждён в том, что ОНА что-то делает с ними. У меня не было доказательств, мне не удавалось разглядеть даже мельчайших признаков изменений, но я верил в то, что под взглядом Лолии люди становились иными…

Неожиданно, я почувствовал не себе чей-то взгляд. Тяжёлый, пронизывающий… Нет, он исходил не оттуда, где, толкаясь среди прочих пассажиров, стояла Лолия. Его посылал кто-то, кто был совсем рядом, в одном шаге от меня. Я поднял глаза. Девушка, привлекательная, интересная, мило улыбаясь, смотрела на меня. Я испугался… Дёрнувшись, бросив всё, забыв обо всём, я кинулся к дверям вагона. Расталкивая удивлённых пассажиров, я спешил выйти. Я хотел выбежать наружу, хотел скрыться от НИХ… И тут Лолия. Она заметила меня. Её взгляд… ОНА посмотрела на меня. Пристально, долго ПОСМОТРЕЛА…

Я бежал. Бежал неизвестно куда, не разбирая дороги, не помня себя от страха. В каждом прохожем мне чудился считывающий, в каждом случайно брошенном на меня взгляде – догадка о том, что я знаю о НИХ. Я пугался всех – женщин, мужчин, стариков… Мне было страшно, я боялся, что меня схватят, убьют, изничтожат. Не останавливаясь, я бежал. Я не отвечал ни на какие вопросы, не смотрел на тех, кто был рядом, не слушал то, что они мне говорили. Все они притворялись. За их лживым участливым вниманием стояло желание истребить меня. Я знал о НИХ, а они обо мне… Меня преследовали. За мной кто-то гнался. Неведомые, чудовищные люди… Это всё Лолия, это всё она, это из-за неё…

***

Я схожу с ума… Что она делает со мной? Я не могу так больше… Со мной что-то творится…

Я уверен, что я многое забываю… В моей голове кишат чужие мысли… Они не мои!!!… Я меняюсь… Я схватился за голову.

Я сидел в комнате один, Лолии не было дома, она была на работе. За окном был ясный день. Солнечные лучи, пробираясь внутрь комнаты, отбрасывали на пол замысловатые светлые пятна. Я заметил, что, забравшись с ногами на диван, обхватив колени руками, зачем-то медленно раскачиваюсь в стороны.

Что она делает со мной? Что она делает со мной?..

Я больше не ощущал себя тем, кем считали меня другие. Я не чувствовал себя преуспевающим менеджером, готовым любой ценой идти к поставленным целям, я не воспринимал себя, как талантливого руководителя и примерного семьянина. Я был кем-то другим… Все слова, которые я слышал в свой адрес от окружающих, предназначались не мне, а кому-то чужому, находящемуся в моём теле… Это был не я!!!… Со мной всё было не так… Я был не в себе… Я не был самим собой!

Что она делает со мной?.. Что ОНА делает со мной?..

Я стал прятать от НЕЁ глаза… Для меня это был единственный способ избавиться от ЕЁ влияния… ЕЙ было тяжело с этим смириться, но только так я мог обезопасить себя от неё… Я хотел уйти, сбежать, скрыться от НЕЁ, но я не мог. Окружающий мир пугал всё больше и больше… Он был наполнен считывающими… Меня повсюду окружали красивые женщины, притягивающие взгляды своими роскошными фигурами и приветливыми милыми улыбками. Но я знал, что в любой момент эти чудовища готовы проникнуть в моё сознание, безжалостно изменить, искалечить его, без моего ведома, независимо от моего желания.

Я больше не мог работать и, взяв отпуск, стал прятаться от всех дома… От всех…, но от НЕЁ я спрятаться не мог… Каждый вечер ОНА возвращалась домой с работы, каждое утро уходила обратно… Я тайком смотрел на её, некогда казавшееся мне прекрасным, лицо… Теперь оно было злым и враждебным. Она понимала, что я пытаюсь выйти из-под её власти! Я боролся с НЕЙ! Боролся, как мог… Я прятал от неё глаза… Я больше не смотрел на неё! Но я всё равно чувствовал, что со мной что-то происходит. Не знаю как, но ОНА влияла на меня! Да ещё как влияла! Я медленно сходил с ума…

Сколько ещё способов есть у НЕЁ, чтобы менять моё сознание?.. Ведь наверняка ОНА опять не всё мне рассказала… Сначала она утаивала от меня считывание, потом не хотела признаваться в записи… Что ещё?

В этом огромном мире я потерял себя… Я не знал, кто я и что ждёт меня дальше…

Иногда ОНА пыталась разговаривать со мной. Всего лишь иногда!.. А ведь раньше мы безобидно болтали и общались целыми часами… Раньше мне так хорошо было с ней. Ну почему она оказалось иной? Почему я не мог, как все нормальные люди, жить с обыкновенной женщиной? С обыкновенной, которая бы была глуха к моим мыслям и потребностям, которая не отличалась бы таким чудовищным пониманием, с которой я проводил бы время не за интересными разговорами, а за бесконечными ссорами и разборками бытовых проблем, которая была бы не так незаменима… Почему? Потому что обыкновенную я и не хотел! Я мечтал найти умную, красивую, любящую, заботливую, надёжную… Я искал спокойствия и понимания… Вот на тебе! Нашёл! Что ж, чтобы жить рядом с ТАКОЙ женщиной, надо чем-то жертвовать. Ради женщины своей мечты, мне пришлось пожертвовать самим собой, своим сознанием, а значит всем, что у меня было СВОЕГО… От меня осталась только оболочка… Внутри всё было уже не моим…

Я устал… Я любил её… Я не мог оставить её, она была как наркотик, я не представлял без неё жизни. И в то же время я не представлял, как жить со всем этим… Как доверять человеку, который может за несколько секунд изменить твои мысли? Как выходить в город, где в безопасности я могу чувствовать себя только с НЕЙ, с человеком, которому не доверяю? Как верить ей после того, что она от меня скрыла? Как жить с тем, в чём она призналась? Как вернуть себе ту женщину, которую я любил? Впервые я не находил ответов на свои вопросы…

Я сходил с ума…

***

Я лежал на кровати. Мой отпуск подходил к концу. Надо было что-то делать, как-то брать себя в руки и возвращаться к привычной жизни, но я не мог… Лолия упорно повторяла, что не записывает мне свои мысли, однако мне казалось, что это не так. Я чувствовал себя совершенно другим человеком. Куда-то испарились все прежние мечты, потерялись желания, я забыл о своих целях и разучился радоваться. Хорошее настроение… Теперь у меня его не бывало. Я себя не узнавал… В последнее время я только и делал, что лежал на кровати и, уставившись в потолок, размышлял над своей жизнью… А в сущности, размышлять было не над чем, это был уже не я и жизнь не моя. Это была ЕЁ жизнь – двойная жизнь Лолии. Двойная не из-за того, что она скрывала от всех свою главную профессию, а потому, что она думала за нас двоих. Я был марионеткой в её руках. Меня снова охватила злость. Пусть же теперь попробует обойтись без меня. Я не буду больше покорным, я не буду больше поддаваться ей, я объявляю ей войну. Я не буду больше никогда смотреть в её глаза…

Я встал, чтобы принять успокоительное. В последнее время я уже не мог обходиться без него. Мысли обо всём происходящем слишком сильно волновали меня… Самое ужасное заключалось в том, что мне негде было искать помощи. Я не мог обратиться со своими проблемами к психологу или к любому другому врачу. То, что со мной происходило, любой незнающий о считывании человек, счёл бы просто сумасшествием. А о считывании никто не знал!.. Эти мысли методично стирались из голов тех, кому хоть что-нибудь становилось известно.

Я вспомнил, как пытался найти защиты у полиции. Это было глупо, и я понимал, что в тот момент, когда стоял перед зданием какого-то полицейского участка, я выглядел смешно. Сам не осознавая до конца, чего хочу, я просто однажды кинулся туда. Я мялся перед входом, всё не решаясь дёрнуть ручку входной двери. Хорошо, что, вовремя одумавшись, я повернул назад. Что бы я сказал полицейским? Защитите меня от моей жены, она записывает мне свои мысли!.. Думаю, уже через пять минут я оказался бы в психушке. Я бы мог заставить их проверить её, но Лолия наверняка бы все отвергла или просто записала бы в их головы мысли о том, что ничего подобного нет. У меня не было никаких доказательств. О считывающих никто ничего не знал… А может быть, ничего нет и не было? Может быть Лолия просто сумасшедшая? Может быть, она всё выдумывает… Она просто сошла с ума, и заставляет меня поверить в то, что всё придуманное ею правда… Нет, она точно что-то делала со мной…